Малахово, шестидесятые

Малахово, 1960-е .

Деревни, города – как и люди: рождаются, расцветают. Потом стареют и исчезают с карт, остаётся только память.
Был хутор, деревня – осталось только название. Может быть ещё урочище осталось. Почему то лес далеко не сразу одолевает бывшие улицы и переулки, в отличии от полей. И яблони, да крапива ещё долго напоминают о том, что когда-то здесь жили люди.
Сколько их по России?

С грустью читаю, что в Малахово осталось меньше половины жилых домов. Менее четверти населения. Жизнь течёт вперёд, её не повернуть. А мы просто с ностальгией заглянём туда- в начало 60-ых.

В Малахово четыре  улицы. В простонародье: Плант, Комуна, Гужоедовка (Голопузовка) и Низ.
Возможно Плант изначально мог называться как нибудь, типа -  улица пятилетнего плана, Комуна – улицей Парижской коммуны. Но зачем усложнять?  Живут на Низу, переехали на Плант, Гужоедовка ещё не выгнала, Коммуна запаздывает ..... и.т.д.
Низ, похоже, никак не называли официально, да и Гужаедовку тоже. Номеров, домов не было. Поэтому у всех, кто здесь жил, был ( думаю что и есть) один и тот же адрес – деревня Малахово, Островского сельского совета, Ливенского района, Орловской области.

В конце деревни, на северной стороне располагался выгон. Между двумя рядами домов достаточно ровная земля, метров 400 на 400, которая не пахалась, предназначалась именно для выгона скота. Со всей деревни сюда сгонялся скот, перед тем как пастух погонит стадо на пастбища. Выгонские просто выпускали скот из дома, отогнав метров на 30. Пригоняли, подтягивались с Гужаедовки, Коммуны, Планта – все сюда на выгон. Овец соберут в одно стадо, коров в другое. Погонят в Хрестище, а дальше кто куда решит: в Глиннище или Барский.
 
О названиях судить трудно – откуда и когда, почему так? Хрестище -  пруд. На Украине такие  зоват ставками. На Орловщине – пруд да пруд. Понятно от слова запруда. Плотиной перегораживается балка, весной талые воды наполняют пруд, избыток воды отводится через спуск. А почему Хрестище? Крестище – ещё можно было бы как то объяснить. Кто знает?
Штатных пастухов не было. Пасли по очереди –  день с головы.

За выгоном в сторону Хрестища располагался колхозный ток. Со всего колхоза «Родина» сюда свозилось зерно. В уборку это было самое многолюдное место в деревне, да и во всём колхозе наверное. Огромные терриконы зерна и под навесами, и просто под открытым небом. Вокруг них: веялки, транспортёры, и ..... конечно люди, много людей. Взрослые и подростки. Подгребать зерно, разгружать машины привезшие зерно с полей от комбайнов, грузить на отправку на элеватор и прочее, и прочее. Это был радостный труд – труд в большой компании, с шутками и смехом.

Мы мальчишки, в основном возили зерно от комбайнов на ток. Загорелые до черна. Пока машина с поля, от комбайнов идёт до тока днём можно вольготно развалиться на зерне, а когда начинается вечерняя прохлада зарыться в тёплое зерно по самую шею. Ну а приехали - разгрузка максимально быстро, не разгибаясь до порожнего кузова. Роздых потом, по пути на поле и обратно, там в поле могут стоять комбайны с полным бункером. Уборку не зря называли горячей порой - пока погода.

В Малахово была своя мельница, стояла в начале выгона. Была ли она до 60-ых? Не могу сказать.
В начале 60-ых в деревню провели электричество, и жёрнов приводился во вращение от электродвигателя. Не исключено что до этого использовали двигатель на солярке, или просто привод от трактора. Долгое время мельником работал Трофим Петров Зиборов, троюродный брат моей матери.

Начальные школы были практически в каждой деревне, была она и в Малахово. Учился я в ней с первого по 4-ый класс, с 1959 по 1963 год. Школа располагалась в центре деревни, напротив конного двора. Первыми нашими учителями были Валентина Васильевна и Егор Иваныч. В школе, в смысле помещений,  было два класса – первый со вторым и третий с четвёртым. Первоклашек вела Валентина Васильевна, ну а выпускников вёл Егор Иванович. Для первоклашек покупали форму: куртка, брюки и фуражка со знаком «Ш».

Конный двор тоже располагался в центре деревни, на перекрёстке, напротив школы. Главным конюхом долгое время был Филип Михалыч. Двор был достаточно большим: думаю голов на 30. Примерно столько же и было лошадей. Конечно, он не отапливался, но там всегда было тепло, пахло лошадьми, овсом, конскими сбруями.
Здесь же, напротив входа в конюшню, стояла сторожка. Любимое место мужиков «свободных», у кого-то жена уехала погостить, а у кого-то вообще семейный «антракт». Натоплено, картишки на стол, ну и пузырёк – другой. Запропал мужик – ищи здесь. Конечно в основном зимой – летом не до того. Ночи короткие, да и дел хватает. В 12 ложились, в полпятого подъём.

Малаховский клуб в 60-е был центровым в колхозе. На Острове, по моему, клуб построили позже. Стоял он в конце деревни, со стороны Острова и Соловьёвки. В этом же здании располагалась библиотека, с весьма хорошим и богатым подбором книг. Кино привозили регулярно. Почти всегда аншлаг. Нам мальчишкам, как правило, мест не хватало, располагались прямо на полу, впереди передних рядов.
Без кино клуб тоже не пустовал – танцы под проигрыватель. Не редкий гость была и гармошка. Конечно, не обходилось и без драк. Уместнее сказать - мордобоя. Не злых, а так – себя показать, на других посмотреть. Сегодня подрались – завтра мировую распили, и жизнь продолжается.

Троица – особый праздник. Сходились, съезжались люди со всего колхоза в лощину между Островом, Малахово и Соловьёвкой - Ссёлки.         С Малахово, Соловьёвки, Острова, Прилеп шли пешком, нарядные и праздничные. С Пешково, Малаховских выселок, Будиловки, Сторожевой. приезжали на грузовых машинах, в кузове, с песнями. Машины выделял колхоз, в кузове специально устанавливали лавки.
Кто и когда определил это место сбора – не знаю, но оно оставалось всегда неизменным. Начале 60-х здесь пляски, танцы продолжались все 3 «троицких» дня. Ну конечно первый день самый людный, а третий для самых стойких.
Ну и тут тоже, конечно не без драки, Тут свои чемпионы, заслуженные мастера, признанные фавориты и начинающие претенденты.
Почему то, у более «мелких» мальчишек на троицу, здесь на Ссёлках, в обязательном порядке – «война». Малаховские против Соловьёвских, Малаховские с Пешково и Выселками против Соловьёвки, Острова и Прилепских. Зачем, в чём причина? Спроси тогда -  никто бы и не ответил. Так заведено, так положено. И готовились заранее, особенно отчаянные в палки, с торца вбивали гвозди.
Закончатся праздники, и  «враги» сядут за парты в одних классах. И не вспомнят – за что воевали.
Но со временем, из года в год,  праздники пошли на убыль. Меньше и реже стали собираться люди на Ссёлках. Утихли мальчишеские войны. А потом и совсем традиция ушла в прошлое. Время течёт, меняются люди, меняются нравы. Пляски переместились в клубы, бои переместились на футбольные поля.

Не в каждой деревне есть приличная поляна для футбольного поля. Малаховский выгон вполне подходил для этой цели. Плотная, выщипаная-перевыщепанная не высокая трава утрамбованная тысячами коровьих и прочих копыт (но без проплешин).  Идеальный газон, не на каждом Уэмбли такой. 

Инициатором футбольной эры в Малахово безусловно был Мишка Стребков. Это сейчас он уважаемый человек, Михаил Яковлевич, а тогда просто – Мишка Стребков. Своего рода - Тимур со всей Малаховской командой. Есть такие люди, у которых организаторские способности наверно с рождения.  Это под его руководством мы, пацаны построили в Барском (не большой лесок за деревней) настоящую землянку: в два наката, с печкой, с нарами. Когда объезщик Егор, по прозвищу «Туман»,  обнаружил её, в деревне началась натуральная паника – дезертир!!!
Нас спрашивали, почти допрашивали: что да как? Вы или кто? А мы размазывая сопли молчали как партизаны. Да .... потом, всё встало на свои места, землянку разрушили, забылось на фоне других деревенских новостей.
Таких например, как: Машка с Клашкой поругались. Новость обсуждалась по всей деревне, тут тоже свои чемпионы и мастера, но, хотя бы на троечку с плюсом должна уметь ругаться каждая деревенская баба. Делать надо это громко, так - что бы вся деревня слышала. За словом в карман  - не лезть, не годиться. Ну и продолжительность должна быть приемлемой: что это за «ругаться» на 5-10 минут? Ну, хотя бы минут 40, час. А то потом будут говорить: «Да что это, как две собачки гавкнули и в подворотню». О-би-и-дно!

Ну а за стадион «война» шла с год, а может два.
Мы разбили поле. Боковые, штрафную, и другие положенные разметки – обозначили полоской вынутого газона, поставили ворота.  Но «выгонские» этой затее не обрадовались: траву топтать! кур да коз пугать...! Через пару дней ворота спилили. Но мы поставили новые. Через пару недель пришлось поставить ещё. Потом всё же «выгонские» смирились – в конце концов, не весь же выгон мы заняли, да и дело то, в общем, не плохое. Потом, рядом мы ещё  и волейбольную площадку разметили, городошную.

Людно было. Не все сразу на футбол попадали, в очередь. Ну а девчонки и «футбол призревшие» с удовольствием играли в волейбол.
Футбольные баталии Малахово против  Соловьёвских проходили довольно часто. Как то так получилось: именно эти две деревни стали наиболее приверженными к футболу. Ну и понятно болельщики.... , предматчевые «интервью».
Женя «Маленький», соловьёвский:
- Я сегодня в фуфайке играть буду! И мы всё равно вас раскатаем, штуки три вам лично вкачу.
Я:
- Ладно, сам ни одного не забью, но и тебе «принципиально» забить не дам.
Ну и остальное, в том же духе.

Выигрывали-проигрывали примерно поровну. Традиция этих встреч сохранилась на достаточно долгое время. Думаю что до конца семидесятых. По меньшей мере, я уже учился в училище на 3-ем курсе, а встречи мы ещё организовывали. Теперь уже не исключались и после матчевое застолье.  За игру, за встречу.

Организовывали мы и матчи с Орловскими, Лютовскими. Эти деревни  в соседнем колхозе. Ну и здесь мы уж с Соловьёвскими  одна команда.  Либо принимали, либо ехали на «выезд».

Оно, конечно – по разному сложились судьбы пацанов 60-ых- 70-ых. Но кто знает? Может и из-за этого нашего «Уэмбли» - несколько меньше выросло из нас преступников или пьяниц.

Малахово не сильно отличалось от тысяч других деревень центральной России. Турник у каждого дома, какая не какая футбольная поляна с самодельными воротами, фермы разные, скотные и конные дворы. Это всё не приметы, какой либо конкретной деревни – это приметы времени. Тех, шестидесятых, семидесятых, не простого XX –го века .