Закатное небо

На конкурс: "Морская история 3" http://proza.ru/2020/06/28/1213

Мы сидели на песчаном берегу моря и любовались переливным закатом. Алик до сих пор не снял солнечные очки, и розовые, оранжевые, фиолетовые блики отражались в современных стёклах, когда я пыталась заглянуть в его глаза.

Алик был очарователен и нежен.

Он покорил меня сразу, как только я увидела его.

Я сидела за столиком в аудитории по операторскому искусству, он же – юный лаборант – проходил мимо.

Я подняла голову, и мой взгляд приковали его большие серые глаза с чарующими зелёными прожилками. И как ни банально звучит, я утонула в этих бездонных озёрах. А он просто улыбнулся мне. И я поняла, что попалась.

Я редко обращала внимание на мужчин – так была поглощена учёбой. Но его проникающие в душу глаза и непосредственная улыбка сразили меня.

И это даже смешно. Сколько красавцев-моделей с накачанными мышцами  – из-за жуткой нехватки денег и чтобы поднабраться опыта я подрабатывала фотографом – пытались влюбить меня или по крайней мере соблазнить. Я от души хохотала, глядя на их жалкие потуги понравиться мне.

В перерывах они толпились вокруг, строили глазки, угощали экзотическими фруктами. И всё напрасно. Ни один из них не произвёл на меня даже самого крошечного впечатления.

Да и вообще мне было не до них. Я думала то о съёмочном сценарии, то о том, как расположить бутафорию, чтобы она смотрелась как можно более натурально и сочеталась с окружающим пейзажем. Я ломала голову над тем, каким должен быть следующий кадр. Мне приходилось постоянно вскакивать и показывать, что должны делать модели – как держаться, улыбаться и тому подобное.

Мало того, я дошла до того, что подправляла грим и даже причёски моим «моделям-мужчинам». Я нутром чуяла, что и как должно быть. Руководство знало о моих способностях и использовало меня по полной.

Хуже всего изматывали ночные смены. Ведь наутро надо быстренько принять душ, надеть чистое бельё и одежду – в чём-чём, а в моде мне не было равных, – проглотить намазанный обезжиренным маслом тост для сохранения стройности фигуры и мчаться на учёбу как ни в чём не бывало.

Вот в один из таких дней я и встретила Алика. Он показался мне тихой гаванью, где я могла отдохнуть от повседневной рутины и вспомнить о том, что я живой человек, а не заводная кукла. Ведь жизнь мою нельзя было назвать ни спокойной, ни размеренной. Мне же так хотелось уйти куда-нибудь подальше ото всей этой суеты и гонок. А из глаз Алика исходило такое умиротворение, что я просто нырнула в них вся целиком и захотела остаться там навсегда.

Мы сошлись. И целых два года я наслаждалась мирной жизнью, урывая минуты от учёбы и работы, чтобы проводить их вместе с моим любимым. У него было больше свободного времени. Я ещё не упомянула, что он был не только красивым, но и сильным как телом, так и духом.

По вечерам Алик делал мне массаж плеч и шеи, в котором я так нуждалась, и готовил вкусную еду. Мне казалось, наша урывочная идиллия не знает конца.

Мы долго собирались в полноценный отпуск, и вот он – долгожданный отдых. На море. И на множество километров никого. Только я, Алик и этот прекрасный закат.

Оторвав взгляд от Алика, я вновь взглянула на небо. Закат показался мне уж больно каким-то неестественно красным. Даже, сказала бы я, огненно-красным. И почему-то только в одном месте. Ну и фокусы выкидывает природа, – изумилась я.

– Алик, посмотри вон туда. Левее. Какая красота! Солнце словно подожгли, и оно горит. – И в тот же миг я поняла: горит вовсе не солнце, а что-то совсем другое.

– Зайка, это яхта, – снимая очки, Алик быстро вскочил.

Теперь и я увидела, как яхта, пылающая оранжево-жёлтым шла полным ходом.

Не раздумывая, в один миг Алик собрал наши вещи в большое полотенце, схватил меня за руку, и мы помчались по берегу как раз к тому самому месту, где, по расчётам моего милого, должна причалить яхта. Конечно, если не сбавит скорость и дотянет до берега.

На ходу я набрала номер горячей линии и, задыхаясь, сообщила примерное место пожара. Попросила прислать спасателей, пожарных и побольше медицинских машин. Лучше реанимационных. И вообще всех, какие только найдутся. Но вряд ли здесь таковые имеются в нужном количестве. Я говорила сбивчиво, но с надеждой, что на том конце связи меня всё-таки поняли правильно. Хотя бы наполовину.

Мы с Аликом бежали до тех пор, пока не уразумели, что если яхта причалит, она окажется именно здесь.

Мы ждали, поскольку примчались раньше, чем приплыла яхта. Мы успели немного отдышаться, пока не осознали, что яхта замедлила ход, а затем и вовсе встала. До неё было примерно метров девяносто-сто.

Крикнув мне: «Стой здесь!», Алик, ни секунды не колеблясь, кинулся в воду.

Как же я могу остаться?! Ведь больше никого нет. Не видно ни одного фонаря подъезжающих в спешке машин-спасателей. Или кого-то ещё, кто мог бы прийти на помощь.

Я решительно вбежала в воду, прихватив маленькое полотенце для волос. Вода в море была теплее обычного. Неужели, успела нагреться от горящей яхты, подумала я. Поплыв «дельфином», я быстро достигла цели. Обмотав лицо мокрым полотенцем, я подтянулась и забралась на яхту. Пожар и шум от падающих полусгоревших предметов заглушали всё остальное. Где люди? Где мой любимый Алик?

Я услышала всплеск и увидела, как в воду плюхается человеческое тело. Ещё один всплеск, ещё. К одному был приделан спасательный круг. На другого накинут и кое-как пристёгнут спасательный жилет. Не сгорели, подумала я то ли о людях, то ли о круге, то ли о жилете.

А потом до меня донёсся детский плач. Ужас! Там дети! – поняла я и побежала на рёв, то и дело уворачиваясь от огня. Подскочив к небольшому отсеку, который почему-то всё ещё не был охвачен пламенем, я увидела пятерых жавшихся друг к другу детей в возрасте примерно от четырёх до шести лет. Я поняла, что родители наспех засунули их в этот отсек и закрыли его, спасая детей от пожара.

А теперь огонь добрался и до этого относительно прохладного местечка. Как я поняла, здесь держали лёд, приготовленный для охлаждения вин, шампанского и портящейся снеди. Про себя я поблагодарила заботливых родителей. Затем, ни секунды не мешкая, накрыла детей подвернувшимся под руку тряпьём, предварительно намочив его в растаявшем и ещё не успевшем испариться льду, и на секунду окунула туда же свою голову. Приказав детям высунуть из-под мокрой тряпки по одной руке, схватила детские ручонки и потащила ребятишек к выходу. Дорогу я помнила.

Мы бежали, пока не зарыдала одна из девочек. Оказалось, что она высунула голову из-под ветоши и зацепилась за горящую балку. Её длинные волосы полыхали. Хорошо, что я привыкла таскать на поясе сумочку со всеми модельными причиндалами, в том числе там были и очень острые ножницы.

Я приказала детям стоять, а сама одним движением руки отхватила горящие волосы. Мы рванули дальше. Теперь надо было сбросить детей в воду. Я на глаз прикинула двоих, которых смогу поднять, а остальных, постарше, принялась сбрасывать в воду, пытаясь перекричать пламя, объясняя, что в воде я их всех соберу. Дети заплакали ещё громче и горше. Может, это и хорошо, подумала я. Так их будет проще отыскать в воде.

Как только я скинула в воду троих упирающихся детей, прыгнула и сама, неся двоих мелких – один сидел у меня на шее и до боли вцепился в волосы; другого я держала на одной руке. Когда мы трое оказались в воде, я скоренько уложила обеих малышей на спинки и взяла их ладошки в свою, приговаривая, что всё будет хорошо, и чтобы срочно перестали плакать, а вместо этого плевались и сморкались, если вода зальёт нос или рот. Не знаю, дошло ли это до них, но мне надо было срочно отыскать ещё троих бултыхающихся в горячей воде детей. Двое подплыли ко мне сразу – видимо, немного умели держаться на воде. Пятого нигде не было видно.

***
Этих двоих я тоже взяла за руки и стала прислушиваться. Мне было горько думать, что я могла стать причиной гибели пятого малыша. Но в моей руке было зажато четыре тёплых ладошки, а вокруг бушевало пляшущее пламя, то строя нам страшные рожи, то протягивая огромные жёлтые лапы.

Я тащила детей к берегу как на буксире и думала об Алике – выживет ли он. И о том мальчике, которого не нашла в жгучей воде. Я вспомнила его кудряшки.

Внезапно моя рука наткнулась на что-то тёплое и барахтающееся. Это он. Видимо, попав в воду, мальчик решил доплыть до берега сам. Я схватила его за волосы, благо одна моя рука была свободна, и подняла его голову, наклоняя лицом вниз. Мне повезло – ребёнка сразу вырвало, и он задышал. Я поблагодарила Всевышнего, кое-как водрузила мальчонку себе на спину и поплыла дальше. И хотя до берега оставалось всего метров сорок, мне подумалось, что все сто.

Когда мы оказались на берегу, я трясущимися руками расстелила полотенце и усадила детей. Они молчали в воде, но попав на берег, опять разревелись. У меня не было сил успокаивать их. Главное, что все живы и в сознании. Поэтому я велела им держаться за руки и не двигаться с места, а сама бегала по берегу и высматривала, не появится ли мой Алик.

Я бы бросилась ему навстречу, но боялась оставить детей. Был миг, когда я уже решилась на это, но что-то остановило меня.

В этот момент я услышала вой подъезжающих машин. Прибыла помощь. Не слишком ли поздно?

Несколько здоровых парней сбросили на воду надувные моторные шлюпки и запрыгнули в них. Увидев медиков, идущих к нам, я крикнула им про детей, а сама рванула к морю и успела залететь в одну из шлюпок.

Буквально через три минуты мы были на месте. Спасатели вытаскивали из воды полуживых людей и тут же приводили в чувства. Алика среди них не было. Я сказала спасателям, что ещё не все люди спасены.

Яхта медленно погружалась в воду.

Спасатели одной из шлюпок вытащили огромный шланг. Они пытались погасить пожар морской водой, закачивая её через насос в шланг и выпуская из другого конца. Напор был сильным, и вода хлестала по яхте с неимоверной скоростью.

Две шлюпки со спасёнными людьми направились к берегу. Я же осталась с пожарными.

Когда огонь на яхте был потушен, двое спасателей и я попытались войти на разваливающуюся яхту. Я сразу наткнулась на двух женщин. Пощупав пульс, я убедилась, что они живы. Спасатели потащили их в шлюпку.

Пройдя ещё два шага, я услышала тихие стоны. А потом… увидела ногу Алика. Самого его видно не было. Моего парня накрыло какой-то полусгоревшей плитой. У меня едва хватило сил поднять её и оттолкнуть. Лицо Алика представляло кровавое месиво. Я была близка к тому, чтобы потерять сознание. Вернее, уже теряла его, но меня подхватили сильные руки спасателя.

Очнулась я лишь на берегу.

– Где Алик? – спросила я одного из медиков.
– Кто?
– Парень с окровавленным лицом.
– В той машине, – медик махнул рукой.

Я вскочила и так быстро, как могла, побежала к машине.

Рванув дверцу, убедилась, что он жив. Доктор сказал мне, что Алик вне опасности.

В больнице ему обработали раны, а меня, обессилевшую, уговорил поехать в отель один из спасателей – он же водитель скорой помощи.

На следующее утро я сразу же помчалась в больницу. В приёмной мне сообщили, что все люди с яхты живы. Никому ничего не ампутировали. И что помощь подоспела вовремя. Я поняла, что помощь – это Алик.

Когда я зашла в палату, увидела на кровати мужчину с забинтованным лицом. Видны были только прекрасные серые с зелёными прожилками глаза и бескровные губы.

Я подошла и взяла Алика за руку. Он взглянул на меня и безучастным голосом спросил:

– Вы кто?

Неужели амнезия? – с ужасом подумала я. – Неужели я потеряла его?! Навсегда.

– Зайка, я пошутил, – тихо прошептали его до боли родные губы.


(картинка из интернета, спасибо автору)