Баня

               

      Городок, где я родилась и выросла, был небольшой, но имел свои традиции и свой уклад жизни. Например – баня.
       На берегу озера Линёво, у владельцев вишнёвых садов и маленьких бревенчатых домиков были свои - частные бани. Иногда знакомые приглашали нашу семью помыться. Мне запомнилась маленькая банька с крошечными окошечками, но в ней было уютно и тепло. Не раз я мылась там с родителями. А намывшись вволю, блаженно пили чай с липовым цветом и душицей.
    А на берегу речки Балаковка стояло добротное кирпичное здание. Это была городская баня. В ней мылось основное население города. Был заведён чёткий порядок: по вторникам и четвергам мыли мужчин, а в среду и пятницу мылись женщины. В субботу баня превращалась в прачечную для больницы и дома инвалидов. Ну, а в понедельник был санитарный день и специально нанятые женщины до блеска намывали всё, что было необходимо вымыть: предбанник, лавки, стены и пол в помывочной, парилку…
        В намеченные дни к бане тянулся народ, неся с собой шайки, дубовые и берёзовые веники, маленькие самодельные скамеечки, сумки с бельём… За руку тянули за собой детей и внучат. Особенно длинные очереди возле бани выстраивались в дни, когда мылись женщины.
Ждать своей очереди приходилось долго, так как мылись люди со знанием дела, основательно, с чувством… В ожидании своей очереди, женщины рассаживались на лавках, стоявших в длинном слабоосвещённом коридоре, также, у кого они были, на свои скамеечки и прямо на ступени лестницы. Негромко велись беседы о житие бытие.
  Тут же копошились ребятишки, затевая какие-то игры, иногда они галдели так, что «дым стоял коромыслом». Женщины пытались урезонить детвору, но не тут-то было. А иногда, те кто помладше, разморившись в узком полутёмном коридоре, засыпали на коленях матери или бабушки. Наконец, дождавшись своей очереди, люди мылись долго и с удовольствием, намыливая тело и голову по несколько раз. Спины мыли друг дружке очень тщательно, окатывая партнёра, в процессе мытья,  то горячей, то холодной водой. Смех, шутки и подтрунивания раздавались со всех сторон. Крепкий пар клубился над телами…
          А в парной было не до разговоров и не до смеха. И только довольное покрякивание да шумок от прикасания веника к распаренному телу нарушал загадочную тишину. Всех оживлял чей-либо возглас: «А ну, поддай парку!» Долго ждать не приходилось, и тут же раздавалось шипение воды на раскалённых камнях печки и пар вырывался тугими клубами. Парились долго, в несколько заходов, получая от этого огромное удовольствие. Да и пряный запах от распаренных веников делал своё дело.      
     Домой возвращались затемно. Уставшие, но очень довольные, шли не торопясь, мирно беседуя друг с другом, предвкушая удовольствие от предстоящего чаепития.
           А дома пыхтел на столе пузатый самовар, предусмотрительно приготовленный одним из домочадцев. Всю ночь по округе витали пряные запахи душицы, мяты и мёда…
           В банные дни люди расслаблялись не только телом, но и душой.