Западные неравенства

Проклятые сапоги никак не хотели застёгиваться. Настя купила их в том году по акции, как раз заканчивалась зима и все обувные магазины делали экстренную распродажу ширпотреба и некондиции. Урвала можно сказать за даром, точнее за две тыщи. Чем очень гордилась и откровенно надеялась, что отечественная обува продержится ещё один добрый сезон. На большее не приходилось надеяться в этом мрачном дождливом городе… И не важно сколько стоили бы сапоги, две, семь или двадцать семь тыщ, они всё равно спустя пару месяцев превратились в ничтожество. Но эта покупка была особенной: бордовые сапоги на изящной танкетке и с золотистой молнией – Настя мечтала о них полгода, но семь-восемь тыщ за обуву были буржуазной тратой в её представлении, поэтому искренне считала распродажу – подарком судьбы.

Изрядно напсиховавшись и смирившись с неизбежным она подтянула замок на молнии старыми дедовскими пассатижами и всё-таки вышла из своей квартиры, доставшейся ей по наследству от тётки у которой по счастью не было своих детей.

В голове гудело, нет не сапоги возмущали её, а недавний просмотр серии фильмов о социальном неравенстве в ЮэСэЙ. «Да, вот где настоящий беспредел, -думала Настя, - как можно было держать рабов в доме! Смотреть, как они растят твоих детей, а своих собственных оставляют на попечение другим людям! Держать туалет для чёрной прислуги на улице! Заставлять есть с отдельных тарелок! Кошмар! И всё это в такой лицемерно-счастливой стране! Неудивительно, что у них там теперь ТАКОЕ происходит!»

Настя была хорошо образована, начитана и считала, что может стать великим борцом за свободу, не свою, дык чью-нибудь! Эта мысль согревала её девичье одинокое сердце, особенно в гадливую погоду, такую, как сегодня. Планов на день было много: надо было попасть в поликлинику за БЕСПЛАТНЫМИ медицинскими препаратами, «Вот уж чего на западе точно нет!»,- с восхищением пронеслось у неё в голове. Потом надо было заскочить в ЖЭК и разобраться со счетами и вопросом о том, когда же наконец-то тепло стабилизируется в их доме. А ещё, что уж греха таить, стоило бы всё-таки найти обувную и узнать цену за починку сапог, авось до конца сезона и продержались бы.

Чуть не задохнувшись от лестничной вони состоящей и не вывезенного мусора и запаха сигарет Настя потыкала в кнопку лифта. Лифт неприятно ухнул, дёрнулся, но не поехал, пришлось идти пешком по лесенке, щедро усыпанной хабариками и пивными банками. Между этажами её передёрнуло от характерного писка возле мусоропровода и копошения местных мышек. Взвизгивать она уже отучилась от подобных зрелищ, лишь презрительно шмыгала носиком и передёргивала плечами.

Возле парадной стоял таджик-дворник и лениво помахивал метлой. Увидев Настю, он смачно харкнул себе под ноги и продолжил заниматься своей работой. Она не растерялась и жалобно попросила прибраться на лесенке. «Сэгодня не день уборк»,- злобно сверкнув глазами сказал таджик. Собрав волю в кулак, она спросила: «А когда же будет этот счастливый день?». Дворник демонстративно отвернулся и побрёл в другую сторону, рассыпая обильные проклятья на незнакомом языке.
«Ну, может день у человека не задался», - подумала Настя и направилась в местную поликлинику, - «Всё-таки как хорошо у нас в России, ни негров-рабов, ни гендерной дискриминации! Президент, вот и то наш – Питерский! Недаром Богоматерь избрала и хранит наш народ от всех бед!»

В поликлинике, как обычно стояла очередь в гардероб и в регистратуру. Быстро смекнув, как надо действовать, она заняла очередь за номерком и пошла снимать пальто. В гардеробе работали две пенсионерки, которые вечно путали одежду, так однажды они пытались всучить мужскую прокуренную парку вместо её бежевого пальто. Бабушки отчитали за отсутствие петельки на одежде, наотрез отказались брать шапку без пакета, и настоятельно порекомендовали надеть бахилы, с такими суровыми лицами, что даже отсутствие бесплатных бахил не могло остановить Настю в примерке данного аксессуара.

Пришлось отстоять ещё одну короткую очередь в аптечный киоск, который по случаю располагался прямо в поликлинике. Там с поштучными бахилами тоже была напряженка и ей предложили купить упаковку из ста штук. Выбора не было и пришлось взять.
Вернувшись на стойку регистратуры, она обнаружила, что её очередь уже прошла и сформировалась новая из совершенно незнакомых ей лиц. Никакие уговоры про то, что я тут уже стояла, я тут занимала, не прокатили, и пришлось пилить в конец очереди и отстаивать её самостоятельно. Дождавшись своей встречи с неизбежным, а именно с вечно недовольным лицом медсестры в окошке, Настя попросила дать ей карточку и номерок к терапевту. «Карточку в руки не даём! Вы записаны к врачу или так припёрлись?», - вежливо поинтересовалась медсестра. «Я планово, я записана», - залепетала Настя. «Ща, проверим!», - сказало недовольное лицо и отвернулось к своему ламповому монитору, - «Не вижу записи, но, если планово, значит карточка у врача. Идите в очередь посидите, может примут»

Размышляя о том, примут или не примут, Настя поинтересовалась у сонной очереди о порядке захождения в кабинет без номерка. «Все тут такие!», - взвизгнула одна препротивнейшая особа с сальными волосами. «Всем только спросить», - заворчал дед в кителе, увешанном непонятными орденами, который был одет прямо на спортивный костюм. Какая-то суетливая старушка, видя отчаяние на её лице торопливо пояснила, что приём без номерков через два человека по номеркам. Настя с трудом выяснила, кто идёт сейчас и за кем ей надо проникнуть в заветный кабинет.

Сидеть пришлось минут сорок, то было плановое проветривание и кварцевание, то срочно надо было отойти врачу, то был законный пятнадцатиминутный по ТК РФ перерыв у специалиста помогающей профессии. Впрочем, пациентов дольше пяти минут на приёме не держали, что давало некоторою надежду, что когда-нибудь ожидание закончится.

Наконец, истерзанная пылкими взглядами товарищей с номерками, Настя прошла в кабинет и заняла положенное ей место на стуле, стоящем на расстоянии два метра от специалиста и привязанном к батарее веревочкой, дабы опасные микробы пациентов не прилипли к накрахмаленному халату врача.

- Добро пожаловаться! – сказала врач, не отрываясь от заполнения бумаг.
- Я к вам по записи. Вы говорили, что сегодня привезут мои препараты.
- Фамилия?
- Осинкина… Анастасия Валерьевна… 1983 года…
- Карта где?
- В регистратуре сказали, что у вас…
- Где у нас?! Кто вам её искать будет?! Анализы сдали?!
- Сдала, вот, пожалуйста.
- А копии себе сделали?!
- Нет, а зачем?
- Зачем, зачем. Карта ваша где?
- Не знаю.
- А кто знает?! Никто, милочка, не знает! И никогда не узнает! Все значимые события, важные анализы, заключения, всё – надо ксерокопировать и держать на руках! Как я по-вашему должна теперь вспоминать кто вы и зачем пришли?! – каким-то совершенно нечеловеческим голосом взревело светило медицины.
- Да, но позвольте, ведь карту в руки не дают, - начала оправдываться Настя.
- Потому и не дают, что вы их теряете.
- Но ведь карта оставалась у вас, - окончательно растерявшись промямлила Настя.
- Вот только не надо меня отчитывать! Что там у вас, показывайте! Ну, ничего, с такими анализами надо в космос лететь, а не время у врачей отнимать!
- Но вы же говорили, что страшно, что лечат за счет государства, что медлить нельзя, поэтому надо сдавать всё срочно и платно!
- Поблагодарите Бога за раннее исследование! Хорошо, что ничего не подтвердилось! Да, да! Идите в храм и благодарите, а не вот это вот… - дав понять жестом, что аудиенция окончена, врач углубилась в изучение своих бумаг на столе.
- Да, и скажите, что сейчас технический перерыв. Карту вашу искать буду, чтоб анализы подклеить, - донеслось из-за спины.

Оставшись в полном недоумении, Настя побрела в гардероб, где ей попытались всучить изрядно подъеденную молью шубу и берет в пакете. Но помахав шапкой перед носом у старушки, всё-таки удалось убедить её в том, что эти вещи не принадлежат ей. Никто ведь не станет надевать шапку на берет. Да и таскать с собой шапку, имея свободный пакет, зачем?

Запахивая на бегу пальто и натягивая шапку, она устремилась в ЖЭК, ведь её задержали в поликлинике, аж на час! Ветер усиливался и как обычно дул в лицо, в какую бы сторону не шёл пешеход. Пробежав два квартала по лужам, Настя заметила, что молния на сапоге предательски разошлась и разумеется именно в эту щель попала вода. Надо было бежать ещё квартал, причём именно бежать, дабы завершить цикл мерзейших мероприятий сегодня.

«Успела!» - воскликнув тонким голоском, она просочилась через открытую зелёную калитку, которая ограждала закуток во дворе с железной дверью рядом с которой красовалась табличка «Рай ЖЭК». Из-за двери вывалился хорошо поддатый мужик, в котором она с трудом узнала местного сантехника Саню, он икнул и пошатался прочь. Настя зашла внутрь, почувствовав гнилостный запах подтекающих труб и дохлых мышей, пришлось задержать дыхание и проскочить вонючий предбанник. В коридоре стояла пара полных тёток, которые подхихикивали на пьяным Саньком.

- Что вам? - резко переключив милость на гнев, спросила одна из них, - Если про отопление, то вы сами видели – сантехник не в состоянии пока что…, - она развела руками, дав понять, что вопрос исчерпан и закрыт.
- Мне в бухгалтерию.
- НаталПална в отпуске, я за неё, в чём вопрос? - спросила вторая толстуха.
- Вопрос в том, что вы начислили 4000 вместо 2000, как обычно, а тепла нет через день, а на этой неделе не было вовсе. Вопрос: за что я должна платить?! – уже хорошо разозлившись начала было говорить Настя, но её заготовленный монолог грубо прервали побагровевшие лицами женщины, начав орать нескладным хором.
- Мы вам что! Прислуга! Вы за кого нас держите! Мы вам тут, знаете ли, ничего не обязаны! Так что не надо тут таким тоном с нами разговаривать! Пришел счет – плати, а не мотай нервы сотрудникам! У нас таких, как вы тысячи в день и всем что-то надо! Каждому покажи, докажи, объясни! – орали они долго с упоением. Возможно даже не заметив, как правозащитница пятясь задом, покинула ЖЭК.

Выскочив за дверь, она наконец-то выдохнула, вдохнула ещё глубже, ещё выдохнула… По щеке катилась слеза горячая, как расплавленный воск. Обида подкатила к горлу. «За что я плачу! Почему я плачу!» С разными ударениями пронеслось в голове. Горько ухмыльнувшись над игрой слов, она поплелась в обувную мастерскую, ради которой надо было сделать крюк, но сапог истерично хлюпал, не оставляя выбора.

В железной будочке сидел мастер, когда-то он был восточным красавцем мужчиной, но сейчас был лыс, пузат и не ухожен, только гордый профиль выдал в нём былую удаль. Сняв сапог, Настя попросила посмотреть. «Да, ерунда!» - сказал сапожник и опытной рукой вырвал замок, - «Ща, сделаем!» Что-то блеснуло в его руке, и через пару секунд новый замочек заездил по старой молнии. Правда замочек был серебряный, а молния золотой. «Зато работает», - с облегчением подумала Настя. «Пясот, красавица, тебе за даром! Всем пясот сорок, тебе за пясот!», он противно подмигнул, явно намекая, что не прочь провести вечер с красавицей. «За что тут платить столько?», недоумевала Настя, протянув ему пятихатку, но она решила побыстрее закончить этот мерзкий день в постельке и с кинушкой про любимые социальные и расовые проблемы загнивающего запада.

Добравшись до дома, она скинула мокрые сапоги, покормила кота чем-то серым из пакетика, и попила наконец-то чаю. «Надо скачать кино, по распродаже за 8,9$, очень выгодно, особенно если учесть, что ещё недавно оно шло в кинотеатре!» Настя открыла компьютер, нажала на кнопку скачать и плей, начала смотреть, как негр с тремя золотыми цепями сидит на троне и нанимает белого парня себе в водители, она поставила на паузу и решила посмотреть кино чуть позже. Включила другое, старенькое, любимое. Там показывали ущемляемую во всех каких только можно правах чёрную прислугу. Но у каждой негритянки был свой дом, с телевизором (в 60-е годы!), хорошенькая униформа, удобные ботиночки, на работу чёрных возил специальный автобус – развозка прислуги, а на ужин жаренный цыплёнок.

Поморщившись, Настя вспомнила, что ничего толком не ела сегодня, открыла холодильник, там стояло пару непонятных банок – закрутки ещё при жизни тётка делала, всё рука не поднималась их выкинуть, да пара то ли йогуртов, то ли творожков. Проверив срок годности (один почти истёк, другой истёк недавно) она съела оба с булочкой и остывшим чаем. Выключила компьютер и легла в кровать.

«Завтра будет новый день» - жалкая попытка утешить себя совершенно не помогала. Настя прижала кота к себе. Отвернулась к стенке и забылась хорошим и крепким российским сном.