Обреченная. Мечты

Сегодня они прыгали на своих кроватях, сдвинув их вместе, и держась за руки. Панцирная сетка ритмично покачивалась, звякая металлом по железным ободкам.
Лиза укоризненно на них смотрела, казалось, что она осуждает внезапно развеселившихся подруг-полуночниц. Стрелки часов приближались к десяти, и остальные девочки уже лежали по своим кроватям, ожидая вечернего обхода.
Марина внезапно устала, ей не понравились Ленкины слова. Она не будет ни хитрой, ни наглой. Ей совсем не нравятся детдомовские законы: или ты – или тебя.
— Ну, хватит. Давай спать ложиться, — Марина отодвинула свою кровать, издавшую визгливый и недовольный звук, и собралась поуютнее устроиться под жиденьким клетчатым казенным одеялом.
Ленка смеялась, не собираясь униматься. Она подскочила к ее кровати, и сдернула с Марины серый пододеяльник:
— Вот и сиди, дурочка, под одеялом. Жди, что к тебе принц придет пододеяльный!
В комнату вошла воспитательница Галина Васильевна:
— А ну-ка, спать! Вы что тут, одни, что ли, живете? Сами не спят, и другим не дают!
Она выключила свет, а девочки остались в полной темноте. Ленка все не унималась, тормоша Марину.
Сон пропал, и они еще долго строили планы на будущее, и предвкушали большое жизненное счастье, которое непременно им улыбнется. Нужно только немного подождать. Ведь совсем недалек тот день, когда они покинут стены своего печального казенного дома.
Марина, начитавшись любовных романов, мечтала о судьбе Ассоль – о единственном в мире принце, который найдет ее, и будет любить вечно.
— Вот и сиди за печкой, жди своего капитана, — смеялась над ней Ленка, — в жизни всё достается только тем, кто сам кует свое счастье! Бог любит тех, кто выпрыгивает ему навстречу!
Иногда они мечтали встретить своих настоящих родителей, посмотреть на них, и, глядя прямо в глаза, спросить, почему те от них отказались. Марина часто думала о том, что с ней что-то не так, раз родители бросили ее, и она оказалась никому не нужной.
Наверное, она плохо себя вела, может быть, часто плакала в детстве. А быть может, им просто надоело качать колыбель с плачущим младенцем, кормить ее и одевать, и они отказались от нее, как от ненужной вещи, сдав в детский дом и забыв навсегда о ее существовании.
Закрывая глаза, она  представляла деревянную колыбель и склонившуюся над ней стройную фигурку мамы. Мама приятным мелодичным голосом пела ей песенку «Спят усталые игрушки, книжки спят». Марине хотелось бы узнать, как зовут ее маму, она даже мысленно перечисляла все женские имена, и гадала, какое же подходит к ее мамочке?
Все, что она знала о своей маме – что она добрая, ласковая и красивая. Разве она виновата, что так сложилась у нее жизнь?
Если у Марины родится ребенок, она никогда от него не откажется, будь он даже самим исчадием ада.
Вдвоем с Леной они часто представляли встречу с настоящими родителями. Они обязательно найдут друг друга, даже если для этого понадобится обойти весь мир, а потом будут жить в большой, настоящей, любящей семье, где все вместе пьют чай по вечерам и обсуждают дневные новости. Все заботятся друг о друге, и ведут долгие задушевные беседы.
Ну, или, на худой конец, если родители не объявятся, их усыновит какая-нибудь бездетная пара, такие случаи бывали и в их детском доме.
Утром на работу приходили сотрудники – педагоги, воспитатели, медсестры и нянечки. Стоя у решетчатых ворот детского дома, девочки в каждом из них видели отца, маму или бабушку.
Галину Васильевну они называли «мамой» —  она больше других о них заботилась, приносила из дома гостинцы, рассказывала по вечерам интересные истории.
Да и другие взрослые, как могли, старались заботиться о сиротах. Им было совсем не все равно, как сложится судьба детдомовских детишек. Учителя старались научить их многому – готовить, стирать, убирать, делать ремонт. Девочки умели петь, танцевать, декламировать Мандельштама, Пушкина и Блока, мальчики – держать в руках отвертку и стамеску.
Но разве что-нибудь в этом мире может заменить детям настоящую семью?

книга на ридеро Марина Орфан