Корсет. Разрыв

Она была не женщина, а мечта. Мечта любого мужчины. Всегда в ровном хорошем настроении без капризов и жалоб, без ревности и претензий. Шикарная светская львица, когда я хотел похвалиться ею, своей любовницей, перед друзьями, и пацанка, когда мы выбирались уединиться на природе. Раскованная – её не стесняло в нашем возрасте прилюдно целоваться, обниматься и слегка флиртовать друг с другом. Она без проблем соглашалась с любыми позами, которые я хотел в сексе. Она не требовала подарков, да я и не дарил ей ничего. Наши встречи вполне устраивали нас. Она нравилась мужчинам. И я ревновал, когда в баре к ней подходили знакомиться, а она не отшивала и шутила. Да, она была просто любовница. Но меня бесила её тяга к свободе – она моя любовница. И, хотя при мне она не давала поводов упрекнуть себя в легкомыслии, я не сомневался, что помимо меня у неё точно кто-то есть: ну не может такая яркая, раскрепощённая, изощрённая и умелая женщина иметь только одного любовника! Эти мысли вызывали во мне ревнивую ярость. Она должна была быть только со мной! И пусть мы встречаемся всего раз в неделю или две – она моя любовница. Но она не понимала, делала вид, что не понимает, или не хотела понимать моего собственничества. Однажды она цинично заявила:
- Я же не ревную тебя к жене или толпе твоих любовниц, которые у тебя есть в разъездах. Так с чего ты мне указываешь?
- С чего ты решила, что у меня в разъездах куча баб? – тогда я возмутился и одновременно заинтересовался.
Она звонко рассмеялась.
- С одной я случайно столкнулась в нашем чате. За разговором выяснили, что говорили именно о тебе – ты же тоже в тот чат заглядывал. Она очень огорчилась. Считала, что кроме жены, с которой ты скоро разведёшься, у тебя никого нет. Землячка твоя тоже поделилась твоими похождениями. Сказала, что тебя чуть не со школы знает, и всегда ты был бабником. – Она легко улыбалась, глядя на моё недоумение.
- Я никому ничего не обещал! – возмущался я.
- Кроме жены, - удовлетворённо сказала она. - Или ей в ЗАГСе ты тоже не обещал быть любящим мужем?
- А я люблю её! – вскричал тогда я. Мне и в голову тогда не пришло, что подобное признание может быть ей неприятно. – Не любил бы – развёлся.
- А ты и не любишь, - легко сказала она, не глядя на меня. Она в это время уплетала мороженое и облизывала пальцы. Что меня тоже раздражало: серьёзный разговор, я рядом – а она занимается ерундой! – Любящий человек не бегает трахаться на сторону, как животное на случку.
- Но ведь ты… - попытался я приструнить её.
- А что я? – перебила она, не дав мне договорить. – Я никому обещаний не давала. Я никого не люблю. И вполне могу вести себя так, как заблагорассудится.
- И меня ты тоже не любишь? – Я был задет её словами. Спит без любви как шлюха какая. А я-то думал…
- Нет, конечно, - пожала она тогда плечами. – Мы друг друга устраиваем. И неплохо проводим время. По крайней мере, один из нас, - загадочно добавила она. – И всё было хорошо, пока ты не стал разыгрывать из себя падишаха с гаремом.
- Ты моя… - внушительно начал я.
- Я ничья, - сходу отрезала она. – Я своя, собственная. И если тебя это не устраивает – давай прекратим встречаться сейчас. Я не потерплю над собой власти «хозяйской руки», я не собственность, не вещь.
Но я тогда не был готов расстаться с ней: подобная любовница – одна на тысячу. Даёт, что ты хочешь, и не требует развода и нашей свадьбы. И, проглотив свою гордость, я продолжил наше общение. Ничего, ты ещё приползёшь ко мне. Будешь говорить о любви и требовать моего развода с женой. А я тебе лишь укажу на дверь. Она – своя, собственная! Раз ты со мной – ты моя. И плевать, сколько у меня любовниц! Я – мужчина! Имею право!
Встречались мы в мотеле на окраине города. Мне было по пути, а ей – не очень. И нередко она заставляла себя ждать, вызывая во мне глухое недовольство. Но последующая страсть компенсировала моё раздражение её опозданиями. А однажды она, видя моё нахмуренное лицо, раздражённо сказала:
- Если тебя так бесит меня ждать, давай снимать мотель, где удобно мне, а не тебе. Или в таком месте, куда без опозданий будем добираться мы оба, а не только ты.
Но я не согласился. Я уже привык к этому месту. И каждый раз я снимал один и тот же номер. То ли администратор специально держал его для меня как постоянного клиента, то ли нам всегда так везло. К чему перемены? И я ей резко ответил, что ничего менять не буду. Но если она снова опоздает, то и ждать её не буду тоже.
- Не жди, - равнодушно пожала она плечами. – Не умру от этого.
Я тогда вспылил, и мы какое-то время не общались. Я ждал, что она позвонит мне, попросит прощения за своё поведение и будет умолять о встрече. А я помариную её пару недель, и мы встретимся. На моих условиях. Хотя, чем бы эти условия отличались от предыдущих, я бы затруднился сказать. Если только тем, что инициатором её будет в тот раз она, а не я. А то она всегда либо соглашалась, либо нет. Что мне тоже не нравилось. Как будто она не хотела меня!
Но в этот раз всё было иначе. Я не звонил – она не звонила. Не писала в почте, не показывалась в чатах. Поначалу меня это злило. Но потом я решил забыть о ней. Мало ли у меня любовниц? Да ещё и не таких строптивых! Жаль, конечно, что придётся расстаться. Женщина смелая, боевая, весёлая, с ней никогда не скучно. Она изобретательная любовница и просто красотка – глядя на вожделенные взгляды мужчин, которые они на неё бросали, и завистливые женщин, я каждый раз раздувался от гордости, что эта женщина МОЯ. Завидуйте молча. Секс с ней всегда как в первый раз. Но если она не хочет мне звонить после всего того, что было, то и я не собираюсь связываться с ней первым.
Наконец после долгого молчания она появилась и как ни в чём ни бывало беседовала с присутствовавшими в чате. На моё холодное приветствие она сдержанно ответила. И дальнейшее общение в чате у нас было натянутым. Судя по всему, она не собиралась извиняться. Ну и я не буду извиняться первым. Просто – а с какой стати? Но дальнейшее общение в чате поколебало мою непримиримость. В конце концов, я скучал по этой стерве. И, не выдержав, снова предложил встретиться, ругая себя за слабоволие: ведь она сейчас начнёт строить из себя королеву, капризничать, морочить мне голову и выдвигать условия. Но она, подумав, просто согласилась. И мы как обычно продолжили наши встречи раз в одну-две недели. Но сейчас они были для меня с привкусом мести: я заставлю тебя умолять меня. О встрече, об объятиях, о поцелуе, о сексе. Да даже о звонке по телефону. Но все мои попытки влюбить её в себя наталкивались не её безразличие к этому. Наоборот: она стала выбирать такое бельё, от которого у меня вскипала кровь. Она знала, что возбуждает не столько голое тело, сколько полуодетое, давая простор для фантазии. Даже, если ты это тело трахал миллион раз и знаешь его вдоль и поперёк. Все эти пеньюары, корсеты, боди, халатики – всё это неимоверно возбуждало меня. Я не давал ей раздеться во время наших встреч и всегда брал сзади, чтобы хоть так проявить себя хозяином положения. Был ещё минет. Когда я возвышался над ней и царственным жестом своей длани на её голове регулировал частоту и глубину проникновений. Хоть в этом она мне не отказывала, бунтуя против моей ревности и замашек собственника.
Однако сегодня я захотел иного: как это – владеть ею, беспомощной, и видеть её лицо во время секса в обычной миссионерской позиции, не давая воли ей и самому контролировать её и её возбуждение, то распалять и мучить без разрядки, то великодушно дать разрядиться. В порыве страсти я бросил её на спину на кровать. Ослеплённый желанием и жаждой мести над этим телом, я еле понимал, что она просила не трогать корсет. К чёрту корсет! Я хотел видеть её всю, обладать ею целиком. Я разорвал лёгкую, но плотную ткань. Крючки и прочие мелочи искрами разлетелись во все стороны. Я разорвал корсет и… И увидел безобразный шов, который шёл сверху вниз. Он уже подзаживал, и от этого выглядел ещё более омерзительно.
- Это что? – потрясённо вскричал я.
- Ничего, - быстро сказала она. Резво перевернувшись, она подхватила остальные свои вещи и ловко стала натягивать их на себя.
- Это что такое? – возмущённо спрашивал я. Есть от чего возмутиться: вместо страстной встречи на кровати – такое! Вот облом…
- Ничего, - повторила она. – За исключением того, что меня пырнули ножом. Мог бы и сам догадаться.
- Когда? Когда это было?
- С месяц назад.
- Но тогда…
Получается, всё это завлекательное нижнее бельё: плотные пеньюары, боди с густыми кружевами, лёгкие корсеты, маечки, халатики – чтобы я не видел шрама? Так это не ради меня, а ради собственного спокойствия? Чтобы я не сбежал от отвращения?
- Я давала тебе то, что ты хотел, - говорила она, собирая запчасти от корсета и укладывая его в свою сумку. – Ты же всегда любил иметь меня сзади и в задницу. Тебе нравится ощущать власть надо мной. Ещё тебе нравится видеть меня на коленях с твоим членом во рту, когда я делаю тебе минет. О, какой это был экстаз для тебя! А о куни ты вообще не задумывался – с чего вдруг стараться? А я всегда давала тебе то, что ты хотел. Ничего не получая взамен…
- Так уж совсем ничего? – усмехнулся я. Наглое враньё! Я видел, как она кончала!
- Конечно, ничего, - она пожала плечами. – Ещё в первую нашу встречу я тебе говорила, что не люблю «по-собачьи», мне неприятен минет из-за вкуса спермы, а анал я терпеть не могу. А ты что? Пропустил мимо ушей. А сейчас? Тебе даже было плевать, что я давно не обнажала перед тобой живот: когда ты сзади меня – это совсем неважно. К тому же, сиськи и… то, куда вставлял, было тебе доступно. А что ещё надо? И сегодня я говорила: не трогай корсет. Но тебе стало скучно и захотелось проявить свою власть над непокорной любовницей. Ты захотел увидеть и почувствовать – каково это: иметь меня спереди. Наслаждайся.
Эта стерва видела меня насквозь, читала, как книгу. Но тогда…
- Ты же сама каждый раз кончала! – Я не мог ошибиться – не юнец же малолетний.
Она звонко рассмеялась. Заразительный, знакомый и родной смех – как я соскучился по нему! Откровенный, искренний и чувственный!
- Никогда! Ни ты, в частности, ни один мужчина, вообще,  ещё ни разу не доводил меня до оргазма. Никогда.
- Может, ты просто… - Слово «фригидна» как-то не шло у меня с языка: я видел, насколько шаловливой и страстной может быть эта женщина.
- Уж себе-то не ври! – грубо рассмеялась она, приводя волосы в порядок. Я залюбовался: копна светлых локонов в её руках из растрёпанного вороньего гнезда превращалась во вполне приличную причёску. – Знал бы ты, чего мне стоит каждый раз разыгрывать перед всеми вами страсть! Показывать то, чего не чувствую! Да вы все меня и не возбуждали даже. И не старались. Вы, мужчины, считаете, что от одного вашего наличия на земле и в поле зрения женщины мы, женщины, должны изнывать от страсти и хотеть вас. Нет! Это работает по-другому. Это мужчине достаточно подумать о женщине или посмотреть на картинку – и он готов. Женщины не такие примитивные создания, как вы. Конечно, есть самки, которые готовы раздвинуть ноги перед любым, кто захочет её поиметь. Совсем как сучка в течке. Но вот я не такова. Я пыталась. Видит бог, я пыталась проникнуться каждым из вас, почувствовать возбуждение и оргазм. Но нет. Мало кто из вас всех мог вызвать во мне даже лёгкую дрожь желания. И уж никто – оргазма.
- Может, дело в тебе? Ты просто по жизни холодная женщина?
Запрокинув голову, она зло рассмеялась.
- Если твоему мужскому достоинству так легче пережить, что ты – обычная похотливая скотина, которая думает только о своём пенисе и удовлетворении его желаний, считай так. Я же отвечу, хотя ты и не заслуживаешь, что возбуждаюсь сама и при самоудовлетворении оргазм получаю. А ты – думай, что хочешь. Но знай: теперь каждый раз, ложась с женщиной в постель, ты будешь думать, а не притворяется ли она?
- Не буду я так думать! – возмутился я. Что я – сопливый неврастеник-нытик, поддаваться на злобные слова этой обиженной мужиками стервы? Наверняка говорит назло, чтобы больше меня задеть. Зачем и почему бы ей это было надо – мне просто не пришло в голову.
- Да ну! – Она выпрямилась, уперев руки в бока, и театрально вздёрнула брови. – Посмотрим. – Она зловеще улыбнулась. – Почему ты не смог доставить удовольствие мне, даже просто возбудить? Не потому ли, что думал о себе? Вот и продолжай думать. А мне пора. Не так я хотела провести наш последний вечер.
- Последний? Что ты имеешь в виду?
Она поправила сумку на кровати. А я и не заметил, как она оделась, привела себя в порядок и собрала вещи.
- А то. Сначала ты решил, что я твоя вещь, и устраивал сцены ревности. Потом затеял скандал, выставив меня виновной. Когда я месяц не отзывалась, тебе в голову не пришло мне позвонить. А ведь я едва не умерла…
- Очередной любовник заревновал? – криво улыбаясь, спросил я. – Меня бы это не удивило: ты шлюха и морочишь голову.
Она смерила меня презрительным взглядом.
- Я не вещь в коробке, чтобы ни с кем не общаться. И если я разговариваю с мужчиной, это не значит, что он мой любовник. И в отличие от тебя, если я сплю, то сплю с одним. А не устраиваю себе мужской гарем. И я никого никогда не обманывала. В отличие от мужчин. Которые готовы пообещать женщине хоть брак, хоть развод с женой, чтобы залезть в трусики очередной дуре. Шлюха? А ты тогда кто? Куча баб, и притом одновременно. Мерзавец, подлец и подонок, если короче. Словом, я согласилась встретиться после твоего паскудного общения в чате, где ты демонстрировал своё праведное негодование и обиженного бога, я решила сказать тебе, что спать мы больше не будем. Твои комплексы, обиды, мании и желания всем вокруг владеть мне не нужны. Я свободна. И мне твоё такое поведение мерзко. Только я хотела сделать это не так прямолинейно и жестоко. Но ты сам виноват: не надо было трогать корсет, когда тебя о том не просят. И хорошо, что так вышло: не будет непонятости и недомолвок, недоговорённостей и двусмысленности.
Легко соскочив с кровати, на которой она приводила себя и свои вещи в порядок, она упорхнула за дверь. А я остался стоять на коленях на разобранной постели, голый и с повисшим членом. И ведь она права: теперь мысль об имитации оргазма не будет давать мне покоя. Хотя я и пытался её отогнать и успокоить себя. Самоудовлетворение! Фригидная извращенка! Будь ты проклята!