Глава 20. Деревня гномов

Передав Сияне скатерть-самобранку, Даня сунул бестолковый (как ему казалось) котелок  в походную сумку. Перекинув её через плечо, он быстрым шагом направился в сторону Северных гор.

Даня быстро перебирал своими длинными и худыми ногами, а по дороге всё думал о том, что только что произошло на плато. Он совсем запутался: если волкодлак не Лена, то вообще, жива ли его подруга, или Елизар и Богдан были правы? Стоит ли продолжать это путешествие или лучше сразу пойти к порталу и вернуться в свой обычный человеческий мир без всяких чудищ? Юношу стало одолевать сильное сомнение относительно того, что Лена могла остаться жива. От этих всех мыслей у Дани шла кругом голова. Собравшись мыслями, юноша принял решение, что закончит начатое, пока точно не убедится в чудексном спасении или смерти своей одноклассницы.

Вскоре юноша добрался до подножия ближайшей горы. Однако у него не было ни малейшего понятия, куда ему идти дальше и где именно живут гномы. Даня поднял голову вверх, перед его взором предстала невысокая гора, серо-коричневые склоны которой были покрыты деревьями и кустарниками. Юноша решил обойти гору, чтобы осмотреться. Он хотел выяснить, есть ли с обратной стороны какой-нибудь вход или пещера, служащая проходом в поселение гномов.

Даня стал пробираться сквозь заросли. Приходилось высоко поднимать ноги, чтобы перешагнуть через высокую траву. Ветки молодых деревьев будто бы пытались отхлестать юноше лицо, поэтому ему приходилось разводить их руками или наклоняться, толкая ветки макушкой головы. Так он пробирался сквозь непокорную растительность несколько минут, пока заросли не стали редеть, а вскоре и вовсе исчезли. Даня наткнулся на небольшую полянку, полностью залитую солнечным светом, будто её кто-то специально подсвечивал дюжиной ярких фонарей. На поляне юноша заметил сидящего на траве гнома. Маленький старичок был немного похож на Фонкина, но Дане показалось, что нос у него был больше, чем у его знакомого гнома, а брови шире. На гноме был надет зелёный кафтан, его шея была небрежно обмотана бежевым шарфом в чёрную полоску в тон его коротеньким штанишкам. Маленький старичок что-то бурчал себе под нос, собирая травы в свою котомку. Вид у него был хмурый, он явно был чем-то раздражён.

Принято считать, что гномы очень доброжелательный народ. Они известны в Беловодье как замечательные техники, изобретатели, рудокопы и искатели сокровищ. Их любознательность делает их превосходными инженерами, так как они всегда хотят придумать что-то новое. Дух экспериментаторства в крови гномов. Некторые утвержают, что эти маленькие человечки являются детьми самого Ильма Сварожича, небесного кузнеца, а ещё их считают дальними родственниками альвинов. Дом гномов – Северные горы Аристарии – как раз подходит для их стиля жизни: в этой горной местности спрятано большое количество залежей руды и драгоценных камней, а поверхность горных склонов покрыта лесом. Где как не там можно найти всё необходимое для воплощения в жизнь новой инженерной мысли!

Даня решил подойти поближе к хмурому гному.

– Добрый день! – приветливо произнёс Даня. Он расплылся в улыбке, но она получилась неестественно натянутой.
Гном ничего не ответил. Только окинул юношу презрительным взглядом с ног до головы и отвернулся. Маленький старичок был явно не рад, что к нему обращается человек.
– Извините, что отвлекаю Вас, - не отступал Даня всё с той же натянутой улыбкой, – а Вы, случайно, не знаете, где я могу найти Фонкина?
Гном стал что-то невнятное бормотать себе под нос.
– Пожалуйста, – взмолился юноша, – мне, правда, очень срочно нужно с ним поговорить.
– Фонкин, Фонкин… – пробормотал хмурый гном. – От него одни неприятности!
– Почему Вы так говорите? – поинтересовался Даня. Натянутая улыбка сошла с его лица, и он немного нахмурил брови.
– После того, как он вернулся с Китежа, все только и говорят об этом шаре! – недовольно произнёс маленький человечек с нотой обиды в голосе. – А до моих изобретений уже никому и дела нет!
– Вы сказали про шар?! – поинтересовался Даня и вскинул брови.
Гном поднял свои глаза на Даню и посмотрел всё тем же хмурым взглядом. Он будто впился в юношу своим взором, а затем раздражённо выдохнул и сказал:
– И ты туда же! И что интересного в этом шаре?
– Это, случайно, не тот шар, который может долететь до Ирия? – осторожно спросил Даня, понимая, что его собеседник совсем не в духе и не проявляет желания общаться. Но у гнома была ценная информация, поэтому его нужно было всё-таки как-то разговорить.
– Он самый! – снова недовольно пробурчал гном. – Но я уверен, что он туда не долетит! В расчётах Фонкина есть ошибка. Шар слишком тяжёлый, чтобы вообще куда-то летать, не говоря уже про Ирий! Но Зука же никто не слушает! – гном развёл руками и покачал головой. – Все просто окрылены идеей посещения Ирия. Помогают строить этот безнадёжный шар!
– Я так понимаю, Зук – это Вы? – осторожно спросил Даня.
– Именно! Я Зук. Один из лучших мастеров и лекарей Северных гор, – Зук сказал это с таким тоном, будто Даня должен был это знать, а не знать этого будто было очень стыдно.
– А не могли бы Вы проводить меня к Фонкину? – юноша вновь натянул на лицо улыбку.
– Проводить? Тебя? – пренебрежительно переспрашивал Зук. – А ты кто, вообще, такой?
«Кто такой? Кто такой?» – думал Даня. В его голове пронеслась фраза: «Я великий наследник Аристарии, и если ты меня не проводишь, то на тебя обрушится мой гнев, о, недостойный поданный…». Юноша сказал:
– Мы с Фонкиным познакомились в Китеже. Он помог мне попасть в Беловодье через главный храм Китежа.
После услышанного хмурость с лица Зука куда-то подевалась, он с удивлением посмотрел на Даню и спросил:
– Так, значит, Фонкин ничего не выдумал про наследника Яромира? Ты Ставрон?
– Ну, да, – немного смутившись, ответил Даня, а про себя подумал: «Хорошо хоть догадался!».
– Ну, конечно, конечно, я провожу Вас, Ваше Величество! – Тон гнома сменился, он перестал ворчать и стал очень учтивым. – Следуйте за мной.

Гном сложил все собранные им травки в свою котомку и повёл наследника обратно в заросли, из которых юноша только что выбрался. Возле большого кустарника с брусникой Зук остановился и стал оглядываться по сторонам. Это была дополнительная мера предосторожности, так как Велислав объявил всех гномов вне закона, и теперь маленькие человечки прежде чем открывать тайный проход в гномовскую деревню осматривались вокруг, выясняя, нет ли слежки.

Зук нагнулся к земле и открыл потайную дверь, замаскированную под заросли мха. За дверью скрывался очень узкий колодец, уходящий вниз примерно на пять саженей. К одной из стенок колодца была приставлена деревянная лестница. Даня первым спустился в колодец. Гном ещё раз осмотрелся по сторонам, встал на первую ступеньку лестницы, зажёг масляную лампу и закрыл потайную дверь изнутри.
На самом дне колодца начинался длинный и узкий тоннель. Тоннель был очень тёмным, и лишь масляная лампа Зука немного рассеивала темноту. Потолок этого тоннеля был настолько низким, что Дане пришлось на четвереньках передвигаться по нему.

Туннель предсталял собой старую заброшенную, давно разработанную шахту гномов. Когда-то здесь добывалась железная руда. Но когда полезные ископаемые закончились, то эта шахта была заброшена, а неподалёку была построена новая. Долгое время про эту шахту никто не вспоминал, пока Велислав не захватил власть и не объявил гномов вне закона. Очень многие выходцы Северных гор пострадали тогда, поэтому они решили уйти в самые недосягаемые области горного хребта. Старую заброшенную шахту гномы переоборудовали под туннель, соединяющий их новую деревню с остальным миром.

Через пятнадцать минут протискивания сквозь узкий гномовский тоннель Даня и Зук оказались внутри огромной пещеры – подземной части деревни гномов.
Деревня гномов состояла из двух частей: подземной и наземной.

Подземная часть деревни была самым настоящим промышленным центром. Пещера была разделена на двадцать четыре уровня. Вся её поверхность была освещена большими специально спроектированными фонарями. Из пещеры с разных уровней вглубь гор уходили тоннели, где находились разрабатываемые гномами шахты. На самом нижнем уровне находилась большая плавильная печь, используемая гномами для обработки металлов. Возле плавильной печи находилось полдюжины кузнечных мастерских, где ковалось, пожалуй, самое лучшее оружие во всей Аристарии.

На более высоких уровнях находились алхимические лаборатории, ювелирные мастерские, механические цеха. Самый верхний уровень – двадцать четвёртый – был проходом из подземной части деревни в наземную.

По всем многочисленным уровням постоянно ездили механические кабины похожие на лифты, причём не только вверх и вниз, а ещё вперёд, назад, вправо и влево.
– Добро пожаловать в Северные горы, Ваше Величество! – сказал Зук.

Даня посмотрел наверх и открыл от удивления рот. Он был ошеломлён: никогда в жизни он не видел подобного грандиозного строения, тем более, внутри горы.

– Нам на двадцать четвёртый этаж, – сказал гном, подходя к механической кабине.
Юноша зашёл в кабину, Зук последовал за ним, после чего закрыл дверь и потянул на себя рычаг. Механическая кабина поехала наверх. После того как был достигнут двадцать четвёртый уровень гном потянул рычаг в сторону, и кабина передвинулась немного левее и остановилась прямо напротив выхода из пещеры. Маленький человечек открыл дверь и вышел из кабины, за ним вышел Даня.

Солнце ослепило юношу, и он прикрыл глаза ладонью. После того, как его глаза привыкли к яркому свету, он стал осматриваться вокруг.

Наземная часть деревни гномов сильно отличалась от того, что Даня видел в пещере: если подземная часть деревни была постоянно в движении и там «кипела» работа, то наземная часть деревни веяла безмятежностью и покоем. Маленькие и уютные жилища гномов напоминали «пряничные» домики. Ярко расписанные, они были настоящим произведением искусства. Но некоторые дома существенно отличались от остальных: например, можно было встретить дома в виде цветка, тыквы или гриба (как у Фонкина в Китеже). Также в наземной части деревни находилась мельница, одновременно перемалывающая зерно в муку и производящая энергию для работы механических кабин в пещере.

Неподалёку виднелся огромный шар, напоминающий механическую модель, которую Даня видел в Китеже. Юноша сразу же направился в сторону шара, надеясь встретить там Фонкина. И, действительно, его знакомый гном оказался рядом с этим шаром. С серьёзным лицом он рассматривал свои чертежи, в то время как около двадцати гномов суетились возле шара и всё что-то пилили, забивали, склеивали, переносили.

– Фонкин! – радостно воскликнул Даня.
Гном обернулся и увидел юношу.
– О! Ваше величество! Данила! Как я рад, что ты здесь! – обрадовался Фонкин.
– А как я рад! – после этих слов Даня подбежал к гному, приподнял его, один раз покружил вокруг себя и поставил на место.
– Вот, Даня, я воплощаю свою мечту о посещении Ирия, – самодовольносказал Фонкин, указывая рукой на воздушный шар.
– Как раз по этому поводу я хотел поговорить с тобой, Фонкин. Хорошо, что ты начал воплощать свою идею в жизнь, – сказал юноша.
– Всё равно он не полетит, – стал ворчать Зук, подойдя со спины.
– Зук, – недовольно начал Фонкин, – мы уже обсуждали с тобой это, по моим расчётам шар должен полететь.
– А я говорю, что здесь ошибка! Шар слишком тяжёлый! – ответил хмурый гном.
– Вот завтра и посмотрим!
– Посмотрим!
– Посмотрим!
– Посмотрим! – с раздражением сказал Зук и ушёл, ворча что-то неразборчивое себе под нос.
– Даня, не обращай, пожалуйста, внимания на этого ворчуна. Просто у нас с Зуком разногласия по поводу конструкции моего летательного приспособления. Пробный полёт запланирован на завтра.
– Отлично! – сказал Даня.
– Так ты говоришь, что пришёл сюда, чтобы поговорить о моём воздушном шаре? – спросил Фонкин.
– Да, но сначала необходимо привести сюда моих друзей-повстанцев. Богдан был ранен в плечо, ему срочно нужна помощь лекаря.
– Ну, конечно, конечно, мы приведём твоих друзей сюда.
Фонкин подозвал трёх гномов, стоявших возле шара, и что-то им сказал, после чего двое из них направились в сторону пещеры, а третий – в сторону мельницы.
– Не волнуйся, мои младшие братья приведут сюда обоих, – сказал Фонкин. – А вечером у нас будет пир в честь наследника престола Аристарии.

* * *

Вечером, как и обещал Фонкин, гномы устроили пир в честь наследника престола Ставрона. Гномы, так же как все другие жители Аристарии, знали о предсказании альвинов и очень были рады возвращению Ставрона в Аристарию.

Столы ломились от изысков гномовской кухни: жаренные и маринованные грибы, овощные салаты, бобы со сливовой подливкой, оладьи с малиновым вареньем, сыры семнадцати видов. На столе, пожалуй, не было только мяса, потому что гномы вообще не употребляли его в пищу. Из специально выведенного гномами-садоводами северогорского сорта винограда гномы-виноделы делали превосходное вино, которое также подавалось в этот вечер в кубках, выкованных гномами-кузнецами из нижнего уровня гномовской деревни. Это вино пришлось по вкусу Сияне, и она, сама того не замечая, осушала кубок за кубком. Богдан в назидательном тоне попросил (ну как попросил? просто потребовал) сестру не злоупотреблять вином, но у девушки как всегда нашлись аргументы по поводу её взрослости и самостоятельности.

Недалеко от праздничного стола играли музыканты. Ненавязчивая музыка лилась из флейт и инструментов, немного похожих на современные балалайки, словно ласкающий слух плеск маленького ручейка.

Сияна и Богдан сидели за столом на пиру рядом с Даней. Гномы оказали раненому повстанцу необходимую помощь: перебинтовали рану и напоили лечебными травяными отварами. Он стал чувствовать себя немного лучше, его уже не корчило от боли.

Больше всего помог Богдану гном Зук, так как именно его отвары из трав, собранных на поляне, принесли наибольшую пользу. Благодаря этим отварам повстанец мог сейчас сидеть со всеми за праздничным столом.

Конечно, большой проблемой была доставка раненного Богдана в деревню гномов. Повстанец был громадным детиной, сквозь узкий тоннель его было сложно просто так протащить, даже не смотря на то, что гномы были физически сильны. Богдана кое-как протиснули в узкий колодец, а на самом дне его поджидала длинная доска с приделанными к ней колёсиками. Так обессиленного мужчину дотянули до подземной части деревни. Ну а с лифтом и перемещением Богдана в дом Зука было уже намного проще, и времени ушло на это тоже немного.

– Почему ты не дождался меня у телепорта в Аристарии? – спросил Даня у сидящего рядом Фонкина.
– Я ждал тебя целые сутки. Подумал, что, может быть, какие-то дела задержали тебя в Китеже, либо ты передумал проходить через телепорт. Затем я отправился сюда.
– Сутки? Какие сутки? Я прошёл через телепорт сразу же после тебя, вышел из пещеры, но тебя не было.
– Странно, обычно телепорт срабатывает мгновенно. Видимо он задержал тебя по каким-то непонятным причинам. – Фонкин немного замялся, а потом продолжил. – Это дурной знак. Возможно, кто-то пытался помешать твоему перемещению в Беловодье.
– Велислав? – предположил Даня.
– Возможно, – ответил Фонкин, вскинув брови. – У него при дворе служат несколько очень сильных чёрных колдунов из Волояра.

В этот момент музыканты заиграли какой-то очень весёлый мотив. Несколько гномов вышли из-за стола, разбились на две шеренги и стали танцевать друг напротив друга. Этот танец напоминал народный фольклор, впрочем, это видимо и был народный танец гномов. Фонкин и Даня перестали разговаривать, наблюдая за весёлым танцем.

Юноша взял с праздничного стола яблоко и откусил кусочек.
Гном перевёл свой взгляд с танцоров снова на наследника и спросил:
– Так ты хотел поговорить со мной о моём воздушном шаре?
– Да. Мне нужно в Ирий, – ответил Даня, проглотив кусочек яблока и откинувшись на спинку стула, – и я не знаю никого, кроме тебя, кто смог бы мне в этом помочь.
– Не волнуйся, Даня, – с уверенностью сказал Фонкин, - мы полетим туда в ближайшее время, после того, как мой шар благополучно пройдёт испытание на прочность.

Больше в этот вечер разговор о воздушном шаре не поднимался. Юноша потянулся за каким-то необычным на его взгляд угощением и случайно соприкоснулся с рукой Сияны. Даня улыбнулся ей и спросил, указывая на блюдо с угощением:
– Тебе положить?
Щёки девушки немного подрумянились: то ли от вина (к этому моменту богатырка явно с ним перебрала), то ли от соприкосновения с рукой Дани. Юноша охотно поухаживал за Сияной и положил в её тарелку немного угощения. Девушка улыбнулась, а потом спросила:
– Даня, можно задать тебе один вопрос?
Юноша взял в руку кубок с вином, а затем посмотрел на богатырку. Боже! Какая же она красивая! Струящиеся чёрные волосы, выразительные карие глаза, опоясанные длинными густыми ресницами, лёгкий румянец на щеках – всё это так завораживало. Может быть, это на него так действует гномовское вино?
– Валяй! – это было всё, что произнёс Даня.
– А ты до сих пор думаешь, что волкодлак – это Лена? – глядя юноше в глаза, спросила девушка.
Юноша отвёл от Сияны глаза и уставился на бокал с вином. Он пытался углубиться в собственные переживания и для начала самому себе ответить на этот вопрос. Но этого сделать ему удавалось: то ли из-за того, что вино немного затуманило его разум, то ли из-за того, что он ещё толком не осознал, что произошло сегодня днём. К тому же, если волкодлак не Лена, то теряется всякий смысл его похода в Ирий.

Даня оторвал взгляд от бокала и вновь посмотрел на прекрасную, слегка румяную и нетрезвую богатырку и сказал:
– Я не знаю…
– Не знаешь?! – неожиданно стала негодовать Сияна (излишне выпитое дало о себе знать!) – Да эта волчица чуть не прикончила сегодня нас обоих! Она вообще превратилась в какую-то светловолосую девку, которую никто раньше не видел! – Не замечая за собой, девушка начала поднимать голос на юношу. – Даня, может, хватит уже цепляться за прошлое! За того, кого уже нет! Когда рядом есть живые люди! Живые! Которые… Которые… – Сияна так и не решилась договорить фразу, вместо этого она просто зарычала. Затем девушка резко встала, схватилась за свой кубок и стала допивать оставшееся в нём вино. Тонкие струйки вина лились с уголков её губ. Она грубо вытерла рот тыльной стороной ладони, а после положила кубок обратно на стол. Причём богатырка так сильно стукнула кубком по столу, что все сидящие рядом гномы с удивлением посмотрели в сторону шумной гостьи.
– Спасибо за угощение! – громко сказала Сияна с наигранным весельем в голосе, непонятно к кому обращаясь, а затем направилась к выходу, слегка петляя по кривой. Богдан попытался задержать её рукой, но девушка отмахнулась от него, после чего стремительно (насколько это возможно в таком состоянии) покинула пир. Богдан, который, несмотря на отвары, чувствовал себя ещё не совсем хорошо, пошёл следом за сестрой, едва успевая за ней.

После того, как Сияна и Богдан покинули застолье, взгляды гномов сосредоточились на Дане. Юноша почувствовал себя «не в своей тарелке», поймав на себе взоры хозяев торжества. Потом он недоуменно заявил, также как и Сияна, непонятно к кому обращаясь:
– Что?! Что я такого сказал-то?!
Рядом тихим спокойным голосом Фонкин так, чтобы слышал только наследник, ответил на его вопрос:
– Даня, ты ничего такого не сказал. Просто девушка испытывает к тебе романтические чувства. Неужели ты этого не видишь?
– Кто? Сияна? – скептически переспросил Даня. – Да она всех своих ухажёров от себя отвадила. Каждому из них настучала мечом по шлему – вот и вся романтика!
– Так настучала-то тем, кто ей не люб, – продолжал настаивать на своём Фонкин, – а ты совсем другое дело. – Здесь гном сделал паузу, а затем продолжил. – Открой свои глаза и впусти в своё сердце любовь. Она правильно сказала: хватит жить прошлым. Прошлого, конечно, забывать не нужно, но и о своём будущем нужно позаботиться. Тем более Аристарии всё равно нужна царица.
– Царица… Царь… Волкодлаки… Велислав… Я так от всего этого устал! – сказал Даня, оперев свою голову о руку. – Пойду-ка я спать.

Фонкин вызвался проводить Даню к месту его ночлега.
Гномовский пир закончился далеко за полночь, но уже без Дани, Сияны, Богдана и Фонкина. На следующее утро был запланирован пробный полёт воздушного шара, и всем им было необходимо хорошенько отдохнуть, хотя вряд ли у них бы это вышло после такого пира, да и количество выпитого не позволило бы чувствовать себя с утра хорошо.