Потерянная принцесса. Дара

начало: http://www.proza.ru/2019/12/04/1153

В бутоне утра - дня цветок
Вот-вот готовый распуститься,
И открывает глаз восток,
Как счастья сказочная птица.
О чём она мне пропоёт,
Куда своим крылом поманит,
Чем для меня сегодня станет
Её стремительный полёт?

Тёплый солнечный луч добрался до девичьего, почти детского лица, тронул длинные густые ресницы, золотистые локоны, разбросанные по подушке. Погладил лёгкий румянец на нежной коже, провел по изгибам розовых губ. Красавицей выросла дочка лесника, тринадцатый год пошёл уже с того дня, как стал ей надёжным кровом дом приёмных родителей на опушке пограничного леса.

Ресницы вздрогнули, будто прогоняя помеху, и глаза цвета ясного неба взглянули на проснувшийся мир из-под тёмных ресниц. И, как обычно, первая мысль: «Интересно, что такое удивительное произойдёт сегодня?» Дара жила в предвкушении чуда, и каждый день действительно приносил ощущение счастья, беспричинной радости и безмятежного покоя.

Девочка улыбнулась, откинула лёгкое одеяло и выглянула в окно. Проспала! Солнце уже поднялось выше деревьев, развеяв то особое предрассветное состояние природы, когда воздух ещё пахнет ночью, но день уже раскрасил небо нежно-голубым, высветил цвет листвы, травы и черепицу крыши амбара. Птицы давно проснулись, щебетали и пересвистывались, перелетая через лужайку, на которой стоял дом лесника. «Ну и пусть! Успею искупаться, пока матушка готовит еду, а батюшка возится с Лаской» - подумала Дара, надевая платье. Лаской назвали раненую волчицу, подобранную Дравитом в лесу неделю назад. Дара выбежала из дома и по узкой тропинке помчалась на своё излюбленное место для купания.


Дочь лесника обычно просыпалась гораздо раньше. Она любила встречать рассветы. Летом по утрам вставала с первыми лучами солнца, бежала через берёзовую рощицу, через влажный от росы, благоухающий свежестью луг и бросалась с головой в прохладные волны небольшого прозрачного озера. Наплескавшись вволю, ложилась спиной на зыбкую поверхность и смотрела в завораживающую глубину неба. Или вниз лицом — любовалась, как внизу плавают рыбки, колышется подводная трава. Зимой и в холодное межсезонье встречала каждый новый день во дворе, потягиваясь до хруста в суставах и кутаясь в тёплый мамин платок.

Дара привыкла жить в окружении деревьев, кормить с рук диких животных и птиц.  Лес дугой огибал неширокий луг, перепрыгивал через небольшую речку и, вскарабкавшись на пологие холмы, уходил в соседнее княжество Кариот. За рекой у подножия холмов пролегла пограничная дорога.  Иногда по дороге скакали всадники в нарядных одеждах, проезжали красивые кареты, а чаще ходили люди в бедном платье — мирные отношения между княжествами позволяли людям не думать о границах и государственных раздорах.

Дара понимала: где-то есть большие города с богатыми дворцами, множество людей живут кучно, как в муравейнике,  но ей совсем не хотелось покидать свои любимые малолюдные места. Только Ашу не интересуют людские желания. У хозяйки судеб для каждого человека припасён свой секрет, далеко не всегда приятный, но обычно для всех полезный.

С некоторых пор Дара стала замечать: родители слабеют на глазах, быстро устают. Девочка изо всех сил помогала матери по хозяйству, отцу в заботе о лесе, но старость — болезнь неизлечимая. Да и в Калиникии наступили смутные времена: Дравит и Умила часто упоминали в разговорах о слишком суровом правлении властина Деяна. Поговаривали старики и о том, чтобы перебраться к старшей дочке Тамиле, когда совсем невмочь станет. Как это «невмочь» Дара не представляла, но некоторые перемены замечала и она. Например, в лесу развелось немало лихих людей. Дравит, сокрушаясь, сетовал на людскую жестокость: злодеи то детёнышей без матери оставят, то перебьют целые звериные семьи и негде искать управы на злодеев. 

Всё это омрачало жизнь Дары, но думать о плохом не хотелось. Подогреваемая высоким солнцем, подгоняемая лёгким ветром, девочка летела по примятой траве тропинки, чувствуя за спиной развевающиеся волосы, и представляла, что это крылья, сама она — сказочная птица, а мир вокруг — искрится неугасимым светом волшебный Вышень.

«Вода сегодня прохладная. Месяц щедрень возвещает: осень приближается, - отжимая волосы, подумала Дара. - Надо будет после полудня орехов на зиму насобирать». Но на жарком солнце разомлела и решила не спешить — захотелось без суеты насладиться одним из последних дней уходящего лета. Девочка несколько раз искупалась и неторопливо направилась домой, любуясь игрой солнечных зайчиков на листьях, ощущая прохладу ветра на разгорячённой коже, радуясь лесной тишине и покою. 
Вернувшись с озера, Дара зашла на подворье, как обычно, с задней калитки и насторожилась. Ни звука. Будто вымерло всё.


- Матушка! - позвала девочка. - Ты где?

Не дождавшись ответа, Дара завернула за угол дома и наткнулась на окровавленное тело Ласки с топором во лбу. Двор усеян птичьими перьями и головами. Всё поплыло в глазах Дары, дыхание перехватило.

- Мама, отец! - прошептала девочка и бросилась в дом. Жуткая картина предстала перед глазами: разгромленная горница, у печи — мать в луже крови с ухватом в руке. На груди страшная рана.

В ужасе выскочила Дара во двор:

- Отец!

Увидела: у собачьей конуры стоит, наколотый на вилы Дравит. Только и успел, что  спустить с цепи Ласку.

Мир пошатнулся, расплылся, оплыл дождевым потоком на грязном стекле.

Сколько Дара была без памяти — мгновения,  часы? Всё равно. Вместе с вернувшимися силами поднялась лютая злость. За что? Итак забрали всё, что могли унести, увели всю скотину, перебили птицу. Зачем было убивать?

«Найду и убью!» - бормотала девочка как заклятие сквозь рыдания, собирая сухую траву и солому. «Найду и убью!» - твердила ожесточённо, сухими глазами высматривая, не осталось ли чего во дворе. «Пусть они так же сгорят! - кричала, поджигая. - Нет им прощения, кто бы они ни были. Никогда!» А потом молча сидела и смотрела, как жадно поедает огонь то, что было её домом. Как с треском рушится крыша, рассыпая далеко вокруг пылающие искры. Вспыхивают сквозь серый пепел красные глаза многочисленных головёшек. Курится дымом обугленное пожарище. Ветер разносит остывающий пепел.
И вдруг почувствовала — злости больше нет. Горе — да. Пустота и безысходность. А всепоглощающей ненависти нет. Словно улетевшие дымом мать и отец сняли с души непосильную ношу. Пришло решение найти сестру. Надо же рассказать о том, что случилось. Да и жить где-то надо. Она не станет обузой — всякой работе по хозяйству обучена.    
 

Несколько дней брела Дара по дороге, забыв о еде и отдыхе, пока однажды не вышла к богатой деревне. Был поздний вечер. Несколько собак залаяли из-за высоких заборов, но вскоре затихли. Девочка постучалась в ворота крайнего подворья — никто не отозвался. И в следующем доме ей ответила тишина. Наконец в окошке бедной покосившейся избушки, вокруг которой даже забора не было, зажёгся свет. Послышался сердитый старческий голос:

- Кого там, на ночь глядя, принесла нелёгкая?

 - Окажите милость, пустите переночевать, - попросила Дара, уже не надеясь на гостеприимство.

- Попрошаек не пущаю, - проскрипело из-за окна. - Развелось вас нынче!

- Мне только кров до утра, больше ничего, - выговорила Дара из последних сил.

После недолгой тишины дверь отворилась, и маленькая сгорбленная старушка в шали, накинутой на голову и закрывшей почти всю фигуру, кивнула, приглашая войти. Дара не заставила себя уговаривать. Она проскользнула в тёмные сени. В ноздри ударил запах сухих трав и печного дыма.

Старушка пропустила гостью вперёд и закрыла  за собой дверь. Дара увидела стол посреди горницы, большую печь, вдоль бревенчатых потемневших от времени стен широкие скамьи. Хозяйка бросила на одну из них соломенный тюфяк и лоскутное одеяло:

- Располагайся, бродяга. Утром поработаешь на меня.

И полезла на печку.


На рассвете хозяйка бесцеремонно растолкала гостью:

- Вставай, засоня, ступай, подои корову.

Дара не сразу поняла, где находится и кто эта носатая старуха, что трясёт её за плечо. Но сознание быстро вернулось, а вместе с ним и боль в душе. Девочка молча встала и пошла следом за хозяйкой. Корова стояла в глубине сеней, рядом — скамеечка и деревянное ведро.

После дойки Дара прибралась в доме и сварила кашу. Солнце поднялось уже довольно высоко, когда гостья и хозяйка уселись за стол и, вооружившись большими деревянными ложками, принялись за еду. Тогда-то и рассказала Дара о себе — кто, откуда и что за беда погнала её из родного дома.

- Хочу я найти старшую сестру Тамилу, рассказать о гибели отца и матери, чтобы было с кем разделить горе, - призналась Дара старушке.

- Тамила, говоришь? - хмыкнула бабка. - Благодари, девонька, ИРИ, что указала тебе правильный путь.

Старушка облизала ложку и внимательно осмотрела её. Удовлетворённо кивнув, продолжила:

- Здесь, в этой самой деревне живёт Тамила — дочь лесника. Только, как известно, Ири-то всегда гуляет со своей неразлучной сестрицей. А Иби только и ждёт случая, как бы повернуть судьбу в свою сторону.

- Я не понимаю тебя, бабушка, - удивлённо посмотрела на хозяйку Дара. - О какой удаче ты говоришь? После гибели мамы и отца невозможно думать об удаче, так же, как невозможно представить большей неудачи.

- А вот и поглядим, как ты заговоришь, когда познакомишься с Тамилой, - прошамкала старуха, кивая за окошко. - Вон её дом, самый большой в деревне, с другим не перепутаешь. Ежели что, вертайся ко мне, так и быть, дам приют. Бабой Кари меня кличут. Мне такая помощница ко двору.

продолжение: http://www.proza.ru/2019/12/05/808