Глава 10. Картина художника Акинфея

ГЛАВА  10.  КАРТИНА ХУДОЖНИКА АКИНФЕЯ


«Так будет. Я знаю».

Акинфей сжал кисть и едва не сломал её.

«Я ничего не смогу».

Чистый нетронутый квадрат холста.

Он выплеснул на него сердце. Но краски не удерживались на полотне, сползали, стекали  ручьями; таяли и распадались образы; глохли, толком не начавшись, волшебные мелодии, которые слышал он всегда, в самые беспросветные периоды своей жизни. Он не сделал ни одного мазка!

Ему мешало всё: другие художники, башня, на вершине которой зачем-то происходило состязание; свет двух белых светил – не жаркий, но слепящий, придающий окружающим вещам и предметам, самому полотну – неестественную яркость!

Акинфей зажмурился.

Холст – это дверь. Хранитель говорил: войди в неё – и ты будешь свободен.
Так пойдём!.. Всё вокруг только иллюзия. Нет Звезды Тео, нет турнира Звёздных Странников, нет странного, непривычного неба с двумя белыми солнцами!..

Смотри, смотри! Видишь?!

Мужчина и женщина идут в ночи по светящейся дорожке. Тёмные холмы громоздятся, нависают над ними. Звёзды вздыхают  с сиреневого неба. Рыдают арфы, хоралы и мессы органов траурно звучат над Вселенной!.. Двое уходят, пропадают в ночи, теряются навсегда…

Акинфей задохнулся.

Чистый квадрат холста.

… Ты хотел, ты мечтал, желал  всем своим существом – чтоб в мире не было больше зла. Так иди, пиши, скажи миру, что оно повержено!

Бездна раскрылась, страшная и беспощадная. Полубезумный художник сгорал перед картиной, где разбитый о камни, с растерзанными крыльями умирал – демон. Жизнь отдал он ради этой страшной победы!.. Но за спиной живописца, там, где сгущается тьма – кто-то лишь смеётся над ним.

Прочь! Как с неудачным рисунком - Акинфей скомкал, разорвал, отшвырнул от себя видение, клочки вспыхнули белым огнём!.. А он рванулся вверх, вверх, с силой необоримой разбил вдребезги стену мрака!..

Острая боль прошила грудь Акинфею. Он застонал и прижал руки к груди.

-  С тобой всё в порядке? – услышал откуда-то издалека голос золотоволосой, в серебристом платье,  необыкновенно красивой женщины, одной из устроительниц турнира, как её зовут?..

-  Всё в порядке.

«Нет Звезды Теос, нет состязания звёздных странников»…

Хранитель, друг его, брат, - говорил, что он не верит в свои силы… Верю. Верю и иду. Не ради себя, нет. Ради Илюшки и Белочки, Феди и Небоськина… Иду ради той, которой нет…

Падал пушистый розовый снег. Остроконечная башня – острие шпиля блестит, как звезда!.. Или как золотой жук-скарабей на плече девушки в простеньком светлом платьице, прошедшей рядом… Белый волк  - откуда он здесь? – приблизился к нему, оставляя глубокие следы на заснеженной земле. «Здравствуй, друг!» «Здравствуй». Дельфин промелькнул золотой стрелой в далёком океане…  Берегиня Ночи!  Вся в слезах… Почему ты плачешь?..

Из каких миров, жизней ворвалась эта картинка?  Неожиданно хлынувший ливень. Он забежал под арку  старого храма, переделанного некоей дикой фантазией и сумасбродной волей в какое-то официальное учреждение… И вместе с ним – под навесом спряталась незнакомая  девушка. Они даже не посмотрели друг на друга. Древняя, красная кирпичная кладка, стена воды с неба… Он вдруг подумал, что такие встречи не бывают случайными. Через несколько минут дождь закончится, они покинут своё неожиданное убежище и больше никогда даже не вспомнят друг о друге. Но при этом  мгновения  невольной встречи останутся с ними, пронесутся через сотни веков… Почему?

Хранитель укорял его, что он забыл о последних словах Реори. Не забыл. И не забывал. Так же как не забывал и то, что  белый квадрат холста – это волшебная дверь внутри него. Надо просто её открыть. Он откроет…

Акинфей протянул руку, коснулся кончикам пальцев поверхности полотна – две створки распахнулись настежь!

Свет хлынул на него!..

… И он обнаружил, что идёт по чудному лесу, и рядом с ним полушутя полусерьёзно препираются небесные братцы Юрка и Пахомка.

-  Ты скажи, - дёргал его за рукав первый, - скажи, я ведь угощал Илюшку морковным пирогом!..

-  Мама! Мама!

Да вот же он, маленький трогательный человечек! Несётся со всех ног к ней.  Берегине Ночи. Она по-прежнему  в слезах, но, вероятно, это уже слёзы счастья. Илюшка кинулся ей на шею, уронил свою корзинку, подаренную Хранителем, на землю высыпались собранные им возле пруда голыши и – о чудо! – превратились в красивых разноцветных бабочек.
-  Мама, я дарю их тебе!

-  Кхе-кхе, как трогательно, не могу, - закашлялся кто-то рядом.

Акинфей оглянулся и увидел Небоськина! Гном вытирал платочком глаза.

-  Белочку жду. Обещала мне отросток фикуса, цветущего голубыми колокольчиками, дать. Сейчас с её дочкой пойдём посадим.  Соседи обзавидуются. Ни у кого таких фикусов больше нет.

Бух! Бух! Бух!
А это что за явление? На крыше дома сидел Федя с молотком и куском черепицы.

-  Что делаешь?

-  Крышу перекрываю. Протекает.

-  Жене подарок привёз?

-  Кольцо привёз. Ужасно красивое. Сама устроительница турнира Звёздных Странников дала. Как уж имя у неё забыл… Мудрёное. Лоэнкриттер, ларетертер…

-  Жене  понравилось?

-  Очень. Только оно ей мало. Она пока его в коробочку кладёт. Хочу цепочку красивую достать, тогда будет на шее носить. Слушай, а может ты с цепочкой поможешь? Может видел где?..

Акинфей!

Всё смазалось и перемешалось…

-  Акинфей! Поздравляем тебя. Ты, в отличие от других, даже не прикоснулся к полотну кистью. Но вложил при этом в него столько внутренней силы, столько любви – что оно стало живым. Возник новый мир. Несостоявшаяся внешне картина состоялась. Твоё желание, твоя мечта, как и мечты твоих спутников – сбудутся…

Акинфей почти не слушал женщину.

Белый квадрат – это дверь, открытая в волшебный мир любовью.

Через сказочный плен ажурных зданий города Звезды Тео, в сиянии нереальном двух светил, он шёл к открывающейся прекрасной планете, в шлейфе малахитовых туманностей, наполняющейся новыми мелодиями и живыми красками, где, он уже знал это, ждёт его –  Реори.