Иван и ирина. зигзаги жизни

Часть 1.  Развод.

У него не было возраста. Иван выглядел абсолютно одинаково и в 30 лет, и сейчас за 50. Крепкий, невысокий, моложавый мужик.
Но глаза, цвета молочного шоколада, могли согреть теплом, а могли  обжечь презрением. И делал он это молча. Просто смотрел.

Жена Ивана сбежала в 1993г. с красивым и богатым дипломатом в Англию.
Вечером она  сказала мужу:
 - Я больше тебя не люблю, я люблю другого.
Он  окаменел.
 - Кого? Этого пидора из дипкорпуса?
 - О, тебе такое не свойственно, – со злостью прокомментировала Анастасия, – Он нормальный.
 - Я знаю, просто с чужими женами спит только говно.
 - Ну, ты скажи, что не изменял мне, – засмеялась Анастасия.
 - Нет, – глухо ответил Иван.
Анастасия  поняла, что он не врет.  Даже мысль  об измене не посещала его голову.
Сейчас сидит перед ней, прячет лицо в ладони – больно ему.

А когда она хотела поехать в Болгарию с ним, он сказал, что дочке  надо на море, а не к бабушке на дачу и заставил ее сдать путевки и ехать в  Сочи с дочерью. Каково ей было?
В  Сочи, правда, он снял квартиру,  на рынок  ходил каждое утро сам и готовил тоже сам. Но каждый день происходило одно и тоже – день за днем. Подъем, умывание, завтрак, стирка, поход на рынок, море, замки на песке, потом скучный вечер. Одинаково.
Анастасия удивлялась, как  Ивану не надоест, строить каждый день эти замки?

Анастасия хотела других людей, других нарядов, а лучше сразу другой язык. И возник дипломат.
 - Какой ты скучный – дом, работа, секс по расписанию. У тебя ничего не происходит. Ты ничего не хочешь. Я сделала аборт два года назад. Я не знала, чей это ребенок, – сказал она.
Иван  встал, посмотрел на нее.
 - Сука!
Несколько минут  Анастасия стояла, боясь пошевелиться, и проклинала себя, за то, что призналась о сделанном аборте. А потом глянула на него и поняла, что убила все.

Он закурил.
 - Извини, иди собери вещи. Дочь останется со мной.
 - Да, но это моя дочь.
Он только посмотрел на нее.
Анастасия  хмыкнула, пожала плечами и, пошла собирать вещи. Его поразило, но она пела, собирая вещи.
Давно, с рождения Наташки, они  болтались в пустоте – не было между ними ни любви, ни ненависти и повода для расставания не было.

Наташка не понимала и металась между ними. Иван смотрел на дочь и думал, за что ей такие родители. По отдельности они ее очень любили, а вместе мучили.

На улице грохотали танки, Ельцин свергал власть, где-то убивали. И  Анастасия свергла Ивана, убила ребенка и грохочет дверцами шкафа и чемоданом. Конец метаниям – мученьям Натальи.
Как он будет жить с маленькой дочерью?

На улице и в их доме шли революции, а революция это разрушение. Это тяжело, когда рушится внутри и снаружи.
В клубах дыма Иван  не заметил последствий их с Анастасией революции.

 - Папа, я кушать хочу, – сказала Наташка тонюсеньким голоском.
Иван пригляделся, личико ее было заплаканным, волосы растрепанные.
 - Да, сейчас, – он встал и уронил пепельницу.
Наташка подошла и начала собирать окурки.
 - Ты, что!? Не надо, я сам. Наташка, я очень тебя люблю.
Он поднял ее, посадил на табуретку, принес одеяло, укутал, обнял и поцеловал.
В холодильнике был засохший кусок сыра, масло в скомканной серебристой упаковке и пакет кислого молока. Он открыл ящик с крупами. По нему катались макароны. Он сварил их, добавил все масло.
 - Бабуля посыпала нам макароны сахаром, будешь так?
Наташка кивнула.
 - Я посыплю с краю чуть-чуть, если тебе понравится, посыпем еще.
Наталья то ли  с голода, то ли ей и правда понравилось, начала уплетать макароны. Иван  Викторович увидел, что  футболку дочь одела  наоборот. На ее спине улыбался Микки Маус, широкая горловина  не закрывала позвоночник. Спина была абсолютно беззащитная – подойди и воткни нож. Они и воткнули.
Ивана   раздавило чувство вины. Сами родили ее – для себя, она не просила. А сейчас о ней забыли. У него карьера, у Анастасии скука, любовники и аборты.
В холодильнике пусто, из продуктов только чай и хлеб. Не потому что нет денег, а просто купить забыли. Забыли  о ребенке в доме.
Его мать после войны вырастила троих пацанов, всех выучила в институтах. Водила трамваи с утра до ночи и у них всегда была  и еда и одежда. А главное была семья.

Часть 2.  Жизнь, внук.

После развода дочь осталась с ним. Он знал – он умрет или сопьется и она умрет или сопьется. Он жил для нее и ради нее.
Через неделю приехал старший брат Ивана. Выпили, брат посочувствовал его горю. Но приехал брат из-за мамы. Она последнее время  начала болеть. Иван был единственный из братьев,  кто не зарабатывал деньги по командировкам. Маму перевезли к Ивану.
Мама с решением детей согласилась.
 - Наташке бабушка нужна. Я свою квартиру в аренду сдам.

Иногда Анастасия отправляла  посылки через подруг. Через пять  лет после развода, самая близкая подруга принесла очередную посылку в ярком пакете.
Иван просто из приличия спросил:
 - Как она там?
 - Она тут. В  психушке. После  пятого выкидыша.
 - Ну, каждому свое, – ответил Иван.
 - Какой ты жестокий.
 - Спасибо, – Иван взял пакет, – пусть поправляется.
Подруга испепеляюще смотрела на Ивана.

 - Ты сын и впрямь жесток. Не носи в себе ненависть – сожжет, – сказала мать сразу, как за подругой закрылась дверь.
 - Ты думаешь я ее ненавижу, за то, что она меня бросила? Нет, мама, она сделала аборт. Ничего не сказала, просто пошла и сделала. Как таблетку от головы выпила. Потом в развод призналась. Я ее тогда чуть не убил.
Мать развела руками и вздохнула.
 - Ничего не поделаешь. Все равно прости – ради Наташеньки. Ненависть убивает. А ты должен жить, – от досады сказала, как все матери, – надо было слушать меня и не жениться на ней. Вы не любили друг друга. А без любви – пустота.

Внучка росла. Советником в сердечных дела была бабушка. После смерти бабушки, контролировать Натальины влюбленности было некому. Иван Викторович думал, что дочь уже взрослая. Его даже немного беспокоило, что она почти в 28 лет не замужем и без детей.
И у Натальи случился  роман с сыном бизнесмена. Она увидела две полоски на тесте после трех месяцев любви и путешествия по Европе. Сын бизнесмена жениться отказался. Наташка хотела пойти на аборт. Но одна из подруг сказала:
 - Наташка не делай резких движений. Твой папа понимает, что  у него дочь выросла. Поговори с ним.
За ужином Наталья начала рыдать и сквозь слезы выдала:
 - Папа, я беременная.
Иван Викторович  выпил воды из графина.
 - Давно?
 - Два месяца.
 - А папа кто?
 - Он женится не хочет. Денег дал на аборт.
 - У, – протянул Иван Викторович.
Молчание длилось несколько минут.
 - На аборт мы не пойдем, – отрезал Иван, – сопли вытри и ешь. Мне нужен здоровый внук или внучка.
Наташка от изумления перестала рыдать и высморкалась.
 - Ты ешь, ешь и спать иди. На работу завтра  не ходи, иди в больницу и посиди на больничном.
 - Папа это все?
 - Да, а ты чего ожидала?
 - Я думала, ты начнешь допытываться кто он.
 - Он козел и мне все ясно. Иди спать. Я тебя люблю.
Он встал, погладил Наташку по голове и обнял.

Через неделю Иван Викторович пошел поговорить с сыном бизнесмена. Разговор окончился дракой, а вернее, просто, мордобоем сына. Ивана Викторовича победили три охранника сына и сдали его в полицию.
 - Ты мужик его за что? – поинтересовался майор  возраста Ивана Викторовича.
 - За дочь, она беременная, он жениться не хочет. Мужики, дайте позвонить.
У Ивана Викторовича был друг детства – адвокат. Он решил проблему быстро. Через два часа сынок под присмотром своего папаши  забрал заявление. Полицейские его так и не зарегистрировали.
Папаша, за эти два часа, собрал все сведения о семье Натальи и сказал, что лучше  жены ему не найти. Но скорей всего, она за него не пойдет. Недаром папа из палаточников стал почти олигархом – людей видел и чувствовал.
Сын извинился перед Иваном Викторовичем на крыльце отделения. Иван Викторович стоял перед ним в разорванной рубашке. Сын вытирал разбитый нос дорогущим носовым платком. За его спиной стояли два “Хамера” и “Мерседес”
 - Ты за что сынок извиняешься, что морду мне не начистил, или дочь мою оскорбил? Наталья тебя любила. Мне такой зять не нужен, а она сама пусть решает.
Он смотрел на сына глазами, черными от досады. Олигарх, с тоской, посмотрел на возможного свекра.
  - Прости, – попросил он.
 - Бывает. Удачи, – ответил Иван.
 - Спасибо.
Олигарх отвесил сыну  оплеуху.
 - Стыдоба моя.
Наташа была дочерью своего отца. Предательств не выносила, она отказалась и  от фамилии и от алиментов.
 - Папа, а вдруг он потом права  предъявит, ты смотри, как они за детей бьются. Нет, я боюсь.
Иван  Викторович рассудил, что страх дочери не без основания. Но богатый дед переводил деньги на карту Ивана Викторовича.
 - Дай мне возможность остаться мужиком, – попросил он Ивана Викторовича.
Они, даже, немного сдружились – иногда ездили вместе на рыбалку.

А сегодня солнце заливало кухню. Иван стоял и смотрел, как мерцали в воздухе пылинки, как  блестела кастрюля с кашей, как солнечный зайчик прыгал по деревянной дверце гарнитура.
В мойке лежали  две чашки – дочерина с цветами и внука с Винни Пухом. Он открыл окно. Воробьиный  щебет ворвался в солнечную кухню. Иван почувствовал себя счастливым, ему показалось,  что он сейчас взлетит. Он стоял посреди солнечной кухни в клетчатых трусах до колена и улыбался.

Одна часть его жизни закончилась. Это  был момент безвременья. Скоро надо будет опять решать, как жить следующую часть.
А сейчас, в это утро, пока  Наташка выгуливает Алешку на каруселях,  можно получить  удовольствие от жизни.

Он поставил  огромную сковороду  на плиту, положил  в нее кусок сливочного масла и яйца. Потом добавил в скворчащую яичницу два круга колбасы, посыпал зеленью. Затем в миску крупно нарезал помидоры, огурцы, редиску, посолил,  залил все  маслом пахнущим семечками. Хлеб порезал крупными ломтями. Поставил на стол сковородку с яичницей, открыл крышку  и вдохнул аромат.
 - Писча Богов, – сказал Иван Викторович сам себе.
Сел, еще раз посмотрел на завтрак.
 - Нет, еще сметанки надо. Для нежности.
Подошел к холодильнику, взял банку сметаны, добавил в салат огромную ложку, все перемешал и  начал есть жмурясь от удовольствия.

Телефонный звонок прервал кайфование Ивана Викторовича. Звонила Наташа.
 - Папа, ты только не переживай, – сказала она с ударением на каждом слове.
 - Постараюсь. Лешик в порядке?
 - Да. А я ногу сломала.
 - Ты где – в травмпункте?
Натянув, первые попавшиеся штаны и рубаху,  Иван  побежал к машине. Он была заставлена другими, он вызвал такси.
В травмпункте было пусто и прохладно. Наталья беспомощно сидела на скамейке,  больная нога была в гипсе, на здоровой – спал Леша.
 - Ну, говорил я тебе, не одевай  каблуки с ребенком на карусели, – проворчал Иван Викторович.
 - Ты, чего будешь меня канать или мы домой поедем? – обиделась Наталья.
 - Поедем, но поругаться, это моя обязанность, – оправдывался Иван Викторович.
 - Ты не переживай – это не перелом, это растяжение связок, заживет быстро, – подпрыгивая на одной ноге сказала Наталья.
 - Не скачи, еще голову расшибешь.
Он нежно обхватил дочь за талию.
 - Да, тощая ты все-таки.
 - Добрый у нас дедуля.

Дома Наталья увидела яичницу и салат.
 - Ты  опять дорогу к инфаркту протаптываешь?
 - Нет, я удовольствие от жизни получаю.
Наталья тяжело села на табуретку. Лешка тут же залез на здоровую ногу.
 - Вкусно пахнет, особенно салат настоялся. Мы доедим? 
 - Угощайтесь.
Голодный Алешка и Наталья за секунду доели завтрак.
Иван Викторович взял внука на руки.
 - Мыться пойдем, – спросил полусонный Алексей.
 - А как же, – нежно ответил Иван Викторович, – в кровать к Гунику можно только чистым.
Гуник это тигр из мультика о  Вини Пухе.
Иван Викторович поставил Лешу в ванну, облил водой, закутал его в огромное полотенце и отнес в кровать. Внук, уставший от каруселей и больницы, мгновенно заснул.
Наталья  мыла посуду.
 - Ну, ты что я помою, – устало сказал Иван  Викторович.

 - Па, а я ведь билет уже взяла в Сочи, купальник купила, и черепаху надувную Лешке.
  - Да, это не вовремя, – кивнул отец на гипс.
 - Пап, а давай ты с Лешкой поедешь.
 - Ты что, как я тебя брошу.
 - Ну, я на дачу уеду, там Сергей, он за деньги из города еду привезет, я на свежем воздухе буду, а ты поедешь с Лешкой. Езжай, ты ведь сто лет на море не был.
 - Знаешь, я сегодня вдруг почувствовал такое счастье, такого никогда не было.
Наталья посмотрела на отца.
 - Это так здорово. Я когда  Алешку родила тоже, впервые, это почувствовала. А теперь каждый раз, когда смотрю на него. Ты сегодня какой-то другой.
Она подскакала и поцеловала его в макушку. Он погладил  ее по  руке.
-Наташка, Наташка, – сказал отец.
Потом вспомнил утреннюю кашу.
 - Ты скажи какие кастрюли купить? Кашу опять подожгла.
Наталья развела руками.
 - Ты про море подумай.
И поскакала спать.
Иван Викторович очень любил эти моменты. Дети спали. Он  сидел на уютной  кухне перед мелькающим экраном, курил и не о чем не думал.

На следующее утро Иван проснулся рано. Разогрел чай, закурил и подумал, что на даче Наталье будет лучше пережить эти две недели, чем в душном городе.
А он и правда, сто лет не то, что на море не был, он просто не отдыхал. Он посчитал, когда был последний раз в отпуске. Вышло четыре года назад,  когда родила Наталья. Он  взял отпуск в первый месяц жизни внука. Потом внук оказался спокойным чадом и Наталья без проблем справлялась сама с домашними делами. Иван Викторович приходил только ночевать. За это период он заработал деньги. Теперь они жили достаточно стабильно, несмотря на кризис.

Иван Викторович вспомнил приезд жены в день выписки из роддома. Анастасия была, по-прежнему, красива и элегантна, недаром дипломат обратил на нее внимание. Раньше, все вещи она находила в комиссионках и секондах хендах, а теперь все от кутюр. Она привезла кучу разноцветных игрушек, постельное белье, стульчик для кормления и кучу дорогущих памперсов.
 - Мальчик ведь, могут быть проблемы, – сказал она, и потянулась поцеловать дочь.
 - Проблемы, мама, бывают, когда детей бросают и за мужиками бегут. А из-за памперсов так – опрелости, – зло ответила Наталья.
 - Наташка, я тебе сказал: простить и отпустить, – приказал Иван Викторович, – она мать. Давайте по-людски посидим, отметим.
Еще приехал богатый дед,  глядя на  красивую и элегантную  Анастасию, лишний раз понял, как ошибся сын – “лоханулся” по его выражению. Отец Алексея не приехал.
Когда второй дед уехал, Наталья с Алексеем легла спать.
Иван Викторович  и Анастасия остались на кухне вдвоем. Анастасия вдруг заплакала. Села на стул, закрыла рот рукой, как деревенская баба и зарыдала.
 - Ты чего? – удивился Иван  Викторович.
 - Знаешь, а у меня пустота. В огромном доме с антикварной мебелью и породистой собакой. Пустота.
 - Ну, ты Настя, сама ее выбрала.
 - Знаю. Я даже жалости не достойна?
 - А чего тебя жалеть? Мне жалко нашу дочь, я не хотел, чтоб она матерью одиночкой стала.
 - Она с тобой не одиночка.
 - Ты Настя, какая была такая и осталась, – быстро проговорил Иван, – ничему тебя жизнь не учит. Ей муж нужен, а я отец!
 - Ты как был сухарь так им и остался.
 - Настя, мы дед с бабкой, какая пустота?
 - У тебя внук, а у меня пустота.
 - У тебя тоже внук.
 - Я себя бабушкой не ощущаю. Бабушка это Арина Родионовна.
 - Арина Родионовна была чуть постарше нашей Наташки. Бабушка это ответственность и сказки, а не старость. Вообще бредовый разговор. Езжай Настя, а то опять поскандалим.
И Анастасия, в слезах, уехала. Ей было жаль себя, такую неприкаянную и одинокую среди новых радостей и забот мужа с дочкой.
Сейчас, через много лет он ничего не чувствовал. Каждый просто платил по своим счетам.
После этих воспоминаний, Иван решил ехать на море с внуком.

Часть 3.  Сборы на море.

Отпуск дали без проблем. И  даже выплатили большую часть отпускных.
На дачу Наталья собралась быстро и толково – папино воспитание. Правда, набрала два чемодана вещей.
 - Куда тебе столько тряпок, – ворчал Иван Викторович.
 - Ты ж все нудишь, чтоб я выходила замуж. А Вы красавиц любите. Там у чемодана колесики есть. Катите, дорогой папаша, катите!
Дача была старая, с огромным  садом и  маленьким фонтаном. Иван Викторович купил ее у вдовы профессора в ужасном состоянии, зато со всей обстановкой. Старинную мебель, еще с царских  времен, отреставрировал. Поставил новый забор, обил стены деревом, вставил новые рамы. Наталья купила шторы нежно сиреневого оттенка. Освещение комнат получилось чуть розоватым. На пол в большой комнате, Наталья называла ее “залой”, купили огромный бежевый ковер. Посередине ковра поставили деревянный стол, посередине стола – вазу с цветами.
 - Вот теперь красиво, – изрекла Наталья,  оглядывая  комнату.
У Ивана Викторовича проснулся интерес к огородничеству. За домом в грядках поднимались помидоры, огурцы и зелень. Наталья  посадила цветы. Ее гордостью был розовый куст. Она собирала лепестки и заваривала с ними чай.

На дачу выехали рано утром. Иван Викторович, первым делом, полил свои насаждения. Когда спала жара, пошел к соседке, договариваться, чтоб она присматривала  за Натальей.
- Вы заходите к ней, – попросил он.
- Ванечка, я буду заходить и все сделаю, – соседка была учительницей, Иван Викторович полностью доверял ей.
Возвращался он на закате.  В лужах плавали лепестки вишен, яблонь и груш. Самые красивые лужи были под вишнями, их обрамляли розовые лепестки. Мимо него проехала женщина на велосипеде. Через несколько метров она резко затормозила.
 - Товарищ Сухов?
Психиатра и психолога Александру Константиновну Каменеву пригласили  для набора персонала еще в 1995г., когда  организовывали фирму. Саша  выполнила свою работу, получила огромный гонорар и ушла работать в обычный  диспансер лечить обычных психов.
 - У меня талант, а талант надо отрабатывать. Но если у Вас будет халтура, я от нее не откажусь.
И сверкая  белоснежными зубами и бриллиантами в ушах,  взяла пухлый конверт с деньгами.
Мужчины в пиджаках от Армани переглянусь и вздохнули.
Иван встретил ее в метро через несколько дней.
 - Вы ездите на метро? – спросил он ее удивленно.
 - Нет, машина в сервисе, – улыбаясь, ответила Саша.
Саша была первой женщиной после развода. В самый разгар их страстей сын Александры сломал ногу. Они долго не виделись. За время болезни сына Саша помирилась с мужем.
Она сама позвонила Ивану.
 - Ты прости, я не могу. Ты был мне очень дорог. Но Дениска так рад, что папа вернулся. Я попробую еще раз.  Ведь я психолог.
 - Да, мне прощать тебя не за что.
 - Я долго думала о тебе. Ты такой хороший. Ты, правда, хороший, но где-то ошибся и сильно.
 - Я  не знаю, вроде нигде.
 - А мы часто не знаем, где ошибаемся. Жизнь подскажет, где и может, даст шанс исправить. Это было в далеком 1998г.

 - Товарищ Сухов, ты что ли?
 - Я, а это ты?
Саша бросила велосипед и подлетела в раскинутые руки Ивана Викторовича. Он поднял ее.
 - Нет, Сухов ты не меняешься.
 - А ты меняешься? Растолстела, спокойно подошла и сказала:  “Здравствуйте Иван Викторович”.
 - Гад ты был, им и остался. Я  сильно постарела?
 - Нет, не сильно.
 - Да ну тебя. Я стала бабкой.
 - Как хорошо, я подумал, ты боишься стареть.
 - Я Иван  боюсь, что меня инсульт разобьет. Вчера представляешь, нажрался ягод, и весь вечер был понос. Я чуть с ума не сошла. А ты как?
 - Ну, за детьми глядеть надо. Я тоже дед. Правда, мы ягоды уже не едим. У меня внук,  Лешка четыре года.
 - А у меня только второй год  пошел. Мы купили здесь дачу, в городе все время болеет. А ты как здесь?
 - У меня тоже дача. Пойдем, я познакомлю тебя с дочкой. Мы с внуком едем на море, а она останется здесь, сломала ногу. Присмотришь за ней?
 - Конечно.
 - Тогда пошли знакомиться.
 - Нет, я не могу. Мой полковник уезжает на службу к семи. Мне надо домой,  сменить его. Я завтра с Мишкой к ней приеду.
Рано утром Иван Викторович познакомил Наташу  с Александрой и спокойно улетел с  Лешкой на море.

Часть 4.  На море, встреча с Ириной.

Санаторий был  полупустой. Комнату они выбрали с видом на море.
Утром Иван  Викторович проснулся от шума волн и шороха листьев. Запах  моря хотелось вдыхать и вдыхать. Он вспомнил детскую книжку,  в которой медвежонок собрал  морской воздух  в банку из под джема.
В столовой Алешка, на удивление, хорошо поел, и они пошли к морю.
Море для Алешки  было чудом.
 - Оно живое, – сказал внук.
Он погладил воду, зачерпнул ее и начал пить.
 - А зачем ее так насолили, – растерянно спросил он.
Они надули черепаху, и пошли купаться. Потом  Иван Викторович предложил построить город из песка. 
Алешка принялся за строительство.
К ним подошла девочка. У нее были удивительные фиалковые глаза.  Она внимательно смотрела на Алексея. Потом сняла с головы цветную ленточку, накрутила ее на палочку.
 - А можно приделать ее к башенке?
 - Давай, – ответил  Алеша.
В самую высокую башенку Лешка воткнул  палочку. Разноцветная ленточка струилась под ветерком.
 - Давайте, я Вас сфотографирую, малышня.
 - Давай. Ты сядь туда, а я сюда сядю, – сказал Леша новой знакомой, – тебя как зовут?
 - Ира.
Иван Викторович лежал на песке и смотрел на юных строителей.
 - А ты с кем приехала, где твои родители, – спросил Иван  Викторович. 
Ира была с ними уже минут сорок и ее никто не искал.
 - С бабушкой и папой.
 - А  они где?
Ира растерялась и заплакала. Она поняла, что потерялась.
 - Я не знаю.
 - Ну, не плачь. Мы их найдем.
Иван соображал куда обратиться и тут сквозь гул голосов на пляже  услышал очень знакомый, пронзительный, чуть  надломленный голос.
По желтому песку бежала женщина в огромной соломенной шляпе, перевязанной алой лентой.
 - Она здесь, – прокричал  Иван Викторович, подпрыгнул и махнул рукой.
Женщина подбежала, схватила девочку на руки.
 - Ира, Ирочка.
Она обнимала девочку, целовала ее и плакала.
 - Ой, бабуля, смотри, какой мы сделали город, и моя ленточка.
 - Да, красиво. Погоди, я позвоню папе.
Она достала из кармана струящегося синего наряда телефон.
 - Андрюша, я нашла ее. Она замки строила. Рядом с третьим пирсом.
Женщина подняла фиалковые глаза.
 - Спасибо Вам. Иван? – удивленно спросила она.
 - Ирка, вот это да….

Они познакомились на его выпускном в институте. Любовь с бессонными ночами началась после второго свидания. Он еле доживал до вечера, приезжал к ней на дачу на последней электричке. Она висла на нем. Он тащил ее в спальню родителей. Часа в четыре утра они садились ужинать.
 - Да ужин холодный, – хохотала Ира.
 - Главное с мясом.
 - Тебе только мясо от меня надо.
 - Не, не только, – отвечал Иван и  смешно морщил нос.
За окошком рассветало, первые лучи солнца пронизывали зелень,  свистели птицы и, казалось, счастью не будет конца и края.
В августе из командировки вернулись родители Ирины. Иван снял квартиру и дал Ирине ключи. А потом она просто исчезла из его жизни.
Он неделю звонил, но мать не звала Ирину к телефону. Потом приехал на дачу. Дверь открывала мама.
 - А где Ира?
 - Ира уехала и просила Вас ее не искать.
 - Почему, что случилось? – спросил Иван.
 - Уже ничего, – сухо ответила мама и закрыла дверь.
Он стоял перед закрытой дверью под мелким осенним дождем и ничего не понимал. Ему было жалко себя. Он злился на профессорскую дочку.
Потом неделю пил. Потом начал жить дальше.

 - Ирка, это ты?
 - Иван? Ты совсем не изменился.
 - А ты стала совсем красивой.
Она достала телефон.
 - Андрюша ты можешь к нам не идти, у нас все хорошо.
 - Андрюша это кто? – поинтересовался Иван Викторович.
 - Это сын. А это Ира внучка.
 - Может пойдем, посидим где-нибудь, – предложил Иван Викторович.
 - Да, можно, – ответила она, – но надо уложить детей спать, ты с кем приехал?
 - Мы вдвоем. Я уложу Лешку, он заснет, и ты приходи. Вы где остановились.
 - Мы в  “Голубой дали”
 - И мы там, в каком Вы номере?
 - 34, – ответила Ира.
 - Я обязательно позвоню. И найду тебя. Если не придешь.
 - Я приду.

Он позвонил в номер Ирины и она пришла через пять минут  с бутылкой вина и шоколадкой.
Она стояла  перед ним в джинсах и белом свитере. Туфли  на 10 см каблуке с открытыми пальцами  показывали ярко алый педикюр. Фигура у нее сохранилась великолепно.
 - Красивый педикюр.
 - Ты первый мужчина, который сказал  мне про красивый педикюр.
 - У меня дочь. А как обычно говорят? – поинтересовался Иван Викторович.
 - Обычно говорят красивые ноги.
 - Я пройду?
 - Да.
Он взял бутылку. Ирина села в кресло, он сел напротив. Они сидели и смотрели друг на друга. В дверь постучали.
 - Я заказал нам ужин.
Иван  Викторович открыл дверь.
Официант закатил тележку с едой, открыл салфетку.
 - Приятного аппетита.
Официант вышел.
 - Пахнет вкусно, я правда хочу есть, – она начала накладывать салат в тарелку – тебе положить?
 - Да, – ответил Иван Викторович, – Ира почему ты так исчезла, хоть через тридцать лет объясни.
 - Я думала, когда ты начнешь… Ты начал с порога. А ты не понял? – она посмотрела на него.
Глаза, как и, раньше, были фиалкового цвета. Не голубые, не синие, не серые, а именно фиалковые.
 - Нет, а должен?
 - Да! Ты же изменил мне с Анастасией. Мне надо было сделать вид, что я не заметила. Я любила тебя больше жизни, я тобой дышала.  А ты трахнул ее в нашей постели.
Он даже не спорил. Он перестал дышать.
 - Кто тебе рассказал? Вы никогда нигде не встречались, общих знакомых у нас не было. Это Настя тебе сказала?
 - Никто мне ничего не говорил. Я сама видела.
 - Как?
 - Как, как – глазами, визуально и реально. Ты же сам дал мне ключи. Я пришла с чемоданом, но дверь была открыта. Я зашла в квартиру. Помнишь, в коридоре висело зеркало, в него было прекрасно видно твое и ее отражение. Я положила ключи на тумбочку и вышла. Я оставила ключи. Ты что не понял?
 - Нет, я ничего не понял.
На вопрос, который мучил его так много лет,  он получил простой и ясный ответ.
- Ирка я был такой пьяный, я даже не понял, как это случилось. Она  ушла на следующее утро. Я звонил тебе, ждал тебя у института, но нигде не мог застать, приехал к Вам на дачу. Твоя мама закрыла передо мной дверь. Я подумал, что тебе дочке профессора не нужен сын водителя трамвая.
 - И ты просто поменял дочь профессора медицины на дочь профессора  философии.
 - Нет, я злился на тебя. Очень, злился. А как ты узнала, что это была Анастасия? Это должен был кто-то сказать.
 - Наивный. Помнишь, мы встретились следующей весной?
 - Да.
 - Мы жили в СССР и такие плащи как у Насти были у единиц. Такой же плащ я видела осенью у тебя в прихожей. Почти со стопроцентной вероятностью это была Настя. Вот так.
Они сидели молча.
Потом он достал пачку сигарет. Они закурили.
 - Как все просто. Я  любил тебя.
 - Я тоже всю жизнь любила тебя. И так и не поняла, как это можно переспать с другой.
 - Ира я был пьяный.
 - Иван я даже под пистолетом отказалась. Умерла б .
 - Под пистолетом и я б отказался. А вот водка….

В дверь постучали.
 - Открыто, – сказал Иван и пошел к двери.
В дверном проеме возник Иван  Викторович Сухов только молодой. Перед Суховым просто поставили зеркало.
 - Мам, ты забыла телефон, – сказало отражение его голосом.
 - Ира, если мне не кажется, я тебя убью, – сказал Иван Викторович.
Ирина встала, посмотрела на него и засмеялась.
 - Тебе не кажется. Андрюшенька, познакомься это твой так сказать биологический отец.
 - Ну, это я еще на пляже увидел. Здравствуйте.
 - Иван  не расстраивайся. Все ведь хорошо?
 - Тебе смешно, по твоему – это смешно? – заорал Иван.
 - Да, по моему, это смешно, – ответила Ирина спокойно, – когда это случилось.
 - А что случилось, – перебил Андрей мать.
 - Ну, я застукала твоего папу с другой тетей.
 - А, – протянул Андрей.
 - Ты можешь идти, – приказала она сыну.
 - Я хочу послушать.
 - Ну, тогда слушайте, так вот я два месяца никуда не ходила, жила на даче. Я просто лежала на кровати и думала, почему ты так поступил со мной. Я была с тобой совершенно откровенна, я любила тебя, ну не знаю, без краев, это была какая вселенская любовь. Я поняла, почему померли Ромео и Джульетта. Но я не умерла. В конце августа я сообразила, что беременна. Я рассказала матери. Вопрос об аборте даже не поднимался. Папа сделал мне командировку в Питер. Там родился Андрей. Я пошла работать в НИИ и встретила первого мужа.
 - А сколько у тебя их было, вообще, Джульетта? – обалдело спросил Иван.
 - Вообще, их у нас пять и все, между прочим, нас любили, – гордо ответил Андрей.
 - У тебя еще есть дети?
 - Да, дочь Катя, она сейчас живет во Франции с отцом.
 - Почему ты не сказала, что беременна?
 - Я хотела, но Томка сказала, что Анастасия беременна. Куда лезть? Себя не уважать? Я тебя не любила, я дышала тобой, а потом увидела ее голый зад на тебе.
 - Да, Санта-Барбара отдыхает. Но, по опыту, могу сказать зрелище неприятное, мягко говоря, – произнес Андрей, закуривая.
 - Я говорила – никогда при мне не кури, – крикнула на сына  Ирина.
 - О, – порычал Андрей, – я  пошел, там Иринка спит, а Вы тут сами, как-нибудь разбирайтесь. Не поубиваете друг друга, острые предметы забрать?
 - Нет, – с точно такой же интонацией, прорычал Иван Викторович.
Андрей перевел взгляд на маму. Она сидела в кресле,  согнув длинные ноги, и смотрела в пол.  Ирина чуть подняла руку, согнула ее в кисти и описала в воздухе полукруг красивыми пальцам. Андрей знал – это жест крайнего  раздражения. Он еще раза посмотрел на обретенного отца. Удивился  их схожести. И пошел к себе в номер.

Иван и Ирина сидели в номере. Иван не мог собрать мысли. Сидел в кресле с закрытыми глазами. Хотелось пить, и страшно было пошевелиться. Свинцовая тишина наполняла комнату. Алешка проснулся и позвал:
- Дедю, дедю.
 - Я подойду, сиди, – сказала Ирина.
 - Привет, – сказала она Лешке, – давай одеваться.
 - Ты кто, – спросил он.
 - Я пришла в гости к дедушке.
 - Значит ты бабушка?
 - Да, я бабушка.
 - Я тебя помню, ты была на пляже, а где твоя девочка?
 - Ты хочешь с ней еще увидеться?
 - Да. Она красивая.
 - Ну, тогда я сейчас тебя к ней отведу, согласен?
 - Да, пошли.
Она  отвела Лешку к Андрею.
Когда вернулась, Иван Викторович еще сидел в кресле. Ирина села в кресло рядом, потрясла его за плечо. Он не пошевелился. “Хорошо, что не отдергивает плечо” – подумала она.
 - Ты что замер? Пойдем,  пройдемся, а то нас инфаркт расшибет, – сказала Ирина.
 - Я хочу пить, – ответил Иван, делая ударение на каждом слове.
Ирина легко встала, послышался плеск воды. Он поднял глаза, она стояла перед ним и улыбалась.
 - Не сердись, пойдем погуляем, помолчим, а когда намолчимся  я попытаюсь объяснить почему ничего не рассказала.
 - Пойдем.
Они шли по набережной. Пальмы шелестели  над головами, рядом шумело море. В воздухе пахло йодом  и свежестью.
 - Передавали шторм, – сказал Иван Викторович.
 - Да, может быть, – Ирина вдохнула воздух.
Иван Викторович остановился, встал перед Ириной.
 - Я тебя сильно обидел?
Она кивнула.
 - У меня, после развода, была женщина Саша, психолог и психиатр. Она говорила, что я кого-то обидел и поэтому маюсь. Я отвечал ей, что, вроде,  никого не обижал. Она говорила, что я просто не знаю. Права была Сашка. Объясни почему? Я способен понять почему не рассказала тогда в августе на даче. Но мы виделись через 5 лет и потом еще раз.
 - Я тебя очень любила, я тебя и сейчас люблю. И я видела тебя, когда ты приезжал к нам. Я смотрела в окно и поняла,  что не могу тебя видеть и говорить с тобой. А потом родился Андрей.  Я была так счастлива. У меня был ты, только маленький. Удивительно – у него твой голос, твои жесты, он пельмени любит. Я хотела тебе сказать, что у меня есть сын. Наш сын. Но, как только я представляла, как  говорю тебе: “У нас есть сын  Андрюша.” Ты кривишься и отвечаешь что-то вроде: “Да, ну и что”  И лицо у тебя равнодушное и презрительное, я б задушила тебя.
 - За что?
 - За не любовь к сыну.
 - Как же ты с такой любовью к сыну пять раз замуж выходила, – засмеялся Иван Викторович.
 - Просто. Я говорила всем “мы”. “Я” перестала существовать, и было мы – я и Андрюша. Потом я, Андрюша и Катенька. Я себя от них не отделяла. Все лишние отсеивались сразу. Это самое верное решение. Потому и пять раз. Время на лишних не тратила.
 - Да, как дико жизнь развернулась. Я даже не знаю, что чувствовать?
 - Ты не меняешься, – засмеялась Ирина, – как это не знаю, что чувствовать? Чувствовать, это чувствовать, знать, это знать. У тебя сейчас может быть только пустота.
 - Да, пустота. И еще, я чувствую себя виноватым. А несколько дней назад дома, на кухне я был такой счастливый.
 - Почему?
 - Не знаю, просто так.
У Ирины зазвонил телефон.
 - Да, сыночка, – ответила она.
Динамик был громкий, и  Иван прекрасно слышал их разговор.
 - Вы еще не нагулялись? – веселым голосом спросил Андрей.
 - Нагулялись, – отвечала Ирина.
 - Ну, давай возвращайся и папана прихвати, ужинать пойдем.                - Пойдем ужинать, – сказала Ирина.
Ирина вдруг заскользила на банановой кожуре. Иван удержал ее, а сам упал. Ирина испугалась и стала поднимать его, не удержала и уронила. Растерянно посмотрела на него и начала смеяться.  И Иван засмеялся, а когда увидел свои белые штаны, вымазанные сладкой коричневой грязью, то лег от смеха на асфальт. Ирина стояла над ним и махала шляпой со струящейся  алой лентой.
В ресторане их ждал Андрей с Алешей и Ирочкой.
Андрей вел себя спокойно. Для него ничего не случилось.
 - Тебе безразлично, – спросил Иван Викторович.
 - Нет. Я рад с тобой познакомиться. Просто  для меня это не неожиданно. Бабулька всегда говорила, что это случится. И случится именно так.
 - Откуда она могла знать как, – немного рассерженно спросила Ирина.
 - Бабушка говорила, что ты боишься отцова безразличия ко мне. Ты ведь его любишь и лучше любить, чем ненавидеть. Вот ты и молчишь.
 - Умная у меня теща могла быть, – засмеялся Иван Викторович.
Ужин был хорош. После ужина Андрей, как штатная няня, увел детей. Иван и Ирина остались вдвоем.
Он смотрел как  Ирина  ковыряла  пирожное вилкой, как пила  вино. Он любит ее. Он любил ее всегда.
 - Пойдем ко мне, – сказал  Иван Викторович.
 - Да, пойдем.
Утром  Иван, как и тридцать лет назад, встал с постели, кашлянул и пошел в ванную.
 - Ничего не изменилось, – задумчиво произнесла Ирина, – ты также встаешь, кашляешь и топаешь в душ.
 - Ты все это помнишь?
 - Да, Ваня, я все это помню. Я так скучала за тобой первые годы, что иногда ложилась рядом с Андреем, утыкалась в его шейку… Вы пахнете одинаково. Я так скучала за тобой. Пошли будить чад и отпуск гулять бум.

Первые два дня,  дети, почти все время, проводили  с Андреем, потом приехала его жена из Америки, и он срочно улетел оформлять развод.
Иван предложил объединиться – они переселись в один номер и жили вчетвером.  Их день начинался с визга, умывания, драки за игрушку, завтрака. Потом они  шли к морю. Купались, загорали, строили дворцы, башни.
Обед и сончас давали деду с бабушкой передышку. Пока дети спали, они рассказывали друг другу свои жизни.
 - А ведь  мы говорим только о детях. Ты боишься мне рассказать о других? – спросил Иван.
 - Нет, не боюсь. Мне это не интересно. Хочешь – расскажу. Или Вам список подать, Иван Викторович? – подразнила его Ирина.
 - А склероз не лопнет, – ответил Иван, обнимая ее за талию.
 - Один – один, – ответила Ирина.
Дети просыпались и они снова шли на море. Потом ужин. Укладывание детей. Сказку на ночь читали по очереди – день бабушка, день дедушка. Потом они еще немного сидели в темноте и разговаривали.
 - Ты знаешь, мне кажется, что мне не 53, а 33, – как то сказал Иван Викторович.
Ирина улыбнулась.

Часть 5.  Приезд дочери, появление Ярослава.

За неделю до конца отпуска  Наталья вылечила связки и прилетела  на море.
В аэропорт поехали все вместе.
Хрупкая Наталья спускалась по трапу под тяжестью тела. Тело было мужского пола, совершенно пьяное и размахивало руками.
 - Это кто? – спросил Иван Викторович.
 - Конь в пальто, лучше помоги. Здравствуйте, Вы Ирина Александровна?
Иван Викторович принял ношу.
 - Ирина, можешь звать меня просто Ирина. Это кто, Наташа?
 - Это пассажир, у него трагедия – ему жена изменила. Он  ушел из дома, напился и уехал к морю. Он, в начале полета, еще мог говорить.
Пассажир вдруг поднял голову, открыл глаза и сказал:
 - Зализывать рану, она у меня огромна и сильно кровит, – и опять повис на Иване Викторовиче.
 - О, – он говорит, – засмеялась Ирина.
 - Ты раненый, а не грудной, слезь с меня, а то кину, – сказал Иван.
Пассажир ожил снова.
 - Что означает не грудной?
 - Новорожденный весит три с лишним кг, а тебе какой годик?
 - 38, – обреченно, ответил пассажир.
 - Вот и сколько ты весишь, чуть меньше центнера, тебя как зовут сынку?
 - Ой, у меня смешное имя Ярик.
 - Нормальное у тебя имя Ярослав. Поехали селиться.
 - Вы меня не бросите? – спросил Ярослав, неожиданно, фальцетом.
 - Нет дорогой, не бросим, – ответила Ирина
 - Какие Вы люди хорошие.

Они поселились в гостиницу. И даже вместе сходили на ужин.
Ночью штормило. Море и дождь  шумели. Капли с грохотом падали на твердые листья пальм.
Под утро шум стих, с  серого неба  моросил дождь, пляж был усыпан водорослями и ракушками. Волны еще бурлили и перекатывались. Иногда, подбегающая волна накрывала пирс.
Иван Викторович, Ирина и Наташа  с детьми  решили не нарушать традицию и пошли на пляж.
На песке сидел Ярослав. В  руке он держал бутылку коньяка. Курил и смотрел на море.
 - Привет, покинутый, – засмеялась Наталья.
 - Тебе смешно. Я отдал ей все, а она сказала, что я плохой проект.
 - Она циничная дура и стоит ли из-за нее так переживать?
 - Я не из-за нее, я из-за себя – дурак, купился на ноги и титьки. Сумки по сто тыс. покупал. А зачем? Сколько твоя сумка стоит?
 - Одиннадцать, – ответила Наталья.
 - Во жизнь, это пенсия моей мамы-учительницы.
 - Я на нее сама заработала, – обиделась Наталья.
 - Я не спорю.
 - Слава, ты бы шел в номер, проспался, – посоветовала Наталья.
 - Я вчера пошел, не помогает. Может, трахнешься со мной, и мне полегчает?
 - Идиот, иди и утопись,  если ты такой дурак, – разозлилась Наталья.
Он загораживал ей дорогу, она толкнула его. Он упал на мокрый песок. Она побежала за отцом с Ириной и детьми.
 - Ну и я пойду, – сказал Ярослав и начал вставать.
Он стоял у края моря и смотрел, как удалялась Наталья. Она становилась все меньше и меньше.

У Ирины слетела шляпа. Ирочка и Лешик побежала за развивающимися лентами.
 - Дедя, я тоже хочу купаться, – заявил Лешка, протягивая шляпу Ирине.
 - Нельзя, никто не купается в шторм, – ответил дед.
 - Как никто, – возразил внук, – Дядя Слава купается.
 - Где?
Леша махнул рукой.
 - Но вон же он.
Слава уже тонул, он что-то кричал, махал руками. Весь хмель улетел. Ему было страшно.  Море  забрало горе и очень старалось забрать еще и жизнь.
 - Он же тонет, – закричал Иван Викторович, – нет, Вы смотрите, он сейчас потонет! Ой ёй ….
Иван  скинул с себя одежду и кинулся в море.
 - Ваня, ты потонешь, – истошно заорала Ирина, закрывая детей.
Наталья побежала искать спасателей.
Через 10 минут Иван Викторович  вышел из моря, на  его плече висел мраморный Слава.  Ирина положила его на колено и зверски начала  стучать по спине. Вода с водорослями вылетали из утопленника.  Он открыл  глаза. Ирина  столкнула его с колена и пнула.
 - Ирина ты чего? – сказал отдышавшийся Иван.
Его синие губы еще дрожали от холода.
 - А ничего, вдруг бы ты утонул?
 - А ты переживала?
 - Дурак, идиот, – орала Ирина и  махала руками.
 - Не ссорьтесь, и простите меня. Это я идиот, – прохрипел Слава.
 - Нет, это я. Я не должна была так говорить, – прокричала Наталья.
 - Да нет, тебе можно. Ведь, когда этот козел отказался жениться, ты на аборт не побежала. Не сдалась. Значит можешь.
 - Ну, у меня есть папа, – ответила Наталья, – он помог.
 - И у меня случился твой папа. Он мне тоже помог. Спасибо Викторович.
 - Да, обращайся, – ответил Иван Викторович и ударил его в  челюсть. От удара Слава потерял сознание.
В этот момент приехали спасатели.
 – Ну, Вы скорые на помощь, – съязвила Ирина, – нашатырь ему дайте.
Слава вдохнул, открыл глаза, сел на песок. Спасатели собрали подписи и уехали.
 - Пошли, я тебя  в постельку уложу, коньячка налью и ты поспишь, – сказала Наталья, ласковым голосом, Славе.
 - Я согласен. Простите меня, – сказал он, обращаясь ко всем, – мне так стыдно.
 - Бывает, – ответил Иван Викторович.
 - Ты нас напугал. Поверь мне – все еще сбудется, – сказала Ирина.
 - Вам не понять, Вы всю жизнь прожили счастливо и умрете в один день.
 - Мы не жили счастливо. Мы расстались тридцать лет назад, а сейчас снова встретились, – сказал Иван.
 - А чего расстались?
 - Я ей изменил, – ответил Иван.
 - Да, ты Викторович даешь. Что Наталья не Ваша дочь?
 - Нет, – засмеялась Ирина.
 - Ну, у Вас и семейка, – пошутил Слава.

Через несколько дней Наталья начала  приходила в номер под утро.
 - Ты бы переехала к нему, а то топаешь, как слониха – рассердился отец.
И Наталья переехала к Вячеславу.
 - У нас, папа, обе путевки не прогорели, – шутила она.
 - Я все-таки отец, а ты со мной, как с подружкой.
 - Мне хорошо, Ирине хорошо, тебе хорошо, малышам хорошо. Чего ты?
 - Да, ты похорошела. Влюбилась? Жалеть не будешь?
Наталья махнула рукой.
 - Будь, как будет. На себя посмотри.
Глаза Наташи блестели, зубы белели на загорелом лице,  выгоревшие волосы подали на лоб. Иван Викторович любовался дочерью.
 - Ты у меня красотка, – сказал он и, как в детстве, тронул пальцем кончик носа.

Часть 6.  Последний день отпуска.

Утром последнего дня  Ирина сказала:
 - Сегодня последний день.
 - Я предлагаю провести его особенно!
 - Это как? – Ирина стояла в дверном проеме ванной.
 - Я хочу, наконец, съездить в  дельфинарий, потом пообедаем, потом поспим, потом погуляем и закажем прощальный ужин.
 - А может лучше праздничный? Ты чего так смотришь?
 - Да, праздничный лучше. Ты очень красивая.
 - Не старею, хочешь сказать. Все мы стареем. Я просто встретила тебя и мне снова хорошо как тридцать лет назад. Но чувствовать себя молодым и быть молодым это две большие разницы.
 - В чем?
 - Как в чем – во времени. В молодости кажется – все успею. А с возрастом ценишь каждый день. Я смотрю на Иринку и радуюсь каждому дню с ней, а в молодости я оставляла Андрея с мамой и шла на работу, на свидания…
 - Наташка, четыре года, никуда не ходила. Меня это настораживало. Хорошо, что влюбилась. Ира, а ты часто с Иринкой сидишь?
 - Очень, я ведь бабушка на пенсии, – она сказала это с гордостью.
 - Как на пенсии? Ты моложе меня!
 - У меня есть вредный стаж. Мой третий муж был военным, нас послали в Чернобыль. Муж поехал на место аварии. Я была в опасной зоне. Хороший был мужик, умер от рака, говорят после Чернобыля. Когда я забеременела Катей, мне профессор сказал, что это либо убьет меня, либо обеспечит долгую жизнь. Я не болела ничем, от чего лечить, а он ответил, что я просто не знаю, но после облучения все болеют. Я родила здоровую Катьку. Профессор сказал, что это настоящее чудо. Я даже хотела ее Дарьей назвать. Но муж попросил в честь бабушки Катей. Вот так. Хватит печальных воспоминаний. Нас ждут великие дела, – бабушка поскакала в ванную.
“Вот какая у нее жизнь с пятью мужьями, Чернобылем, сыном, которого растила без мужа, дочерью в Париже. А я, просто, строю дома и офисы для богатых”, – подумал Иван.
Несмотря на переезд Натальи, они ели все вместе за огромным столом. Наталья всегда садилась с детьми и кормила их.
 - Вы куда сегодня пойдете? – спросил Иван Викторович у Вячеслава.
 - Мы поедем в город, потом не знаю.
 - Может с нами, в дельфинарий? – предложила Ирина.
 - Да можно, – пробасил Вячеслав.
 - А зачем Вы в город, если не секрет, – полюбопытствовал Иван.
 - Нет, не секрет, – ответил Вячеслав, – я хочу подарить Наталье магазины.
 - Это как?
 - Молодой человек, Ваня, хочет приодеть твою дочь, – ответила Ирина
 - Она что, плохо одета!? – возмутился Иван.
 - Нет, но просто шопинг никогда не повредит, – заметила Наталья.
 - Ты никогда этим не занималась.
 - Папа, я всегда этим занималась, но одна. Шла в магазин и покупала себе что-нибудь, но за мной никогда никто не нес пакеты, а сегодня, впервые в моей жизни, их понесет Вячеслав. И я намерена совсем ему мозг вынести.
 - Доча, зачем он тебе без мозгов будет нужен, – пошутил Иван.
 - Да, – засмеялась Ирина, – ты смотри в меру, не переборщи, а то, вдруг, слабоват окажется. У меня пятый муж не выдержал,  сбежал.
“Да она сегодня перечислит достоинства всех мужей”, – подумал Иван Викторович. Он посмотрел на Ирину,  она была совершенно искренна.
Она посмотрела на Ивана, поняла, о чем он думает.
 - Ваня было, но прошло. Ты чего ревнуешь?
 - Нет.
Но это разозлило его. “Значит, ревную”, – подумал Иван.
Иришка разлила чай на Алексея.
 - Горяча, горяча, – заплакал он от обиды, больше чем от теплого чая.
Ирина и Наталья начали вытирать Алексея.

В аквапарке  купили билеты в первый ряд. Детей инструктор просил держать покрепче. И не зря.
В конце представления Алексей вырвался и побежал к краю бассейна. Он кричал, смеялся и хлопал в ладоши.  Иван побежал за ним, инструктор приготовился прыгать в воду. Один из дельфинов подплыл к краю бассейна и уставился на Алексея. Алешка удивленно застыл перед дельфином. Иван Викторович подбежал и встал за спиной внука. Иришка вырвалась от Ирины, подбежала и встала рядом с Иваном Викторовичем.
Дельфин смотрел на  троицу и, наверное, думал: “Еще кто из семейства будет?” Через несколько секунд понял, что никого не будет, улыбнулся, мурлыкнул что-то на своем дельфиньем языке, помахал хвостом и уплыл. Ириша, Иван Викторович и Алексей совершенно одинаково подпрыгнули от восторга, захлопали в ладоши и замахали дельфину.
Подошла Наталья с Вячеславом.
 - Так радоваться можно только в детстве, – сказала Ирина.
 - Ты лучше заметь – все трое прыгают и хлопают одинаково, – сказала Наталья.
 - Ну, наследственность никуда ни деть, – констатировала Ирина, – я думала, ты не заметишь. Шопинг, что не принес радости? – забеспокоилась Ирина.
 - Принес, но мне показалось, это прощальный подарок. Расплатился он что ли?
Ирина отвела Вячеслава в сторону и зашипела не него:
 - Ты что, бросаешь Наташку? Лучше б ты утоп.
 - Вы чего, – обиделся Слава, – я за ужином хочу сделать ей предложение. Кольцо бегал покупать.
 - Да, – протянула Ирина и  поправила ему воротник  рубашки, – хорошо, молодец, – она слегка стукнула его кулаком в грудь.

Дневной сон детей никто не отменял и они счастливо сопели. Счастливо, совсем по детски,  спал и Вячеслав – он все решил для себя.
Решила  для себя и Ирина – она полностью отдаст ситуацию Ивану и если второй раз все пойдет не правильно, значит просто не судьба.
Наташа переживала, что Вячеслав ее бросит.
Иван Викторович понимал, что жизнь ему надо или круто менять, или  он не знал, как жить дальше. И ему не спалось. Но решение он отложил до приезда домой.
Перед ужином пошли еще раз к морю. Набрали ракушек, прошлись по “памятным” местам.
 - Здесь мы встретились, – сказала Ирина, – а там ты спас Славу.
Наталья взяла ракушку.
Солнце уходило за море. Дети радостно носились.
Потом стемнело. Море было тихое и темное. По лунной дорожке, казалось, можно дойти до еле видимого горизонта.
Вячеслав заказал шашлыки с самым дорогим вином. На десерт подали торт “Безе” на верхушке торта сияло колечко с бриллиантом.
 - Наташа, Иван Викторович и Алексей я делаю Вам предложение, – торжественно произнес Вячеслав.
Наташа от удивления молчала.
Ивану Викторовичу Ирина сказала о планах Вячеслава.
 - Мы подумаем, – ответил отец.
 - За любовь! – сказала Ирина и подняла бокал.

Часть 7.  После отпуска.

В Москву   прилетели дождливым, серым утром. Машина Славы осталась на стоянке аэропорта.
 - Так ты не бедный, несчастный? – съязвила Наталья перед роскошным джипом.
 - Нет, я дурной и беспокойный, – ответил Вячеслав, – прошу пани.
Он распахнул дверцы.
Первой отвезли Ирину с Ирочкой. Потом Слава отвез Суховых.
Иван Викторович увел Алешку. Наталья долго разговаривала со Славой в машине.  Дождь стучал по крыше, дворники скрипели по стеклу.
 - Давай хоть попробуем, – уговаривал Наталью Вячеслав.
 - У меня ребенок и я не оставлю его папе.
 - Знаешь, у меня мозги с головы не вымыло, я знаю – только с Алешкой.
 - А вдруг он тебя будет раздражать?
 - Наташа, прости, но раздражаешь ты – глупостями. Если бы ты хотела, то набралась смелости и попробовала.
 - Я не хочу пробовать.
 - Тоже не хочу. Пошли в загс.
 - А это панацея?
 - Нет.
 - Тогда что? – растерялся Слава.
 - А ты не знаешь?
 - Нет, я тебя люблю и схожу завтра в церковь. Попрошу, что бы надоумили.
 - Наташка, а давай просто обвенчаемся, – предложил Слава.
 - А ты понимаешь, что это навсегда.
 - Да, Наташа, я это понимаю.
 - Без всяких проб?
 - Да.
 - Я побегу, – она поцеловала его в щеку и выпорхнула из машины.
               
Он сказал главные слова.

После приезда, жизнь Ивана пошла, как и прежде. Дом, работа, походы в магазин за продуктами. Иван все реже видел внука и дочь. Они много времени проводили с Вячеславом.
Он приходил в работы, ложился на диван и вспоминал Ирину. И решал, что делать.  Она казалась ему молодой и красивой. Он  вспоминал, как Ирина смеялась в их первый вечер на набережной, как перед его глазами струилась алая лента. Люди оборачивались,  а они продолжали хохотать.
Через три недели  Наташа  переезжала к Вячеславу. Было дико и странно уезжать из квартиры, где она родилась и выросла. Этот дом создал отец для нее. А теперь она оставляет его. Наталья почувствовала себя виноватой. Иван понял это.
 - Ты дурочка. Ты не можешь жить со мной. Тебе нужен муж. Муж нужен в старости. Как защита от одиночества, – сказал отец.

 - А Вы встречались с Ириной, я ее видел в магазине как-то, она про Вас спрашивала, – спросил Вячеслав.
Наталья поняла, что со своим счастьем и переездом, она совсем забыла про отца с Ириной.
 - Нет. И давайте без вопросов.
Вячеслав задумчиво посмотрел на него. Наташа поймала его взгляд.
 - Ты что, ей даже не звонил? – спросила Наталья.
 - Наташа, давай грузить вещи, – ответил отец.
 - А где всё? – весело спросил Слава.
 - Там, в комнате, – кивнул на дверь Иван Викторович.
Вячеслав открыл дверь комнаты – вся комната были заставлена  коробками.
 - Здесь нужен еще грузовик, – констатировал он.
Через два часа они уехали.

Иван, впервые за всю жизнь, остался в этой квартире один. Это было ужасно. Это было кораблекрушением и пожаром. Старая жизнь уничтожена. С чего начинать новую не понятно.
Он оделся, пошел в магазин и купил бутылку водки.
Вернулся домой мокрый и замерзший, прошел, не раздеваясь, на кухню. Солнца на ней не было. Он поставил бутылку. В свете фонаря блестели холодные капли дождя. Открыл окно. Капли  били о подоконник. Вспомнил, как несколько месяцев назад стоял посреди кухни и думал, что взлетит от счастья.
А сегодня он остался один.  И ему стало страшно. Панически страшно. Он понял, почему женился на Анастасии – он побоялся остаться один. Потом он не побоялся, в рухнувшей стране, стать отцом одиночкой. Правда, мама помогла тогда во всем и всем. И он снова не был одинок. Ему надо было обеспечить двух женщин. А что сейчас? Он ясно понял – сейчас самое трудное – сейчас надо в болезни и здравии оставаться с Ириной. Не получилось в богатстве и бедности. Надо остаться в болезни и здравии.
Сашка Каменева оказалась права – жизнь дает шанс исправить ошибки. Он вызвал такси и поехал к Ирине.

В огромной квартире Вячеслава, Алешка на  велосипеде с криком  догонял перепуганного кота. Наталья сидела на высоком стуле посредине кухни в стиле хай тек.
 - Надо переделать. Мне не нравиться хай тек.
 - Я знаю, сделай гнездышко.
 - Я сделаю. Слава я беременна.
 - Здорово. Но что бы быть абсолютно счастливым человеком я должен сделать одно дело. Вернуть долг.
 - Иди. Долг красен только платежом.
Вячеслав уехал.

Дверь открыл Андрей.
 - Как мать, – спросил Слава, – судя по тишине не очень.
 - Нормально. Грустит и ждет. Он что не придет? – спросил Андрей.
 - Я не знаю. Он остался один, может, поедем, поговорим?
 - Поехали, – решил Андрей.

В такси Иван сообразил, что не знает адреса Ирины. Набрал номер  Вячеслава.
 - Андрюха он приедет. Он едет, – сказал  Вячеслав.
 - Yes, – радостно засмеялся Андрей.
 - Вы чего орете, кто едет? – из комнаты вышла Ирина.
 - Отец, – ответил Андрей.
 - Что? Ты раньше не мог сказать! – крикнула Ирина.
И кинулась в ванну наводить красоту.