Вареник

          Утро, десятый час, и на дворе вовсю хозяйничает весна, но возле  небольшой колхозной конторки еще до сих пор полно народу. Это в основном механизаторы, скотники, разнорабочие. Все недовольны, наряды на работы до сих пор не распределены, но начальству сейчас не до них. Некогда. Вчера в деревню привезли двенадцать семей-переселенцев из Киргизии, и сегодня начальство осуществляет теплый прием “высоких” гостей.

         - Петрович - мать- твою - ети -   орет в трубку Евсеич, управляющий совхозным отделением - когда запчасти привезут ? Посевная во всю, а у меня три трактора стоит, чем вы там думаете ? - и он так ладно пристроил двухэтажный, что от хохота затряслась вся контора.

- Ну Евсеич рубанул - весело гудели на улице. - Это он умеет - многозначительно перемигивались механизаторы.

- Так, а вы что здесь торчите - накинулся управляющий на переселенцев.

- Эт, мы тово значитца, мы насчет работы - раздались в ответ робкие голоса.

- А-аа, пьяницы небось да лентяи - устало махнул рукой Евсеич, - у меня таких у самого хоть отбавляй. Ну ладно, давайте посмотрим кто такие. Так-так-так, вроде из Киргизии, а ни одного киргиза что-то не вижу.  Ха-ха-ха . Ну  по нации понятно, а по образованию что? С образованием-то, хоть есть кто-нибудь?

- Есть - вперед выдвинулся огромный увалень с кучерявой башкой и толстыми красными губами, лет двадцати семи.
 
- А кто ты ? - подозрительно спросил начальник.

- Я маханик - с достоинством ответствовал парень.

- Ладно врать-то, что я механиков не знаю что-ль, разве они такие бывают? Толстоват ты больно для механика-то. Механики они все больше худые, оттого что за тракторами по полям бегают, но главное за запчастями носятся. А ты и бегать-то видать не умеешь. Лентяй наверное - подытожил свои рассуждения управляющий.

- Не-е-е - протянул парень - бегать я не умею. А вот достать я могу - и он растянул свои толстые губы в застенчивой улыбке.

Так в деревне появился новый механик Славка Глушак.

Надо сказать, что механик он действительно оказался никудышный: технику не любил, разбирался в ней слабо и в чисто ремонтные дела старался не влезать. Но, если что-нибудь нужно было достать - то ему действительно цены не было. Было у парня чутье какое-то, прямо дар Божий. Постоянно пропадал он то на центральной усадьбе, то носился по совхозам, что-то выпрашивая, обменивая, покупая.

- Ну ты прямо “купи -продай” - восхищенно говорил Евсеич, принимая новую партию поршневых колец и сальников.

  - Слав, ты “Тени исчезают в полдень” не читал?

  - Не, не читал.

- А зря, почитай, почитай - ласково советовал управляющий, довольно потирая руки – там один из героев очень на тебя похож.

Вначале за парнем прочно прикрепилась кличка “маханик”. Но вскоре, вся деревня иначе как “Вареник” его уже не называла.

А было это так. Однажды устроив очередной разнос всем и вся, Евсеич окончательно выматерился, успокоился и перешел на миролюбивый, ироничный, отеческий тон.

- Cлавк, а Славк, а что ты больше всего любишь?

- Варэники - сладко и с удовольствием ответствовал механик. Маленькая сельская конторка “грохнула” от смеха. И стал Славка Глушак - Варэником.

Варэник так Варэник - миролюбиво улыбался Славка и слегка шевелил широченными плечами.

Но, следуя истине, нужно отметить, что механик любил не только и не столько вареники, сколько хорошую, веселую компанию с обильной выпивкой и закуской. Славка считал себя большим знатоком женщин, поэтому любил рассуждать по женскому вопросу, красуясь и бахвалясь при этом своими победами. Видимо своя правда в словах парня была, как ни крути, а в свои двадцать семь лет уже третья семья.

- Всех женщин иметь нельзя, но к этому стремиться надо - было откровенным девизом темпераментного и пылкого механика.

- Баба она ить подход любит, чтоб значит к каждой свой - рассказывал Славка, потягивая медовуху в кругу трактористов, расположившихся прямо за кузней под раскидистой старой ивой.

         - Была у меня одна доярочка в Киргизии, лапуля самый смак, но замужняя. Я значит глаз на нее положил, присмотрелся и буром к ней. Нет, не дается. Ах тыж думаю зараза такая, ну ладно посмотрим. И снова к ней, мол не дашься так я тебя с фермы сживу. А другой то работы в деревне нету.

- Да поди везде так, по деревням -то - загудели мужики.

- Ну вот и я про тож, думаю испугается без работы остаться, ну и сдастся. Нифига. Думал, думал и с другого боку к ней. Слова давай ей разные говорить, дескать, она самая красивая и мол сохну, без нее жизнь не мила, ну и прочую ерунду. Иногда бидон с молоком подможешь донесть, иногда на тракторе подбросишь с фермы аль на ферму. В общем извел бабенку, достал. Смотрю вроде интерес с ней случился, мучается, задумываться стала, размышляет. Ага думаю, подцепил,  теперь уж недолго ждать. И точно, только ее Генка мотанул в город она шасть ко мне, так мол и так, жду тебя.

-Ну, ну, что дальше -то - зашевелились, заторопили мужики.

- А что дальше? Дальше было как в кино - темно. Без света, только ахи да охи. Выдала она, мне чуть живой остался. Темпераментная жуть, до сих пор вспоминаю. Правда небольшая промашка вышла всеж - смущенно рассказывал он дальше.

- А что, что такое? - вновь засуетились мужики.

- Да Генка дурак, вернулся ни свет ни заря, а мы еще и не думали разбегаться, ну мне и пришлось в окно сигать, да еще как назло в крыжовник угодил. Целый день потом ходил как кактус, весь в колючках был.

Мужики загоготали.

- Да-а, быват. И не такое быват. Ну давай Славк, дальшей гони. Баба-то как? Как она -то? - наперебой заговорили, затеребили механизаторы.

- А что баба. Баба она и есть баба ... . Затем помолчав, добавил - Побил ее Генка, сильно побил.

Рассказывал Славка всегда охотно, но и сам любил послушать и всегда подначивал рассказчика на откровенные интимные подробности. Это он любил.

Тут в разговор вступил Трофимыч, пожилой, усатый тракторист.

        - Эт, просто бабы тебе такие несурьезные попадались - медленно, словно взвешивая, говорить или не говорить, начал он. - С одной стороны у баб таких нутро беспутное, оттого и путается с кем попало, а с другой стороны ..., наверное просто от скуки взбесилась. Быват, тошно с мужиком со своим жить-то, не в любви живут, оттого и бросается как в омут - к чужому. Баба ласку любит ... .

- Ну ты дед философ прям - прервал его механик.

- Философий, наук там всяких-разных, не знаю, врать не буду, но если баба правильная и свово мужика почитает и жалеет, то ты ее ничем не собьешь - факт.

- Ну эт ты брось - вновь прервал Трофимыча Славка - любую бабу можно уломать.

- Ну не скажи - задумчиво проговорил дед - вон Любку Захаркину возьми. Тоже, загодя, все думали - беспутная, а оно вона как обернулось.

- Да ладно тебе, нашел пример - загалдели мужики - будет покрывать-то, че невесть несешь-то. Гулящая Любка, гулящая. С Фролом как она носилась: и семья ей не семья и люди не указ. Да на месте Захарки ..., золотой ведь мужик, а она с Фролом таскалась.

- Да что с Фролом -то, что с Фролом, она и с другими была- засуетился вечно подпитый Женька -  сам видел как Покрас возле нее увивался, да он мне и сам рассказывал... .

- Кончай брехать-то, зачем с этой стороны напраслину на человека наводить-то - зашикали на Женьку - Уж в это никто не поверит! А вот вы, оба одинаковы, два сапога пара, что ты, что твой Покрас - тоже вечно пьяный и как только жена домой пускает - понеслось со всех сторон.

- А что мужики - загорелся вдруг Славка - а вот захочу и обработаю Любаню. Не верите? Давай наспор, ну, с кем?

- Ты вот что парень, угомонись, и ерунду не пори - угрюмо и резко возразил Трофимыч, вставая - зачем грех на душу брать, чувствую, правильная она баба и неча в соблазн вводить…. Да и в семье у нее, токо токо вроде устоялось, зачем рушить мир-то ... .

- Да пошел ты старый хрен - заорал Славка - нашел мне морали читать, архирей блин! Ну что, с кем наспор? 

А Любка про то и знать не знала, и ведать не ведала. Работала, да за мужем ухаживала. Для нее главное бы подальше от злых деревенских языков. А про Любку в деревне не судачил, наверное, только ленивый. Она как-то всегда была на примете.

        И ведь не сказать, чтобы красавица там какая, или скажем фигура там потрясающая - нет, вроде ничего такого. Но, что-то особенное, только ей присущее и ей ведомое, разительно выделяло ее из круга деревенских женщин. То ли в походке, то ли в умении как-то по особому одеваться, по другому говорить. И еще от нее всегда тонко пахло духами.

        - Пава, чистюля - ругались одни - все бы ей малеваться, да прихорашиваться.
        - На одни духи и помады денег не напасешься – вторили другие.
- Городская прям, дома палец о палец не ударит, все хозяйство на Захарке только и держится – зло перешептывались третьи.

Но это было неправда. Успевала и на работе, на той же ферме, и в доме успевала.

        Да вот беда, не сладилось у них что-то с Захаром. Боевой на работе, дома он и впрямь был как теленок - все Любушкой своей не мог налюбоваться.

- Верхом на Захаре ездит, верхом - осуждающе шипели бабы - ну всеж для нее делает, осталось только ноги мыть да воду пить. Так нет ведь, с Фролом спуталась. С ума баба выжила - решили в деревне.

А ведь действительно с ума выжила, по-другому и не скажешь. Однажды весной, встретила она Фрола за телятником. И, … закрутилось и завертелось, да так страстно и жарко, что вся деревня запылала в пересудах. Все выплыло наружу - деревня не город.

И чего только Захар не делал: и стыдил, и вразумлял, и бил свою женушку. Нет. Закрутило.

По этой ли причине, либо были еще и другие, но однажды, он устало махнув на все рукой, и бессильно впал в долгий запой. На Захара было страшно смотреть: почерневший, бессмысленный, невменяемый. Не верилось, что этот опустившийся человек всегда был в почете, был передовиком производства, гордостью района, в президиумах сидел.

        - За грехи ей это-то – шипели старухи.
        -  И поделом, поделом - не унимались и вторили злые языки – еще и не то будет.

          Неизвестно, как бы дальше все обернулось, но Любка вдруг разом присмирела, резко перестала встречаться с Фролом и полностью ушла в семью.

         Нужно было бороться за Захара. И она искала его по всей деревне, тащила на себе в стельку пьяного, обмывала, отпаивала, ухаживала.

        Вот в это-то время и загорелось у Славки. Тряхнув своей кучерявой, двадцатисемилетней башкой кинулся он в новое приключение – выигрывать пари.
 
        Да вот жизнь-то - не получилось у Славки с наскоку,  с ходу. Получив от Любаши по всем статьям от ворот поворот, парень даже смутился. Такого резкого отказа в его практике еще не было.

        Но вот, что характерно - злости не было никакой. Удивление правда было. А потом и недоумение, когда уже вроде почти месяц ее обхаживал и все свои приемчики как надо использовал, но своего результата Славка не добился.
 
         - То же мне прынцесса недотрога -недоуменно фыркал парень. Но спор есть спор, и это дело чести, мужской надо сказать чести.

        - Ну ничего, не хочешь по-хорошему, подъедем по другому- решил парень.

          И случай действительно представился. Однажды как- то так получилось, что встретились они наедине в осеменаторской комнатке. Славка конечно тут как-тут и опять за свое, но Любаня отречено посмотрела на него и устало махнула рукой :

         - Славк, отстань а? Ты ж знаешь бесполезно все это, не люб ты мне.
   
         Лучше бы она этого не говорила, вот тут-то и пробрало парня: ах ты зараза не люб значит, другим можно, а мне нет, ну погоди, еще посмотрим.

         - Да ладно Любань, что ты такая злая, я ж по-хорошему, со всей можно сказать душой, а ты ... . К тому же у меня для тебя дельце есть.

        - Какое еще дельце, брось болтать пустое, знаем мы все твои дельци – усмехнулась она.
 
         - Да погоди ты, я тебе серьезно говорю - и помолчав добавил – Ну смотри, не хотел я тебе этого говорить, тем более что я в эти игры не играю. В общем Фрол тебя просил часам к одиннадцати к сеннику на ферме подойти.

          - А причем тут ты? Это наши с ним прошлые дела, сам бы и сказал. Что ему надо?

          - А я знаю? Это же ваши лямуры ... . Захар вроде опять приболел чтоль?
 
          - Да, опять свалился, прям беда. Подмог бы лучше его на новый трактор пересадить.

          - Какой новый трактор? Любань, ты о чем? Захар же пьяница несусветный.

          - Ага, прям несусветный! – взмахнула она руками — когда в районных передовиках ходил небось так не говоили! А вот получил бы Захар новый трактор и пить бы бросил, он мне сам про это сто раз говорил. А то что получается? Ишачит, ишачит человек на развалюхе, с утра до ночи, за пять копеек, да тут поневоле запьешь. Лучше помог бы человеку, глядишь и от тебя польза была бы какая, а то ходишь тут, приличных барышень по ночам пугаешь.

         - Эт Любань отдельный разговор! И между прочим,...., была-б ты по мягче, по сговорчивее, мож и решил бы вопрос. Нет, точно решил бы! Ты что, сомневаешься во мне? Как говорят - ты мне я тебе – осклабился Федька.

         - О, Господи, опять ты за свое !

        - Да ладно, ладно, шучу я. Ну что Фролу сказать-то, придешь?

        - Сказано, не твоя забота, не лезь! - и сердитая Любка, круто повернувшись заспешила домой.

         Было уже далеко за одиннадцать, и полная луна, уже набравшая силу, ярко освещала сенник. Славку изрядно покачивало, он был пьян, но лежанку для любовных утех, всеж предусмотрительно приготовил.

        - Вот зараза такая, уже без двадцати двенадцать, а ее все нет, неуж-то и к Фролу остыла ... .

       И вдруг в нем вскипела ярая, страшная злоба - месяц на нее угробил, ладно, была бы раскрасавица иль нецелованная там. А то ... тьфу. И ведь ты смотри, и к Фролу не пришла. Прям девственница вся из себя....

      - Ну, так просто от меня не отделаешься - и пьяный Славка, даже от себя не ожидая, вдруг рванул к Захаркиному дому.

       - Там ее возьму. Мужик - то ее уже третий день не выходит на работу, может и вправду приболел, а может опять пьян в стельку ..., да и спят они говорят на разных кроватях, орать не будет, не дура. Главное бы кроватями не ошибиться, а там ... видно будет.

        В деревне, тем более летом, редко кто закрывается на запоры. А чего бояться, все свои. Поэтому Славка без труда вошел в чужой дом. Темно.

        - Где ж ее кровать-то? Ага, кажется вот эта - и парень нащупав под рукой что-то теплое, всей тяжестью своего огромного тела навалился вниз.

        Под ним что-то вдруг сильно заворочалось, захрипело, закряхтело. Бывал Славка пьян, иногда сильно пьян, но такого перегара у него вроде никогда не было. От Захара несло со страшной силой, как из сивушной бочки.

      - Люб-б-бушка мм-мъя - и Захар сильной рукой притянул к себе непутевую голову парня - при-и-шла, насилу, ик, тя дождался.

       - За-за-харушка - засопротивлялся Славка - ты чево это, чево ... Да больно же черт эдакий, совсем охренел дурак!

        Как ни силен был парень, но и Захар был не из слабых. Тут видать и пьяная мужицкая сила давала себе знать, да так, что возня мужиков переросла в затяжную упорную схватку. И чтобы избавиться от крепких рук, Славке волей неволей пришлось пару раз заехать хозяину. Да видать не только хорошо по голове попал, еще и в глаз въехал. Очухался Захарка, отпустил.

       - У-уу - замотал он головой - Кто это, что такое?

       - Да я это, я, Славка, механик.

       - Варэ-э-ник? - привыкшие к темноте глаза Славки увидели недоуменное опухшее лицо хозяина – А ты как здеся взялся? По какому та-а-кому делу? Ответствуй, мля…

       - Да погоди ты, успокойся. Я конешно Захарушка извиняюсь - хмель парня пропал и он, все более ужасаясь ситуации, в которую влип, заговорил сбивчиво, торопливо.

       - Понимаешь, работы невпроворот, закрутился, некогда, ну ты сам понимаешь, то да се …– заюлил Федька.

       - Я тя паря, прямо спрашиваю: какого хрена здеся приперся?

    - Вот чудак-человек! Я ж тебе объясняю! Закрутился и забыл раньше заскочить. Трактористов вон теперича не хватает, работать некому, а ... а тебя вот уже третий день на работе нет. Я тебя это ... . Я хотел завтра в сельхозтехнику тебя отправить, за новым трактором. А ты чего это пьянствуешь? - перешел вдруг на начальственный тон Славка.

       - А это не твоего ума дела, понял. Чево ты понимаешь ... в этой жизни? Ни-че-го! Как был ты  Варэником, так и будешь Ва-рэ-ник, потому что ума у тебя, на один Варэник и есть! Это ж надо, додумался, в ночь-располночь совещанья в чужом доме производить. От мля, где-то я видимо косяк спьяну нашел, глаз чевой-то разболелся, спасу нет - приложил руку к опухшему глазу Захар.

          Тут Славка уже не на шутку заторопился - Ну ладно Захар, пошел я, дома еще не был, прям с поля и к тебе. Ну, давай, поправляйся там, а завтра, по трезвяне, и поговорим.

        - Стой! Стой тебе говорят! Чевой это ты про новый трактор говорил? - вдруг дошло до Захара и он включил ночник. Славка непроизвольно оглянулся - соседняя кровать была пуста.

         - Вот те на! – недоумевал Славка, шагая домой - Убежала все-ж. К Фролке убежала. Значит верным оказался мой расчет, вот только жаль, что не дождался ее.

        Вот и пойми этих баб: правильная она иль нет? Мож просто гулящая, а мож действительно у них с Фролкой любовь? Поди вот разбери.

        И вдруг, что-то жалко ему стало всех: и беспутную Любку, и больного Захара, и себя, за то, что так бестолково и постыдно влез в чужую семью, в чужие отношения.

       – Ну ведь вляпался же, вот ведь вляпался, так вляпался. Кому рассказать, ..., анекдот прям какой-то... .

         Славка остановился, закурил, подумал, попытался даже пофилософствовать о чем-то, как ему казалось, высоком, заумном. Но, больше ничего путного, в пьяной башке, у него не промелькнуло, ничего не получилось, и тогда он бесшабашно тряхнул головой и по-удальски расправил свои широкие плечи.

      - А-а-а, ну их всех в оранжерею! Какие мои годы! У меня все еще впереди, и погуляем, и оторвемся.