Лже-коньяк

Слушаю иногда передачи на израильском канале ITON-TV, где премьер-министра Израиля Натеньяху обвиняют с том, что он принимал подарки за какое-то содействие или деяние в пользу кого-то, и удивляюсь мелочности евреев. Наши коррупционеры миллионами долларов берут взятки, а там такая мелочь,  и уже крик на всю страну.  Да еще и по миру разносят, что их премьер взяточник.  Да наших врачей в советское время, когда они брали подарки от благодарных пациентов в виде бутылки коньяка и коробки конфет, всех можно было пересадить как взяточников. Но не делали это по весьма веским причинам – кто работать будет? Одни подмастерья от медицины в таком случае останутся.   Им-то точно коньяки и конфеты не носят, слава Богу, что живыми из их рук выходят.

Я много лет работал врачом-рентгенологом, который не лечит, и которого из-за того, что он смотрит больных в темном кабинете, не знают даже в лицо. На свету  снимки делают рентгенлаборанты, вот их видят и знают.  И то, что правильные и иногда неверные диагнозы ставят врачи-рентгенологи, знают немногие.  Так что за все 15 лет работы рентгенологом я ни коньяков, ни конфет не получал, хотя мой вклад в успешное лечение был не мал.  Ведь от правильного диагноза зависит больше половины успеха в лечении.  Так что я не был избалован подарками от пациентов.  Но я не сетовал. Алкоголь я почти не пил, разве что вино, и то не больше бокала за вечер при случае.  А на конфеты мне денег всегда хватало.

Правда, когда началась борьба с пьянством Горбачева, я иногда жалел, что мне не дарят алкоголь. Приходят в дом гости, а поставить на стол, как это принято на Руси, нечего.  Не по-людски как-то. Вот и приходилось использовать связи со знакомыми торгашами, которые есть у всякого уважаемого врача.

Так что, когда я со временем пересел в кресло заместителя, а потом и первого заместителя заведующего отделом здравоохранения  крайисполкома, тоже не страдал, что мне не несут взяток.  Потому что подарки чиновнику уже стоит расценивать как взятку, ведь он не лечит больного, а лишь кому-то что обещает или делает.  Я этим не занимался, и никто не может мне бросить упрек в том, что я вымогал взятки за все годы моей работы чиновником.  Но все же иногда я оказывал помощь какому-то родственнику или знакомому, который  долгое время не мог попасть к нужному врачу.  Я решал этот вопрос, и  мне за это приносили бутылку коньяка, которая мне нужна была, как мертвому припарка. Но отказать знакомому человеку не мог, и со временем в баре моего служебного кабинета скопилось несколько бутылок алкоголя.  В те годы не было еще специализированной мебели для служебных кабинетов, так что в моем кабинете наряду со столом, за которым я работал, был еще большой стол для проведения совещаний, платяной шкаф, комод, и тумбочка под телевизор с баром.  Вот туда я и ставил бутылки алкоголем.

И все в отделе здравоохранения, которое после появления «суверенной» России стало называться управлением, а потом и департаментом здравоохранения, знали, что у меня всегда есть, что выпить.  И по праздникам я выставлял бутылку-две на стол.

Наше поколение помнит, как травились люди от суррогатного алкоголя в 90-е годы. Покупаешь бутылку водки, а она «паленная».  Помню, однажды поехали в командировку в город Комсомольск-на-Амуре бригадой, в составе которой был главный хирург края.  Нас поселили в ведомственной гостинице одного из заводов города, номер наш представлял из себя небольшую квартиру с несколькими спальнями. Там мы и собирались по вечерам и обсуждали, кто, что сделал за рабочий день.  Однажды вечером пришел главный хирург позже обычного. Оказалось, его пригласил после работы  в пивной бар его коллега, тоже хирург, и они выпили по чуть-чуть водочки.  Водка оказалась суррогатной, и нам полночи пришлось отхаживать своего коллегу.

Вот в эти годы и произошел случай, о котором я хочу рассказать.  Небольшая преамбула. У меня есть кузен,  очень предприимчивый человек, умеющий хорошо считать.  Он-то и обратился ко мне с необычной просьбой – достать ему бутыль с настойкой боярышника.  Он посчитал, что из 8 литров 70-градусной настойки выходит примерно 13 литров 40-градусного алкоголя, или 26 бутылок алкоголя, эквивалентного водке, и стоимость бутылки в 2 раза меньше, чем купленной в магазине, к тому же есть гарантия, что не паленная. У меня были хорошие отношения с директором Хабаровского химфармзавода еще в тех лет, когда я был парторгом больницы, которая обслуживала медсанчасть завода,  позвонил ему, решил вопрос положительно. И через несколько дней мой кузен принес мне в качестве презента бутылку настойки боярышника, не разведенной, т.е. 70-градусной.  Но держать алкоголь в бутылке из-под водки я счет неудобным, и перелил в хрустальный график, который как-то давно принес из дома. И получалась по цвету очень похожая на коньяк жидкость.  Она, как и весь алкоголь, встала в бар.

И вот как-то вечером в мой кабинет после какой-то проверки лечебного учреждения заявилось несколько человек. Помню,  среди них были:  Володя Нестеров, который был заместителем по общим вопросам, советник начальник управления по терапии профессор Анатолий Островский, и еще пара каких-то сотрудников.  Они намерзлись при этой проверке, да еще понервничали, и попросили меня налить согреться. Зная у меня наличие алкоголя, они купили какую-то немудренную закуску.  В это время меня вызвал к себе начальник Анатолий Иванович Вялков. Я предложил мужикам доставать из бара выпивку и располагаться на большом столе, а сам ушел.  Не помню, сколько я пробыл у шефа, но вернулся в свой кабинет буквально через пару секунд после того, как мужики «накатили» по первой.  Сразу увидел расширенные глаза Володи Нестерова, задержку у него дыхания, и необычное поведение остальных собутыльников.  Бросил взгляд на стол, увидел хрустальный графин, и все понял. Мужики надеялись выпить 40-градусный коньяк, а тут 70-градусный боярышник, да еще с определенными свойствами.

Я засмеялся и произнес  примерно так: «Что, не ожидали, что у меня коньяк такой крепкий? Будете знать, как пить без хозяина кабинета».  Мужики, не привыкшие пить неразведенный медицинский спирт, дружно выдохнули и разом заговорили.  Не помню уж, что было дальше. Вроде как достали бутылку с коньяком,  и пили уже его. На утро мне позвонил Островский и рассказал, что всю ночь не мог уснуть после рюмки 70-градусного боярышника.  Тоже самое поведал и Володя Нестеров.  Увы, он уже  давно покинул этот мир из-за онкологического процесса, и не боярышник был тому виной. Может, надо было ему не переходить на коньяк, а пить лечебную настойку?