ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КИФ
– Господин!
Торговец, уже покидавший базар, нетерпеливо обернулся, и увидев, кто обратился к нему, остолбенел от восхищения. Перед ним стояла очаровательная девушка с изящной фигурой, нежными медовыми волосами и чистыми янтарными глазами.
Терпеливо дождавшись, пока мужчина рассмотрит ее, красавица, облаченная в длинный серый плащ, приблизилась почти вплотную и пристально уставилась в его заросшее лицо. Невинный, искренний взгляд юной девы мигом обворожил зрелого торговца, не сумевшего ни отвернуться, ни ответить.
– Не хочу огорчать, но у меня для вас плохие новости, – тревожно сообщила она.
– Что случилось? – в замешательстве спросил купец.
– Тот парень только что прошел мимо вас, и, кажется, украл ваши деньги, – объяснила девушка, указывая на стремительно удаляющегося человека в толпе.
Мужчина судорожно схватился за кошелек, висевший на поясе, но не обнаружил его. Задыхаясь от нахлынувшего волнения, он посмотрел на вора, снова перевел взгляд на девушку, и с трудом, но сумел взять себя в руки.
– Спасибо, – вежливо, насколько это возможно в данной ситуации, поблагодарил он, собираясь вдогонку.
– Вам спасибо, – изящно улыбнулась красавица на прощанье, после чего развернулась в противоположную сторону.
Не придавая значения ее словам, торговец устремился в толпу.
Очень скоро он снова поймал взглядом удаляющегося преступника, когда тот спешно проходил мимо ничего не подозревающих стражников. Задыхаясь от усталости и тревоги, он указал на парня и из последних сил надорвал глотку:
– Стой! Держи вора!
Караульные, для которых это было не впервой, среагировали молниеносно и повалили юношу прежде, чем он успел удивленно обернуться. Торговец, нелепо пробираясь через прохожих, добрался до них и продолжил тыкать дрожащим толстым пальцем в уже пойманного преступника.
– Это он! Он украл!
Горожане, привыкшие к нередким уличным кражам на вечно переполненном базаре Кифа, торопливо расступались, не желая лезть не в свое дело. Только один молодой мужчина заинтересовался происходящим и остановился.
Караульные беспощадно крутили преступника, выворачивая его хилые юношеские ручонки, а возбужденный торговец ели сдерживался, чтобы не запрыгать на месте.
– Правильно! Так его! Больше ты ничего не украдешь!
– Да что я у тебя украл?! – взмолился парень, пытаясь хотя бы поднять голову на своего обвинителя.
– Еще огрызаешься? Ну ничего. Доблестные стражники, я верю, вы это так не оставите. Поступите с ним, как поступают с ворами по закону Королевства!
– Подождите, – терпеливо вмешался мужчина, больше не в силах стоять и наблюдать за происходящим в стороне. – Разве так это делается?
Караульные удивленно уставились на приблизившегося прохожего и один из них недовольно скривился:
– А не пошел бы ты…
– Заткнись кретин! – перебил его второй. – Простите его невежливость, господин.
Первый стражник, удивленный поведением товарища, бегло оглянул подошедшего с ног до головы. Перед ним стоял мускулистый, загорелый мужчина с пронизывающим серым взглядом, взлохмаченными русыми волосами и многодневной щетиной. Одетый в измятую белую рубашку с засученными рукавами и потрепанный кожаный жилет, этот незнакомец ничем не походил на «господина», в разговоре с которым стражникам следует следить за языком.
Однако, когда его взгляд зацепился за серебряный перстень с обсидиановым волком, он понял, кто стоит перед ним, и тут же позабыл, куда хотел послать этого человека.
– Извините меня… благородный паладин, – осипшим голосом пролепетал он.
Мужчина, оставшийся безразличным к его оскорблению, подошел к ним и уставился на скрученного паренька, прижатого к земле. Стражники сообразили и тут же подняли пойманного на ноги, ожидая, что скажет благородный воин. Даже торговец заметно занервничал, опасаясь, как бы незнакомец не использовал свое положение чтобы отпустить негодяя.
– Этот паршивец – вор, господин! – уже в который раз напомнил он.
– Ты до сих пор даже не сказал, что он у тебя своровал, – спокойно напомнил паладин.
– Да он сам знает, что! – не сдавался торговец. – А ты! Возвращай немедленно! Может быть и избежишь наказание.
– Как я верну тебе то, чего у меня нет?! – взмолился парень.
– Конечно. Еще ни один вор не признался в совершенном, – усмехнулся стражник, тот что повежливее. – Кому же захочется заслуженно лишиться руки?
Вспомнив о полагающемся наказании, пойманный побледнел, инстинктивно попытался вырваться, но тщетно.
– Долго ты еще сам будешь скрывать, в чем его обвиняешь? – уже не так терпеливо продолжил мужчина, посмотрев на купца и недовольно скрестил руки на широкой груди.
Тот тяжело вздохнул и спешно объяснил:
– Я торговал с раннего утра и к полудню продал весь товар. Все свои деньги я собрал в кошелек, который всегда держу на поясе, в карман почти никогда не влезает. Знаю, он у всех на виду, но поверьте – отобрать его у меня не так уж и просто. Не раз проверял. А этот гад… видел же, что не справится со мной как мужчина, вот и стянул как крыса!
– Да что за чушь?! – взревел юноша. – Ты все это сейчас придумал, или правда веришь в то, что несешь?!
– Сколько денег было в кошельке? – спросил паладин.
– Почти триста серебряных и двадцать золотых, – не без гордости ответил купец. – Сегодня особо прибыльное утро. И ведь как знал, негодяй! Следил за мной?!
– Какой кошелек? – продолжил спрашивать незнакомец.
Обворованный, не понимая, к чему этот вопрос, замешкался с ответом.
– Ну… зеленый, с красным шнурком. Да мы сейчас ему карманы вывернем, вы сами и увидите.
– Приступайте.
Пока один стражник продолжал держать преступника, другой усердно хлопал его по одежде и проверял каждую складку. Когда под рубашкой юноши раздался металлический звон, торговец облегченно улыбнулся, готовый наконец вернуть сою выручку. Однако, когда караульный вынул наружу синий мешочек с черным шнурком, в котором не то что трехсот, но и ста монет едва ли наберется, улыбка тут же сползла с морщинистого лица торгаша.
– Больше ничего нет, – развел руками стражник.
Озадаченный второй отпустил парня.
– Кошелек то верни, – напомнил паладин.
– Спасибо, – скривился юнец и выхватил нехотя протянутый обратно мешочек.
– Но… это еще мало что доказывает! – заупрямился беспокойный купец. – Он же мог… выкинуть его по дороге.
– Ага. Сейчас бы лишние триста серебряных выкинуть на дорогу! – проворчал оправданный, поправляя вывернутую одежду.
Торговец опустил взгляд, оплакивая теперь уже навсегда потерянные деньги. Не известно, волновало ли его еще то, что он оклеветал невиновного юношу.
Стражник, что погрубее, досадно плюнул под ноги.
– Если теряете свое добро на ходу – это еще не значит, что его кто – то украл! – проворчал второй.
– Я и одной своей монеты никогда не потеряю! Мне указали на него. Я и поверил.
– Кто указал? – неожиданно оживился паладин.
– Прохожая. Сказала, что он стянул, когда прошел мимо.
– Прохожая? – поднял брови мужчина. – И как она это сказала? Остановила тебя, подошла вплотную?
– Да, – удивился торговец.
– Приковала взглядом, улыбалась пока говорила?
– Да!
– Указала на него, а сама поспешила в другую сторону?
– Вы что, все видели тогда?!
– Нет, я вижу сейчас, какой ты идиот, – осуждающе развел руками паладин. – Ты правда веришь, что прохожим больше нечего делать, как следить, чтобы тебе не залезли в карман?!
– Добрый господин, я не понимаю, чего вы от меня хотите?! – взмолился торговец, хватаясь за голову.
– Я хочу, чтобы ты описал мне ее.
Купец, уже не задумываясь о смысле бесконечных вопросов, потер глаза, вспоминая встреченное всего на мгновенье лицо.
– Она… очень красивая…
– Ну это – то он запомнил, – пошептались стражники.
– Глаза как янтарь, волосы… редкий цвет, как у моей кузины.
– Как будто я могу знать твою кузину! – закатил глаза паладин.
– Как мед, господин. Как мед. Одета в длинный серый плащ с капюшоном.
– Как и половина прохожих вокруг нас, – напомнил другой стражник.
– Простите, но больше ничего не могу вспомнить.
– А больше и не надо. Так куда, ты говоришь, она направилась, когда ты потерял ее из виду? В сторону рынка?
– Верно.
– Так я и подумал, – призадумался мужчина. – До вечера еще далеко. Таких, как ты, будет много.
– Таких как я? – не то удивился, не то возмутился торговец. – Зачем вам вообще интересна какая – то прохожая?
– Может ты уже сам догадаешься? – разочарованно вздохнул паладин.
Купец озадаченно потер бороду, но тут к нему пришло осознание, и он, проклиная себя, закрылся руками.
– Она меня обокрала.
Некоторое мгновенье все неловко помолчали.
– Вот мы все и выяснили! – неожиданно заговорил юноша. – «Доблестные стражники», поступите с ним так, как поступают с клеветниками по закону Королевства!
– Тебе это надо? – неодобрительно покосился на него мужчина.
– Милостивый господин. Я бесконечно благодарен вам. За все. Но этот… человек! Из-за его глупой ошибки я мог на всю свою оставшуюся жизнь остаться без руки. Посмотрим, как ему понравится остаться без языка!
– Ты не представляешь, сколько сам совершишь ошибок за всю свою оставшуюся жизнь, – сочувствующе ответил паладин. – Намного больше, чем он. Потому что тебе намного больше жить осталось. Просто забудь о нем и иди куда шел.
Парень с ненавистью посмотрел на своего обвинителя, который виновато опустил глаза и даже не пытался хоть как-то оправдаться. Стиснув зубы, он осуждающе покачал головой, напоследок одарил спасителя благодарным взглядом, и направился туда, где его, видимо уже заждались.
– Значит, воровка на рынке! – оживился более умный стражник. – Ты запомнил ее описание? Давай, пошли, сообщим тамошним ребятам, как она выглядит.
– Нет, – запретил паладин, как если бы они подчинялись ему, а не своему офицеру. – В толпе они ее не найдут и уж точно не поймают. Зато могут спугнуть, и она затаится на несколько дней. А может, покинет рынок. Но не надейтесь, что больше не объявит о себе. Просто найдет новое место, где богачи плохо следят за своими деньгами.
– А – а! И как нам тогда поступить?! – досадно проревел этот же караульный.
– Просто оставьте ее мне, – ответил мужчина и уверенно направился в сторону рынка.
– Разве в обязанность уважаемых паладинов входит поимка уличных воришек? – озадаченно почесал голову другой стражник.
– В мои – да, – не оборачиваясь, пояснил стремительно удаляющийся незнакомец. – Теперь да.
– А вы… вернете мне деньги, если поймаете ее раньше, чем она их потратит? – полным надежды голосом прокричал торговец.
– Нет, – сквозь гул толпы ответил паладин и окончательно растворился среди прохожих…
ВОРОВСКАЯ ДОЛЯ
Поспешно скрывшись в тесном переулке, куда местные горожане сваливали мусор, Регина наконец – то принялась за кошелек, настолько тяжелый и туго набитый монетами, что она сама подивилась, как умудрилась незаметно и бесшумно стянуть его у торговца.
Весело звеня, мешочек неприятно дразнил воровку, у которой никак не получалось распутать хитрый узел красного шнурка. Терпение девушки закончилось и она, достав спрятанный за поясом нож, умело распотрошила зеленую ткань, едва не рассыпав содержимое богатство на землю. От вида бесчисленных серебряников и даже нескольких золотых уголки его губ растянулись в легкой улыбке, а янтарные глаза засияли. На такие деньги можно неделю ни в чем себе не отказывать. Либо тратить скромнее и растянуть на две. Или потратить почти все на то, о чем она уже давно мечтает.
Если тот бочонок жира все понял, то уже должен был пожаловаться стражникам. В таком случае сейчас они ошиваются на рынке и вглядываются в каждую похожую прохожую. Так было в прошлый раз, на площади. И в позапрошлый – в порту, воспоминания о котором остались не самые приятные:
В то злополучное утро Регине пришла в голову, как тогда казалось, блестящая идея обворовать какого-нибудь заморского купца, который на своем непонятном наречии даже не сможет объяснить стражникам что с ним случилось. К несчастью, ее угораздило залезть в карман не к иноземцу, а к какому – то знатному аристократу, ранее посланному за море на переговоры и вернувшемуся на корабле в тот день в Киф. Потерял он сорок золотых – для такого высокого человека это просто мелочь. Но уже к закату весь город был обклеен плакатами с лицом воровки, которое аристократ прекрасно запомнил и поразительно точно описал. А наградой за голову девушки полагались не сорок и даже не сто золотых, а целая тысяча.
Стоит ли говорить, что каждый стражник и гостивший в Кифе наемник загорелся идеей отыскать и поймать девушку. Бандиты из бедного района и контрабандисты пытались поладить с презираемыми до этого другими уличными ворами чтобы выйти на нее. И даже некоторые знакомые стали подозрительно поглядывать на Регину. Когда она, прикрываясь капюшоном, наблюдала за горожанами из переулка, ей казалось, что даже прохожие хотят, чтобы преследуемая всеми воровка залезла к ним в карман и попалась. Еще никогда девушка так не боялась выходить на улицу и засыпать по ночам в убежище, которое уже не казалось таким уж надежным.
Огромных усилий ей стоило перебороть себя, чтобы просто отважиться дойти до прилавка и купить немного еды. Стоит ли говорить, что и в таких случаях всегда находилась пара бездельников, которые сначала косились на ее лицо, выглядывавшее из-под капюшона, потом на лицо, красовавшееся на плакате с трехзначной суммой золотых внизу, снова на нее, снова на плакат… Тогда ей приходилось спешно скрываться за углом, пока те не добрались до нее сквозь толпу. Узнавали ее и сами купцы продуктами, и как всегда по закону подлости стража в это время прохаживалась в паре метрах от них. Поэтому торговцев приходилось торопливо уговаривать не кричать караульных в обмен на утроенную плату.
Они соглашались. Люди готовы на все ради звонких монет. Но ведь тот аристократ, о котором она уже никогда не забудет, объявил охоту на жалкую воровку совсем не ради денег – он то в них не нуждался. Он собирался наградить тысячей золотых того, кто принесет ему голову воровки, укравшей всего сорок.
Зачем? Хороший вопрос. Регине не суждено понять его до конца. Видимо, когда человеку уже некуда тратить богатства, он готов тратить его даже на то, о чем он раньше не смел бы и думать. Поймать воровку, лишившую его дорожной мелочи? Чтобы лично лишить ее руки? Чести? Жизни? Не из необходимости. Не из жадности. Просто из принципа? Еще один повод ненавидеть и презирать богачей.
Регина сняла серый плащ и, вывернув его наизнанку, надела обратно. Теперь он был синий – уже совсем не тот, что носит разыскиваемая девчонка. Осторожно рассыпав монеты по карманам, девушка бросила распоротый кошелек на землю и покинула переулок…
ПО СЛЕДАМ ПРЕСТУПНИЦЫ
– Янтарные глаза, медовые волосы?
– Именно, уважаемый паладин, – подтвердил старый продавец фруктами. – Очень молодая. Стройная и гибкая, как виноградная лоза. Лицо румяное, сияющее как само солнце. И походка как у настоящей кошечки…
Лавочнику было в удовольствие описывать свою частую покупательницу, и паладин не стал его останавливать. А бывалый боевой товарищ, к которому он и прибыл в город и который согласился пойти с ним на этот портовый рынок, не выдержал и перебил его:
– Боги, да скажи уже, куда она после тебя обычно направлялась? Я не поверю, что ты не смотрел ей вслед каждый раз, когда она уходила.
Продавец фруктами осекся и, устыдившись излишней чувствительности, вздохнул.
– Она подходила к другим лавочникам и покупала еду у них. Хлеб, молоко, мясо. Ко всем такая ласковая и приветливая. Я не понимаю, как такая девица могла кому – то досадить. Мне предупредить ее, что вы ее ищите?
– Вот этого точно делать не стоит! – отмахнулся рыжий. – Ладно, пошли.
– Спасибо за информацию, – поблагодарил русый и положил на стол три серебряных монеты.
– Это только за то, что я сказал, что какая – то красавица закупает у меня фрукты? – недоверчиво покосился старик. – Видать, вы сильно желаете найти ее. Боюсь, как бы мне потом не пожалеть, что я вам о ней рассказал…
– Пожалей лучше себя, ведь она всегда платила за твои фрукты ворованными деньгами, – не то выругался, не то усмехнулся второй паладин.
– Ремо! – упрекнул его первый. – Пошли отсюда.
Уставшие от шума толпы, они углубились во дворы и уселись на лавку в спокойном и тихом месте.
– Гектор, с чего ты вообще решил, что он говорил о той, кого ты ищешь? – недоумевал Ремо.
– Мне описали ее как очень красивую. Кроме того, мало кто из ваших женщин может похвастаться такими глазами и волосами. Любой лавочник запомнил бы такую постоянную гостью. Он как раз и запомнил. Как и предыдущий. И оба говорили о нашей воровке. А спрашивать остальных больше нет необходимости.
– Ты же сказал она ошивается на центральном рынке. Зачем же мы пришли на портовый?
– Как я и говорил, она не просто воровка. Она – умная воровка. Умный вор не станет закупаться там же, где бегает от стражи. А кроме центрального рынка в городе остается только этот.
– А с чего ты вообще решил, что она закупается едой? – не сдавался рыжий. – Если уж стащить кошелек прямо с пояса для нее не проблема, то стащить яблоко с прилавка – тем более. По – твоему, вор станет платить за то, что может украсть?
Гектор повернулся и рассудительно взглянул на не очень рассудительного товарища.
– Хорошо, тогда давай так. Зачем ей в принципе воровать деньги, если она, по твоему убеждению, должна воровать все, что захочет?
– Да потому что не все, что можно захотеть, можно своровать, – отмахнулся Ремо, удобно развалившись по всей скамье, и принялся размышлять. – Она может на что – то копить. Или просто задолжала одной из местных банд. Дружище, поверь человеку, живущему в этом городе всю свою жизнь – то, что ты с легкостью скрываешься от стражи, еще не означает, что ты с легкостью скроешься от бандитов.
– Ну опять же, зачем ей занимать деньги, тем более у бандитов, если она может их же незаметно ограбить?
– Гектор, чтоб тебя! Значит она копит на небольшую квартирку на тихой улице либо уютный домишко в пригороде. О чем еще может мечтать уличный карманник?!
– Вот как? – подивился паладин. – Удивил. Ну хорошо, допустим, это правда. И чем же она, по – твоему, займется, когда обзаведется домом? Найдет себе жениха и родит ему детей? Обучится ремеслу? У нее уже есть свое ремесло – воровство. Ремесло, которое за одно ловкое движение приносит столько, сколько купец заработает за день. Она воровка и останется ею. Никакой квартиры или дома в пригороде. Максимум, что у нее может есть – это убежище.
– И ты намереваешься найти его. Неплохая идея, – догадался Ремо и неожиданно улыбнулся. – Пока я работал со стражей, мы накрыли дюжину воровских и контрабандистских тайников. Хозяев, конечно, в темницу или к палачу. А все награбленное, наворованное и заработанное от незаконной торговли подлежит конфискации. Иногда это были десятки и сотни тысяч серебряных и золотых. По правилам все это полагается отдавать хозяевам, а если они не объявляются – в городскую казну. Но разве умный человек поступил бы так на нашем месте?
Ремо хищно ухмыльнулся и уставился на недовольно покосившегося Гектора.
– Умный – нет. А вот честный – да.
– Честный человек? – оскорбленно скривился паладин, чуть не подскочив на месте. – А честно по – твоему отдавать отбитое в бою у матерых головорезов в городскую казну? Мой друг, это тебе не запад Королевства, откуда ты прибыл, и где казнокрадов ссылают на рудники. Это Киф. Тут один лорд или аристократ за день крадет у простого люда больше, чем все ворье города вместе взятое.
– Я так не люблю, когда кто – то оправдывается за чужой счет, – осуждающе покачал головой Гектор.
Это замечание не понравилось Ремо, поскольку оно было сказано с таким пренебрежением, будто давний друг все их совместные годы ничего большего от него никогда не ожидал.
– Я оправдываюсь?! Что – ж. А кто – то даже не оправдывается. Мы хотя – бы тратим деньги, забранные у народа силой. А они – отданные горожанами добровольно. Пусть офицер стражи к концу службы накопит на поместье в пригороде, но городской лорд – на дворец.
– Выходит, вы немногим лучше их?
– Тут ключевое слов «лучше».
– Или «немногим».
– Тебя успокоит, если я напомню, что уже давно не работаю со стражей?!
– Меня успокаивает то, что я вижу, как тебе стыдно за эти поступки, – впервые за долгое время улыбнулся паладин. – Тебе стыдно. И даже не делай вид, что это не так. Ремо, я много чего не понимаю в этой жизни. Но я верю, что до конца своих дней ты будешь жить с этим чувством. Каждый раз, возвращаясь в квартиру, ты будешь вспоминать, на какие деньги она куплена. Ты обеспечил свою будущую семью домом, а детей и внуков – наследством. Только ты никогда не расскажешь им, за чей счет получил то, что оставишь после себя. И возможно, сделаешь все, чтобы они не пошли по твоим стопам.
Ремо отвернулся, не в силах спорить с истиной. Его друг говорил так укоризненно, но в то же время сочувственно.
Он неловко помолчал, после чего снова посмотрел на товарища.
– Так что ты там говорил про убежище этой девки?
– Правильнее сказать «убежища», – вернулся к теме Гектор. – Напоминаю, что наша воровка очень умна и опытна. Возможно, она одна из лучших в Кифе. У профессиональных воров, как правило, сразу два убежища – основное и запасное. Первое используется чтобы быстро скрыться после успешной кражи или уйти от погони. Второе куда лучше спрятано, и необходимо, поскольку главное могут в любой момент раскрыть. Впрочем, ты и так должен все это знать. И понимать, к чему я веду.
– А как же. Ты собираешься найти ее убежище, – похлопал по коленям паладин.
– Основное убежище, – уточнил второй. – В толпе мне за ней не угнаться. А изучать все ваши переулки, по которым она может прятаться и передвигаться, у меня нет времени. Если поймет, что ее серьезно преследуют – затаится, выберет новое место или изменит тактику. Либо скроется в запасном убежище, которое нам никогда не найти. Остается один вариант – застать ее врасплох под ее же собственной крышей.
– Ага. Удачи в поисках этой «крыши», – закатил глаза Ремо. – Город огромен. Тут сотни мест, где могут скрываться преступники.
– И из всех этих мест лишь единицы, где может скрываться наша воровка.
Спустя совсем немного времени они уже сидели в кабинете офицера стражи, с которым все эти годы работал Ремо и который так радужно освободил свое место двум уважаемым паладинам. На развернутой во весь стол карте города значились тысячи понятных только стражникам пометок и символов. Их же интересовали обведенные красными чернилами дома и строения.
– Все это – накрытые нами за последние пару лет убежища воров, беглецов и контрабандистов. Или места, где они, по слухам, еще могут скрываться, – объяснил Ремо. – Пусть тебя не смущает, что мы уже посещали все эти адреса. Новые хозяева могут облюбовать тайник уже на следующий день после того, как стража уведет прежних.
– Ты уверен, что тут обозначены все места, где могут скрыться преступники?
– Абсолютно. Какими бы придурками тебе не показались стражники этого города, они знают каждый переулок не хуже опытного вора. Я даже представить не могу, чтобы где-то в Кифе еще осталось место, где может скрыться преступник, и оно не было бы отмечено здесь. Так что… приступай. Мне аж интересно стало что у тебя на уме.
Паладин недоверчиво скрестил руки на груди, а Гектор внимательно всмотрелся в бесчисленные красные кружки, крестики и черточки, не выражая при этом ни капли замешательства или растерянности.
– Она работает на центральном рынке, – начал он. – Будем отталкиваться от этого. Запасное убежище может быть где угодно, но основное всегда должно быть под рукой.
– Значит, она прячется недалеко от рынка, – заключил Ремо, зрительно сузив область поиска от защитных стен до середины города. – Ну это мало что дает. В центральном районе полсотни таких тайников. Пока проверим все – не останется торговца, которого она не ограбит.
– Большая часть этих мест – подвалы, чердаки и заброшенные склады, – невозмутимо продолжил Гектор, изучая карту. – что ты можешь сказать по этому поводу?
– Могу сказать, что спрос на эти места среди местных банд очень большой, и они за них не раз уже резались.
– Так я и думал. Банде головорезов ничего не будет стоить отбить такое убежище у одинокой воровки. Тогда это не чердак, не подвал и не склад. Значит из всех мест на этой карте остается только… Башня Рассвета… и Лунный Храм.
– Ну… тогда это точно не Храм, – сказал изумленный смекалкой друга Ремо. – Да, он давно оставлен жрецами и часто используется контрабандистами, но излишне набожные горожане до сих пор часто посещают его, так что надолго в нем не спрятаться.
– Значит остается Башня, – подытожил Гектор и свернул карту. – Что? Ты правда думал это будет невозможно?
– И давно в твоей голове созрела эта тактика?!
– С самого начала, как узнал о ней. Все, что мне еще было нужно – карта и твое знание города. Ладно, я пошел.
Паладин направился к выходу, однако не услышав прощанья от товарища, остановился.
– Что-то не так?
– Если ты сразу понял, как найти воровку, зачем же мы тогда полдня ошивались в порту и расспрашивали лавочников, у которых она может закупаться?!
Гектор помолчал, видимо, пытаясь подобрать слова, чтобы понятно объяснить свои цели.
– Потому что… я поговорил о ней с завсегдатаями центрального рынке. Кого-то она грабила, кого-то – не раз, других же, даже не особо осторожных, никогда не трогала. Знаешь, в чей карман она никогда не залезает?
– Ну-ка, удиви меня.
– Простого народа. Она грабит только богатых прохожих и зажиточных торговцев, но обычных лавочников и скромных горожан – никогда.
На мгновенье в кабинете офицера воцарилась тишина, после чего Ремо резко разразился смехом.
– Боги, Гектор! Ты что? Начитался сказок про благородных воров?!
Разочарованный реакцией, паладин тяжело вздохнул.
– Я не берусь утверждать, что у нее есть какие – то личные правила или принципы. Но я уверен, что с ней все не так просто.
– О да! – наконец перестал смеяться Ремо. – Ну хорошо, допустим это не совпадения, и наша избирательная и милосердная карманница грабит только богатых. Ты еще скажи, что она раздает награбленное бедным! Как тот сумасшедший разбойник из Восточного леса, если это вообще правда. Гектор, просто у обычных горожан в нашем городе нечего красть, и она это прекрасно понимает!
– Может быть ты прав. А может прав я, – продолжал стоять на своем паладин.
– Ну, в таком случае у нас есть шанс выяснить это еще до заката. Так что идем.
– Не надо, уж высокую башню над городом я и отсюда увижу.
– А я иду не показывать тебе дорогу, а сопровождать тебя!
– Зачем? – удивился паладин. – Боишься я с девчонкой не справлюсь? Самое страшное, что она может сделать со мной – это убежать от меня.
– А я и не из страха иду с тобой, а из любопытства. Ты меня здорово заинтересовал своими рассуждениями, – ухмыльнулся Ремо. – Мне даже стало интересно, что это за благородная воровка…
БАШНЯ РАССВЕТА
Башня Рассвета – старый шрам на лице Киф.
Никто уже точно не помнит, сколько веков назад она была построена, но точно известно, что в то время, когда быстрорастущий город еще не имел укреплений. Тогда это двадцатиметровое сооружение использовалось, чтобы наблюдать за восточным горизонтом, на котором в любой момент могли объявиться еще тогда обитавшие в этих землях враждебные кочевые племена. С тех пор, как вокруг уже расцветшего Кифа наконец выросли неприступные для дикарей стены, незваные гости больше не видели смысла являться сюда, так же, как и стража больше не видела смысла держать на башне дозор. Ее забросили и забыли, даже не став разбирать на камни.
Небо уже клонилось к закату, когда Регина приблизилась к дубовой двери своего убежища. Ухватившись за тяжелое бронзовое кольцо ручки, она постучала два раза, а после паузы – еще два. Только такая последовательность означала, что все спокойно. Три стука без паузы означали бы, что девушку преследуют. Четыре – что воровку поймали и, используя как приманку, хотят обманом войти в башню. А что означала бы дикая долбежка кулаками в дверь – не трудно догадаться.
Очень скоро с обратной стороны послышался тяжелый скрип засова и дверь отворилась. На пороге стояла довольно красивая девушка с яркой южанской внешностью – смуглой кожей, кудрявыми черными волосами и блестящими карими глазами. Наряд ее был тоже не типичен для Кифа – кружевная белая блузка, оголяющая плечи, и красная юбка до пола. При виде подруги ее пышные бежевые губы растянулись в очаровательной улыбке.
– Регина! – радостно поприветствовала она.
– Здравствуй, Мелиса, – устало отозвалась воровка и, шагнув за порог, захлопнула за собой дверь.
Теперь она оказалась на нижнем ярусе башни, откуда вела лестница на смотровую площадку. Предназначавшиеся для дозорных стражников, эти стены были обставлены крайне скудно и серо, но девушки, занявшие их около двух лет назад, приложили достаточно усилий, чтобы оба яруса наполнились домашним теплом и уютом. Теперь Регина стояла в достаточно просторном помещении, устланном узорчатыми коврами и обставленном добротной мебелью. Окна были слишком высокие, чтобы снаружи можно было подглядеть внутрь, однако прекрасно пропускали мягкий теплый свет заходящего солнца. Даже не скажешь, что это логово двух преступниц! А самое главное – никакая мужская помощь им даже и не понадобилась!
Воровка протянула подруге корзину со свежим хлебом и медом, которые купила по дороге домой, и сняла надоевший за целый день плащ.
– Говорят, в полдень одна проворная девчонка ограбила одного торговца аж на триста серебряных и двадцать золотых! – воскликнула смуглянка, прекрасно понимая, о ком эти слухи.
– Двести девяносто четыре, – уточнила Регина, повесив капюшон на крюк и принявшись расстегивать рубашку. – И девять золотых.
– А сколько осталось? – поинтересовалась Мелиса. Голос у нее был необычайно звонкий.
– Семнадцать серебряных.
– Всего?! – ужаснулась та, чуть не уронив корзину. – Милая моя, ты покупаешь хлеб в очень дорогой лавке!
– Я заказала новые сапоги у мастера, – объяснила воровка, стягивая истоптанные ботинки.
– Понятно, понятно. Хочешь стать самой красивой воровкой на всем центральном рынке.
– Стать? Я ей и являюсь! – посмеялась Регина, снимая штаны.
Южанка покачала головой и расправила густые волосы.
– Подруга. С твоими запросами мы не скоро накопим на то что хотели.
– Если вообще накопим, – уточнила воровка, оставшись в одном нижнем белье. – Ты же не забыла мою просьбу?
– Вода еще не остыла, – сообщила Мелиса, указывая на лестницу. – Только не усни как в прошлый раз…
***
Прошло совсем немного времени с того, как воровка скрылась наверху. Мелиса с аппетитом уплетала намазанный медом хлеб, запивая сладким вином, как неожиданно в дверь тяжело постучали.
От неожиданности южанка на мгновенье застыла. Осознав произошедшее, она в панике уронила пищу на стол. Кто может прийти сюда?! Об этом убежище знают единицы, считая их с Региной!
– Эй! Мелиса! – незамедлительно послышалось снаружи. – Открывай! Надо поговорить.
Сердце девушки сжалось, когда она услышала этот хриплый злонамеренный голос. Сжалось, потому что она прекрасно знала, кому он принадлежит.
– Открывай или я выломаю дверь! – не прекращался рев.
Девушка поднялась на трясущихся ногах, не решаясь приблизиться. Но скрываться было тоже бесполезно. Запасного выхода из башни нет. А того, кто снаружи, какой – то засов не остановит.
– Так, хватит! Бык, займись этим! – сказал человек снаружи, видимо, отходя в сторону.
Мелиса услышала, как к двери кто-то грузно приблизился. Судя по тяжести шагов, он был просто огромен... и способен выломать дверь прямо с рамой!
– Не надо! – дрожащим голосом остановила она. – Я открываю!
Южанка устремилась к двери, опасаясь, что слишком долгое ожидание еще больше разъярит незваного, но знакомого ей гостя. Ведь если он лично пришел сюда, надеяться на его снисходительность не придется. А поскольку он пришел со своими людьми – рассчитывать, что он уйдет, никому не навредив, тоже…
– Сейчас, – ели пролепетала Мелиса, трясущимися руками убирая скрипучий засов.
Голоса за дверью на это время терпеливо затихли, и, как только вход в башню отворился, напротив девушки через порог оказался настоящий великан! Несчастная, завидев его чисто инстинктивно отпрыгнула в сторону, едва не запутавшись в пышном сарафане.
– Заходите, парни! – послышалось за широкой спиной верзилы, и тот грузным шагом шагнул за порог, для чего ему пришлось даже пригнуться.
Сразу вслед за ним, один за другим в башню ворвались двое бандитов. Один полностью бритый, другой заросший с косматой бородой, и спорить, кто из них уродливее, можно было бы бесконечно. А последний – неспешным шагом – вошел, обстоятельно закрыв за собой дверь, и их главарь. Моралис.
Мелиса попятилась назад, не понимая, как дошло до того, что сейчас происходит. Она стоит одна, напротив четырех головорезов, пришедших с недобрыми намерениями. Регина наверху. Почему она не спустилась? Прячется? Нет, она бы не бросила подругу в таком положении. Воровка ничего не услышала. Опять уснула в ванне, засранка!
Моралис оглядел место, в котором оказался, и пренебрежительно скривил потрескавшиеся губы. Рослый, сутулый главарь бандитов портового района, он никогда не разжимал кулаки и, судя по слухам, только и искал повод пустить их в ход. Его черные, налитые кровью глаза, один из которых к тому же был украшен глубоким шрамом почти на всю половину лица, жадно бегали по комнате и изучали убранство воровского убежища. Резной шкаф, отполированный до блеска обеденный стол с двумя удобными стульями, ворсистый ковер, теперь уже запачканный грязными ботинками – такое убежище в диковинку для шайки грубых амбалов!
– А я – то думал, куда ты с подругой тратишь последние деньги, – наконец обратился он к Мелисе все тем же хриплым и грубым голосом. – она наверху?
– Зачем тебе она?! – вздрогнула девушка, страшась уже не сколько за себя, сколько за единственного дорогого себе человека. – возникли проблемы – решай их со мной!
Моралис лишь хищно ухмыльнулся. Двое других бандитов, наслаждавшиеся страхом в глазах желанной ими южанки, последовали его примеру и оскалили свои гнилые зубы, здоровяк, облокотившийся на дверной косяк, остался таким же угрюмым.
– Так проблемы то не только у тебя, дорогая, а у вас обеих, – пояснил главарь.
– Только не придумывай, что мы не платили тебе на прошлой неделе! – задыхаясь от волнения, напомнила Мелиса.
– Напомни – ка, сколько вы платите?
– Десятую часть.
– Это по – твоему много? – недовольно нахмурился Моралис.
– Нет, гроши! – обиженно скривилась девушка.
– О – о, ты даже сама не представляешь, насколько права! – неожиданно высказался один из бандитов.
– Он говорит серьезно, дорогуша, – продолжил Моралис. – Мы только по старой дружбе не берем с вас пятую часть или вообще половину, как с остальных. И ты, наверное, забыла – я в любой момент могу повысить ставку. Могу потому что… просто могу.
– А можешь просто уйти отсюда?! – скривилась Мелиса, прижимаясь к столу, чтобы хоть кого-то остановить дрожь.
– А ты думаешь нам самим делать нехрен, как тащиться сюда на ночь глядя?! – вставил свое слово второй бандит.
– Да заткнитесь вы уже! Но он тоже прав, – проворчал главарь. – Вы платите десятую часть. Так? Это где – то тридцать – сорок серебряных в неделю. Ты права, это всего лишь гроши. И прав я, когда говорю, что не беру с вас больше только по старой дружбе. Да только вот все чаще думаю – надо ли мне это? Думаешь мои люди одобряют, что я щажу каких – то уличных щипачей?
Последние слова он выговорил с особым презрением, намеренно пытаясь оскорбить девушку. И у него это прекрасно получилось.
– Ну да. У тебя и твоих людей совесть куда чище, чем у "каких – то уличных щипачей"! – обиженно огрызнулась она.
– А разве нет? – развеселился Моралис. – Что – что, а до воровства я уж точно никогда не опущусь. Зачем мне воровать если я могу просто взять?
Главарь и бандиты, кроме великана, гордо посмеялись, а южанка устала от унижений и отважилась перейти к делу.
– И чего же ты хочешь от нас?! – не понимала, к чему он клонит, южанка.
– Да просто к вечеру аж до моей берлоги дошли слухи, что некая воровка сегодня в полдень обокрала одного торгаша на триста монет. Триста монет! Это что, кошелек размером с вот этот мой кулак? Да во всем городе только одна пташка на такое способна. Давай договоримся сразу, что ты не будешь делать вид, будто это не твоя подружка. Регина, так ее звать? Она, кстати, уже здесь?
– Да, это она сделала! Можешь даже не пытать ее чтобы это подтвердить! – огрызнулась Мелиса, пытаясь спровоцировать его и отвлечь свой гнев на себя.
Моралис, довольный честностью девушки, весело посмеялся.
– Так скажи ласточка, если вы только за один день наживаетесь на триста серебряных, почему аж за целую неделю ты приносишь мне не больше сорока? Это в разы меньше десятой части, которая нам полагается. Я не думал, что спустя столько времени совместной работы ты не побоишься меня так обирать.
– Я тебя обираю?! – всхлипнула девушка, готовая расплакаться от несправедливости. – Моралис, то, что сегодня произошло, просто везение. Поверь мне.
– Я должен просто поверить, что это «просто везение», – покривлялся перед своей бандой главарь.
И снова двое подручных посмеялись, а великан остался невозмутим.
– Это правда, клянусь! – взмолилась Мелиса. – Мы даже за неделю столько обычно не собираем! Сам посуди, если бы Регина каждый день приносила такие деньги – мы бы уже давно накопили на то, чтобы покинуть Киф!
Улыбка мигом сползла с лица бандита, уступив место гневу.
– Покинуть город? И меня? Мелиса, я всегда знал, что ты каждый раз преуменьшала ваши доходы, чтобы платить мне меньше, чем должно. Знал, но закрывал глаза. Потому что знаю, что такое воровская доля. Но я не думал, что ты преуменьшаешь настолько. Ты говоришь, что это просто везение? Хм – м, триста серебряных… десятая часть значится так будет тридцать, правильно? Ты готова заплатить их мне хотя бы сейчас?
От услышанного Мелиса впала в отчаяние.
– У меня… только семнадцать.
Главарь бандитов досадно вздохнул, но не удивился подобному ответу.
– Последний раз спрашиваю – она наверху?!
Девушка, вцепившаяся дрожащими пальцами в край стола, стиснула губы и отрицательно покачала головой. Из ее карих глаз ручьем покатились слезы.
Моралис, для которого женские слезы были привычным делом, нисколько не смутился.
– Я ее шмотки еще на пороге заметил. Надеялся, хотя бы сейчас не соврешь мне. Но ты меня разочаровала. Она наверху. Бык, поднимайся.
Нетрудно догадаться, кого из незваных гостей именовали быком. Здоровяк, едва не задевая потолок непробиваемой головой, незамедлительно направился к лестнице.
– Нееет! – воскликнула Мелиса, бросившись на бандита.
Остальные даже не стали ее останавливать. Стоило всхлипывающей южанке безуспешно накинуться на верзилу, как тот небрежно отмахнулся от нее и даже не замедлился.
Девушка незамедлительно соскочила, намереваясь продолжить эту бесполезную борьбу, но главарь бандитов тут же скрутил ее и прижал к столу.
– Да не брыкайся ты. Мы ее не убьем, – нисколько не обнадежив, прокряхтел Моралис. – Я просто кое – что напомню ей. Вам обеим. Да так, что до старости не забудете. Если хотя бы доживете.
Мелиса боялась не за жизнь Регины. Она все же понимала, что они не станут убивать воровку, способную приносить им такие большие деньги. Она боялась за ее здоровье… и честь. Сейчас этот верзила поднимется на смотровую площадку, где подруга устроила себе комнату, застанет ее спящей в ванной, схватит за волосы и вытянет из воды. А после горящими глазами окинет ничем не прикрытое молодое девичье тело, хищно улыбнется и в таком виде выведет прямо сюда, к остальным негодяям, которые вряд ли откажутся от мысли пустить голую воровку по кругу. И глупо надеяться, что в них осталась хоть капля благородства.
– Вот как мы поступим, – пояснил Моралис. – Сейчас Бык спустит ее, чтобы вы попрощались. И попрощайся с этой проклятой башней, это больше не твой дом. Отныне твой дом – мой подвал, а твоя единственная подруга – цепь на шее. И жить ты будешь пока твоя девка мне платит. Я долго позволял вам отделываться малой кровью, но видимо слишком долго. Тогда теперь эта Регина будет оставлять себе только десятую часть, а все остальное – мне. И в этот раз не надейтесь на обман – я буду следить за ней как за собой. Я был милосерден, дорогая и останусь таким даже несмотря на вашу наглость. Если она не подведет меня – я, быть может, когда-нибудь тебя и отпущу. Но точно нескоро. О – очень нескоро…
НЕЧЕСТНАЯ СХВАТКА
Паладины остановились возле грубо сколоченной двери, ведущей в уже давно заброшенную Башню Рассвета, и от одного ее обветшалого вида Ремо расхотелось заходить внутрь и помочь другу в этом глупом деле.
– А, чтоб тебя! Ты посмотри – тут кладка на метр мхом поросла! Кладка. Боги, да все дома уже лет пятьдесят строятся из кирпича, а не кладки! Кто в здравом уме станет прятаться в такой развалюхе?
– Посмотри на ручку двери, – сказал Гектор, указывая на стержень, грубо забитый в потрескавшиеся доски. – Она бронзовая, и давно бы уже почернела бы, если ее много лет не трогали. Но она светлая и блестящая. Значит за нее постоянно хватаются. Соответственно, и дверью регулярно пользуются.
– Я уже в который раз восхищаюсь твоим умом, дружище, но все же скажи, зачем тебе это сдалось? Ты паладин. Сколько противников ты уложил? Даже рыцари и королевские офицеры почитают твой статус. Наш статус. Ты намного выше того, чтобы гоняться за уличным ворьем.
Гектор, досадуя что товарищ выбрал не лучшее время для болтовни, все же ответил:
– Это уличное ворье доставляет серьезные проблемы гражданам. Я не для того защищал Королевство в войне, чтобы его жители просто загнулись на улицах от рук карманников.
– Загнулись?! Ха – ха! Ты сам хоть веришь, что тот торговец потерял что – то ценное для себя? Да я поспорить готов, он за один вечер в харчевне и то больше оставляет.
– А я говорю не о нем. Я говорю о парне, которому чуть не отрезали руку за чужое преступление. А сколько таких линчеваний никто не предотвратил? И сколько еще будет?!
– Гектор, Гектор, – покачал головой рыжий. – Это судьба простого народа. Страдать за чужие грехи. Радуйся, что ты не в числе этих несчастных.
– Вот только мы оба вышли из этих «несчастных». Или ты это намеренно забыл?
– Ты уже спас одного парня, а значит сделал больше, чем должен.
– Но меньше, чем могу.
Ремо тяжело вздохнул и шагнул к двери.
– Мне тебя не переубедить. Никогда не получалось. Я только боюсь, что рано или поздно ты просто погубишь себя ради незнакомых людей.
– А я – то уже решил, что ты испугался призраков заброшенной Башни, – усмехнулся паладин и бесшумно взялся за ручку.
– Я? Испугался? Ха! Вот и посмотрим, кто быстрее добежит до смотровой площадки. Стучать, думаю, необязательно…
***
Мелиса, все еще сдерживаемая Моралисом, уже готовилась упасть в обморок от страха и отчаяния, испытывая облегчение лишь от того, что теперь не увидит, как четверо головорезов поступят с Региной, но неожиданно сквозь накрывающий ее сон услышала… скрип двери.
Как оказалось, ей не почудилось, потому как в следующий миг трое бандитов, стоявших внизу, и здоровяк, остолбеневший на лестнице, инстинктивно обернулись к выходу, на пороге которого плечом к плечу появились двое мужчин.
Южанка, пораженная неожиданным поворотом событий, на мгновенье даже забыла, в каком трагическом положении оказалась, и заплаканными глазами оглянула пришельцев. Один со стальными серыми глазами и русыми волосами, в мятой рубашке и кожаном жилете. Другой – с горящими зелеными глазами, короткими рыжими волосами и квадратным щетинистым подбородком, в плотном жилете на голое тело. Оба высокие и мускулистые, правда второй был почти на голову выше и немного шире в плечах. Мелисе показалось, что оба они полностью противоположны внешне и, вероятнее всего, внутренне. И оба непонятно зачем явились сюда. Если цель визита этих четырех гадов была для девушки яснее ясного, то для новых двух – нисколько. Регина в тайне от нее задолжала еще каким – то бандитам? В это верилось слабо, потому как в лицах этих двух мужчин не было абсолютно ничего бандитского.
Одни незваные гости, застывшие в дверях, и другие незваные гости, застывшие внутри помещения, долгое время удивленно смотрели друг на друга и не находили слов, чтобы нарушить тишину.
– Ну и кто из вас, придурки, забыл запереться? – взревел Моралис, прервав затянувшееся молчание.
– Так ты же сам… последним заходил, – неуверенно напомнил один из подручных.
Из новоприбывших первым подал голос высокий рыжий, довольно скрестив массивные руки на груди:
– Ха! Ну и везунчик ты, Гектор! Весь день появляешься там, где надо и как раз вовремя!
– А ты думал кто приносил вам удачу на поле боя? – тихо отшутился второй, опасливо поглядывая на великана, сердито сощурившего на пришедших свои маленькие бычьи глаза.
– Я не знаю кто вы, ребята, но уж точно не стражники, – уверенно подметил все тот же тип со шрамом на половину лица, отпуская девушку, которая тут же спряталась от всех за стол, подобно напуганному животному. – Слишком толковые рожи для стражников. В таком случае – не ваше дело, чем мы тут занимаемся. Проваливайте!
– И вам даже не интересно, зачем мы явились? – недовольно нахмурился русый.
– И спрашивать не стану, – подтвердил тот, очевидно, являясь у них главным. – Может тоже пришли за долгами, меня не волнует. Теперь все наше.
– А мне вот интересно, зачем вы здесь. – возразил сероглазый, оглядывая всех собравшихся. – Крепкие, не очень ухоженные парни, выбивающие долги из беззащитных женщин и причисляющие себе все без разбора. У вас явно нечистое дело на уме. И совесть.
– И зубы, – добавил рыжий.
Стоявшие справа и слева от главаря недовольно оскалились, как будто подтверждая его слова. Громила не изменился в каменном лице, однако подошел поближе и сжал массивный кулак.
– Как там твой дружок сказал тебя зовут? Гектыр? Ну все, теперь я точно найду тебя. А пока позволю драпать отсюда! – взревел главарь.
– Ищи, я все равно не живу в этом городе, – совершенно спокойно ответил пришелец.
Спокойно, но лишь на вид, ибо внутри него начиналась вполне понятная тревога. Хватило одного взгляда чтобы понять – перед ними стоят головорезы, так и норовящие кинуться на пришельцев, помешавших их грязным планам. Безоружные или все же прячущие ножи под одеждой – бой в любом случае не будет равным, поскольку бандитов вдвое больше. Не говоря уже об этом здоровяке!
– Так я и поверил! – прохрипел Моралис. – Ну хорошо, допустим. Значит придется разделаться с тобой прямо здесь, если ты сейчас же не свалишь! Последнее предупреждение! Или я прикажу этим ребятам порезать вас. Гримо, достань – ка свой нож!
Но ни один из бандитов не полез в карман. А тот лысый, которого, похоже, и звали Гримо, озадачено посмотрел на главаря.
– Ты что, забыл его?!
– Так ты же просто попросил нас помочь выбить деньги из этой сучки. Я и подумал, зачем мне его брать? Ты не говорил, что будем драться с двумя бугаями.
– Придурок! И не попросил, а приказал! А ты, Алекс? Ты прихватил хотя бы бритву?!
Алекс – заросший до груди бородач, очевидно не догадывающийся, для чего изначально предназначена бритва – нервно сглотнул.
– Бык?
Верзила виновато опустил глаза.
Рыжий, не сдержавшись, искренне посмеялся.
– Ну вы, ребятки, даете! Хотите показаться серьезными, а сами даже гвоздя при себе не имеете! Как вам там? Гримо, Алекс и… Бык. Верно? А свое имя ты так и не назвал. Да я и не надо – я уже понял, кто ты. Такой бестолковой шайкой может заправлять только один авторитет в этом городе. Моралис.
– Рад, что ты узнал меня, – скривился главарь.
– Ты еще больше обрадуешься, когда узнаешь, что в свое время я помог стражникам обнаружить и накрыть пару твоих тайников и притонов. Не благодари!
– Что – ж, раз уж никто из нас не вооружился, предлагаю отложить разборки, – вмешался в разговор Гектор, указав на девушку, пугливо затаившуюся за столом и дожидавшуюся конца этой истории. – Отдайте нам воровку, а сами забирайте все, что хотите.
На мгновенье в комнате воцарилась тишина и, казалось, даже сама южанка, на которую он посмотрел, озадачилась его словами. И тут все бандиты, за исключением Быка, разразились гнусным смехом.
– Кого? Ее? Она не воровка. Нет, вы не ошиблись дверью, но это не та, кто вам нужна.
– Не та?! – в один голос воскликнули пришельцы, чем еще сильнее развеселили негодяев.
– Ну вы, ребятки, даете! Хотите показаться серьезными, а сами даже не знаете, за кем пришли. Девчонка, которую вы ищете, наверху. Хотя вам придется забыть об этом. Бык, ты так и не сходил за ней?!
Громила недоумевающе посмотрел сначала на лестницу, потом на главаря, и в конце концов снова уставился на чужаков.
– А и правильно! Здесь ты нам больше понадобишься! – согласился Моралис.
– Наверху, говоришь, – потер шею Гектор, будто потеряв интерес к тому, что прямо перед ним четверо головорезов собираются разорвать бедную девушку.
– Но ты и твой друг останетесь внизу, она нам тоже нужна! – заявил главарь и как будто в подтвержденье его слов великан встал у лестницы, закрыв ее огромной спиной. – Я не понимаю, почему их до сих пор не уложили?! Не вооружились, так засучивайте рукава и разбейте им лица!
– Но… Моралис, – неожиданно возразил бородач. – ты посмотри на их перстни. Это же паладины!
– Не может быть. Ну хорошо, хорошо! Но они же тоже безоружны! Давайте, твое на двух, а там и я присоединюсь.
– Если вы знаете, кто такие паладины, то и должны знать, что первое, чему их обучают – кулачный бой и борьба! – гордо заявил Ремо, и лысый с бородатым, нисколько не сомневаясь в его словах, боязливо отступили.
– Да неужели?! – развел лохматые брови главарь, нисколько не сомневающийся в своих ребятах. – Интересно, а вам приходилось учиться на таких противниках?
Он указал головой на Быка, подступившего вплотную и грозно склонившегося над двумя паладинами. Даже Ремо просто потерялся на его фоне. Двое других подручных Моралиса тут же осмелели и приблизились к ним. Гектор и Ремо тревожно переглянулись и по взглядам друг друга убедились, что ни у одного из них нет идей. Но в одном они оба были уверены – назад они уже не отступят. И дело не в одной бедной девушке, прячущейся за столом, и даже не в той, за которой они пришли, спрятавшейся наверху. Первым делом на кону честь паладинского ордена. Если уж рыцари почитают их братство, то отступать перед бандой негодяев они просто не имеют права. Придется… импровизировать.
– Так, я вроде уже сделал последнее предупреждение? – повспоминал главарь. – Ну в любом случае, мы бы уже давно закончили, если бы не вы. Так что…
– Подожди, – перебил русый, чем вызвал еще большее недовольство Моралиса. – Честный бой. Без оружия. Два опытных воина против четверых не очень опытных не совсем воинов. Позволь мне только закрыть дверь.
Не намеренный ждать ответа, Гектор обернулся назад и принялся медленно тянуть неприятно скрипучую дверь на себя. Ремо тем временем стоял лицом к Быку, возвышавшемуся над ним на целую голову, и готовился к серьезному вызову.
Мелиса дрожала от страха. Гримо и Алекс напряженно вертелись на месте, уповая на то, что «старший брат» без проблем справится с обоими воинами, и им не придется рисковать самим. И только Моралис оставался абсолютно спокоен и не сомневался в скорой победе.
– Когда они упадут – бейте их, пока не перестанут дышать, – сказал он. – Самоуверенные ублюдки!
Казалось, что паладин закрывал дверь целую вечность, но тут она наконец захлопнулась, отрезав Башню Рассвета и все, что в ней должно сейчас произойти, от остального Кифа. От всего Королевства. От целого мира.
И в тот же самый миг гигантская рука верзилы схватила шею Ремо и сжалась с такой силой, что все присутствовавшие услышали ее неприятнейший хруст и заглушенный стон. Но не успели бандиты обрадоваться, что первый уже почти готов и все так быстро закончится, как второй паладин с невероятной скоростью схватил стоявшую на комоде у двери глиняную вазу и с разбил ее на тысячи осколков о голову Быка. Оглушенный великан отпустил противника, беззвучно отступил назад и тут же получил такой толчок обеими руками в грудь от рыжего, что повалился назад и ударился и без того больной головой уже о каменные ступени лестницы, после чего беспомощно выгнулся.
– Чего вы встали, идиоты?! – взревел Моралис, как не ревел еще ни разу за все время в этой проклятой башне. – Мочите их!
Двое бандитов кинулись на паладинов, очевидно даже не представляя, как они собираются одолеть опытных воинов. Однако, как показалось Гектору, проворности им не занимать. Лысый – Гримо, или как его там – просто прыгнул на Ремо, словно кошка на добычу, повалив еще не отошедшего от нападения Быка товарища на пол.
Второй же негодяй не спешил в атаку и вертелся на месте, изучая противника. Гектор, не имея представления, на что способен бородатый, тоже не решался бить первым, готовый отразить любой удар. Однако он понимал, что скоро недобитый верзила придет в себя, и, если к тому времени остальные бандиты не будут готовы, шансы на победу многократно уменьшатся.
Наконец Алекс, или кто он там, не выдержал и, как ему показалось, неожиданно издалека выкинул ногу, обутую в тяжелый сапог, попав точно в грудь паладина. Гектор, не сумев отразить удар, тяжело вздохнул и отступил на шаг. Бандит, обрадованный хорошим попаданием, выкинул вторую ногу и задел уже живот противника. И снова тот не успел увернуться и отступил уже на два шага. Бородатый осознал, что паладину нечем ему ответить, и уверенно замахнулся сапогом уже в русую голову. Он не догадывался, что это была всего лишь уловка. На третий раз Гектор без проблем поймал летящую в него ногу, а сам со всей силы пнул прямо в колено той, на которой остался стоять ошеломленный бандит, да так, что сустав невыносимо омерзительно хрустнул, переломился пополам и вывернулся в другую сторону. Не успел Алекс закричать так, что его бы запросто услышал весь город, как повалился лицом на каменный пол и замолчал.
– Ты правда думал, что хоть немного задел меня?! – гневно воскликнул Гектор уже потерявшему сознание бандиту, после чего поднял ногу и со всей силы устремил ее в его шею, сломав позвоночник в ней пополам…
В это же самое время Ремо сумел скинуть с себя противника и соскочил прежде, чем тот успел наброситься снова. Этот гад оказался необычайно силен для своего хрупкого на вид тела. Скрипя зубами, лысый отступил назад, видно, подбирая какой-нибудь грязный прием. Так и случилось. Он схватил попавшийся под рукой стул и бросил им в рыжего. Паладин, не готовый к такому, даже не попытался увернуться, и крепкое деревянное сиденье с глухим стуком угодило прямо в его рыжую голову, заставив все ее содержимое сотрястись. Оглушенный, Ремо повалился на четвереньки, и, пока поднимался на трясущихся ногах, Гримо, незамедлительно подобрав тот же стул и занес его над собой, чтобы ударить уже не в лоб, в затылок недруга. Однако не успел он еще до конца замахнуться, как Ремо оттолкнулся руками от пола и, схватив его за обе ноги ниже колен, со всей силы потянул их за себя. На мгновенье бандит оказался в воздухе, а потом под тяжестью всего своего тела приземлился на голову.
После такого падения он не смог бы подняться и к утру, но паладин на этом не остановился. Он подлетел к противнику, сел на тяжело вздымающуюся грудь и обрушил свои кулаки на его открытую перекошенную физиономию. Один удар. Второй. Третий. Четвертый! Ремо не мог остановиться и продолжал молотить даже тогда, когда его крепкие руки заболели. Не видя перед собой, в какую кровавую кашу он превращает лицо уже бездыханного противника, рыжий продолжал наносить удары, а остановился лишь тогда, когда услышал тяжелые шаги и гневное рычание за спиной. Соскочив и обернувшись назад, он чудом увернулся от летевшего в него громадного кулака быка…
– Моралис! – воскликнул Гектор, даже не замечая, в каком тяжелом положении сейчас оказался его друг.
Главарь же, узрев, что его самый важный подручный в строю, расхрабрился и шагнул навстречу. Но неожиданно для русого он достал из – за пояса нож и умело покрутил им перед собой, заставив того опасливо остановиться.
– Мы договаривались без оружия! – возмущенно напомнил Гектор.
– Договариваться будешь с другими паладинами! – отозвался Моралис, видимо, сам не очень гордый собой, за то, что нарушил правило, на которое сам же и согласился.
– Почему тогда сначала позволил своим безоружным ублюдкам загнуться?!
– Не люблю марать руки!
– Да? А зачем тогда каждый день змею душишь?!
Разгневанный главарь бандитов кинулся на паладина…
И снова громадные руки Быка, каждая из которых толщиной с ногу человека, сжимали краснеющую шею Ремо. Только на сей раз никакой Гектор не ударит гиганта, душащего его со спины, никакой вазой по голове, потому как товарищ только и успевал уклоняться от ножа Моралиса. Выбраться из железных тисков было невозможно. Тогда Ремо, глаза которого уже накрывала серая пелена, прекратил тщетные попытки расслабить хватку. Неожиданно для бандита он обхватил его бычью шею и нырнул вниз, прямо между его широко расставленные ноги. Громила провалился под тяжестью паладина вниз и, став заложником своих габаритов, так сильно воткнулся в пол, что вся мебель на нижнем ярусе башни задрожала.
Теперь Ремо оказался наверху, прямо над раскинувшимся по полу Быку. Он замахнулся ногой, нацелившись в сплюснутый нос бандита, но подошва его сапога приземлилась лишь в подставленную ладонь лежащего, незамедлительно сомкнувшего свои толстые пальцы в новые тиски, но уже на захрустевшей стопе рыжего…
Моралис мастерски управлялся ножом. Он бил прямо, снизу, сверху, справа, слева. Так быстро, что Гектор не имел возможности поймать вооруженную руку. Так быстро, что каждый раз он лишь в последний момент уклонялся от лезвия! Наконец после очередного выпада паладин отпрыгнул назад, пытаясь отдышаться хоть пару мгновений, не в силах скрыть от противника свою усталость. Бандит же, казалось, даже не запыхался. И к тому же прекрасно видел его изнуренность. Он хищно улыбнулся и готовился окончательно обессилить Гектора. Перебрасывая нож из руки в руку, надеялся сбить того с толку, и медленно приближался. Русый пятился назад, к стене, всем своим видом так и показывая, что его силы закончились, как и идеи.
Понимая, что медлить уже ни к чему, Моралис поменял хват ножа на обратный и побежал на противника, готовый проткнуть его до самой рукояти, но тот неожиданно тоже рванулся навстречу ему, кувыркнулся под летящим в него лезвием и оказался за спиной главаря. Бандит, осознав, что паладин позади, на миг растерялся, но тут же стремительно развернулся, со всей дури ударив ножом уже наугад. Острие врезалось и глубоко погрузилось… в столик, выставленный перед собой Гектором. Клинок, вонзившись до половины лезвия в дерево, намертво застрял в нем. Моралис остался безоружен. Осуществив задуманное, паладин облегченно вздохнул, откинул от себя столешницу, послужившую ему защитой, и с размаху ударил по озадаченному лицу бандита. Негодяй потерял сознание. Осталось только добить его.
– Гекто – о – о – ор! – раздался отчаянный зов за спиной.
Тот обернулся и увидел, как Ремо, поваленный на спину, из последних сил закрывался обеими руками от обрушиваемых на него кулаков – кувалд Быка, навалившегося сверху.
Проклятье! Моралис подождет…
– А яйца у тебя тоже бычьи?! – в истерике усмехался рыжий, когда очередной удар почти пробил его предплечья.
Он извивался и пытался подняться. Безуспешно, конечно, но громиле пришлось сдерживать его одной рукой, тем самый летело в него уже в два раза меньше кулаков. Бык ненавистно рычал, видимо, от того что впервые кто-то сумел продержаться с ним так долго. Что-ж, учитывая, что Гектор так и не откликнулся на призыв, осталось совсем немного.
– Ну давай, скажи хоть слово! – от безысходности подзадоривал Ремо, но в ответ слышал лишь нечеловеческий рев.
Еще удар и паладин уже перестал чувствовать руки. Он беспомощно уронил их на грудь, готовясь наконец принять свой конец. Он храбро бился. Он вступил в бой с врагом в разы сильнее. Он долго держался. Он молодец. Но он… больше не может. Осталось совсем немного потерпеть…
Бык, осознав долгожданную победу, запрокинул кулак, готовый закончить все это одним последним ударом, но тут из-за его спины показался Гектор со скрученным сине-серым плащом.
По загоревшимся глазам противника великан понял, что позади него что – то происходит, но только что смастеренная удавка сомкнулась на его могучей шее раньше, чем он успел обернуться.
Гектор изо всех сил натянул на себя плащ, великан приподнялся, освобождая второго паладина, но почувствовал лишь легкое удушье. Ремо прекрасно понимал, что Быку с его неистовством и силой ничего не стоит сейчас собраться и опрокинуть товарища даже из такого безвыходного для других людей положения. Тогда он намертво вцепился в рванную рубашку на груди бандита и, ползя назад, потащил на себя.
Один паладин тянул великана назад, второй – вперед, тем самым, не позволяя ему податься ни туда, ни сюда, лишая возможности ослабить все более сдавливающий горло скрученный плащ.
– Гектор! – скрипя зубами от натуги, прохрипел Ремо. – Я больше не могу!
Ответа не последовало. Бык, теряя над собой контроль, медленно поднимался на шатающиеся ноги.
– Гектор! – снова воскликнул рыжий, когда его начало отрывать от земли.
Чем дольше гигант задыхался, тем сильнее его тело билось в конвульсиях и тем сложнее становилось его удержать. Если он сумеет хотя бы раз вдохнуть – придет в себя и разорвет их обоих. Все больше казалось, что план не сработает.
– Гекто – о – ор! – от боли в мышцах закричал Ремо, сам не понимая, какой ответ вообще может последовать в таком положении.
Бык поднимался, а вместе с ним и вцепившиеся в его грудь и шею паладины, казалось, задыхающиеся не меньше. Поднимался, сводимый судорогами, как и руки Ремо и Гектора. Поднимался, закатывая красные слезящиеся глаза, а душащие его жмурились от невероятных усилий. Наконец он поднялся, коснувшись макушкой потолка… и бездыханно повалился на пол. А вместе с ним, жадно хватая воздух, повалились и изнуренные паладины.
– Что ты там говорил? – простонал Гектор, с усилием повернувшись на друга.
– А я – то думал, что хуже, чем битва при Саргоне, быть не может! – поворчал Ремо и принялся подниматься.
Тут они услыхали деревянный хруст на другом конце комнаты и вспомнили, что еще не все бандиты прикончены. Гектор немедленно подскочил, обернулся и увидел, как Моралис изо всех сил пытается вырвать нож, застрявший в столе. Осознав, что он привлек их внимание, главарь торопливо уперся ногой в столешницу и со стоном наконец вынул оружие – свою последнюю надежду уже не на победу, но хоть на спасение.
Гектор отпрыгнул к двери, закрыв тому шанс на побег. Ремо подобрал стул, которым его же и огрели, и уверенно шагнул к загнанному противнику.
– Кончай Моралис! – взревел он. – Отведем тебя в темницу, хотя бы еще неделю поживешь, пока на плаху не отведут!
Бандит, пусть и снова вооруженный, даже не собирался сражать с ними. Он и одного – то паладина не одолел, чего уж говорить о шансах против двух! Но и сдаваться так просто не было в его планах. Неожиданно для них Моралис рванул к противоположной от входа стене и схватил девушку за волосы раньше, чем та успела все осознать и жалобно пискнуть.
Подхватив ее и приставив нож к тонкой шее, он прикрылся живым щитом и отчаянно заметался глазами от одного к другому.
– Ну давай, бей! – попытался он спровоцировать рыжего. – Хотел ударить, так вот! Я тут стою!
– Ты так и не понял? – возмутился Гектор, безразлично глядя на заложницу. – Я понятия не имею, кто она такая.
Но Моралис лишь улыбнулся попытке провести его.
– Только не делай вид, что доблестный паладин станет рисковать жизнью невиновной женщины чтобы добить врага!
Напуганная южанка, представив себе такой поворот, не сдержала слез, и они градом хлынули из ее глаз, стекая по впивающему в шею лезвие.
– Отойди от двери, парень.
Но Гектор, не желая отпускать такого негодяя, не двинулся с места. Не может же все так и закончиться!
Видя, что угроза не принесла плодов, бандит сильнее потянул волосы девушки, заставив ее завыть от боли, отчего сердце паладина сжалось, как не сжималось еще за всю эту схватку. Ремо стоял в нерешительности, готовый выполнить любое указание своего находчивого друга.
– Мелиса, скажи ему как тебе больно! – проревел Моралис, шагнув вперед и заставив противника отступить назад.
Девушка обеими руками пыталась разжать цепкие пальцы на своей голове, но тщетно.
Гектор метался глазами то на перекошенную ненавистью физиономию, то на заплаканное лицо. И тут неожиданно в глазах южанки вместе с отчаянием прочиталось… решительность. Взглядом она дала понять паладину, что приняла тот факт, что хуже уже быть не может. Придумала, чем удивить подонка и готова рискнуть. Не опуская руки с головы, она оставила попытки разжать лапу бандита и незаметно для него потянулась к заколке, чудом державшейся в растрепанных черных волосах.
– Последнее предупреждение! – воскликнул Моралис.
– Подожди, – призвал Гектор, которому стало понятно, что его надо всего лишь немного задержать. – Давай договоримся.
– Я же сказал, никогда нам с тобой не договориться!
Мелиса, не имея шанса на ошибку, очень медленно вынимала заколку, чтобы не привлечь внимание бандита.
– Давай мы лучше сами уйдем. А ты делай то, зачем пришел, – предложил Гектор.
Ремо, даже не догадываясь о его намерениях, так озадачился услышанным, что чуть не опустил стул. Моралис, удивленный столь неожиданным предложением не меньше, застыл на месте.
– Ага! И вся стража города явится суда прежде, чем я добегу до конца лестницы!
Девушка почти вынула заколку, шпилька которой оказалась длинной и тонкой, словно клинок стилета. Гектор все больше догадывался о ее плане.
– Ремо, положи стул. Мы уходим, – предупредил он.
– Что ты такое несешь?! – недоумевал второй паладин. – Ты хоть знаешь, сколько трупов в подворотнях оставил этот ублюдок и его люди?!
Мелиса наконец обнажила острый шпиль заколки, холодно сверкнувший в свете заходящего солнца и снова взглядом дала понять Гектору, чтобы тот приготовился.
– Валите отсюда и закройте за собой дверь! – ревел Моралис. – И даже не думайте никого приводить! Скоро мои парни поймут, что что-то не так, и придут сюда за мной! А если до того момента мне хотя бы покажется, что кто – то стучит в дверь, я этой суке…
Он так и не договорил до конца, ведь «сука» со всего размаху воткнула острый шпиль ему в шею, да так, что он вошел почти целиком. Крича от боли, бандит выронил клинок, и тот бесполезно полетел на пол. Отпустил заложницу, и та с ненавистью оттолкнула его от себя.
Окончательно потеряв рассудок, Моралис пополз кого-то в конец комнаты, а кровь тонкой струйкой сочилась из его раны, оставляя за ним тонкий красный след. Если бы Мелиса не оставила шпиль в его глотке, негодяй уже давно бы истек кровью и потерял сознание, но теперь его ожидала куда более суровая кончина. Гектор поднял нож, оглядел его со всех сторон и не спеша зашагал за стремительно уползавшим от него Моралисом, напрасно пытавшимся спасти.
– Постой! Подожди! – умолял раненный, но слова его по понятной причине все больше превращались в непонятный хрип. – Я понял! Я все понял! Подожди! Послушай меня! Давай договоримся! Я был не прав, что мы не сможем договориться. Мы можем. Мы должны! Я буду платить вам двадцатую часть. Десятую! Пятую! Половину! Да я вам все отдам, клянусь жизнью… если вы ее у меня не отнимите. Я все осознал. Парни… паладины… Гектыр! Я убедился, что вы крепкие ребята. Мне нужны такие люди. Теперь нужны, когда вы убили моих. Я вас бригадирами сделаю! Если… не боитесь замарать руки. Только назовите свою цену!
Доползя до стены, он загнал себя в тупик и выставил вперед дрожащую обагренную руку, надеясь то ли защититься, то ли воззвать к возвышавшемуся над ним паладину. Но в холодных стальных глазах над собой он видел лишь ненависть и презрение, что не сулило ни то, ни другое.
– Назови свою цену! Назови цену своему милосердию! Назови! – последний раз взмолился Моралис.
– Денег не хватит, – с удовольствием огорчил его Гектор и вонзил нож в глаз бандита…
ДОЛГОЖДАННОЕ ЗНАКОМСТВО
Ремо, все еще возбужденный от случившегося, вспомнил про девушку и схватил ее за плечи.
– Какого хрена здесь вообще происходит?! – взревел он, не в силах успокоиться.
Смуглянка, сама еще до конца не осознавшая, что этот кошмар наконец – то закончился, не смогла ответить ни слова.
– Кто ты такая?! Что им от тебя понадобилось?! От тебя и от твоей подруги.
Услышав о Регине, она рассердилась и оттолкнула паладина от себя.
– А – ах ты!..
– Ремо! – упрекнул второй, присоединяясь к «беседе». – Ты же сам все слышал. Они пришли сюда за долгами.
– Объясни – ка мне, красотка, это сколько же надо задолжать Моралису, чтобы он лично приперся выбивать долги?! – не унимался рыжий.
– Он захотел больше, чем мы были должны, – неохотно ответила девушка. – И куда больше, чем могли ему дать.
Ремо скрестил руки и согласно закивал головой.
– Да, это всегда было в его стиле. Гектор, ты же не против, если я попинаю его труп?
Паладин проигнорировал вопрос, вытер клинок об и так уже слишком грязную рубашку, сунул его за пояс и обратился к успокоившейся красавице.
– Ты Мелиса, верно?
Но она не ответила. Неудивительно. После того, как с ней поступили бандиты, любая слабая женщина может запросто навсегда потерять доверие к любому мужчине.
– Я Гектор. Но ты это уже знаешь. А этот… пинающий дохлого Моралиса человек – мой друг Ремо.
– Всего лишь имена, – отмахнулась она.
– А эти перстни – всего лишь украшения? – то ли обнадежил, то ли похвастался Гектор.
Но девушка лишь демонстративно усмехнулась.
– Вот именно, не более. Видела я эти колечки. Сто серебряных стоит одно, не больше. Рыцарские и то дороже.
– Все ясно, – убедился в своей догадке паладин. – Значит ты с воровкой работаете сообща. Она приносит награбленное, а ты продаешь куда надо.
– Даже не смей вспоминать о Регине! – пригрозила девушка.
Она развернулась к Гектору, надеясь запугать его своим взглядом, как проделывала это с приставалами на улице, но тот остался непоколебим.
– Спасибо. Теперь я знаю, как ее зовут. Ремо! – позвал он, обходя разгневанную девушку. – Ты выпустил пар?
– Да. Может даже сегодня больше никого не убью, – ответил товарищ, подходя к двоице.
– Ты можешь возвращаться. Дальше я сам справлюсь.
– Ты еще направляясь сюда говорил, что «сам справишься», – передразнил второй паладин. – Только мое любопытство спасло тебе жизнь.
– Я клянусь ценить твое любопытство, но сомневаюсь, что наверху окажется еще четверка бандитов, – обнадежил Гектор.
Мелиса, только сейчас осознав, что он намерен подняться за Региной, вцепилась в его рукав и взмолилась.
– Прошу, не трогай ее! Она вам что – то задолжала? Я все верну за нее!
– Разве ты не слышала, что я сказал Моралису? – похлопал ее по плечу паладин, после чего направился к лестнице. – Денег не хватит.
– Я вам натурой отплачу! – отчаянно воскликнула девушка, заставив обоих застыть от удивления. – Вам обоим!
– Я не знаю, что ты себе уже напридумывала, но поверь, ей будет не хуже, чем сегодня было тебе, – заверил Гектор, хватаясь за грубо сколоченные перила.
– Уходите оба! – потребовала девушка, но вызвала этими словами лишь усмешку с обеих сторон.
– Это вы уходите оба. Ремо, проводи ее под стражу. Только никому не говори про вторую девчонку и это место. Я присоединюсь к вам немного позже.
Тот схватил девушку за руку и потащив к двери.
– Нет! Стой! – воскликнула смуглянка, обращаясь не то к Гектору, не то к Ремо, не то сразу к обоим. – Ублюдок, если ты хоть пальцем ее тронешь…
– Да, да, да! – насмешливо перебил Гектор, неспешно поднимаясь по лестнице вверх. – Мелиса, если бы ты могла сделать больше этих гадов, то не пряталась бы от них под столом.
Ремо без труда выволок проклинавшую его друга девушку на улицу. Закат уже сменился сумерками. Немногие еще сновавшие по улице горожане проходили мимо этой парочки, не желая заработать проблем и тем более забивать голову чужими.
– Вот теперь, пожалуйста, заткнись, – доходчиво потребовал паладин. – Иначе я прямо здесь покажу, что с тобой могли сделать Моралис и его люди…
***
Регина помнила обещание, данное подруге, но ничего не могла поделать с собой. Теплая расслабляющая вода, мягкий приглушенный свет заходящего солнца, аромат пенящегося масла и наконец – усталость, копившаяся весь день, делали свое дело. Лишь погрузившись в ванну, она очень скоро благополучно снова уснула. Пока девушка спала, ей снился очень странный сон. Снился нетерпеливый стук в дверь, бесконечные недовольные голоса. Снился истошный крик Мелисы, который невозможно спутать ни с чьим другим. Треск лопающейся керамики, хруст ломающегося дерева, яростные проклятья и стоны боли. Бред какой – то. С чего бы что – то подобное действительно может случиться? Не говоря уже о том, что даже если бы все это и правда происходило внизу – сюда, до смотровой площадки, возвышавшейся над городом на целых двадцать метров, ни один из этих звуков попросту не донесется. Остается только продолжить спать и надеяться, что этот странный сон сменится более приятным…
Стоп! Хватит спать! Сколько времени уже прошло?
Регина неохотно раскрыла слипшиеся глаза и огляделась.
Она все в той же овальной деревянной ванне, приставленной к стене, однако вода не то что остыла, но стала совсем холодной. Вот отчего она и проснулась. Неужели девушка так долго спала? Но если прошло так много времени, почему пена до сих пор не разошлась? Регина потянулась за пузырьком с маслом, стоявшим рядом на столике и убедилась, что в нем меньше, чем она оставляла. Значит не так давно Мелиса поднялась сюда проверить, сдержала ли она свое слово, убедилась, что нет и… заботливо подлила еще пены? Удивительная у нее подруга.
Девушка схватилась за бортики, приподнялась и осмотрелась. Через дверной проем, ведущий на смотровую площадку, чернела непроглядное ночное небо, озаряемое звездами. Странно, она же вроде закрывала выход на «балкон». Единственное, что служило источником света теперь – медная лампа, подвешенная к куполообразному потолку комнаты и пара свечей на комоде. Мелиса и об этом позаботилась?!
Регина вылезла из ванной, досуха вытерлась полотенцем, чтобы ее не продуло, и накинула легкую ночную рубашку, едва ли опускавшуюся до колен. Свежая одежда приятно соприкасалась с чистой кожей, навевая не менее приятные мысли. Мысли, которым она отдалась еще днем, заранее спланировав принять ванну ни сколько чтобы помыться, сколько чтобы поласкать себя в теплой воде, как она любила это делать. Если бы не навалившаяся усталость! На тесной кровати в противоположной от ванной стороне делать это не так удобно, но, видно, выбора не остается.
А иногда, когда девушке особо нечем заняться, она раздевается догола и гладит себя прямо на балконе. Опершись одной рукой о перила, другой она ласкает себя между ножек, ели сдерживаясь, чтобы не упасть на подгибающихся коленках и не застонать на весь город. Естественно это приходится делать холодной ночью, чтобы никто внизу ее не увидел. Однако и в этом есть свое преимущество. Когда ледяной воздух обдувает ее полностью обнаженное тело – Регина начинает дрожать от холода, а вместе с тем – и от вызванного им возбуждения. Это доставляет неописуемый дикий восторг, вынуждает как можно быстрее кончить, чтобы волна оргазма накрыла с головой и согрела бедное замерзшее тело, а потом можно и спрятаться в тепло.
Она очень часто удовлетворяет себя подобным образом. Но ею хорошо испробован и не менее излюблен и другой, полностью противоположный способ.
Разлегшись на твердой каменной площадке балкона с широко расставленными ножками, Регина может гладить себя прямо посреди дня, греясь на солнце и не боясь, что ее могут увидеть. В этом же случае девушка дико возбуждается от того, что прямо под ней бесконечно снуют ничего не подозревающие горожане, и тогда она может стонать во всю глотку, не боясь быть услышанной, ведь рев многотысячной толпы все равно окажется громче.
Как бы ей хотелось заняться этим на самой улице у всех на глазах – нагло и демонстративно разлечься голой прямо посреди пыльной дороги, между потоками торопящихся людей и проезжающих повозок, в самом центре огромного кипящего города! Эту безумная фантазия, эта неосуществимая мечта запрятана глубоко в сердце Регины, но снова и снова заставляет вспоминать о себе.
Девушка потрогала себя под рубашкой и по мокрым следам, оставшимся на кончиках пальцев, убедилась в своем желании.
Ладно, пусть сегодня это пройдет на кровати. Только она совсем недавно помылась, так что придется сделать все нежно и мягко, чтобы не замараться и не покрыться испариной, как обычно. Жаль, ведь ей намного больше нравится грубо и жестко. Бояться, что дверь неожиданно откроется, и Мелиса ее с позором уличит, не приходится – скрип ступеней выдает направляющуюся к ней подругу еще на самом начале лестницы. В любом случае для начала пора уже закрыть этот балкон, чтобы ее окончательно не продуло…
Но стоило Регине потянуться к ручке дверцы, как сердце ее сжалось, а тело остолбенело. Только сейчас, приглядевшись в темноту, она разглядела снаружи человека!
С первого взгляда стало понятно, что это не подруга – слишком высокая и широкая фигура. Это мужчина, и он стоял лицом к ночному небу, облокотившись на перила.
– Кто ты?! – чисто инстинктивно выкрикнула она.
Должно быть, это было зря, ведь незнакомец, скорее всего, до сих пор думал, что девушка спала, и значит она только что выдала свою осведомленность о нем, тем самым лишив себя же возможности вытолкнуть его с балкона, если в этом есть необходимость.
Человек удивленно обернулся, как будто вообще не знал, что Регина находится здесь, или напрочь забыл об этом. Лицо его по – прежнему оставалось недосягаемо для слабого света лампы и невозможно было разглядеть.
– Здравствуй Регина, – вежливо поздоровался он, очевидно, не представляя, как начать разговор по – другому в подобной ситуации.
– Откуда ты меня знаешь?! – дрожащим голосом спросила девушка, отступая к двери. – Кто ты?! Зачем пришел сюда?! Как ты вообще нашел это место?!
– Остановись, – сдержанно ответил незнакомец. – Ты должна понимать, я не могу ответить на все вопросы одним словом.
Девушка, не спуская испуганных глаз, попятилась к выходу на лестницу, готовая просто выломать дверь и рвануть отсюда.
– Не советую, – предупредил мужчина, догадавшись о ее намерениях. – Я не угрожаю, но тебе не понравится то, что внизу.
Он что – то сделал с Мелисой!
– Где она?! – воскликнула Регина, страх которой уступил место гневу. – Говори!
Незнакомец посмеялся. Не злорадно, не властно, но искренне.
– Твоя подруга? Вы с ней правда удивительная парочка! Каждая из вас боится за жизнь второй больше, чем за свою собственную. Это же чудесно!
– Говори, где она! – повторила девушка, чувствуя, как все только что вымытое тело покрылось холодной испариной. – Ты с ней что – то сделал?!
– Поверь, она в более безопасном месте, чем это, – как можно честнее ответил мужчина.
– А как ты вообще нашел это место?! – не унималась Регина.
– Сам не представляю, – фальшиво призадумался незнакомец. – Двадцатиметровый столб, возвышающийся над всем городом и видный даже за его стенами. Вот уж действительно, незаметное место!
– И как ты узнал, что эта башня – наше убежище?
– Быстро. Но объяснять долго. Второй раз не хочу. Можешь потом познакомиться с Ремо и спросить у него.
– Я не хочу знать ни о каком «Ремо»! Я хочу знать, где Мелиса! – прокричала девушка, готовая расплакаться.
Мужчина досадно вздохнул.
– Твоя Мелиса сейчас должна уже быть на посту стражи, в паре кварталов отсюда. Думаю, она умная девушка, и не дала моему другу повод оставить ее у ближайшего лекаря. В любом случае, как я уже говорил, она в более безопасном месте, чем это.
– Почему я должна тебе верить? – осторожно спросила Регина, в глубине надеясь, что он развеет ее опасения.
– А почему я, по – твоему, должен обманывать? – потеряв терпение, возмутился незнакомец. – Приди уже наконец в себя и пойми, что, если бы я хотел навредить – я бы уже давно сделал это миллионом способов! И тем более мне было бы незачем убеждать тебя, что с твоей подругой ничего плохого не случилось и не случится! Неужели до всего этого трудно додуматься самой? Сколько еще я должен ждать, чтобы ты осознала происходящее и пришла в себя?!
– Хорошо, я тебя поняла, – кого-то виновато опустив глаза, ответила девушка и немного помолчала, обдумывая ситуацию. – Подойди поближе.
– Зачем? – удивился силуэт. – Ты там за спиной ножку от стула не прячешь? Покажи руки.
– Я просто хочу увидеть твое лицо! – недовольно отозвалась Регина. – Выйди на свет.
Незнакомец, немного помешкав, неспешно покинул балкон и вышел в озаряемую лампой и свечами комнату. Перед воровкой предстал молодой мужчина с проницательно серыми глазами и русыми волосами. Высокий, мускулистый и… симпатичный. Увидев ее, Регина напрочь забыла о страхе и осторожности. Для незнакомца эта перемена в ее взгляде не осталась незаметной.
– Я не знаю кто ты и зачем пришел. Не надеюсь, что с добрыми намерениями и не верю твоим хорошим словам. Ты задумал что – то сделать со мной. И вряд ли уйдешь, если я попрошу.
– И тем более не позволю уйти тебе, – добавил мужчина и неожиданно шагнул вперед.
Поравнявшись с девушкой, он потянулся за спину и достал из – за пояса… нож! Вот и сбылись все ее опасения! Регина отскочила в сторону, надеясь оттянуть эту жестокую расправу, но мужчина не прыгнул следом. Он подошел к выходу на лестницу и задвинул деревянный засов, а потом с размаху пробил его своим клинком. Он раздавшегося хруста девушка трусливо вздрогнула и чуть не вскрикнула. Со стороны она прекрасно увидела, что лезвие, подобно гвоздю, прибило задвижку к дверному косяку. Теперь дальше балкона ей не убежать. Ну он хотя бы не приколотил к двери ее руку!
– Видишь? – довольно обратился к ней незнакомец, показывая пустые ладони. – Я добровольно лишил себя оружия. Теперь мне нечем тебя убивать, даже если бы я и хотел.
Но Регину нисколько не успокоили его слова. Такой сильный и ловкий, он запросто убьет ее и голыми руками. Тем более, что они уже обагрены чьей – то кровью!
– Я могу верить, что со мной ничего не случиться? – с надеждой в голосе спросила она.
– Нет, – честно ответил незнакомец. – Потому что я и сам не знаю, как с тобой поступлю…
ОСТАНЬСЯ СО МНОЙ
Когда Мелиса и Ремо достигли заветного участка стражи сумерки уже сменились ночью. Все то время, пока они шли, паладин, вопреки ее ожиданиям не цеплялся за руку или волосы южанки мертвой хваткой, а лишь изредка толкал вперед или тянул на себя в нужную сторону. Мелиса, несмотря на это, даже не пыталась сбежать и тем более неожиданно атаковать его. Что она может сделать человеку, на пару с товарищем голыми руками уложившим бригаду головорезов? Далеко ли она убежит от него на своих подкашивающихся от пережитого ногах в юбке до пола?
Наконец они достигли нужного квадратного одноэтажного дома, над входом в который висела доска с выгравированным гербом служителей закона. На двери болтался тяжелый чугунный замок.
– Вот так и работает наша стража! – проворчал Ремо, недовольно хлопнув по косяку. – Почему во всех нормальных королевствах караульные круглыми сутками охраняют покой горожан, а в нашем уходят домой еще до заката?!
Мелиса безразлично молчала. Она нетерпеливо уперлась в бока, ожидая, куда теперь ее поведет паладин.
Но тот не стал оглядываться по сторонам, прикидывая, где еще он может продержать свою пленницу до рассвета, а снова обратился к ней.
– Отвернись, – потребовал паладин.
– Что? – удивилась южанка.
– Отвернись и закрой глаза! – нетерпеливо повторил он.
Скрипя зубами, девушка исполнила его указание. Что еще за дурацкая игра пришла ему в голову?!
Убедившись, что она не видит его, Ремо бесшумно нагнулся, приподнял потрепанный коврик под дверным косяком и вынул оттуда ключ.
– Можешь открывать, – сообщил он, потянувшись к замку.
Обернувшись назад Мелиса разглядела, что паладин отпирает дверь.
– Так у тебя есть ключ? – недоумевала она.
– А как же? – довольно отозвался Ремо.
– И ты бы стал просить меня отвернуться, чтобы достать его из кармана? Скажи честно, он лежал под этим половиком?
Паладин на мгновенье застыл от ее слов, а затем выругался себе под нос и продолжил ее нетерпеливее отпирать проклятый замок, тем самым подтвердив ее вывод.
– Отлично. Теперь ты знаешь самый главный секрет королевской стражи! – проворчал он и жестом указал войти в открывшуюся дверь. – Придется тебя казнить.
Пока он раздраженно закидывал ключ под коврик, южанка неуверенно шагнула за порог места, в подобном которому она всегда боялась оказаться.
– А если серьезно, что меня ожидает?
– Ну, думаю, всего лишь ничего хорошего, – прикинул Ремо, после чего потянулся к полке, нащупал огниво и поджег лампу чтобы осветить помещение. – Пошли, я покажу тебе твое сегодняшнее «убежище». Это конечно не Башня Рассвета, но тоже неплохо.
Он толкнул ее вперед по коридору, слева которого находился кабинет офицера, справа – комната допроса, и привел в тесную комнату, половина которой была огорожена ржавой решеткой. Камера для преступников.
– Сюда, – повелительным тоном сказал Ремо, открывая вход в эту клетку размером не больше четырех квадратных метров.
– Ты издеваешься?! – ужаснулась Мелиса, пробегая глазами по обшарпанной лавке и свисающим с потолка кандалам.
– Заходи и радуйся, что это все только для тебя, – заявил паладин, указывая, отпуская ее. – При мне в таких клетках обычно сидело человек по шесть.
Переборов негодование, девушка собралась с духом и вошла в этот загон для животных, по – другому его не назвать. Услышав щелчок засова за спиной, она смирилась, что роскошную юбку ей все равно уже не сохранить, и досадно вздохнув, села на лавку.
– Ведра, сама видишь, и сама знаешь для чего, тут нет, извини. Мои бывшие тупоголовые сослуживцы даже это не предусмотрели. Ну, недолго тебе осталось потерпеть. Мне оставить лампу зажженной?
– Подожди! – еще больше ужаснулась заключенная. – Ты что, уходишь?!
Ремо вопросительно развел руками.
– А что меня здесь держит?
– Я! Как же я?! – неожиданно для самой себя взмолилась Мелиса, хватаясь за прутья решетки.
Она осознала, что он серьезно намерен оставить ее здесь. В одиночестве. В полной темноте. В насквозь прогнившей камере. На всю ночь!
– А что с тобой здесь может случиться? – продолжал недоумевать паладин.
– Мне холодно! – простонала девушка и демонстративно поежилась, надеясь разжалобить Ремо.
– Тут нет камина, как видишь. Мое присутствие никак тебя не спасет.
– Я хочу… есть… и пить…
– Сейчас посмотрю, что у них тут осталось съедобного, но потом сразу ухожу!
– Не сейчас хочу! Потом! – не сдавалась южанканка, надеясь хоть чем – нибудь продержать его.
– "Типичная женщина!" – выругался про себя паладин, потирая уставшие глаза.
–Значит так, дорогая, у меня нет времени на эти игры! Мне тут нравится не больше твоего. Но раз уж хоть один из нас имеет возможность побыстрее свалить – пусть так и будет!
С этими словами он поставил лампу у стены и уверенно шагнул в темный коридор.
– Ремо! – воскликнула Мелиса, отчаянно падая на колени. – Не покидай меня в этой клетке! Она же проклята! Сколько мерзавцев, сколько потерянных душ сидело здесь до меня?! Лежало на этой лавке? Прижималось к этой решетке? Неужели ты тоже не чувствуешь, что все вокруг проклято?! Неужели, как я, не слышишь всех этих стонов и криков, которые все еще отдаются в этих стенах и уже никогда не утихнут…
– Ну хорошо, хорошо! – раздраженно взревел Ремо, выскакивая из темноты. – Я остаюсь, ладно?!
Мелиса подняла на паладина свои удовлетворенные глаза и наградила очаровательной улыбкой, но тот лишь скривился в ответ…
ЗАМАНЧИВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
– Чья кровь? – встревоженно спросила Регина, указывая на правую руку незнакомца.
Тот посмотрел на свои обагренные кисти и закатал рукава.
– По крайней мере не твоей подруги, так что расслабься.
– Мне слабо верится тебе, – покачала головой девушка, не имея иных вариантов, кроме этого, и все равно надеясь, что он убедит ее в обратном.
– У тебя может быть повод только если у нее месячные! – недовольно выругался мужчина, склонившись над ванной и ополаскивая руки в воде. – Знал, что ты сразу подумаешь о Мелисе. Как будто во всем мире только у нее одной течет кровь по венам!
– Ты говорил твой друг увел ее на участок стражи. Но ты же не стражник.
– Как ты это поняла? Слишком рожа толковая? – усмехнулся незнакомец и, вытершись о полотенце Регины, присел на бортик ванной.
– Именно, – уверенно согласилась девушка. – Но и не бандит.
– А к этому выводу ты как пришла? – с интересом посмотрел на нее мужчина.
Воровка опустила голову, оглянув свое тело, прикрытое всего лишь тонкой и короткой ночной рубашкой.
– Бандит бы уже давно меня…
Услышанное развеселило незнакомца, и он сдержанно посмеялся.
– Посмотрим, может мне стоит стать преступником хотя – бы на одну ночь.
– Так кто же ты?! – нетерпеливо спросила Регина.
В ответ на это тот снял с пальца перстень и подкинул его девушке, которая его ловко поймала. Конечно, ее руки так и притягивают чужие украшения! Увидев в ладони обсидианового волка, она поняла кто сидит перед ней и изумилась.
– Ты паладин!
– Ветеран Пустынной войны и битвы при Саргоне, – благородно поклонился головой незнакомец, хотя наряд у него был совсем "не благородный". – Извини, медали не захватил.
– Как твое имя? – продолжала спрашивать воровка.
– Теперь тебе мое имя интересно? – прищурился мужчина, недовольный, что она спрашивает это только сейчас.
– Паладинов у нас в Королевстве много. Даже в этом городе. Я хочу знать, с кем говорю.
Немного помешкав, мужчина назвался.
– Я Гектор.
Регина наконец перестала стоять столбом и опустилась на кровать. Гектор. Красивое имя. Как и он сам...
– Так ты клянешься, что вы не трогали Мелису?
– А тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы брать с меня клятву?! – возмутился паладин.
– А чем я заслужила такое положение? Это все из – за нашей с ней работы?
– Вот как вы это называете? «Работа»? – усмехнулся Гектор. – Одна ворует чужое, а другая это продает. Вот уж действительно тяжелое у вас ремесло!
– Другому нас не обучили, – впервые за все время кисло улыбнулась ему Регина. – Дети, выращенные на улице, не имеют другого пути.
– Поверь мне – имеют. И что теперь? Ты мстишь этой самой улице, обирая каждого проходящего по ней горожанина?
– Ты неправильно обо мне думаешь, Гектор. Не каждого прохожего, – Регина покачала головой, словно на деле она была еще та паинька. – Я обворовываю исключительно…
– ...богатых, – уверенно закончил за нее паладин, на что получил удивленный взгляд.
– Да. Тех, для кого украденное мной – ничто. Откуда ты это знаешь?
– Я знаю все, что мне надо. Поэтому я здесь. Поэтому ты до сих пор не в камере, как твоя подружка.
Вспомнив о Мелисе, девушка помрачнела.
– Что вы с твоим Ремо теперь сделаете с ней?
– Оставим на усмотрение стражи. В обязанность паладинов не входит суд над преступниками.
– Как и их поимка, – недовольно напомнила Регина.
– Да ты не волнуйся. Все равно никто не докажет, что твоя подруга продавала чужое. Так что надолго она не задержится в этом участке. Посидит до рассвета за решеткой, подумает над своим поведением, и обратно в вашу башню. По большей части я попросил друга увести Мелису, чтобы она нам с тобой не мешала.
– Нам с тобой? – удивленно переспросила девушка.
– Да.
– Что она может помешать тебе сделать со мной?!
В страхе Регина отступила на шаг.
– Просто поговорить, – процедил паладин, огорченный ее тревогой.
– Не о чем нам с тобой говорить!
– Почему же? Как раз наоборот. Твои дела намного хуже, чем у нее. Ты воровка. Знаешь, что за наказание полагается за это преступление?
– Конечно знаю, – встревоженно ответила Регина, потирая правую руку, которую следует отрубить. – И поэтому никогда ни в чем не признаюсь!
– И не требуется, – спокойно продолжил Гектор. – Достаточным доказательством для признания подозреваемого в воровстве виновным служит показание хотя – бы одного ограбленного. К примеру… вчерашний купец, у которого вчера ты стянула триста монет.
– Он не знает, что это сделала я, – уверенно возразила Регина.
– Поверь, он знает, – также уверенно заверил паладин. – Благодаря мне.
Услышав его слова и не усомнившись в их правдивости, воровка сломлено опустила голову.
– Зачем ты это сделал? – дрожащим голосом спросила она. – Зачем тебе это надо? Да, я украла его дневную выручку, но почему взамен должна отдать руку? Что ты получил с того, что указал на меня?!
– Я указал на тебя не чтобы наказать преступницу, а чтобы спасти невиновного! – объяснил Гектор. – Прохожего, на которого ты свалила свое воровство. Стражники собирались прямо на месте судить его за преступление, которого он не совершал.
– Так и разбирайся со стражей, а меня оставь в покое! – развела руками воровка.
– Ложное обвинение – тоже преступление, – невозмутимо продолжил паладин. – Ты не забывала об этом, когда указывала в случайных прохожих, обворовывая очередного богача? Тебе не только отрубят руку, но и отрежут язык.
Регина отвернулась чтобы Гектор не увидел ужаса в ее глазах.
– Ты для этого сюда пришел? Чтобы предупредить меня, что скоро за мной придет стража?
– Стража за тобой не придет. Они не знают, что ты скрываешься здесь.
– Не знают? – преисполнилась надеждой девушка, снова обернувшись к нему. – А кто знает? Ну, кроме тебя?
– Ремо. Но я убедил его молчать.
Воровка облегченно выдохнула. Значит мужчина перед ней – единственный человек, способный доставить проблем. Но ведь с ним можно легко договориться?
– Но ты же… никому не расскажешь обо мне? – осторожно спросила она.
Гектор, ожидая такого вопроса, безразлично пожал плечами.
– С чего бы мне молчать?
Регина, неготовая к такому категорическому отказу, озадаченно раскрыла рот.
– Ты же сам рассказывал, какое меня ждет наказание. Неужели ты считаешь его соразмерным моим преступлениям.
– Нет, – согласился паладин. – Но что поделать? Закон есть закон. Он суров, но справедлив.
– Справедлив? – ужаснулась воровка. – Я должна на всю жизнь остаться без руки из – за пары стянутых кошельков?
– И языка за клевету, – напомнил Гектор.
– И это по – твоему справедливо?!
– Это был твой выбор.
– Выбор? – повторила под нос Регина. – Какой у меня был выбор, когда в двенадцать лет я оказалась на улице? Либо научиться лазить по карманам, либо торговать своим телом! Я предпочла присоединиться к воровской шайке, чем к проституткам в борделе.
– По – твоему замарать руки куда лучше, чем замарать другое место?
– Сказал человек, чьи руки в крови! – съязвила девушка.
Гектор еще раз оглянул свои ладони чтобы убедиться, что на них не осталось багровых пятен.
– Ну, ты еще узнаешь, чья это кровь. А пока давай думать, как с тобой поступить.
– Со мной поступить? – удивилась воровка.
– Как мы уже выяснили, тебя ждет наказание, не соразмерное твоему преступлению, – пояснил паладин. – Я полностью согласен с этим. Мне не особо хочется, чтобы такая юная и красивая девушка на всю жизнь осталась немой безрукой калекой.
Регина поразилась его словам. Ни сколько от того, что он принял ее сторону, сколько от того, что он так просто назвал ее красивой, чего она не ожидала.
– Но и оставить это так я тоже не могу, – продолжил Гектор, не дождавшись ответа. – Ты преступница и должна понести хоть какое – то наказание.
– За то, что залезаю в карманы купцам и лордам, у которых они и так всегда полные? – продолжала убеждать его девушка. – Неужели ты совсем не можешь закрыть на это глаза?
– Мне все равно кому ты залезаешь в карманы! – вспылил паладин. – Я не могу закрыть глаза на то, что ты ставишь под удар невиновных горожан! Горожан, которых я поклялся защищать, надевая этот перстень. От вражеской армии или уличных преступников – не имеет значения. Ты не задумывалась о том, что бывает с теми, на кого ты отвлекаешь внимание, когда стягиваешь кошелек?
Регина виновато опустила глаза.
– Нет, не задумывалась, – ответил за нее Гектор. – Вчера днем я чудом оказался там, где надо и остановил расправу. Тот торговец чуть самолично не растерзал парня. А сколько раз ты уже действовала подобным образом и в скольких случаях невиновного человека наказывали из – за тебя? Не знаешь? И никогда уже не узнаешь. Может быть каждый это всегда заканчивалось благополучно, а может каждый ты лишала кого-то того, чего сейчас боишься лишиться сама? И не надо винить во всем стражу. Ты хитрее и их и своих жертв, и пользуешься этим, значит все это может быть только на твоей совести. Но ее у тебя, по всей видимости, вообще нет.
– Я больше так не буду, – как можно искреннее пообещала воровка.
– Я не верю твоему обещанию. Но даже если это правда, тебя следует наказать за одни только уже совершенные преступления.
– И кто должен меня наказать? Ты?! – возмутилась Регина.
– Ну, либо я, либо специально обученный человек с мешком на голове и топором в руке, – развел руками Гектор. – Выбирай.
Опять ей приходится выбирать! Прямо как пять лет назад, в результате чего этот человек сейчас и сидит перед ней. Однако в этот раз выбор кажется более чем очевиден.
– Ты, – не в силах посмотреть в его ледяные глаза, проронила воровка.
– Ну раз уж ты сама этого захотела – я готов помочь тебе, – хладнокровно улыбнулся паладин. – Может у тебя есть предложения?
– То есть я должна еще и сама предлагать, как ты накажешь меня?! – воскликнула девушка, подскочив с кровати от подобной наглости.
– Мне просто интересно, на что ты готова пойти ради своего освобождения, – объяснил Гектор.
Регина стояла в нерешительности. С чего бы ему позволять ей самой выбирать как он должен с ней поступить?! Тут ее осенило что паладин, быть может, уже и так все решил, но перед этим хочет, чтобы она сама догадалась. Нет, это не наказание за преступление и даже не пресловутая расправа – для него это не больше, чем игра! И раз уж теперь от этого человека зависит вся ее дальнейшая судьба – придется подыграть.
– Я на многое готова, – как можно увереннее сказала воровка, пытаясь убедить в этом не только его, но и саму себя.
– Например? – терпеливо спросил Гектор.
Что она может ему предложить? Деньги? У нее их нет. Все ворованное она спускает в тот же день. Да и потом, если бы перед ней сидел один из тех гнусных вымогателей, которым за молчание нужна пара звонких монет, то уже давно бы назвал цену.
– Хочешь долю от прибыли? – все равно спросила Регина чисто из «вежливости», тем более что других вариантов еще не придумала и ей было просто интересно, что он на это ответит.
От ее предложения паладин иронично улыбнулся.
– Тебе Моралиса было мало?
– Было? – впала в замешательство девушка. – Подожди, откуда ты вообще знаешь про Моралиса?
– Да так, пришлось недавно познакомиться, – замялся Гектор, не желая преждевременно нервировать Регину тем, что внизу валяется четыре трупа.
– Это он тебе про меня рассказал?
– Не говори глупостей. Даже такой идиот как Моралис не стал бы выдавать свою дойную корову.
Девушка согласилась, что это и правда глупо даже для ее главного недоброжелателя. И все же откуда он знает, что они с Мелисой платили дань Моралису?! Ладно, все равно сейчас не время, чтобы выяснять, как благородный паладин связался с подлым бандитским главарем. Сейчас этого благородного паладина нужно кого-то купить.
– Хочешь, чтобы я покинула город?
– И воровала в другом? – развел брови Гектор. – Как ты вообще не стыдишься от мысли, что за один день в Кифе я совершил в нем больше хорошего чем ты за всю свою жизнь?!
– Хорошо, поняла! – раздосадовано простонала Регина. – Но мне нечего тебе предложить. Кроме…
Девушка осеклась от того, что пришло ей в голову. Паладин же, увлеченный этой многозначительной недомолвкой, от любопытства даже подался вперед.
– Кроме… – повторил он, принуждая ее договорить.
Понимая, что хуже уже быть не может, и другого выхода нет, воровка набралась смелости и договорила.
– Себя…
БЛАГОДАРНОСТЬ ЗА СПАСЕНИЕ
Ремо зажег лампы по всему участку, и непроглядная тьма больше не беспокоила ни его, ни единственную пленницу, томившуюся за решеткой.
– Ты правда останешься до рассвета? – спросила Мелиса, все еще не в силах поверить, что он согласился.
– Да, но только пока не придет офицер, – неохотно пообещал паладин, освещая последний темный уголок в этой комнате. – А там пусть сам решает, как с тобой поступить.
– И сразу уйдешь? – разочаровалась девушка. – Стражники подлые и бесчестные. Думаешь им не захочется развлечься со мной?
– Уверен, что попытаются, – безразлично отозвался Ремо, поворачиваясь к ней. – Но меня это уже не касается.
Неожиданно он потянулся в карман, после чего подошел к заключенной и протянул руку сквозь решетку.
– Вот.
Мелиса с удивлением обнаружила в его ладони ее, как она считала, уже навсегда утерянную заколку.
– Ты достал ее из шеи ублюдка? – озадачилась южанка, принимая украшение.
– И даже почистил, – обратил внимание Ремо.
– Зачем?!
– Ну она же твоя. Красивая. Нельзя было ее оставлять.
Девушка подержала вещицу в руках, не зная, что на это сказать.
– Спасибо, – едва слышно проронила она.
– Ты там хотела поесть? – припомнил паладин. – Сейчас посмотрю, что тут припасено.
– Подожди, – остановила его заключенная, не желая, чтобы он так быстро покинул ее. – Я не хочу есть.
– А что хочешь? – терпеливо спросил Ремо.
Мелиса подняла глаза, засиявшие в отсвете ламп словно звезды, и наконец отважилась спросить о том, что сейчас волновало ее больше всего.
– Этот твой друг… Гектор… он убьет Регину?
Ремо отрицательно покачал головой, словно она спросила глупость.
– Если бы он хотел убить твою подругу, то, во – первых – пришел бы с оружием, а во – вторых – уже бы давно вернулся сюда.
Это не сильно обнадежило девушку. Она села на лавку, уже не задумываясь о ее неудобстве.
– Спасибо, что спас от Моралиса, – добавила она, наградив его искренней улыбкой.
– Может в благодарность объяснишь мне, откуда этот засранец и его гады знали про ваше убежище?
Заключенная виновато опустила голову.
– Потому что я сама показала этому засранцу и его гадам наше убежище. Идиотка.
– И как ты дошла до этого? – удивился паладин.
– Регина не всегда работала на рынке. Раньше она забиралась в дома богачей и уносила из них все ценное. Мы тогда только познакомились и договорились работать сообща – она воровала, а я сбывала. Только вот не все, что она приносила, можно было потом обменять на деньги. Некоторые вещи были столь дорогими, что перекупщики не решались брать их у нас, боясь, что сами не смогут перепродать. Многие украшения были именными, и очевидно, что уже кому – то принадлежали, да и кто захочет брать браслет или сережки с чужим инициалами? Очень часто она приносила награды – медали, рыцарские медальоны… паладинские персти… – девушка опасливо поглядела на Ремо, но тот остался невозмутим. – Все знают, что воины никогда не расстаются с этим добровольно и такое не продается и не покупается. Но тут я познакомилась с Моралисом. Он и его люди с удовольствием принимали все эти вещи, а сами сбывали за морем или увозили далеко за город в другие провинции – не знаю, меня это уже не касалось. Так продолжалось пару месяцев. Мы настолько поладили, что в конце концов они стали приходить прямо к нашей башне за новой добычей. Это приносило достойный доход и нам и им. Все закончилось, когда Регину чуть не поймали. Мы осознали, насколько это опасно, и согласились, что теперь она будет воровать только на улице, где есть возможность затеряться в толпе или в переулке. Она больше не залезала в дома, а значит Моралис нам был больше не нужен. Сам догадайся, понравилось ему это или нет. Он решил, что, раз мы лишили его такого хорошего дохода, то будем платить десятую часть прибыли уже от рынка. От этого было не отвертеться – теперь то он прекрасно знал, где мы живем. Вымогатель хренов!
– Наверное, ты уже много раз пожалела, что связалась с ним, – подытожил Ремо, дослушав Мелису. – И до сих пор должна жалеть.
К его удивлению, девушка наоборот – улыбнулась и изящно повела плечом.
– Ну, почему же? Наша с ним совместная деятельность принесла нам с Региной хорошие деньги в свое время. До сегодняшнего дня Моралис даже ни разу не вторгался в наш дом, а платили мы ему лишь малую часть своей прибыли. В сумме это даже не половина того, сколько заработано в дружбе с ним. И смотри, как хорошо все в итоге закончилось. Как хорошо вы с твоим другом все закончили. Теперь некому нас шантажировать, – неожиданно Мелиса наклонилась вперед и заманчиво наклонила голову. – Ты так умело справился с этими ублюдками. Безоружный. Одними только этими руками. До чего же они у тебя сильные!
От ее слов у Ремо лишь зачесался затылок. К чему она сделала это замечание? Ну да, сильные. Когда он участвовал на войне, то в лагере королевской армии ему часто приходилось бороться на руках с рыцарями и другими паладинами. Желающих его победить было не счесть, но победивших – единицы.
Увидев его негодование, южанка, сама не понимая чему, умилилась.
– Я перед тобой в долгу, – серьезно заявила она.
– Ага, – не вдумываясь в ее слова, отмахнулся Ремо. – Потом как-нибудь отблагодаришь.
Он наконец развернулся в коридор, и девушка надула губы от огорчения.
– Уже уходишь?
– Я согласился остаться до утра, но не стану все это время сидеть возле тебя, – объяснил паладин очевидную, на его взгляд, вещь. – Пойду поищу чем занять себя.
Заключенная улеглась на лавку, больше не боясь ни замарать одежду, ни растрепать волосы. Теперь, когда она знала, что один из ее спасителей здесь, всего лишь за стеной, это место уже не казалось ей таким зловещим и мрачным. Свисающие с потолка кандалы, прижимающие к стене решетки, приглушенный ламповый свет, чувство беспомощности и безысходности – сейчас все это кого-то странно… возбуждало девушку.
Она очень быстро поняла, к чему в ней проснулись эти дикие чувства. Ремо. Она не лукавила, когда сказала, что в долгу перед ним, но ведь в таком положении у нее есть всего один способ его отблагодарить. И она просто обязана это сделать…
НАКАЖИ МЕНЯ
– Себя? – переспросил Гектор, не поверив своим ушам.
Регина смущенно отвернулась в сторону, как будто подтверждая, что кроме своего тела у нее нет больше ничего, что могло бы его заинтересовать.
Паладин, осознав, что не ослышался, над кого-то глубоко призадумался. Должно быть серьезно обдумывал это предложение, а может просто подбирал слова чтобы в очередной раз как-нибудь съязвить!
Но вот он подступил на шаг, держа руки за спиной, и скользнул по телу воровки холодным оценивающим взглядом. Девушка, не привыкшая, чтобы мужчина рассматривал ее в одной лишь ночной рубашке, непроизвольно скрестила руки на груди чтобы спрятать ее, потому как острые соски, должно быть, все это время отчетливо выпирали сквозь ткань.
Гектор же, как и подобает хозяину сложившейся ситуации, не стеснялся ничего и неспешно обошел ее сбоку, а затем и со спины.
Регине конечно же не могло понравится, что он оценивал ее, словно товар на рынке! Она уже прокляла себя за то, что позволила этим словам сорваться с ее языка. Готова была что угодно отдать, чтобы всего на миг вернуться в прошлое и отменить сказанное!
Сделав полукруг, паладин присел на ее кровать и расслаблено потянулся. Это он так намекает чтобы заложница присоединилась к нему в эту постель?!
Но, видно, Гектору все же оказалось мало даже и того, что девушка от безысходности предлагает ночь с собой. Он решил выжать из этого все соки.
– А если я и от этого откажусь? – задал он провокационный вопрос.
– Ох, я буду только рада! – возмущенно покачала головой Регина, поворачиваясь к нему лицом.
– Почему? – последовал новый вопрос. – Я не в твоем вкусе?
Мерзавец решил в открытую поиздеваться над бедной девушкой!
– Я не особо – то и горю желанием ублажать того, кто просто не оставляет мне иного выбора, – гордо заявила воровка.
В ответ на это паладин заметно взбесился, ели удержавшись, чтобы не подскочить, и Регина на всякий случай даже отступила.
– Я не оставляю тебе иного выбора? Тебя послушать, так я только за этих и пришел – трахнуть преступницу, которую никогда до этого видел. Не ты ли сама зарекалась, что я уже давно мог взять тебя силой? А что мне мешает сейчас? Или по – твоему, я слишком честен, чтобы изнасиловать девушку, но недостаточно, чтобы ее не принуждать?
– Ладно, ладно, – успокаивающе протянула руки Регина, пожалев, что снова не подумала над словами. – Я тебя поняла.
– Уверена, что поняла? – усмехнулся Гектор. – Думаешь я на что – то настаиваю? Ты подкинула заманчивую идею, но все еще не поздно отменить. Только скажи и я сейчас же уйду. На ближайший участок стражи, держа тебя за руку.
– Не надо. Я согласна, – скрипя зубами и стиснув кулаки, возразила воровка.
– А может быть я не согласен? – продолжал глумиться паладин. – Ты же не знаешь, какие женщины в моем вкусе.
– Хорошо, – раздраженно простонала Регина. – Какие. Женщины. В твоем. Вкусе?
Сделав вид, что призадумался, Гектор почесал подбородок и улыбнулся.
– Законопослушные.
Ошеломленная его наглостью, девушка закрылась руками, чтобы он не увидел ее искаженное злостью лицо.
– Я не виноват, что кроме этого тебе больше нечего мне предложить, – как ни в чем не бывало, продолжал говорить паладин, в душе наслаждаясь ее негодованием. – Зато потом будешь говорить, что это просто мужчинам больше ничего и не надо.
– Перестань! – не в силах вытерпеть это, потребовала воровка. – Ты специально стараешься чтобы я как можно меньше сама этого хотела?!
– А какое же тогда получится наказание, если ты сама будешь этого хотеть? – напомнил мучитель.
– Хорошо, – собралась с духом Регина, пожелавшая уже сама наконец приступить чтобы как можно быстрее с этим и закончить. – Как ты хочешь, чтобы я тебя обласкала?
– Думал ты сама это решишь. Я же не знаю, что ты умеешь.
Девушка опять возмутилась, не зная точно почему. То ли от того, что паладин опять заставляет ее самостоятельно что – то выбирать выбирать, то ли потому что он еще и сомневается в ее способностях!
– Если ты хочешь, чтобы я показала все, что умею – мы и к рассвету не закончим, – самоуверенно заявила она.
Гектор, вопреки ее ожиданию, приятно удивился такому ехидству.
– Ну, торопиться нам некуда. Или ты спешишь к палачу?
Воровка одарила паладина взглядом, так и говорившим, что она видит все его помысли насквозь.
– Хотя бы не делай вид, что ты не хочешь меня, и готов трахнуть только лишь из доброты душевной!
– Не так важно, кто этого хочет, – отмахнулся тот. – Куда важнее то, кому это нужно. Кому, на твой взгляд?
Регина тяжело вздохнула и очень неохотно дала ответ, к которому он ее принуждал.
– Мне.
– Тогда твоя свобода в твоих же руках.
Гектор уставился на воровку, терпеливо ожидая ее дальнейших действий.
Смирившись, что с его наглостью ей не совладать, и другого выхода не найти, девушка посмотрела на него так, словно молила, чтобы он вошел в ее положение.
– Пожалуйста. Только не делай мне больно, – безысходно попросила она.
– И не подумаю, – серьезно ответил паладин, забыв про все свои колкости.
Это обещание, не совсем понятно почему, немало обнадежило Регину. Уже не с таким грузом на сердце она приблизилась к мужчине и потянулась к шнуркам на груди рубашки, развязав которые девушка полностью обнажится и сделает то, что он хочет...
– Подожди, – неожиданно остановил он, поднимаясь с кровати и, видя ее негодование, поспешил объясниться. – Нет, я не отказываюсь, просто хотел сначала убедиться, что ты действительно согласилась. Но теперь дай мне немного времени, чтобы привести себя в порядок.
– О, если тебе нужно время чтобы «привести себя в порядок», я готова подождать, – понимающе ответила девушка. – Или даже помочь, если хочешь.
Осознав, что она его не так поняла, паладин растерялся.
– Да за кого ты…?! Мне что, по – твоему, сорок лет?! Я совсем не это имел в виду! Посмотри на мои руки и мою одежду. Я весь день шатался по пыльной улице, да и вечером пришлось не слабо повозиться. Мне нужно смыть с себя всю эту грязь!
Наконец – то догадавшись, что он имеет в виду, Регина облегченно вздохнула и указала на ванну.
– Вода вся твоя, но она уже остыла.
Гектор принялся расстегивать жилет и развязывать узел рубашки. Понимая, что сейчас он полностью оголится, Регина смущенно отвернулась.
– Ты бы в любом случае увидела меня «во всей красе», – напомнил он, обнажая торс.
– Поверь, я могу за всю ночь ни разу на тебя не взглянуть, если понадобится, – заверила девушка, все еще не поворачиваясь в его сторону.
– Вот значит с какими мужчинами ты обычно ложишься в постель? – холодно усмехнулся паладин, бросая одежду прямо на пол. – Которые перед этим не моются и на которых невозможно даже смотреть?
– Неправда! – воскликнула воровка, обернувшись на Гектора и обнаружив перед собой крепкое и очень красивое мужское тело.
Уличив ее неприкрытое изумление, мужчина возгордился внутри себя, ничего при этом не показывая, и принялся за штаны.
– Можешь смотреть, я не против, – сказал он, уловив ее жадный взгляд на своем поясе.
Регина, осознав, что уже в открытую пялится на бугор в его штанах, которые сейчас упадут вниз, стыдливо отвернулась.
– А ты… смотрел на меня, когда я спала? – спросила она, желая ни сколько узнать правду, сколько отвлечься от возбуждающего зрелища.
– Вода была слишком мутная, – покачал головой паладин.
– Да. Из – за масла, – все еще стараясь не смотреть в его сторону, напомнила себе девушка. – Это же ты подлил еще?
– Ну я, – подтвердил Гектор. – Надеюсь не переборщил?
– Ты хоть знаешь, сколько оно стоит? – усмехнулась воровка.
– Своих денег точно, – заверил Гектор, стягивая штаны. – От тебя очень приятно пахнет.
Девушку тронул его комплименту и она слегка улыбнулась. Однако не верится, что тогда он отказался от возможности лицезреть ее во всех подробностях только ради того, чтобы сейчас от воровки исходил аромат.
Неужели паладин заранее знал, что она еще оголится перед ним этой ночью, и просто не торопился? Неужели он действительно заранее знал… как «накажет» ее?
Боковым зрением Регина расплывчато увидела, что Гектор полностью лишился одежды.
Теперь сопротивляться желанию повернуться в его строну стало в разы тяжелее. Почему он так и стоит, и просто смотрит на нее? Ему тоже охота, чтобы она им полюбовалась?!
– Мне следует использовать масло или что – то из твоих принадлежностей? – предложил он.
– Зачем это еще?! – недоумевала девушка, изо всех сил цепляясь глазами за пустую стену.
– Ну может тебе хочется, чтобы я тоже как-нибудь особенно приятно пахнул? – объяснил мужчина.
– Да. Нет. Неважно. Делай как считаешь нужным! – в панике растерялась Регина.
Понимая, что вразумительного ответа от нее не добиться, Гектор прекратил этот бессмысленный диалог и погрузился в воду, наконец спрятав свое естество за высоким бортиком ванны, чего она больше всего сейчас и желала. Теперь воровка могла спокойно обернуться и уселась на кровати, терпеливо ожидая, когда он приведет себя в порядок.
Наблюдая, как он намывает свое красивое мускулистое тело, девушка подметила, что в такой холодной воде она бы уже задрожала.
– Почему ты так боишься на меня посмотреть? – вполне закономерно спросил Гектор.
– Я не боюсь, – дрожащим голосом ответила Регина.
– Но ты так стараешься не поворачиваться в мою сторону. Я настолько тебе не приятен?
– Ты приятный, – не задумываясь, возразила она. – Но мне… непривычно.
– Забыла, как выглядят мужские принадлежности?
– Гектор, ты вот пытался угадать, с какими мужчинами я обычно ложусь в постель. Так вот… ни с какими.
– Ты девственница? – достаточно спокойно поинтересовался паладин.
– Нет. У меня был один юноша. Очень давно.
– Почему всего один и почему давно?
– Ты, наверное, не удивишься, если я скажу, что мне часто предлагают. Знакомые воры, перекупщики, давние приятели. Но я всегда отказываюсь. Если я сама преступница – это не значит, что я доверяю другим преступникам. Тем более мужчинам. А другие меня не окружают. Однако один у меня все же был.
– Рассказывай, – потребовал Гектор.
Регина решила не сопротивляться и выложить все как есть.
– Три года назад, когда мне было четырнадцать. Я уже во всю воровала. Только не на рынке – опыта было мало – а в подворотнях бедных кварталов. Стражи там почти нет. Хороших людей – еще меньше. Зато бандитов и прочих мерзавцев хоть отбавляй. Убивают много. Насилуют еще больше. Зато воруют не так часто, поскольку местные расправляются с пойманными карманщиками прямо на улице. И я прекрасно понимала, что, меня, как девочку, накажут «по – особенному». Ничего не напоминает?
– Даже спустя годы эта кара наконец – то настигла тебя, – с иронией высказался Гектор, натираясь маслом. – Как это связано с моими вопросами?
– Просто в один момент я решила для себя, что лучше подарить свою невинность хорошему и честному человеку, чем каждый день рисковать лишиться ее из – за какого – нибудь негодяя.
– И кем оказался тот хороший и честный человек?
Девушка улыбнулась, отдавшись приятным воспоминаниям.
– Простой юноша из бедной семьи. Как и я – не созданный для того мрачного места. Мой ровесник. И тоже девственник, кстати. Мы провели с ним ночь. И еще одну. И еще… не помню даже сколько. Кажется, любили друг друга. Хотели покинуть Киф и уплыть в теплые провинции. Но... это все быстро закончилось.
– Кто кому раньше надоел? – поинтересовался Гектор.
– Никто и никому. Бандиты… они…
Регина, добравшаяся до самой скорбной части истории, огорченно опустила голову.
– Убили его? – закончил за нее паладин.
– Хуже. Они приняли его к себе. В «бригаду», или как это там у них называется.
– И чем же это хуже? Воровка и бандит не могут быть вместе?
– Для тебя все, кто не дружат с законом, одинаковы. Но одно дело незаметно лазить по карманам, и совсем другое – выбивать деньги силой, шантажом, угрозами! Можешь не верить, но даже я вижу предел. И этот человек за него перешел. Я набралась храбрости и ушла от него. Однако тем же вечером он со своими новыми друзьями приперся к моему убежищу и начал выламывать дверь. Я сбежала через черный ход, который ему не показывала. Мне пришлось покинуть район и перебраться в центр, куда его люди не рискуют соваться, так как тут заправляют совсем другие ребята.
Девушка на миг замолчала, а потом продолжила в уже более приподнятом тоне.
– Но знаешь, в этом есть и плюсы. Я научилась забираться в дома. А потом и воровать на рынке. Вынуждена была, но научилась. А местные здесь богаче, чем в том злополучном районе. Намного богаче.
– Но почему с тех пор у тебя не было ни одного мужчины?
Воровка кого-то смущенно поежилась.
– Потому что с тех пор… я кого-то всегда сама… прекрасно справлялась.
Закончив умывание, Гектор вылез из ванны, и Регина уже без малейшего стеснения оглядела его с ног до головы. Особенно ее взгляд зацепился за то, что болталось внизу живота. Удивительно, но его не маленькое достоинство нисколько не сократилось от холодной воды. И сегодня ей предстоит с ним хорошо поработать, если она хочет, чтобы все благополучно закончилось. Девушка поймала себя на мысли, что, встреться они по другой причине, нежели та, по которой паладин пришел за ней, и она бы уже без раздумий прыгнула на него. Но не в этом случае, когда этот человек вероломно вломился в ее убежище, угрожает сдать страже, а подругу вообще увели неизвестно.
Гектор обтирался полотенцем и даже не смотрел на Регину. Неужто он вообще забыл для чего изначально полез в ванну? Или окунуться в чистую воду – все, что ему сейчас было надо?
– Хочешь, чтобы я сама все сделала? – спросила воровка, как бы невзначай напоминая о своем присутствии.
Паладин бросил полотенце на бортик и как будто задумался над этим вопросом, снова приковав взгляд девушки своим достоинством.
– Знаешь, если бы я тебе доверял – то отложил бы твое наказание хотя – бы на утро, – честно признался он. – Кого-то совсем все не вовремя сегодня сложилось. Тяжелый выдался день.
На этот раз Регине даже не понравилось его деланное безразличие к ней.
– Давай уже начинать! – потребовала она.
– Ого, – подивился Гектор. – Не терпится закончить? Или не терпится получить по заслугам? Тебя замучила совесть?
Воровка уже приготовилась и призывно облокотилась на кровать. Но мужчина, продолжая равнодушно глядеть на нее, не двинулся с места.
– Чего ты ждешь?! – недоумевала она. – Приступай! Или хотя бы просто ложись и расслабься!
Паладин не пошевелился.
– Гектор! – воскликнула девушка, подскакивая на ноги. – Мы же договорились!
– Знаешь, а это была действительно плохая идея, – неожиданно заявил он и нагнулся к своей одежде на полу.
Видя, как мужчина натягивает штаны, Регина впала в замешательство.
– Ты что, уходишь?!
– Да, – не глядя в ее сторону, недовольно ответил он.
Воровка спешно приблизилась и вгляделась в его равнодушные глаза, желая, чтобы такая резкая потеря всякого интереса оказалась неправдой
– Ты передумал заниматься этим?! – не веря своим ушам, переспросила она.
Гектор посмотрел на нее и разочаровано вздохнул.
– Заниматься этим с девушкой, на лице которой кроме отвращения и презрения ничего не написано? Да!
Регина отступила, пытаясь обдумать услышанное. Ничего кроме отвращения и презрения? А на что он вообще надеялся?!
– Не оставил выбора – так не отказывайся!
– Не хочешь – не предлагай. А предлагаешь – забудь, что не хочешь. Вот как говорят у нас в Саргоне. А то, что тебе, повторяю, больше нечего мне предложить, смысла не меняет.
Воровка виновато опустила голову, но тут же вспомнила, чем ей чреват его отказ.
– Теперь ты отведешь меня к страже?!
– Нет, – ответил паладин, одевая рубашку. – Я никому не расскажу ни про тебя, ни про это место. Скорее Мелиса тебя выдаст, чем я. Можешь продолжать грабить богачей и торговцев. Ты права – они ничего с этого не теряют. Но больше не смей подставлять прохожих! Если я еще раз об этом узнаю – а я узнаю если это хоть раз повторится – я вернусь в Киф, найду тебя снова и уже точно отведу к палачу. А до тех пор – прощай.
Девушка стояла в нерешительности и по – прежнему отказывалась верить в происходящее. Каждый день мужчины на улице бегают за ней и безуспешно предлагают познакомиться, а он добился ее согласия… и просто уходит?! Неужели тем, что она не имела никакого желания, воровка отбила его и у Гектора?!
Вдруг он действительно просто не может, и, осознав это, решил избежать позора? Нет, паладин слишком молод, силен и уверен, чтобы страдать половым бессилием, так что хватит убеждать себя в этом. Возможно Регина все – же не в его вкусе? Но тогда бы он даже не игрался с ней все это время. А может он просто одумался и решил, что благородному воину не пристало делить постель с какой – то уличной карманщицей? Решил, что она… его недостойна?!
– Я так понимаю, мы договорились, – сухо сказал Гектор, не дождавшись от нее ни слова.
– Я не согласна на такой уговор! – твердо возразила воровка.
– Да неужели? – вяло откликнулся паладин. – У тебя есть предложение получше? Ах да! Оно у тебя было. Но…
– Оно в силе! – воскликнула девушка, подходя вплотную.
– Да расслабься, – отмахнулся он, застегивая жилет. – Я же сказал, что не выдам тебя. И с подругой твоей ничего не случиться. Только когда спустишься вниз – не пугайся, там…
Договорить он не успел, так как воровка обхватила шею паладина и страстно впилась в его губы. Она сама такого от себя не ожидала и уж тем более не знала, чего ожидать от паладина. Не могла быть уверена, что он не отвергнет ее, как отвергнул до этого. Какого же было облегчение Регины, когда Гектор не только не оттолкнул ее от себя, но и нежно обнял за талию.
Их языки переплелись и как будто оторвались от своих хозяев, напрочь отказавшись рассоединяться и желая в мельчайших подробностях распробовать друг друга. Наконец, когда они оба уже просто физически устали от этого, их губы неуверенно разомкнулись и воровка робко посмотрела на паладина. Но, к ее замешательству, его глаза оставались такими же холодными и стальными. Нет, он не остался таким же безразличным, как и мгновенье назад. Просто никогда не покажет ей своих чувств и желаний. Но с этим ведь возможно смириться?
– И не говори, что не хотел этого, – дрожащим от возбуждения голосом прошептала она, проводя ладонью по его груди.
– Я же говорил – не так важно, кто этого хочет, – мягко напомнил ей Гектор. – Куда важнее, кому это нужно.
– Я этого хочу и мне это нужно! –заявила Регина, решительно расстегивая пуговицы на его жилете.
Паладин в это время несознательно заскользил руками по ее стройной спинке. Насколько же она горячая, если он ощущает это даже сквозь ткань!
Жилетка полетела на пол. Рубашку Гектор снял сам и бросил туда же. Пока он оголял низ тела воровка отступила на пару шагов, чтобы полностью разглядеть его красивое тело. В том, что лицезреть ее он будет не с меньшим восторгом, она не сомневалась. Ее ноги уперлись в кровать, и девушка нарочно упала назад, на постель.
– Прости, что она такая узкая и неудобная, – извинилась воровка.
Паладин ничего не ответил. Знала бы только она, в каких только местах ему приходилось развлекаться во время военных походом с местными сельчанками. Да он может взять ее хоть на крыше этой башни!
Гектор накрыл собой Регину и осыпал ее шею поцелуями. Наконец ему надоело ограничиваться этими ласками и пытаться разглядеть ее очертания под рубашкой. Он потянулся к шнуркам на вздымающейся груди, но неожиданно та вцепилась пальцами в узелок и не дала подобраться к нему. Что такое? Она решила отомстить ему и тоже отказаться в самый последний момент?
Паладин посмотрел на нее и взглядом дал понять, что ждет объяснений, но увидел в янтарных глазах все ту же хищную страсть. Понятно. Она ждет, чтобы он порвал ночную рубашку прямо на ней. Хочет испытать его желание. Ощутить на себе силу воина. Почувствовать его власть над собой.
Гектор схватился за края одежды и без каких – либо усилий разорвал ее от шеи до живота. Регина восторженно вскрикнула и задрожала от неумолимого возбуждения. Ей казалось, словно над ней склонился какой – то дикий зверь, готовый съесть беззащитную девушку.
Руки она беспомощно раскинула в стороны и перед лицом паладина открылась ее идеально круглая грудь с нежно – коричневыми острыми сосками.
Гектор лизнул один и с удовольствием испытал этот солоноватый телесный вкус. Воровка задрожала еще сильнее, еле сдерживаясь, чтобы уже открыто не застонать от этих ласк, испытывать которые ей никогда не приходилось. Но тот не собирался останавливаться на одной только груди. Он прильнул языком к ее животу и провел им до самой шеи Регины.
Не в силах сдержаться, она тяжело задышала. Паладин повторял так еще и еще, словно свежая испарина, покрывшая все только что вымытое девичье тело, оказалась для него сладким нектаром.
Он готов был продолжать так всю ночь, но сама девушка уже не могла ограничиваться лишь этим. Понимая, что сам паладин слишком увлечен ее вкусом, она нежно зарылась рукой в его волосы и попыталась опустить его голову себе между ног. Конечно, сил у нее не хватило чтобы сдвинуть ее хоть на сантиметр, но Гектор смекнул, чего она добивается.
В его безжалостном взгляде она ясно увидела, что он бы предпочел еще долго мучить ее таким образом. Однако сама Регина уже не могла больше терпеть.
– Гектор, – взмолилась она, дрожа от возбуждения. –Ты был прав. Я знаю. Я признаю. Давай, накажи меня!
Паладин медленно запустил руку под неразорванный низ рубашки, но, вопреки облегчению девушки, лишь нежно погладил внутреннюю часть бедра, даже не коснувшись самого главного. В ответ на ее разочарованный вздох он лишь слегка улыбнулся, и воровка с ужасом осознала, что это и есть ее наказание.
До чего же нужно быть жестоким, чтобы до сих пор оттягивать момент, глядя, как она уже сгорела от желания?! Лучше бы он грязно изнасиловал ее, как планировал изначально!
– Гектор, прошу. Я тебя… умоляю.
Паладин разорвал рубашку до конца, полностью освободив Регину от одежды, и та нетерпеливо раздвинула бедра, предоставляя в его распоряжение свое влагалище. Ее аккуратные ровные половые губы напоминали ему распустившийся цветок. Цветок, с которым не сравнится ни один другой, растущий в Саргоне. Цветок, внутри которого сокрыт самый сладкий нектар…
Но выдержка позволила Гектору совладать с собой и не впиться между ног воровки раньше времени, лишив бы его тем самым возможности проучить ее за все преступления.
Он с нескрываемым наслаждением вдохнул аромат этой киски, но после лишь испытующе уставился на Регину, ожидая ее дальнейшей реакции. Отчаявшись, девушка сама продвинулась ближе к нему, но тот вовремя уперся руками в ее бедра и остановил сочащуюся смазкой женскую промежность в каких – то сантиметрах от своих губ!
– Ты хочешь, чтобы я еще умоляла?! – отчаянно простонала она. – Хорошо, я умоляю! Я обещаю сделать все, что попросишь, только пожалуйся, сделай то, о чем прошу я!
– Значит ты сама просишь, чтобы я заставлял тебя делать то, что нужно лишь мне? – иронично спросил паладин.
– Да, хочу! – воскликнула Регина. – Заставь меня! Да и не надо меня заставлять – я и так сделаю все, что ты хочешь! И ты делай со мной все, что хочешь! Только прошу тебя, прямо сейчас!
Последние слова она выкрикнула с такой жалостью, что, казалось, сейчас из ее глаз прольется слеза. Понимая, что продолжать мучить ее подобным образом будет уже слишком жестоко, паладин жадно впился во влагалище воровки. Девушка, словно зверек, только что выпущенный на волю из невыносимо тесной клетки, наконец вздохнула с облегчением. Потом вздохнула еще раз, но уже от наплывающего наслаждения. Зачем еще и еще, пока это окончательно не превратилось в стон удовольствия.
Это длилось уже достаточно долго, но ни Гектор, ни Регина еще не собирались останавливаться. Паладин проталкивал язык внутрь киски насколько глубоко, насколько это было возможно. По возвышающимся вздохам воровки подбирал подходящий темп и находил нужные точки. Проглатывал изливавшийся солоноватый сок, но тот не убавлялся и скатывался уже по его подбородку. Наконец дошло до того, что он просто уже подавился им и непроизвольно закашлял.
Услышав его сдержанный хрип, девушка с трудом открыла слипшиеся от наслаждения глаза и вопросительно посмотрела на паладина. Увидев его приятно удивленный взгляд и весь перепачканный ее смазкой рот, она восторженно улыбнулась.
– Прости, – извинилась она, осознав причину его внезапных затруднений. – Ты же понимаешь, что у меня никогда такого не было. Ладно, остановись.
– Тебе это уже надоело? – удивился Гектор.
– Нет, – кротко ответила воровка. – Такое не может надоесть.
Регина притянула его к себе и жадно поцеловала, попутно вылизывая свои же соки с его мокрых губ. Она и раньше не брезговала пробовать их, когда ласкала себя. Но собирать их с его горячего языка и ротика намного приятнее, чем с пальцев.
Но, отвечая на поцелуй, паладин продолжал недоумевать. Она же так умоляла его приступить. А теперь просит прекратить, зная, что он готов продолжать еще долго. На деле девушке просто стало слишком неловко от того, что Гектор уже столько времени доставляет ей удовольствие, а сам не получает ничего.
– Как ты хочешь это сделать? – поинтересовалась Регина, и тот сразу все понял.
Но также он знал, что по некоторой причине пробовать какую – нибудь необычную позу будет не лучшей идеей.
– Видишь ли… – попытался объясниться он. – У меня давно не было. Очень давно. Я бы даже сказал, что с моего последнего раза прошло даже больше времени, чем с последней битвы. Меня не хватит на долго.
Девушка понимающе посмотрела на него, а потом перевела хищный взгляд на торчащий в ее сторону член. Тот оказался намного больше, чем ей виделось, когда он еще лежал.
– Если у тебя долго не было – тебя не хватит на долго… но хватит ли тебя на несколько раз?
Гектор, прикинув свои силы, согласно кивнул.
Тогда воровка без раздумий слезла с кровати и встала коленями на пол. Паладин, сразу уловив ее мысли, послушно раздвинул ноги и удобно развалился на кровати. Теперь его достоинство едва ли не задевало вздернутый носик довольно улыбающейся красавицы. Регина, в свою очередь, решила тоже никуда не спешить и немного поиграться. Для начала она нежно поцеловала самый кончик головки, отчего весь его орган рефлекторно вздрогнул.
Это умилило девушку, и она посмотрела в глаза наблюдавшего за ней Гектора. Не увидев в них ни капли заинтересованности, она не удивилась. Но ее это нисколько не задело.
– Ты можешь сколько угодно строить это беспристрастное лицо, – хищно ухмыльнулась она, проводя кончиком пальца по всему длинному стволу его члена. – Твое тело говорит за тебя и не может врать.
– Да, прости, что не умею выражать эмоции, – виновато вздохнул паладин.
– Ничего, – еще шире улыбнулась Регина. – Сейчас ты выплеснешь все свои «эмоции» прямо на меня!
С этими словами девушка осыпала его орган самыми нежными поцелуями.
Она тщательно прошлась губами по мошонке, плавно перейдя к лобку, а затем медленно поднималась по всей длине члена до заветной головки, а достигнув ее – затянула в своей ротик.
Еще немного и он кончит. Эти мысли возбуждали воровку все больше и больше, и она непроизвольно потянулась пальцами свободной руки к клитору. Как ей поступить? Спустить его семя все себе на лицо? Или прямо в рот? Глотать? Размазать по губам? Выплюнуть на себя? От возникающих в голове вариантов разбегались глаза. А между тем орган Гектора уже дрожал и пульсировал, что означало отсутствие времени на размышления.
– Как ты хочешь кончить? – немедленно вынув мужское достоинство изо рта, спросила она, пока не поздно.
– Что? – выдохнул он, не понимая, почему девушка остановилась в самый ответственный момент.
– Как ты хочешь меня обкончать? – ясно проговорила Регина. – В меня? Или на меня?
То, с какой очевидностью она сказала эти слова, крайне поразило паладина. Словно получить его семя на себя или в себя являлось для нее кого-то само собой разумеющимся!
Но ему, мягко говоря, было уже совсем не до того, чтобы спорить или выяснять ее мотивы. Он готов был кончить в любой момент и принял ее предложение, чтобы просто не сделать это себе под ноги.
– Тебе в рот, – сухо произнес он.
Тогда Регина без раздумий взяла его член глубоко межу губ и принялась жадно сосать. Не мягко и нежно, как все время до этого, а настойчиво и упорно.
Через мгновенье Гектор уже не мог сдерживаться и его член вновь запульсировал. Еще миг – и он откинулся от удовольствия на спину, а горячая соленая струя забрызгала на язык воровки.
Все время, пока его семя изливалось в нее, девушка продолжала ласкать ствол рукой чтобы как можно дольше растянуть для него это наслаждение. Крайне возбужденная происходящим, она не сдерживалась и открыто стонала, однако сам Гектор так и не издал ни единого звука кроме пары тяжелых вздохов. Но это тоже ее не огорчило. Регина наконец вынула орган изо рта и осталась уверена, что справилась с этой работой отлично.
Паладин все еще обессиленно лежал на кровати и тяжело дышал, а воровка тем временем все еще стояла на коленях с его семенем во рту. Проглотить его у нее не получалось – слишком непривычный и какой – то крепкий вкус. Но выплюнуть все ей тем более не хотелось, чтобы не огорчить мужчину. Услышав с ее стороны рвотные позывы, Гектор удивленно соскочил и увидел виноватое лицо со слезящимися глазами и стиснутыми губами, из – под которых все же побежала тонкая белая струйка. Сразу осознав, что происходит, он ели сдержался, чтобы не закатить глаза.
– Если не можешь проглотить – плюй, – раздраженно сказал паладин. – Понимаю, что ты хочешь меня впечатлить, но от того, что ты продолжишь давиться, я в восторг точно не приду. Не мучай себя.
Регина с удовольствием уступила ему и с облегчением разжала рот. Липкая пенистая жидкость молочного цвета незамедлительно вылилась на ее подбородок, с которого почти вся скапала на шею и грудь. Вот это зрелище куда приятнее, чем бессмысленная попытка убедить его, что ей вкусно!
Воровка стыдливо опустила глаза, любуясь на свое измазанное семенем тело.
– Прости. Думала у меня получится. Она не противная. Только ее… очень много. И по вкусу я совсем не привыкла.
Гектор наклонился к ней и двумя пальцами зачерпнул свое семя с ее груди. Затем он поднес эту руку к лицу девушки, и та послушно это слизала.
– А мне понравилось, – искренне сказал он.
Регина улыбнулась. Кисло, потому как прилично устала. Не физически, но духовно. И тем не менее ее наказание только начинается…
ЛЮБЛЮ, КОГДА БОЛЬНО
Расположившись в кабинете офицера, Ремо развалился за широким столом и пристально изучал протоколы за последние две недели, желая узнать, чем бывшие сослуживцы занимаются в его отсутствие. Свободной от бумаг рукой он иногда подносил к губам кружку крепкой медовухи, бочонок другой которой всегда есть на любом участке.
– Ремо! – раздался голос Мелисы.
– Что? – не отрывая глаз от писанины, вяло отозвался паладин.
– Ты здесь?
– Да, – не вдумываясь в разумность вопроса, ответил он и продолжил изучать протоколы.
Поскольку почти никто из стражников не умело писать, все эти бумаги с их слов составлял сам офицер. То, как сильно ему наскучила эта сидячая работа, отражалось в корявом подчерке, который с каждой страницей становился все неразборчивей…
– Ремооо! – снова напомнила о себе заключенная.
– Да что?! – уже не так терпеливо откликнулся он, озадаченно таращась на приоткрытую дверь.
– Точно здесь? – бодро переспросила она.
– Да точно, точно!
Паладину показалось, что с коридора послышался приглушенный смешок, что заставило его нервно поежиться. Пытаясь не отвлекаться, он продолжил читать. Но не успел добраться и до следующей страницы, как Мелиса вновь воззвала к нему.
– Ремооо!
Раздраженно откинув стопку пожелтевших листов на стол, паладин соскочил со стула и, отхлебнув глоток для успокоения, нетерпеливо зашагал к заключенной. Добравшись до камеры, он обнаружил, что девушка, как ни в чем не бывала, сидела скрестив ноги и приветливо улыбалась, словно тот явился к ней в гости.
– Что тебе от меня надо?! – возмущенно спросил Ремо.
– Просто хотела убедиться, что ты от меня не ушел, – весело объяснилась она.
– Я тут. Убедилась? Теперь я могу заняться делами и быть уверенным, что ты не станешь меня отвлекать?!
– Но я же не могу быть уверенной, что ты и потом не уйдешь, – состроила глазки южанка, поднимаясь с лавки. – Чем ты там занимаешься?
– Читаю.
– Ого! Ты умеешь читать! – изумилась Мелиса, прислоняясь к решетке. – Ты не только сильный, но и умный.
Ремо промолчал, безразлично таращась в его сторону. До чего же он непрошибаемый!
– И красивый, конечно же, – мило улыбнувшись, добавила заключенная.
Паладин подозрительно прищурился.
– Так я пошел? – нетерпеливо спросил он.
– Опять уходишь? – надула губки южанка. – Совсем не хочешь со мной говорить?
– У меня нет на это времени.
– Почему же? Ведь до рассвета пока далеко. Еще много чего можно успеть.
Мелиса многозначительно улыбнулась, но Ремо придал этому другое значение.
– Ты намекаешь на то, что мне еще не поздно вернуться домой?
Улыбка тут же сползла с лица девушки, когда она осознала, что добиться желаемого будет непросто.
– Да ты и так свалишь после восхода и никогда больше меня не увидишь! Неужели совсем не будешь скучать?
Паладин, посчитав, что она просто шутит, отрицательно покачал головой.
– Нет уж, дорогая. Не буду.
Дорогая. Точно так ее называл и Моралис.
– Жаль. А мне грустно, что ты утром уйдешь и мы больше никогда не увидимся. Все – таки ты – мой спаситель. Может я как-нибудь загляну к тебе в гости?
– Это еще зачем?! – удивился Ремо.
– Вот скажи, у тебя есть женщина? – продолжала сыпать вопросы южанка.
– Какое твое дело?! – продолжал возмущаться ее любопытству паладин.
– Ну тебе что? Так сложно сказать «нет»? Будь у тебя женщина, ты бы не оставил ее на ночь одну ради того, чтобы согласиться посидеть с какой – то там заключенной, – сделала вывод Мелиса.
– Я же не спрашиваю есть ли у тебя мужчина.
– Я свободна. Как и ты.
Эти слова она произнесла с такой выразительностью, словно Ремо должен был тоже сделать из них какой – то определенный вывод, но тот лишь усмехнулся.
– Забавно слышать это от преступницы в клетке.
Мелиса недовольно сощурилась.
– Когда я, кстати, покину ее?
– Может быть днем, когда офицер признает тебя невиновной за неимением доказательств. Или раньше, если Гектор вернется и скажет, что тебя уже можно выпустить.
– Гектор? Ты во всем его слушаешься?
– Стараюсь. Он хоть и не старше, но… мудрее.
– Забавно. А я – то считала, что ему с тобой не сравниться, – польстила Мелиса.
Но Ремо отреагировал совсем не так, как она надеялась.
– Что ты сказала?! – скривился он.
Девушка вспомнила, что для паладинов дружба чуть ли не свята, и уже укорила себя за сказанное.
– Прости, прости! Я просто хотела сказать… что никому с тобой не сравнится! – быстро исправилась она.
– К чему все эти любезности?! – продолжал горячится Ремо. – Скажи уже что тебе надо, и не подлизывайся!
– Что мне надо?! – тоже завелась южанка, не желая мириться с тем, что ему придется все выкладывать прямо. – Я хочу… чтобы ты… побыл рядом.
Паладин постоял, разглядывая ее, после чего подошел к Мелисе и облокотился на решетку.
– Вот. Я рядом, – сухо подметил он.
Теперь они стояли вплотную напротив друг друга, разделенные всего лишь тонкими прутьями клетки. Так близко. И так далеко!
– Ты боишься зайти внутрь? – попыталась спровоцировать заключенная, упираясь ему в грудь.
– Да, я же вернул тебе заколку, – ничего не скрывая, ответил Ремо. – Тем более, что я всегда запирал сюда других, а не запирался сам.
Нисколько не медля, девушка потянулась к поясу, куда спрятала свое пока что бесполезное украшение, и протянула его паладину.
– Поверь. Никто из тех, кого ты сюда упрятал, не желал тебе зла меньше, чем я.
Ремо принял заколку, покрутил ее в руках и призадумался. Что вообще происходит? К чему все эти любезности, комплименты? Она совсем потеряла голову от произошедшего? Хотя, стоит признать, любая на ее месте сошла бы с ума. Сначала бандиты, потом участок. Теперь до утра придется ждать в сырой камере. А на рассвете так вообще придут стражники и проблемы продолжатся. Кроме него действительно некому ее поддержать.
Пока он раздумывал, не глядя в ее сторону, Мелиса осторожно приближалась к его губам. Встала на носочки, чтобы дотянуться, но, когда остался всего какой – то сантиметр, паладин наконец поймал ее своим удивленным взглядом.
– Ты пил? – сделав вид, что всего лишь принюхивалась, спросила она.
– И сейчас пью, – подтвердил Ремо.
– И даже не предложил даме? Ай, ай, ай! – ласково пожурила южанка.
– Это пойло не для дам.
– Это место тоже не для дам. И несмотря на это я здесь ночую. Так что…
– Сейчас принесу, – не дожидаясь просьбы, сообщил паладин.
Он скрылся в коридоре, а девушка возликовала. Пока что она все идет как надо. Вскоре Ремо вернулся с двумя металлическими кружками в оной руке и небольшим бочонком в другой.
Наполнив оба сосуда, он протянул один из них между прутьев, но «дама» не поспешила принять угощение.
– А я – то надеялась, что ты сядешь со мной, – разочарованно вздохнула она, кивая на пустующую лавку.
– Эта камера для преступников. Не для бывших стражников и тем более не для паладинов, – доходчиво и не без гордости заявил он.
– Ну ты хотя бы останешься рядом? – взмолилась Мелиса.
– Да, чтоб тебя! – неохотно согласился Ремо, тряхнув предложенную кружку.
Девушка взяла угощение, а паладин подобрал в углу один из табуретов и уселся на нем в метре от решетки, но лицом не на собеседницу, а в коридор, как будто тусклый отсвет ламп был ему намного интересней ее. Ну, значит теперь необходимо его разговорить и умилостивить.
– Если я тебя кого-то обидела – прости мне мою южанскую вспыльчивость, – вежливо извинилась Мелиса.
– Бывает, – не глядя на нее, отозвался тот и припал губами к медовухе.
Заключенная же, по запаху определив, что она слишком крепкая, так и продолжила держать наполненную кружку в руках.
– Ты сам то откуда будешь?
– Из Северной провинции.
Теперь понятно, почему он такой хладнокровный и равнодушный ко всему. И любитель крепкого пойла.
– Я не хотела оскорблять твоего друга. Он тоже хороший. Но ты… нравишься мне больше.
Ремо ошарашено покосился на нее, словно Мелиса уже успела опьянеть, и девушка поспешила продолжить беседу.
– Как думаешь, что Гектор сейчас делает с Региной?
– Промывает ей мозги. Это его любимое дело, – не задумываясь ответил паладин.
– То есть он пришел за ней чтобы просто поговорить?
– Он почему – то считает, что твоя подруга – какая – то необычная воровка. Принципиальная, благородная что ли.
– Ого, – удивилась южанка. – А Гектор не ошибся.
– Значит это правда, что она обворовывает только богатых? – поинтересовался Ремо, наполняя уже опустошенную кружку.
– Чистейшая. Зачем забирать у простых горожан то, чего у них и так почти нет?
Паладин припомнил, что сам он годами со своими бывшими сослуживцами причислял себе деньги, украденные бандитами именно у таких граждан. Неужели какая – то уличная оборванка и правда может быть в кого-то благороднее уважаемого воина? Или все – таки воровать ворованное – не преступление? А может пора уже перестать оправдывать себя? Гектор был прав, и он будет мучиться совестью до конца своих дней.
– О чем призадумался? – прервала его размышления девушка, озадаченная его неожиданно опечалившимся лицом.
– Так… ни о чем, – растерянно отмахнулся Ремо. – Тебе еще подлить?
– Нет, спасибо. Я пока растяну, – ответила Мелиса, за все время так и не сделавшая ни глотка. – И все же, почему у тебя нет женщины?
– А почему она должна у меня быть?
– Ну я ведь уже говорила – ты красивый, сильный и умный. Мечта любой девушки.
Паладин повернулся к заключенной и пристально вгляделся в ее сияющие карие глаза.
– Ты тоже красивая. И далеко не глупая. Почему же тогда у тебя нет мужчины?
Его слова заставили южанку польщено улыбнуться.
– Наверное потому что я преступница, выросла на улице, живу в заброшенной башне, ужасно готовлю, – беззаботно перечислила она.
– Прямо как твоя подруга, – заметил Ремо.
– Да. Поэтому она тоже свободна. Быть может Гектор сейчас как раз и скрашивает ее одиночество?
Собеседники переглянулись, прикинули абсурдность этой догадки и одновременно посмеялись.
– Понятно, почему у нас никого нет. Но ты. У тебя есть статус, дом, деньги. Что мешает завести женщину?
– Ничего мне не мешает. Это мой осознанный выбор, – неохотно ответил Ремо.
Отлично. Он наконец – то разговорился под воздействием выпитого!
– Выбор? – переспросила южанка.
– Никто не играет на нервах, не указывает мне, что делать, – объяснил паладин.
– Не готовит, не убирает, – возразила Мелиса.
– И не заставляет меня заниматься этим, когда я не хочу.
Девушка мелодично посмеялась и, поставив кружку на край лавки, поднялась и приблизилась к решетке.
– Но согласись, иногда любому мужчине нужна женщина.
– Для чего? – спросил Ремо, хотя прекрасно знал ответ и внутри себя согласился с ней.
Продолжая игриво улыбаться, заключенная обхватила один из прутьев ладонью и ритмично заводила по нему верх вниз.
– Ну как для чего, – деловито призадумалась она, наблюдая, как взгляд паладина приковался к ее неоднозначным движениям рукой. – Например, чтобы… да брось Ремо, ты и так понял, что я имею в виду.
– Да. Понял, – сухо подтвердил тот.
– Кто – то помогает тебе с этим справляться?
– Для таких как я у нас бордели в каждом квартале, – ответил паладин.
По его лицу стало заметно, что он очень недоволен ее излишним любопытством, но останавливаться было уже поздно.
– Бордели? – удивилась Мелиса, остановив многозначительное телодвижение. – Брось, Ремо. Зачем платить за ночь с какой – то проституткой, если любая красавица тебе и даром даст?
– Ага. Только перед этим за «любой красавицей» придется поухаживать недельку – другую!
Южанка согласно посмеялась.
– Ну а за мной тебе не придется ухаживать ни секунды.
– Что?! – растерялся паладин.
– Что? – опомнилась девушка.
– Я не совсем понял. Ты о чем сейчас вообще? – нахмурился Ремо.
Осознав, что кроме прямолинейности ничего не остается, южанка тяжело вздохнула.
– Да все ты понимаешь. Позволь мне отблагодарить тебя за спасение.
Но тот в ответ на ее неожиданное предложение лишь подозрительно прищурился.
– Это тебя так с одной кружки понесло? Я предупреждал – это пойло не для дам.
В ответ на это Мелиса возмущенно нахмурилась, нетерпеливо подобрала с лавки медовуху и, наклонив сосуд в сторону паладина, продемонстрировала, что он полон до краев. Убедившись, что за все время она не сделала ни глотка, Ремо осторожно опустил свою уже много раз опустошенную кружку на пол и скрестил пальцы.
– Так. И почему же трезвая ты владеешь собой хуже, чем полупьяный я?
Ошеломленная его словами, заключенная гневно замахнулась кружкой и выплеснула все ее содержимое через решетку.
– Ах ты гиена! – воскликнул подскочивший паладин, когда пара пенистых капель прилетело в него.
– Да пошел ты! – скрипя зубами, разразилась южанка. – Я тут с ним полночи заигрываю, уши ласкаю! А он либо простейших намеком не понимает, либо идиоткой выставляет!
– А ну придержи свой язык! – заревел Ремо и кинулся к камере.
Откинув засов и открыл дверь, он забежал внутрь и схватил прижавшуюся в страхе заключенную за выставленные вперед дрожащие руки.
– Для буйных у нас предусмотрено это!
С этими словами паладин запрокинул ее кисти наверх и, прежде чем она успела поднять голову, застегнул кандалы на запястьях Мелисы. Теперь южанка оказалась беспомощно подвешена цепями к потолку.
– Сумасшедшая! – все еще поражаясь случившемуся, скривился Ремо.
– Подонок, – бессильно выдохнула девушка.
– Вот мы и познакомились, – выругался под нос паладин.
Убедившись, что заключенная немного унялась, он отошел назад, постарался успокоиться и принялся растирать разводы на одежде. Мелиса же была готова расплакаться от обиды.
– Ну неужели я тебе совсем не нравлюсь?
– Да нравишься ты мне, нравишься! – неожиданно ответил мужчина.
Ошеломленная его словами, южанка забыла про слезы.
– Серьезно?
– Я же говорил – ты красивая, – напомнил Ремо, сложив руки. – Но насчет неглупой, видимо, ошибся!
– Но почему тогда ты не хочешь меня…
– Трахнуть? – не дождавшись, когда она подберет слово, договорил за нее паладин.
– Да, трахнуть! – согласно позвенела цепями Мелиса.
– Я бы… хотел, но… не сейчас, – замешкался Ремо.
– Почему не сейчас? – еще больше удивилась заключенная.
– Нет настроения.
– Нет настроения?! – поразившись, переспросила она. – Кто из нас двоих девушка?!
– Если безрассудная – то ты, – скривился мужчина, заранее готовый к такой реакции.
Южанка посмотрела на свои скованные руки и уже приняла тот факт, что так ей придется простоять весь остаток ночи. Ее глаза заблестели от слез, а губы задрожали.
– Мелиса, – видя это, впервые назвал ее по имени Ремо. – Я только что убил двух людей. А они пытались убить меня. И теперь мне придется сидеть в этой норе до рассвета. Как думаешь, хочется мне сейчас порезвиться с тобой или нет?
– Знаешь, мне почему – то кажется, что Гектора бы такое не остановило, – сверкнула глазами заключенная.
Паладин даже не стал возражать.
– Ты права. Но Гектор… выдержанный. А я нет, уж извини. Мне нужно много времени чтобы успокоиться.
Девушка глубоко призадумалась над его словами, а потом неожиданно для самой себя кого-то заманчиво посмотрела на Ремо.
– А зачем гасить такие чувства в себе? Ты же можешь… ну, например… выплеснуть их на меня.
Ремо не сразу уловил ее мысли. А когда наконец осознал, прежде, чем упрекнуть ее в очередной глупости, все – таки призадумался. Вообще, если прикинуть… в этом есть какой – то толк.
– Но тебе же может быть неприятно, – замешкался он.
– Мне будет приятно, – заверила подвешенная южанка.
– Я боюсь сделать больно, – все еще не то отговаривал, не то заранее предупреждал паладин.
– Я люблю, когда больно, – хищно улыбнулась Мелиса.
И эти ее последние слова окончательно спровоцировали мужчину осторожно приблизиться к скованной девушке. Такая беззащитная в этих ржавых цепях. И, словно угадав его мысли, заключенная намеренно сделала лицо как можно беспомощнее. Он продолжал оценивать ее и окружающую обстановку взглядом, прикидывая, стоит ли на это идти. А сама девушка терпеливо ожидала его решения, на которое не сможет повлиять.
Ремо не льстил, когда говорил, что считает ее красивой. Смуглая, темноглазая, черноволосая. О таких на его родном Севере мужчины могут только мечтать. И даже здесь, в Кифе – самом сердце Королевства, подобную красавицу не так часто встретишь. Сложно представить, насколько горячей она может оказаться в постели…
Паладин горячо подхватил южанку за бедра, и та вздрогнула от неожиданности. Осознав, что наконец добилась своего, она довольно улыбнулась и приблизилась к его лицу. Ремо одарил Мелису жарким поцелуем, и та ловко поймала его язык себе в рот. Мужчина почувствовал сладкий вкус меда и вина, оставшиеся внутри после ее последнего перекуса. В свою очередь заключенная ощутила не менее сладкий и куда более крепкий привкус медовухи, испитой паладином. Так продолжалось некоторое время, пока ему не захотелось прекратить и приступить к ее раздеванию. Но девушка, разгадавшая его намерения, не пожелала так быстро заканчивать это и сильнее впилась в язык Ремо, лишив его возможности немедленно сделать задуманное. Однако этим она лишь еще больше разгорячила мужчину.
Он прикусил ее за нижнюю губу и потянул на себя, а Мелисе ничего не оставалось, как податься вперед. Вскоре она уже не могла наклоняться в его сторону, но паладин продолжал безжалостно оттягиваться назад, доставляя ей немалую боль. Девушка, которой ничего больше не оставалось, кроме как терпеть, жалобно застонала, а Ремо ели сдерживался, чтобы не стиснуть зубы сильнее.
До чего же она приятно стонет от боли! Это же еще больше провоцирует мучить ее!
Южанка попыталась что – то сделать руками, но, по понятной причине, не смогла. Видимо, хотела протянуть их к нему и умолять прекратить. Неохотно сжалившись, паладин разомкнул челюсть и отпустил ее бедную губу. Заключенная облизала ее и посмотрела на него блестящими глазами так, словно только сейчас поняла, насколько беззащитна перед этим человеком.
– Ух ты, – без намека на приятные впечатления выдохнула она.
– Я тебе предупреждал, – напомнил Ремо.
– Нет, все хорошо. Мне это… нравится, – кисло улыбнулась Мелиса.
– Но твое лицо говорило иначе, – заметил паладин.
– Тогда мне было больно, – объяснила она. – А теперь, когда все закончилось – приятно.
Мужчина призадумался и, судя по всему, понял ее. Это же как битва – во время нее ненавидишь и своих, и чужих, и даже самого себя, но уже на следующий день тоскуешь по этому звону клинков.
– И чем же еще ты меня удивишь? – изящно наклонила голову девушка.
Ремо подхватил одной рукой ее вторую ногу, тем самым усадив заключенную на свое предплечье, а второй потянулся к пуговицам на кружевной блузке. Никогда прежде не обращавший внимание на одежду, он, однако, оценил красоту этой вещи и ее хорошее сочетание с длинным сарафаном. Наверное, эти мысли ему навеяло осознание того, что ни одна местная девушка не отважится примерить такой необычный наряд дабы не оголить свои плечи. Мелисе же нечего скрывать – они у нее бесподобны. Впрочем, какая разница во что она одета, если скоро на ней не останется ничего?
Пока он неспешно расстегивал пуговицу за пуговицей, южанка восторгалась его мощи. Он же без малейших усилий держал ее только левой рукой! Конечно, ведь двух этих рук хватило чтобы уложить целую шайку верзил. И что, в таком случае, он может сделать ими с одной только слабой девушкой? Да, ей не терпелось почувствовать все его воинское могущество на себе!
Ремо наконец закончил и резко распахнул блузку девушки, жаль, что цепи мешали снять ее полностью. Обнаружив, что Мелиса не носит белье, он нисколько не удивился, но довольно усмехнулся. Грудь у нее оказалась довольно большая для такого стройного тела, каплевидная, с двумя торчащими вверх коричневыми сосками, как будто смотревшими в его сторону. Разглядев в этом знак, он без раздумий припал к одному из них и прикусил самый кончик, вновь причинив южанке неслабую боль.
Мелиса испытала странное чувство. Терпеть его зубы на самом нежном месте было крайне мучительно, почти невыносимо, но, неизвестно почему, в то же время очень приятно. Возбужденная от своей же беспомощности, она застонала. Куда громче и слаще, чем в первый раз. В ответ на это паладин сначала провел по второму соску пальцами свободной руки, а потом ущипнул ими его с такой же силой, с какой кусал другой. Теперь обе половинки груди заключенной горели от боли и наслаждения.
До каких пор он продолжит мучить ее? Пока сам не устанет? Пока она не замолит о пощаде? Южанка решила не проверять и терпеть столько, сколько понадобиться. Боль отчищала ее разум, заставила выкинуть из головы все посторонние негативные мысли. Она это все заслужила. И сейчас получает искупление. А сам Ремо, как они и договорились, выплескивал все распирающие его эмоции на заключенную. Выплескивал, но та их не впитывала, а пропускала через себя и позволяла получить наслаждение сразу двоим – от его власти и от ее покорности.
Так продолжалось долго, но не могло длиться вечно. Наконец это надоело самому паладину, и он отпустил грудь Мелисы, оставив на обоих сосках два глубоких следа, которые пройдут только через некоторое время. Сама южанка облегченно простонала, словно только что перенесла суровую пытку.
– Освободи меня, – выдохнула она.
Ремо, занятый развязыванием пояса на юбке, не разобрал ее слов.
– Что?
– Сними с меня эти цепи, – звякнув кандалами, повторила заключенная.
– А мне ты больше нравишься такой, – хищно ухмыльнулся паладин, погладив ее по волосам.
– Да, согласна, – улыбнулась девушка. – Но мне нужны руки. Руками ведь много чего можно сделать?
Услышав это, мужчина не задумываясь выбежал в кабинет офицера за ключом, мгновенно вернулся назад и снял наручники с запястий красавицы.
Обретя долгожданную свободу, Мелиса размяла затекшие кисти и заманчиво взглянула на Ремо.
– Тебе не кажется, что тут слишком тесно? – спросила она.
Паладин огляделся, в лишний раз убеждаясь, что камера действительно давила со всех сторон, даже не сколько на тело, сколько на разум. Не говоря уже о том, что в этой клетке два на два метра не так уж много возможностей для половых развлечений.
– Но зато тут есть лавка, – напомнил он.
– По – твоему это достойное ложе? – нахмурилась южанка.
– Извини, на этом участке нет мебели как в вашей башне. А все, что используется для сиденья и сна, не многим лучше голого пола.
– Ну должно же быть хоть что – то, на чем ты бы мог меня…
– Трахнуть? – снова договорил за нее Ремо.
– Да, трахнуть, – довольно улыбнулась Мелиса.
Паладин на мгновенье призадумался и, кажется, придумал.
– Может на столе в кабинете?
– Отличная идея! – воскликнула освобожденная девушка, покидая камеру. – Пошли.
– Подожди, – неожиданно придержал ее Ремо. – Мой бывший офицер сидит за ним каждый день. Ты же понимаешь, что мы не должны оставить следов?
– О, не волнуйся, – заверила южанка. – Когда мы закончим, его рабочее место останется таким же непорочным, как было до нас.
С этими словами она взяла мужчину за руку и потянула в коридор. А про себя подумала, что было бы куда интереснее снять с него штаны и отвести его за член. Но было уже поздно.
Мигом добравшись до кабинета, Мелиса отпустила его, веселым шагом вошла первой и со счастливым визгом смахнула гору бумаг со стола.
– Какого… что ты делаешь?! – ужаснулся паладин, только зашедший за порог.
– А что? – не разделяя его беспокойство, улыбнулась девушка. – Я думала тебя возбудит такая… решительность.
Ни хрена это не возбуждает! Ладно, спишем все на то, что она радуется освобождению. И не слишком дружит со стражей и законом…
Паладин стиснул зубы и приблизился к красавице, усевшейся прямо посередине стола.
– Все! Я готова! – играючи пропела она и откинулась на спину.
Когда под руку ей попался стопка протоколов, не так давно читаемых Ремо, она скинула на пол и их.
– Мелиса! – воскликнул мужчина, сжимая кулаки и стискивая зубы.
Продолжая довольно улыбаться, девушка стянула блузку и, в отличии от всего остального, осторожно положила на край стола.
Недовольно вздохнув, Ремо нагнулся и подобрал бумаги под ногами.
– Забавно. Днем именно здесь мы с Гектором и вычислили ваше убежище.
– Вы оба такие умные, – похвалила южанка. – Ну и правильно. Это место так и побуждает поработать головой или… другим местом.
Она слегка приподнялась и взглянула на паладина, расстегивающего жилет. Он же не спускал с нее глаз, готовый скрутить Мелису, если ей придет в голову выкинуть очередной грязный фокус.
– Боишься, что я нахулиганю? – угадала она. – Здесь, в оплоте закона. В оплоте оплота закона!
– Да что с тобой происходит?! – недоумевал Ремо, нависая над ней.
– Знаешь, я никогда не чувствовала себя такой свободной. Нужной. И живой.
С этими словами она притянула паладина за шею и еще раз поцеловала его.
– Делай со мной все, что хочешь, – заявила южанка и расслаблено легла на стол, подперев голову руками.
Естественно, первое, чего сейчас хотел паладин, это стянуть с нее юбку. Он принялся развязывать тонкий атласный пояс, державший ее на стройной талии девушки, а та, предвкушая ласки, изогнула спинку, чтобы ему было удобнее.
– Только если захочешь снова сделать мне больно – сначала предупреди, – попросила она.
– Это еще как поможет тебе?
– Мне нужно настроиться, чтобы стерпеть, – объяснила южанка.
Но Ремо не собирался сейчас доставить ей боль. Ему уже не терпелось доставить ей удовольствие. А может заодно и себе.
Он развязал пояс и медленно потянул за юбку, до последнего оттягивая тот приятный момент, когда он увидит, что под ней скрыто. Сначала подтянутый низ живота, теперь показался лобок, и вот наконец перед ним предстало узкое влагалище с ярко – розовыми половыми губами.
Моментально возбудившись, паладин почувствовал тесноту в штанах и принялся расстегивать ремень. Мелиса же уставилась в потолок и не наблюдала за его действиями, но по звуку снимающейся одежды догадывалась, что сейчас будет что – то приятное.
Скоро она почувствовала, как что – то большое и твердое уперлось ей в киску. Но, когда это стало медленно входить в нее, ощутила резкую боль и протянув к Ремо руку, остановила его.
– Подожди.
– Что такое? – спросил он, нежно сцепляя ее ладонь со своей.
Девушка приподнялась и не без впечатления взглянула на его толстый член.
– Ты сам не видишь? – ласково улыбнулась она. – Он же слишком большой.
Паладин как будто первый раз посмотрел на свой агрегат, который действительно на вид был не по размеру ее узкому влагалищу, и озадаченно нахмурился.
– А знаешь, я придумала.
Мелиса развернулась, полностью поменяв положение, и теперь легла на живот, упершись лицом в достоинство Ремо. Мужчине же больше ничего не оставалось, как с интересом наблюдать за ее дальнейшими действиями. Сначала она провела кончиком носа по всей длине члена, не без удовольствия вдыхая его аромат.
Затем погладила рукой от головки до самого основания и в конце, опустив ее на яички, слегка оттянула их вниз. Паладин, не в силах сдержаться, вздрогнул и южанка, довольно посмеявшись, заметила, как из дырочки показалась белесая капля. Она слизала ее, распробовала как следует, и, убедившись, что вкус снисходительный, резко затолкала толстую головку в свой ротик. И снова Ремо ничего не осталось, как возбужденно вздохнуть. Мелиса заработала головой и с каждым толчком заглатывала его ствол все глубже и глубже.
Вскоре они оба застонали, словно этот процесс приносил им одинаковое наслаждение.
Спустя какое – то время паладин задышала тяжелее, положил дрожащие руки на плечи южанки и все сильнее сжимал их. Девушка прекрасно поняла, что это означает, и, нисколько не жалея своих сил, заводила ртом насколько была способна быстрее, продолжая стонать уже не сколько от возбуждения, сколько от усталости.
Через мгновенье Ремо отчаянно зарычал, а Мелиса почувствовала, как ее язык утопает в горячей вязкой жидкости.
Когда этот огромный орган перестал ее наполнять, она осторожно, чтобы не пролить ни капли, вынула его из губ и посмотрела на паладина. Его обессиливший взгляд и трясущиеся мышцы говорили сами за себя. Он попытался ей что – то сказать, но заплетающийся язык не позволил.
Девушка так и поднялась с набитым ртом со стола, и мужчине показалось, что в ее глазах он распознал какое – то недоброе намерение.
– Так ты… проглотишь или сплюнешь? – едва отдышавшись, спросил он.
Южанка не изменилась в лице, определенно что – то задумав.
– Сплевывай, – сказал Ремо, но, предположив, что могло прийти ей в голову, спешно добавил. – Но не на меня!
Мелиса, не разжимая губ, хищно улыбнулась и осмотрела пол вокруг себя, прикидывая, куда лучше выпустить его семя. А затем, последний раз бросив на паладина этот не сулящий ничего хорошего взгляд, раскрыла ротик и выплеснула густую белую жидкость прямо на толстую стопку бумаг.
– Что ты делаешь?! – ужаснулся мужчина, хватаясь за рыжую голову.
Он бросился к заляпанным документам, а южанка отскочила в сторону и дико засмеялась на весь участок.
– Сука! – воскликнул Ремо, осознав, что это те самые недавние протоколы. – Их же еще офицер подписать должен! И на отчет командиру отправить! Какого хера ты творишь?!
Но девушка еще сильнее разразилась ребяческим хохотом.
Паладин осторожно, чтобы самому не замараться, попытался разлепить промокшие насквозь листки, но убедился, что все эти документы уже ни на что не годятся. И как он теперь объяснит это своим бывшим сослуживцам? Как он объяснит это своему прежнему начальнику, который еще днем так радостно приветствовал их с Гектором? Который ненавидит эту бумажную волокиту и упадет от одной только мысли, что все протоколы за две недели придется переписывать?!
Уцелело лишь два листка в самом низу стопки. Вслушиваясь в разливавшийся смех за спиной, Ремо гневно смял их в ладони и поднялся на ноги. При виде его перекошенного от злости лица, Мелиса резко перестала хохотать, но через секунду не сдержалась и снова продолжила. Когда он грубо схватил ее за руки, она лишь радостно вскрикнула, предвкушая, как он теперь ее накажет.
– Пойдем – ка в комнату допроса, дорогая, – прорычал он и, подхватив счастливую красавицу на плечо, вышел в коридор…
СОГРЕЙ МЕНЯ
– Ты не простудишься? – насторожился Гектор.
– Я закаленная, – не оборачиваясь, отозвалась воровка.
Паладин поднялся с кровати и направился к ней. Оказавшись на балконе, он положил руки на талию Регины и убедился, что она уже замерзла.
– Ты же вся холодная.
«Так согрей меня».
– Пошли, – потянул ее за руку Гектор.
– Я не хочу, – неожиданно ответила девушка.
– Тебе достаточно того, что я полизал? – удивился мужчина.
– Не хочу на кровати, – добавила она, осознав, что тот ее не так понял.
– А что, у тебя есть другие варианты? – засомневался паладин, оглядывая не такую уж роскошно обставленную комнату за спиной.
«Хочу прямо здесь».
– А где еще, помимо кровати, ты бы смог меня…
– Трахнуть? – договорил за нее Гектор.
– Да. Трахнуть, – заманчиво улыбнулась воровка, продолжая любоваться пустующими улицами.
– Везде, – уверенно, но без гордости, заявил мужчина.
Регина наконец повернулась к нему и посмотрела на него так же холодно, как он все это время смотрел на нее.
– Везде? Это сильное заявление.
Паладин провел руками по телу девушки и, остановив их на упругой груди, принялся мять ее.
– Мне много где приходилось. И в стогу сена посреди деревни. И на траве за палаткой в полевом лагере. И даже под стойкой в трактире во время свадьбы сослуживца.
– Хвастун, – улыбнулась Регина, представляя себя с ним в только что перечисленных местах. – Ну в таком случае как насчет… балкона над спящим городом?
Гектор, не ожидавший такого предложения, замешкался с ответом.
– Но… ты ведь уже и так замерзла.
В ответ на это воровка лишь прижала к нему свое дрожащее тело.
– Ты знаешь, как это исправить.
Давай, доблестный паладин. Выручай бедную девушку.
И, конечно же, он не заставил ее долго ждать ответа.
– Только дай я постелю одеяло, – сказал мужчина, поворачиваясь в комнату.
Но та поймала его за руку, нетерпеливо притянула к себе и жадно поцеловала. Ладно. Придется делать это прямо на холодном полу.
Гектор собрался опустить на спину чтобы Регина могла оседлать его и тогда бы ей не пришлось самой тереться о ледяной камень. Но воровка опередила его и, продолжая тянуть за собой, улеглась и так уже замерзшей спиной на балкон. Теперь она дрожала не сколько от возбуждения, сколько от холода, и продолжала как можно плотнее прижиматься к еще не остывшему паладину.
– Согрей меня, – трясущимися губами прошептала она.
Хорошо. Он выполнит ее желание.
Гектор немного раздвинул ноги красавицы, и девушка почувствовала, как что – то мягко, но уверенно, вошло глубоко в нее. Первый раз за всю эту ночь. Первый раз за целых три года.
Вперед. Назад. Паладин ритмично задвигался всем своим телом, позволяя Регине лежать неподвижно, но все равно получать свое удовольствие, которое не заставило себя долго ждать. Постепенно из ее уст вместе с теплым паром начал вырываться сладкий стон. Он становился все громче, пока наконец Гектор не забеспокоился, что они привлекут чье – то внимание. Мужчина накрыл ее губы своей ладонью, но та, к его удивлению, отчаянно ее убрала.
– Что ты делаешь? Нас могут услышать! – насторожился он, при этом ничуть не сбавляя темпа.
– Ну и пусть услышат! – дрожащим голосом ответила она. – Им не хватит ума поднять глаза на башню.
– Тебе мало лишать горожан кошельков, ты теперь хочешь лишить их и сна? – возмутился паладин, собираясь снова зажать ей рот.
– Нет, Гектор! – дрожащим голосом запротестовала она. – Я не хочу больше сдерживаться. Без тебя всегда подавляла себя. Но с тобой не хочу…
– Без меня? – удивился мужчина, тяжело задышав от усилий. – Что, прямо здесь? О, теперь понятно, почему ты такая закаленная!
Паладин уступил девушке и не стал ее сдерживать, а сам удвоил темп. Теперь, получая все большее и большее наслаждение, Регина только и успевала вдыхать ледяной воздух чтобы выдыхать жаркий пар. Вскоре Гектор присоединился к ней и сдержанно зарычал от возбуждения, хотя даже сама воровка, прижимавшаяся к нему вплотную, из – за своего же дикого стона этого совсем не замечала
Но когда в перерывах между вздохами она наконец услышала его, к ней пришло осознание, что и сам он не станет держаться вечно.
– Не кончай… пожалуйста… – пролепетала воровка.
– Что? – тяжело выдохнул паладин.
– Не кончай… в меня…
Гектор уже собрался упрекнуть ее в том, что она посмела на него так подумать, но тут ему в голову пришла более интересная мысль.
– Не в тебя? А куда же еще?
Девушка хотела что – то ответить, но вместо слов из нее вырвались очередные стоны.
– Куда? – повторил мужчина, чувствуя, как внизу живота подступает приятная дрожь. – Я сейчас…
Услышав его, воровка с большим трудом переборола себя и отчаянно воскликнула:
– Да хоть на лицо!
Как только эти слова сорвались с языка Регины, Гектор вынул свой орган и стремительно опустился на колени рядом с ее головой. Осознав, что сейчас будет, она изо всех сил зажмурилась, а уже в следующий миг почувствовала, как лицо заливает горячая липкая жидкость. Щеки, брови, лоб, губы – все оказалось в семени паладина, и девушка догадалась, что можно разомкнуть веки только по тому, как он перестал рычать от оргазма.
Открыв глаза, она увидела, что Гектор обессиленно навис над ней, опираясь дрожащими руками на перила балкона. По блеску в его взгляде воровка поняла, что он остался очень доволен работой и не без стеснения представила, как сейчас выглядит ее залитое лицо.
– Я думал во второй раз будет меньше, – озадаченно выдохнул он.
Девушка поднялась с пола и облокотилась на перила. Такое смущение она уже давно не испытывала. Наверное, сейчас под этой белой «маской» скрывается румянец стыда. А самое унизительное – паладин обставил все так, что она сама его об этом и попросила!
Регина стеснительно опустила глаза и мужчина, разгадав ее мысли, ободрительно погладил ее по плечу.
– Я согрел тебя? – поинтересовался он.
Воровка посмотрела на него и только сейчас заметила, что больше не дрожит от холода. Да. Он выполнил ее желание.
– Я всегда хотела заняться этим на балконе, – открыто призналась она.
– Интересные у тебя, однако, мечты, – улыбнулся Гектор.
«И сегодня ты исполнил одну из них. Спасибо».
– Ладно, – подскочила на ноги девушка. – Пошли пока я снова не замерзла.
– Ты будешь смывать это? – поинтересовался паладин, указывая на ее лицо.
– Да, – озадаченно ответила девушка.
Мужчина тоже поднялся и хищно прищурился.
– Могу же заставить так и ходить до утра.
– Можешь, – нисколько не сопротивляясь, согласилась Регина.
Гектор остался доволен такой покорностью. Хотя на самом деле ему была просто интересна ее реакция. Может и правда оставить ее в таком виде?
– Нет. Смой, – попросил он, покидая с воровкой балкон и закрывая дверь.
Спустя небольшой перерыв они снова вернулись наружу и продолжили начатое. Во второй раз девушка оседлала паладина. В третий пара сделала это стоя, облокотившись на перила. Мужчина, однако, больше уже не кончал, но сама Регина стонала так, как не стонала никогда в своей жизни, разнося весть о своем счастье на весь город.
Конечно ее слышали. Сотни горожан проснулись в ту ночь от ее раскатистых вздохов. И по иронии среди них было полно тех, кого она обворовывала. Интересно, а если бы кто – нибудь узнал голос той девушки, что неделю или месяц назад заговаривала зубы, пока залезала в карман? Если бы кто – нибудь поднял глаза в звездное небо и с удивлением обнаружил, что та самая карманщица все это время скрывалась на самом видном месте Кифа? Ответа никто уже никогда не узнает. Ведь за всю эту длинную ночь ни один из разбуженных горожан так и не отважился выйти на улицу, чтобы узнать, откуда доносятся стоны…
СТРАННЫЙ ДОПРОС
Оказавшись в комнате допроса, Ремо спустил южанку с плеча и усадил на тяжелое дубовое кресло, стоявшее прямо в центре помещения.
Пока он зажигал лампы чтобы добавить света, Мелиса огляделась по сторонам и обнаружила много интересных вещей. Узкое окно под потолком, через которое и так не представляется возможным сбежать, закого-то еще было завешано толстой решеткой. Истертый до дыр и выцветший до серого ковер во многих местах и особенно вокруг ее седалища был довольно густо обагрен вполне понятно чем. На пустой обшарпанной стене висела настоящая коллекция дубинок самой разной длинны и толщины. А прямо под ее руками к широким подлокотникам кресла крепились кожаные ремешки. Воистину эта комната допроса представляло собой место куда более мрачное, чем камера для заключенных. И куда более возбуждающее!
Ремо закончил освещать помещение, после чего приблизился к Мелисе и, как нетрудно догадаться, затянул ремни на ее кистях. Конечно, мало ему того, что она голая и измазанная его семенем!
– Сначала клетка, потом кандалы, теперь еще и это! – радостно улыбнулась южанка. – А твои вкусы очень специфичны!
Но тот не разделил ее веселья и, продолжая потеряно хвататься за голову, сел на небольшой стул, приставленный к стене напротив нее. Зато слабую и нежную девушку усадил на пыточное кресло!
– Эй, может махнемся? – продолжала дурачиться заключенная.
– Какого хрена ты вообще творишь?! – еле сдерживая себя, вытаращился на нее паладин.
Вспомнив о только что сделанном, Мелиса довольно посмеялась.
– Ох и добавила я работы твоему офицеру!
– Как я теперь объясню ему, что куча важных документов в конче?! – не прекращал горячиться Ремо. – Ты не подумала, что тебе может влететь от меня за такое?!
– Подумала. И даже надеялась, – заманчиво улыбнулась южанка.
– Надеялась? – недоверчиво переспросил паладин.
– Знаешь, от своих я слышала пару историй как некоторые толковые стражники притворялись барыгами и назначали встречи торговцам ворованного, таким как я. А потом ловили в назначенном месте со всем незаконным товаром, который сразу становился доказательством. Я готовилась к тому, что меня также поймают и будут допрашивать. Заставлять выдать друзей и свое убежище. Придумывала что им соврать. Ну и конечно же старалась этого избежать, отказываясь от совсем уж подозрительных сделок. Но вот, в конце концов я здесь. Только все… не так как я представляла.
– И чего же ты не представляла? – неожиданно заинтересовался Ремо.
В ответ Мелиса хищно ухмыльнулась.
– Не думала, что меня будет допрашивать такой красавчик.
– Допрашивать? –возмутился паладин. – Но я же тебя не…
– О, а я думала мы уже начали, – улыбнулась девушка, кивая на связанные руки. – Тем более, что у тебя же такой веский повод меня наказать.
Так она всего лишь провоцировала!
– Знаешь, если ты хотела поиграть – могла бы просто попросить! – не на шутку рассердился мужчина.
– Да брось ты. Пусть все будет по – настоящему.
– По – настоящему? Дорогая, ты даже не представляешь, что такое настоящий допрос!
– Ну так покажи мне! – заманчиво прищурилась южанка.
Ремо вгляделся в возбужденные глаза девушки и убедился, что она уже совсем разыгралась. Ну почему ей мало просто потрахаться?! Почему обязательно надо выдумывать какое – то безумство?! Она согласилась на то, чтобы он выместил на нее свои чувства. Но неужели Мелисе этого оказалось так мало, что она даже специально позлила его дабы он пожестче наказал ее? В конце концов, раз уж исправить свой поступок она все равно не сможет, так пусть хоть расплачивается за него!
Паладин уселся поудобнее и пожал плечами.
– Ладно. Допрос так допрос. Имя?
– Ха, что? – удивленно посмеялась девушка.
– Имя! – уже не так терпеливо повторил мужчина, от чего та даже трусливо вздрогнула.
– Ну хорошо, хорошо! Мелиса… Мелиса из Кифа.
– За что привели сюда? – скрестив руки, продолжил Ремо.
– Торговала ворованными вещами, – быстро смекнув что ответить, улыбнулась заключенная.
– Что было при себе? – испытующе посмотрел на нее допрашивающий.
– Ничего, – довольно покачала головой южанка. – Совсем ничего. На мне, как видите, даже одежды нет.
– Предметы можно прятать не только в одежде, – возразил паладин, жадно бегая глазами по голому женскому телу.
Девушка не сумела удержаться и посмеялась его словам, но тот остался серьезен.
– Я досмотрю тебя. Сама знаешь где, – предупредил мужчина, поднимаясь со стула и отходя кого-то к стене
– Да брось, ты серьезно? Стражники правда роются в таких «местах»? – продолжила хохотать Мелиса.
Но она мигом осеклась, когда Ремо неожиданно подобрал с полки очень странный длинный тонкий инструмент с крюком на конце.
– Догадываешься для чего это? – посмотрел он на оцепеневшую южанку.
– Нет, стой! – потребовала заключенная.
– Ага. Застыл, – усмехнулся паладин, шагнув к ее креслу.
– Подожди! Если этой штукой правда шарятся в задницах у задержанных – даже не подноси ее ко мне! – задрожала она.
– Это необходимая часть допроса, – сообщил паладин, неумолимо приближаясь к ней.
– Хватит, прошу! – взмолилась южанка, беспомощно завертевшись на кресте.
Допрашивающий остановился прямо перед ней, крутя в руках инструмент. На самом деле он с наслаждением любовался, как беззащитная девушка отчаянно и тщетно пытается вырваться из объятий пыточного кресла. А еще ему просто захотелось уже наконец убрать эту самодовольную ухмылку с ее личика.
– Ремо, пожалуйста! Не надо! – в который раз взмолилась она.
Мужчина понял, что допрашиваемая готова расплакаться, и решил, что достаточно.
– Конечно не надо, – согласился он, кладя прибор обратно на полку. – Я даже представить не могу, сколько раз его использовали. И даже не надеюсь, что хоть раз чистили. А мы же с тобой не хотим, чтобы ты как-нибудь подхватила? ¬
Южанка облегченно кивнула. ¬¬¬
Паладин снова приблизился к ней и опустился на колено.
– Что поделать? Придется руками.
С этими словами он протянул два пальца к ее губам и та, уловив, к чему это, без возражений взяла их в рот и принялась облизывать внутри языком. Чем лучше она смочит их слюной, тем легче он войдет в нее и тем меньше неприятных ощущений ей придется испытать.
После того, как его рука была готова, Мелиса выгнула спину и встала на мостик, упираясь привязанными руками в подлокотники с одной стороны и широко расставленными ножками в пол с другой. Пусть в таком положении было не так уж легко удержаться, зато теперь ее промежность оказалась повернута прямо к лицу допрашивающего, который сейчас с интересом разглядывал ее самые укромные места во всех подробностях. С какой же дырочки ему начать?
Вспомнив, что за все это время девушка, в отличии от него, еще ни разу не кончила, он быстро определился с выбором и просунул пальцы ей во влагалище. Почувствовав это, южанка возбужденно выдохнула, а держать позу стало куда тяжелее. Ремо ловко зашевелил внутри, словно и правда пытался найти что – то спрятанное, но спустя немного времени просто ритмично заводил вперед – назад, доставляя южанке удовольствие.
Не готовая к такому неожиданному наслаждению, Мелиса громко застонала. Продолжать стоять на мостике становилось труднее и труднее, но именно эти усилия и удваивали эти приятные ощущения. Она почувствовала, как кожа покрывается потом, в то время как уже все ее тело дрожало от быстрых и мощных толчков пальцев Ремо, который оказался не только невероятно сильным, но и поразительно ловким. Он так усердно заработал рукой, что очень скоро тоже устал и почувствовал, как мышцы постепенно немеют, но даже не думал сбавлять темп.
Они уже оба выдохлись, но никто из них не решался закончить это, как будто если бы они просто выясняли, кто из них раньше сдастся.
Южанка, даже не надеясь, что происходящее сейчас когда – нибудь еще повторится, собралась терпеть эту усталость и продлевать это удовольствие столько, сколько получится. В свою очередь паладин, по всей видимости, как воин просто не мог позволить себе проиграть слабой девушке. Придется терпеть эту боль в плече и предплечье…
– Все… Хватит… – тяжело выдохнула Мелиса, обессиленно опускаясь в кресло. – Я больше не могу…
«Я победил!»
Ремо высунул пальцы из влагалища и оглядел заключенную, которая не могла даже поднять на него взгляд. Ее грудь, животик, шейка и лицо полностью налились потом и красиво блестели в мягком отсвете ламп. Отличное дополнение к ее и без того прекрасной смуглой коже!
– Теперь другую, – сдерживая дрожь от усталости в голосе, напомнил паладин.
Девушка посмотрела на него так, словно только сейчас вспомнила, что идет допрос и ей вообще – то полагается страдать, а не наслаждаться. Не имея снова встать на мостик, она просто съехала с кресла вперед и оказалась на корточках.
Допрашивающий протянул все те же пальцы ко второй дырочке Мелисы, и, только что обильно смазанные ее же собственным соком, они без труда вошли внутрь до последних фаланг. До чего же она тугая и неразработанная. Может это исправить? Увы, ее попка слишком узкая для его толстого члена, он не сможет в нее даже войти…
Пока он тщательно изучал ее внутренность, девушка кусала нижнюю губу от удовольствия. Никому до Ремо она еще не позволяла дотрагиваться до своего ануса, и теперь испытывала совершенно новые и по – своему приятные ощущения.
Не сдержавшись, она довольно простонала и паладин, услышав это, решил, что хорошего понемногу.
– Осмотр окончен, – заявил он, поднимаясь на ноги. – Продолжаем допрос.
– С удовольствием, – радостно улыбнулась девушка, усаживаясь обратно в кресло.
– Место жительства? – задал новый вопрос Ремо.
– Башня Рассвета, – покорно ответила Мелиса.
– Башня Рассвета заброшена, – подозрительно прищурившись, напомнил допрашивающий.
– Да, именно поэтому я там и живу, – пожала плечами южанка.
– Проживание в незарегистрированном здании, да еще и принадлежавшему городской службе! Это второе преступление! – сделал вид, что возмутился, паладин.
От его серьезности и правдоподобной игры заключенной стало даже не по себе.
– Я готова понести наказание за каждое из них.
– Мы еще не выяснили, сколько их на самом деле. Так что идем дальше. Ты торговала чужими вещами. Сама воруешь?
– Нет. Подруга. Ре… то есть да! Да, сама! – растерялась Мелиса.
Дура! Столько же раз репетировала что сказать, чтобы не выдавать единственного дорогого человека! Будь это настоящий допрос и эта ошибка стала бы роковой.
– Подруга? – прищурился Ремо. – Ты работаешь в паре?
– Нет. Я одна. Сама ворую – сама продаю.
– Где хранишь все награбленное?
– Ну, вы уже убедились, но не… там, где осматривали.
– Значит в Башне Рассвета?
– Допустим.
– Тогда мы должны ее обыскать. Где это находится?
– Что? – удивилась южанка.
– Покажи на карте где твоя башня.
– Я тебя не понимаю. Ты же… вы же сами это прекрасно знаете, – продолжала недоумевать допрашиваемая.
– Не спорь и сделай как я прошу, – продолжал давить допрашивающий.
– Перестань…те! Да ее с любого конца города видно.
– Покажи на карте, – невозмутимо потребовал паладин.
– Где карта?! Я не вижу здесь никакой карты! – возмутилась девушка, махая связанными руками.
– Отказ от дачи показаний. Я запишу это в протокол, – сообщил мужчина.
– Ремо, прекрати! – воскликнула южанка, которой уже не нравилась эта игра.
– Агрессивное поведение при допросе! – снова сверкнул взглядом мужчина. – Итого два преступления и два отягчающих обстоятельства. Это будет чудо, если не отправишься на рудники до конца своих дней.
– Хватит! Прошу! – взмолилась Мелиса, прямо как в тот раз, когда он пригрозил ей инструментом. – Ремо, я серьезно больше не хочу! Останови эту игру!
Увидев, до чего довел ее, паладин неодобрительно покачал головой и шагнул к ее креслу.
– Теперь поняла, что такое настоящий допрос? – довольно спросил он, расстегивая ремни.
– Поняла, – дрожащим от волнения голосом ответила девушка.
Наконец получив свободу, она так и продолжила сидеть, не в силах посмотреть ему в глаза.
– И ты… всегда так допрашивал?
– Я никогда этим не занимался. Это не входило в мои обязанности. Имел возможность отказаться и использовал ее. Но часто наблюдал со стороны. Слишком часто.
– А скоро утро. Придут стражники и все это будет уже по – настоящему, – расстроенно вздохнула южанка.
– Нет. Не будет, – не задумываясь, заверил Ремо. – Я им не разрешу. И можешь не сомневаться – они не станут спорить.
Мелиса посмотрела на мужчину и заманчиво улыбнулась.
– Ну раз уж ты готов спасти меня еще раз – значит и благодарить тебя придется снова.
– Просто развернись, – ухмыльнулся паладин.
Девушка с удовольствием исполнила его просьбу. Она развернулась к нему спиной и нагнулась, облокотившись на кресло. Очень скоро южанка почувствовала, как что – то вошло в ее киску. Не пальцы и не хитроумный инструмент. Что – то куда более длинное, толстое и горячее…
ДОЛГОЖДАННЫЙ РАССВЕТ
Когда воровка проснулась в объятьях мужчины темнота ночи уже сменилась предрассветными сумерками. Она осторожно убрала обнимавшую ее за талию руку и бесшумно опустилась с кровати, на которую они до этого каким – то невероятным образом уместились вдвоем. Регина обернулась на Гектора и убедилась, что он спит непробудным сном. Учитывая, сколько раз паладин овладел ею за все это время неудивительно что он так устал. Скорее всего проснется немного позже восхода солнца, но к тому времени девушка будет уже очень далеко от него.
Может быть ты и правда хороший человек. Может быть ты действительно благородный, как подобает твоему статусу. Милосердный, каким проявил себя за эту долгую ночь. Но я все равно не могу тебе доверять. И то, что я отдалась тебе этой ночью, еще не означает обратное. Прости…
Регина крадучись заходила по комнате, осматривая полки, комод, просто грубо сваленные у стены вещи – все, что находилось вокруг. Девушка не сомневалась, что в то время, пока она спала в ванне, паладин вынес все предметы, какие она могла бы использовать против него, поэтому не удивилась, когда не обнаружила нож, всегда ожидавший своего часа под кроватью. Дубинка, на всякий случай спрятанная за комодом, тоже бесследно пропала. Даже ключ от сундука, который можно было превратить в оружие, зажав в кулаке между пальцев, и то исчез со своего места на полке. Остается надеяться, что он просто спустил все это вниз, а не скинул с балкона!
К слову о балконе – хоть там Гектор и стоял, когда воровка впервые его и увидела, но, по всей видимости, в сумраке ночи он все же и не заметил, что в его углу аккуратно сложен прочный длинный канат, один конец которого уже заранее крепко привязан к перилам. Даже объяснять не стоит, как с его помощью можно моментально покинуть Башню Рассвета. Пусть в этом месте Регина всегда чувствовала себя защищенной, она никогда не принадлежала к тем ворам, которые слепо верят, что их убежище никто никогда не найдет. Но, к глубочайшему сожалению девушки, она не сможет воспользоваться таким шансом – вся ее одежда осталась внизу. Даже если и удастся спуститься с балкона и оббежать башню абсолютно голой незаметно от все еще гуляющих по улицам пьяниц, остается только надеяться, что Гектор не запер вход на нижний ярус изнутри. Иначе же она в лучшем случае просто насмерть замерзнет, забившись в один из переулков…
Значит единственный путь к бегству отсюда лежит через этот выход на лестницу, задвинутый засов которого пригвожден к дверному косяку ножом. Девушка подошла и подергала рукоять, оценивая, насколько крепко клинок сидит в досках. Интересно – Моралис угрожал ей точно таким же при их последней встрече. Да она едва ли выдернет его, навалившись всем весом! И даже в таком случае грохнется вместе с ним на пол, и тут же разбудит Гектора!
Ничего, это еще не конец. Не грубая сила помогла воровке прослыть одной из лучших в Кифе, а хитрость. Столько раз убегала от преследующих стражников – сбежит и от спящего паладина!
Регина снова забегала глазами по комнате, надеясь обнаружить хоть что – то, что поможет ей выбраться. И тут ее взгляд кого-то неожиданно зацепился за лампу на столе, которая, в отличии от двух других, еще не погасла. Ну конечно! Она спешно подбежала и сдула вырывающееся из носика пламя. То, что оно еще горело, означало что внутри еще осталось масло. Это ей сейчас и пригодится!
Девушка подобрала лампу и кинулась обратно к двери. Остерегающе поглядывая на паладина, она осторожно разлила драгоценные остатки жидкости в трещины на дверном косяке и засове, прямо над намертво засевшим клинком. Если ее расчеты верны – скоро дерево впитает масло и станет достаточно скользким. Терпеливо подождав, когда это должно произойти, воровка снова навалилась всем весом на рукоять и нож наконец – то вылез на пару миллиметров наружу. Потянула на верх – лезвие вытащилось еще на несколько миллиметров.
Другого пути не оставалось, и Регина принялась понемногу расшатывать клинок. Да, пусть ловкости ее рукам не занимать, но силой они все – таки похвастаться не могли. Снова навалилась вниз – снова потянула наверх. Сколько раз еще это придется повторить? Сто? Двести? И ведь всего одно неловкое движение разбудит Гектора и положит конец ее спасению! Пот ручьем полился по ее застывшему от натуги лицу, а проклятое лезвие, казалось, с каждым разом выходило все меньше и меньше. Миллиметр за миллиметром, сантиметр за сантиметром. Вверх – вниз. Сколько времени уже прошло? Наверное, не так уж и много, но по ощущениям – целая вечность. А между тем даже без ее вмешательства паладин может проснуться в любой момент!
Вот уже половина ножа вытащилась наружу. Уже половина… или всего лишь половина? Теперь где – то две трети. Все чаще приходится смахивать пот, ослепляющий глаза. Большая часть уже сделана. Между тем предплечья уже онемели. Не для этого созданы женские руки. Будет удивительно, если после такого она вообще сможет хоть раз незаметно залезть ими в чей – нибудь карман! В досках осталось одно острие. Теперь придется собрать последние силы и волю. Вот уже клинок вовсю шатается в широкой замасленной трещине… готово!
Продолжая судорожно сжимать оружие в дрожащей ладони, Регина наконец вздохнула с облегчением, на миг даже позабыв, что Гектор все еще позади. А вспомнив, она подкралась к кровати и, не задумываясь над своими действиями, подняла нож над его головой.
Вот она твоя хваленая паладинская доблесть? Пройти столько битв, положить без счету врагов, заслужить, чтобы сам король надел на твой палец перстень с обсидиановым волком… и в итоге быть зарезанным во сне какой – то воровкой? Неужели ты, почтеннейший воин, закончишь также, как сотни безымянных жертв на жестоких улицах города? Для этого ты пришел в Киф, Гектор Саргонский?
Огорченно вздохнув, Регина осторожно положила нож рядом с ним на постель. Нет. Не таким должен быть конец. По крайней мере – не от моей руки. Возвращайся домой. Жалко только, что не вышло попрощаться…
Девушка бесшумно отдернула засов и открыла дверь, после чего устремилась вниз по ступеням. Теперь осталось только одеться и навсегда покинуть Башню Рассвета. Как бы сильно ей не полюбилось это место – сюда она больше никогда не вернется. Наконец – то наличие второго убежища оправдает себя. Она переберется в него и дождется, когда освобожденная Мелиса догадается последовать туда же. А уже вдвоем они решат, что им делать дальше…
Казалось, тяжелый груз на душе клонил Регину вниз и помогал ей быстрее спустить вниз. И вот, почти достигнув конца винтовой лестницы, она остолбенела от увиденного.
Трупы. Кровь. Разбитая мебель. Весь ярус был разгромлен и повсюду валялись изувеченные тела. Почему?! Как?! Откуда?! Что происходит? Что тут вообще произошло?! Девушкой овладела паника и она мигом забыла зачем спустилась и куда собиралась. Гектор. Надо вернуться к нему! Срочно!
Но не успела воровка развернуться обратно чтобы молнией устремиться назад в свою комнату, как ее сердце чуть не разовралось от страха, когда в дверь громко постучали.
– Моралис! – грубо прокричал какой – то мужчина за дверью. – Моралис, ты там?!
В страхе Регина даже не могла придать значения этим словам. Она почувствовала, как подогнулись коленки и поняла, что не сможет подняться наверх ни на одну ступеньку. Когда снаружи снова задолбили кулаком это эхом отозвалось в ее пульсирующих висках.
– Алекс?! Гримо?!
Девушка с ужасом наблюдала, как дверь сотряслась под попытками выбить ее, и схватилась за перила чтобы просто без чувств не свалиться прямо на лестнице. Хуже и быть не может – именно так она подумала ровно за секунду до того, как стало еще хуже. Потому как в следующую секунду кто – то накинулся на нее сзади и изо всех сил сдавил рот.
– Тихо, – прошептал паладин, когда испуганная до смерти воровка вскрикнула с закрытыми губами.
Гектор! Как же хорошо, что ты здесь! Никогда еще Регина никому так не радовалась. Никогда она не чувствовала себя в такой опасности и никогда не чувствовала такой защищенной, как сейчас рядом с ним…
Второй рукой мужчина сжимал нож и инстинктивно выставлял его вперед, не спуская глаз с двери.
– Моралис, скажи, что ты там! – продолжали реветь снаружи. – Ребята! Эй, как имена этих девок то? Мелиса! Регина!
Услышав свое имя, девушка изо всех сил прижалась к паладину и бесшумно зарыдала. Тот же не отрывал взгляд от входа, готовый к самому худшему. И даже сейчас его стальные глаза оставались такими же холодными, как раньше, если не более.
– Может они с ними развлекаются? – раздался другой, не менее зловещий голос.
– Или уже развлеклись и теперь отсыпаются? – послышался третий.
– Они бы уже давно нас услышали, будь это так, – возразил первый, снова поколотив в дверь.
– Может они продолжают и просто ждут, когда мы свалим?
– Кончай! Что что, а бабами Моралис бы с нами точно поделился, тем более после себя ему обычно не жалко.
– У вас только одно на уме, придурки! Он же сам просил прийти сюда если его долго не будет. И ответил если бы смог. Либо там никого нет, либо нас просто не хотят впускать. Эй вы, шлюхи! Прячетесь от нас?! Открывайте немедленно! Если мы сами войдем – будет хуже!
Гектор поднес палец к губам, и Регина согласно кивнула. После этого он отпустил воровку и неслышно спустился с лестницы, заставив ее еще больше волноваться. Подкравшись к сотрясающейся от ударов двери, он прижался к стене и внимательно вслушался в разговоры пришельцев.
– Хорош долбить, уже башка трещит! Либо выламывай, либо пошли отсюда, – проворчал второй.
– Вот и пошел ты… отсюда! А вдруг с ними чего случилось?
– С кем? С Быком? – хохотнул третий. – Думаешь эти девки его грохнули? Да его даже двое таких амбалов как ты не повалят!
– Двое таких как ты не повалят одного меня, ублюдок! Считаешь по – другому – вынеси эту сраную дверь.
– Чтобы ломиться надо было до светла приходить, – возразил третий. – А сейчас уже стража снует повсюду. Видишь там, на конце улицы? Они уже недобро таращатся на нас. Да вы то хоть сами не пяльтесь на них, идиоты!
На мгновенье крики и стуки прекратились, а потом за дверью раздалось досадное ругательство.
– Ладно. Будем надеяться они просто загуляли. Если к вечеру не объявятся – ночью вернемся и ворвемся внутрь. Пошли парни.
Послышались удаляющиеся шаги и, когда они стихли, паладин и воровка одновременно вздохнули с облегчением.
Гектор, – спустившись вниз, бросилась в его объятья девушка. – Прошу, объясни, что здесь происходит?
– Объясню, – пообещал мужчина. – Но по дороге.
– Куда?
– Да в любое место подальше отсюда! – не сдержавшись, воскликнул паладин, чему Регина нисколько не обиделась. – И чем скорее – тем лучше. Одевайся.
Мужчина побежал обратно наверх, поскольку его одежда осталась там, а Регина осталась наедине с обезображенными трупами. Только сейчас успокоившись, она наконец сосчитала, что их было всего четыре. Кроме того, воровка поняла, что представшая перед ней картина не настолько чудовищна, какой показалась ей при первом впечатлении. Да, это были живые люди, и они ушли из этого мира не своей смертью, но, судя по тому, что видела девушка, это не сопровождалось выпусканием кишок или вырыванием конечностей.
Один из них лежал лицом вниз, а его неестественно вывернутый хребет был очевидно сломан. Другой развалился на спине, раскинув конечности по полу и вместо лица у него осталось неузнаваемое кровавое месиво. Третий оказался настоящим гигантом, чья голова была серо – синей – по всей видимости от удушения, поскольку вокруг его бычьей шеи был затянут… ее любимый плащ! Обязательно было использовать ее вещь, чтобы убить человека?! Ладно, придется взять Мелисин. А этот остается в подарок громиле, тем более что теперь его лицо одного цвета с этим плащом. Четвертый труп выглядел интереснее остальных, хотя бы потому что он изрядно истек кровью перед смертью и протянул широкий багровый след почти через всю комнату. Регина всмотрелась в его лицо, и оно показалось ей чересчур знакомым…
Моралис…
– Почему ты еще не оделась?
Девушка обернулась и увидела паладина в полном наряде. Заметила нож, заткнутый за пояс, снова посмотрела на покойника и все неожиданно встало на свои места.
– Ты убил Моралиса? – ни осуждающе, ни одобряюще спросила она.
Гектор бросил взгляд на мертвого главаря бандитов и кого-то грустно вздохнул.
– Помнишь, ты спрашивала, откуда я знаю его?
– Теперь догадываюсь, – ответила воровка, так и не в силах до конца поверить в случившееся.
Да, много же горя он принес им с Мелисой, и наконец получил по заслугам. Однако теперь, неожиданно для самой себя, Регина вдруг почувствовала жалость к тому, кто всегда был безжалостен к ней.
Что – ж. Раз все так закончилось… я прощаю тебя.
– Мне жаль, что тебе пришлось увидеть такое, – искренне посочувствовал паладин.
Девушка обернулась на него и посмотрела абсолютно спокойно.
– Гектор. Это Киф. Тут убитых находят каждое утро. Да, я не была на войне, в отличии от тебя, но была в самых темных переулках этого города, и видела, что такое страшная смерть. Так что мы с тобой оба знаем – Моралису и его друзьям еще повезло.
После этих слов Регина осторожно обошла покойников и разводы крови, добралась до шкафа и достала свою привычную одежду. Облачившись в рубашку, штаны и ботинки, она накинула сверху накинула на плечи пестрый плащ Мелисы и неожиданно спросила:
– У нас есть еще немного времени?
Ее вопрос поставил мужчину в недоумение.
– Ты разве не согласна, что чем скорее мы уберемся – тем лучше? – слегка возмутился он.
– Ты сам слышал. Другие бандиты придут только вечером. А я хочу задержаться совсем ненадолго. Не здесь. Наверху.
Девушка вернулась к Гектору, мягко взяла его за руку и повела за собой по лестнице.
***
– Красиво, правда? – улыбнулась Регина, навалившись на перила балкона.
Паладин молча стоял рядом, но воровка знала, что он с ней согласен. Сумерки сменились восходом, а вместе с тем темно – синее небо озарилось мягким розовым светом. Густые облака окрасились в нежный сиреневый цвет, а из расцветших сочно – зеленых холмов показался золотой солнечный диск.
– Вот почему это место называется «Башня Рассвета». Так его прозвали сами караульные. Потому что каждое утро они были первыми в Кифе, кто встречал рассвет. И почти весь последний год, сколько мы с Мелисой живем… жили здесь, первой была я. Может быть это не самое замечательное, что было в твоей жизни. Но я никогда не видела ничего красивее.
Гектор посмотрел в ее сияющие от радости глаза и не стал возражать. Только внутри себя был убежден, что она не права. Нет. Ты видела кое – что намного красивее, только сама этого никогда не понимала. Это и есть ты сама.
Сколько раз ты просыпалась пораньше, чтобы полюбоваться каким – то рассветом, даже не подозревая, что настоящее великолепие можешь увидеть только в отражении зеркала? За всю ночь паладин так ни разу и не задумался, но ему еще никогда не доставалась такая девушка. Ты преступница. Ты безразлична к окружающим. Ты никогда не жила честно. Но ты прекрасна. Особенно теперь, когда счастлива.
– Больше я это никогда не увижу, – горько вздохнула воровка, наконец обернувшись на него. – И больше никогда не увижу тебя.
И вот уже третий раз мужчина не произнес ни слова. Ни колкости, ни язвительности, ни сарказма, ни иронии – какой же ты все – таки замечательный, когда просто молчишь!
– Пошли, – потянула его с балкона Регина, бросив прощальный взгляд на восход.
Последний раз оказавшись на нижнем ярусе, девушка собрала самые необходимые и дорогие вещи, а потом, даже не прикрыв за собой дверь, они навсегда покинули Башню Рассвета…
НОВЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ
Когда с рассветом офицер городской стражи Алистер Кейн явился к участку, то с удивлением обнаружил, что навесной замок отсутствует и дверь не заперта. Он бы сразу подумал, что кто – то из подчиненных снова забыл закрыть ее после ухода, если бы не был уверен, что покидал пост последним. Выходит, один из стражников пришел на работу раньше начальника, чего еще не бывало на его памяти. Странно.
Офицер не стал мешкать и бесшумно зашел внутрь. Оказавшись в коридоре, уловил тихие шорохи в комнате допроса, что подтверждало его последнюю догадку, но про себя отметил, что за все время, пока неспешно брел до своего кабинета, оттуда не послышалось ни одного грязного слова. Очень уж это не похоже на его людей. Может быть он спросонья перепутал участок? Ладно. Пусть пока занимаются своими делами.
Добравшись до рабочего места, Алистер прямо на пороге остолбенел от увиденного. Все бумаги, отложенные им вчера и аккуратно собранные в стопки на столе, теперь врассыпную валялись на полу! Как?! Кто из этих бестолочей забыл, что грозит хотя бы за один испорченный листок?!
Возмущению офицера не было предела, и он вознамерился сейчас же отправиться в комнату допроса и наказать провинившегося стражника каждой имеющейся там дубинкой. Но для начала наклонился чтобы подобрать документы и сложить обратно на стол. Когда его сморщившиеся от возраста руки добрались до свежих протоколов, оказалось, что почти все они слиплись, пропитавшись насквозь кого-то мокрым. Кейн уже вдохнул полной грудью чтобы самыми грязными словами немедленно подозвать подчиненных, но тут эти бело – желтые жирные разводы показались ему какими – то чересчур подозрительными…
Это что… конча?!
Алистер даже не понял, что его больше обескуражило – что ему придется теперь полдня переписывать испорченные документы, или что кто – то додумался... подрочить на них! Ничего, сейчас он доберется до этого идиота и с интересом выслушает его объяснения!
Офицер нетерпеливо устремился в комнату допроса, но, оказавшись там, не обнаружил никого из своих людей. Вместо этого он увидел… молодую девушку.
Смуглая черноволосая незнакомка лежала на лавке и невинно сопела, укрываясь плащом одного из стражников, под которым, судя по всему, не было никакой одежды. Неведомым образом оказавшаяся на участке, она только что пробудилась от его тяжелой гневной походки и, не спеша размыкать веки, приветливо улыбнулась.
– Иди ко мне, мой северный великан! – сонливо подозвала она, очевидно принимая Алистера за кого-то другого. – Покажи мне за что вас боялась королевская армия!
Наконец открыв блестящие глаза, девушка поняла, что стоявший перед ней мужчина совсем не тот, кого она ожидала увидеть, и мигом взбодрилась. Незнакомка вскрикнула и инстинктивно задрала плащ к горлу, а Кейн так и остался пораженно стоять в дверях, не имея представления, как ему поступить.
– Офицер, – неожиданно послышался растерянный голос за его спиной.
Тот судорожно обернулся и обнаружил в конце коридора знакомое лицо.
– Вы сегодня рановато… – озадаченно подметил паладин, опуская бочонок медовухи на пол.
Алистер оглядел его, затем снова девушку, поднявшуюся с плащом на ноги, и кажется, сделал какой – то вывод.
– Я каждый раз прихожу в такое время, – возмущенно, но сдержанно ответил он. – Вы просто не знали этого потому что в отличии от остальных могли позволить себе всегда являться, когда вам удобно. И на сей раз, как вижу, вам стало удобно заявиться на участок уже после того, как мы все ушли. Я так понимаю, эта юная особа – ваша пассия?
Паладин постоял в нерешительности, не зная, что и сказать. Пусть они провели вместе ночь, однако он еще не был готов назвать Мелису своей «пассией». Но, не имея другого ответа, Ремо тяжело вздохнул и неуверенно произнес:
– Да. Моя.
Услышав это, южанка счастливо улыбнулась. Когда офицер полностью вышел в коридор, она подобрала одежду, заранее сложенную на пыточное кресло, и принялась спешно натягивать ее на себя.
– Вот какие у вас были непредвиденные обстоятельства, – развел брови Алистер. – Значит бардак в моем кабинете – ваша совместная работа?
Понимая, что он уже видел протоколы, испорченные весьма необычным способом, Ремо подавленно опустил взгляд, не имея представления, как это объяснить.
– Да, офицер Кейн.
– Просто Кейн. Вы же уже давно не мой подчиненный. Признаю, я ведь тоже был молодым и, строго между нами, в свое время где только не уединялся с красавицами, но никогда не оставлял после себя… таких следов! Я понимаю – стать родителем раньше времени вам обоим на пользу не пойдет, но ведь в таком случае можно использовать... салфетку или тряпку, или…
– Прошу не надо, я знаю, что делают в таких случаях! – поспешил прервать его «поучения» паладин.
Мелиса, прекрасно слыша их разговор, ели сдержалась чтобы громко не засмеяться.
– …но никак не важнейшие документы! – все – таки договорил офицер.
Ремо виновато опустил глаза, понимая, что ему не оправдаться. Пусть это сделала южанка, но допустил такое именно он.
– Что – ж. Надеюсь игра стоила свеч, – снисходительно подытожил Кейн. – И, раз уж вы в очередной раз оприходовали нашу кладовую, быть может разделим этот бочонок? Леди, к вам эта предложение тоже относится.
– Нет, спасибо. Мы уже уходим, – спешно отказалась одевшаяся Мелиса, выходя в коридор.
Она подозвала паладина рукой и тот вспомнил, что стоило бы как можно скорее убраться.
– Да, мы… пойдем лучше.
– Ну, в таком случае вы по – прежнему всегда дорогой гость на нашем участке. До встречи, – уважительно попрощался офицер.
Ремо поспешил за южанкой наружу, но, стоило ей потянуться к ручке двери, как та резко раскрылась и в коридор ввалились двое стражников, закрыв собой выход из участка.
– Офицер Кейн? Вы здесь? – заголосил один.
– Чем могу помочь? – отозвался Алистер.
– Мы от офицера Квинта. Он просил передать о произошедшем на Блошиной площади…
Пока они переговаривались, второй караульный покосился на Мелису и кого-то подозрительно прищурился, от чего та даже отступила к мужчине позади себя.
– Разреши пройти, – терпеливо обратился к нему паладин.
Но тот, как видно было по лицу, старался кое – что вспомнить и поэтому пропустил эту просьбу мимо ушей.
– Что там стряслось? – приблизился ко всем Алистер.
– Дай. Нам. Пройти, – членораздельно потребовал Ремо.
Стражник поднял на него округлившиеся от растерянности глаза, но тут же снова опустил их на девушку. А та задрожала от волнения, потому что они оба узнали друг друга. Паладин догадался что происходит и, когда пришелец открыл рот чтобы обратиться к офицеру, схватил его за горло.
– Прочь с дороги! – воскликнул он.
– Эй! Ты что творишь? – удивился другой караульный, хватаясь за меч.
– Ремо?! – ужаснулся Кейн.
– Это она! – прохрипел караульный, протягивая дрожащий палец в сторону Мелисы. – Торговка ворованным из Черного переулка! Это она!
Ну вот. Началось!
Южанка застыла на месте, осознав, что попалась...
УСЛУГА ЗА УСЛУГУ
По дороге до участка паладин рассказал воровке всю историю. От полудня, как стал случайным свидетелем ложного обвинения, и до самой их первой встречи. В подробностях изложил каким образом вычислил ее убежище и в красках описал победу над каждым бандитом. Регина слушала с небывалым интересом, но не только потому что эта история получилась действительно захватывающей – Гектор оказался замечательным рассказчиком. С его подвешенным языком впору книгу под диктовку написать!
– Не волнуйся насчет тех мерзавцев, что приходили на рассвете, – подытожил паладин. – Их песенка спета. Уже не имеет значения сколько человек осталось в их банде, без главаря они – никто. Скоро поймут, что Моралис больше не вернется, и либо разбегутся, либо перебьют друг друга за право занять его место. Значит в любом случае сегодня ваш город станет немного спокойнее.
Девушка молчала, опустив глаза на дорогу. В то, что он ей поведал, невозможно было поверить сразу. Наконец она подняла на него янтарные глаза и только сейчас, при свете солнца Гектор разглядел до чего же они у нее чистые и ясные.
– Получается ты спас меня? – неожиданно спросила она.
– От бандитов? Ну, выходит, что да, – пожал плечами мужчина.
Регина резко остановилась, заставив его сделать то же самое. Она глубоко о кого-то призадумалась, а на лице ее выразилось осознание своего глубочайшего заблуждения.
– Я все это время видела в тебе угрозу. А ты оказался… спасением.
Воровка одарила паладина благодарным взглядом, но так и не нашла в себе силы сказать «спасибо». Зато она смогла извиниться:
– Прости за то, что до последнего не верила тебе и пыталась сбежать.
– А ты тогда прости за то, что тебе так поздно стало известно о случившемся под твоей комнатой, – нашел чем ответить Гектор.
– Да, ты и правда мог сообщить об этом раньше и не ждать, что я все увижу сама, – согласилась девушка. – Даже не представляешь, как я испугалась, когда спустилась вниз!
– Я просто понимал, что, если ты узнаешь об этом – потеряешь всякое желание.
– Однако тебе следовало… погоди, что ты сказал?
Регина подозрительно прищурилась, а тот осознал, что проболтался.
– Что значит «потеряю всякое желание»? – недовольно повторила вопрос девушка, хотя уже обо всем догадалась. – То есть ты все – таки заранее знал, что я буду себя предлагать?!
Впервые за все время Гектор растерялся и показался неуверенным.
– Ну… предсказать это было не сложно.
– И почему же тогда собирался уйти, когда я уже согласилась? – не унималась воровка.
– Я не собирался. Ты ведь тогда еще не хотела меня, а это бы тебя спровоцировало. Я только сделал вид.
Глаза Регины округлились и в следующий миг она несерьезно, но сильно, ударила паладина в грудь.
– Обманщик! Я – то думала, что сама делаю выбор, а ты просто манипулировал мной!
Второй удар оказался больнее и пришелся уже по плечу. Паладин даже не защищался, но по лицу воровки не мог понять, какое чувство она сейчас испытывала – разочарование, злость, восторг, иронию… или все сразу?
– Засранец! Убеждал, что делаешь мне одолжение, соглашаясь трахнуть меня! Убеждал, что идешь на это из доброты душевной, а на деле сам к этому подводил! И ведь какими речами прикрывался – неважно кто этого хочет, важно кому это нужно! – покривлялась Регина передразнивая его. – Гаденыш, да и только!
Когда она замахнулась третий раз Гектор без проблем поймал ее руку, но девушке удалось застать его врасплох, поцеловав в губы. Мужчина не стал сопротивляться и заключил ее в объятья.
Так они и стояли прямо посреди улицы, а горожане, постепенно покидавшие дома, проходили мимо и цеплялись взглядом за пару, так открыто заявившую о своих чувствах. Кто – то возмущался, другие – завидовали, иные же искренне радовались за молодых. Но никто из них даже не мог предположить, что эти двое – доблестный паладин и хитрая воровка, увидеть которых вместе все равно что увидеть солнце и луну на одном небе.
Наконец они разомкнули губы и неуверенно посмотрели в глаза друг другу.
– Вообще у нас не принято целоваться на людях, – невзначай заметила Регина.
– Да и в Саргоне не поощряется, – согласился мужчина.
– А какой он – Саргон? – неожиданно поинтересовалась девушка.
– Он… большой. По большей части деревянный, а не кирпичный, как Киф. Дома повыше, улицы пошире. Солнце не такое теплое, зато небо посинее.
Паладин замолчал, не зная, что еще добавить, но воровка выслушала его с восхищением. По ее засиявшему лицу стало очевидно, что теперь она бы многое чтобы увидеть тот далекий город.
– И когда ты возвращаешься туда? – осмелилась спросить Регина.
– Сегодня, – без радости ответил Гектор.
Девушка тяжело вздохнула, с грустью принимая тот факт, что сегодня она с ним расстанется.
– Тогда... не будем терять время, – нехотя произнесла она. – Пошли.
Они продолжили неспешно брести до участка, но за весь оставшийся путь так и не проронили ни слова…
***
– Стоп, стоп, стоп! Ремо, сейчас же отпустите его! – потребовал офицер.
Паладин неохотно убрал руку с шеи стражника и тот, вздохнув с облегчением, принялся растирать покрасневшее горло. Его товарищ продолжил нервно сжимать рукоять меча и бегать глазами по кулакам рыжего здоровяка.
– Это торговка ворованным! – снова прохрипел караульный, указывая на испуганную девушку.
– Тебе мало? – вновь разгорячился Ремо.
– Хватит! Прекратите все! – воскликнул Кейн, вставая между паладином и стражниками. – Леди, почему эти служители закона заявляют, что вы преступница?
Мелиса растерянно взглянула на него, раздумывая, признаться во всем или попытаться оправдаться, а потом без малейшей уверенности осипшим от волнения голосом ответила:
– Не имею представления.
– Потому что думают, раз они служители закона, им не отрежут языки за клевету! – гневно добавил паладин.
– Господин Ремо, думаете у вас не будет проблем, если окажется, что вы покрываете преступницу? – напомнил Алистер. – Не говоря уже о том, что привели ее на участок чтобы… неважно зачем. А насчет вас, бойцы, торговля краденным имуществом – очень серьезное обвинение. У вас есть основания его выдвигать?
– О, а как же! – воскликнул придушенный стражник. – Я сам гонялся за ней по всему городу! Помнишь, как драпала от меня? Признайся, что помнишь!
– Для тебя, наверное, все иноземцы на одно лицо! – огрызнулась девушка.
– Нееет, я запомнил тебя, потому что ты… красивая. Офицер Кейн, вы же не забыли, как в прошлом году обчистили дом управителя? Так вот на следующий день его вещи нашли на складе пойманных контрабандистов. На допросе они признались, что перекупили их у южанки из Черного переулка. Меня с ребятами сразу направили туда, искать ее, потому как награду управитель обещал огромную. И мы нашли. А эта… леди! ... рванула прочь, как только заметила нас! Половину Кифа за ней пробежал!
– Ты не смог догнать бабу?! – удивленно покосился на товарища первый стражник.
– Смог бы, если бы не доспехи! – поспешил оправдаться второй.
– А вдруг та южанка была в такой же юбке, как сейчас на мне, и бежать ей было куда тяжелее, чем увальню в доспехах? – съязвила Мелиса.
– Слышали, как дерзит?! Ну точно она! Знаешь, что управитель сделал со мной, когда узнал, что я тебя упустил?!
– Сделал тебя девочкой? – продолжила злорадствовать южанка.
Караульный оскорбленно скривился.
– Офицер Кейн, позвольте нам скрутить преступницу и вынести ее в наш участок.
– Я тебя сейчас по частям отсюда вынесу! – пригрозил Ремо, заставив того отступить.
Алистер, все это время молчавший, но пристально слушавший собравшихся, наконец заговорил:
– Никто никого отсюда не вынесет пока я не разрешу. Так что, Ремо, перестаньте сжимать кулаки. А вы, господин…
– Глен.
– Господин Глен, хватит держаться за меч. Господин…
– Брон.
– Господин Брон, прекратите дрожать как осиновый лист, ни я, ни Ремо, ни юная леди вас не укусит. Пройдемте в мой каби… нет, лучше в комнату допроса.
Все пятеро переместились туда, и офицер без каких – либо зазрений удобно уселся на пыточное кресло. Стражники встали по обе стороны двери в коридор – на случай, если кому – то вздумается бежать. Паладин, недовольно скрестив руки, облокотился на стенку на против, а виновница всего торжества прижалась к нему.
Сначала Алистер глубоко призадумался, после чего обратился к северянину и южанке.
– Я не вижу смысла спрашивать вас, леди, потому как вы в любом случае будете все отрицать. Так что обращаюсь к вам, Ремо. Скажите честно, ваша женщина – преступница?
Мужчина тяжело вздохнул, раздосадованный тем, что давний товарищ вынуждает его врать ему же в лицо.
– А как же закон, согласно которому, если после преступления прошло больше полугода – подозреваемый не обязан доказывать невиновность? – напомнил он, пытаясь выкрутиться.
– Да причем здесь вообще ваш закон?! – раздраженно воскликнул Кейн. – Я просто надеюсь, что после стольких лет нашей общей работы вы не посмеете предать мое доверие! Так что посмотрите мне сейчас в глаза и скажите прямо. Эта девушка – преступница? Или нет?
Ремо поднял на него стеклянный взгляд, но не проронил ни слова. Алистер дал ему время чтобы собраться с духом и выдать ответ, но, не дождавшись его, сделал вывод самостоятельно.
– Значит преступница, – сухо проговорил он, недовольно покачав головой.
Стражники, осознав, что офицер принял их сторону, оживились и о кого-то возбужденно зашептались.
Паладин виновато посмотрел на Мелису, но та взглядом дала понять, что не держит на него зла за то, что он не смог соврать приятелю.
– Итак, вы торгуете краденным имуществом, – обратился к ней Кейн. – Уже в курсе, какое наказание за это полагается?
– Сначала докажите свое обвинение! – вспылила южанка.
– О, мы докажем, будь уверена! – довольно отозвался Глен. – Позавчера наши ребята поймали воришку с портового рынка. На допросе он сдал нам всех своих перекупщиков, и среди них есть южанка из Черного переулка. Судя по всему, это ты, красавица? Ну тогда он с радостью засвидетельствует против тебя чтобы отправиться на каторгу вместо того, чтобы лишиться руки!
– Только он еще пока не знает, что уж лучше потерять конечность, чем сложить голову на руднике! – противно хохотнул Брон.
– Ну что – ж, раз уж вы уже даже подготовили доказательства – думаю будет правильнее передать это дело господину Квинту, – потер ладони Кейн, после чего обратился к паладину. – Ремо. Сейчас эти господа уведут вашу подружку на свой участок. Прошу – не держите зла ни на меня, ни на них. И умоляю – не препятствуйте им.
– Я не могу вас послушаться, Алистер, – огорченным голосом ответил мужчина. – Потому как уже пообещал ей, что ее не тронут.
Офицер не поверил своим ушам и подскочил с кресла. Ремо бесстрашно шагнул вперед и поравнялся с ним, а стражникам и пойманной преступнице осталось только прижаться к стенам и наблюдать чем это все закончится.
– Пообещали, значит?! – не на шутку возмутился Кейн. – С какой кстати вы даете обещания преступникам?!
– С той, что могу их исполнить, – с северянской хладнокровностью ответил мужчина.
– О, это серьезное заявление… если уже не угроза! – заметил Алистер, нисколько не испугавшись. – Значит паладин готов предать закон и дружбу ради женщины?
– Вы не знаете эту женщину, – как можно убедительнее ответил тот.
– А вы считаете, что знаете? – недоверчиво посмотрел на него офицер. – Много ли узнали за одну ночь?
Ремо опустил глаза, понимая, что мало чем может ответить.
– Я точно знаю, что она – хороший человек, – неуверенно пробормотал он.
– Вот оно как? – усмехнулся Кейн. – Так почему же тогда за все годы работы с нами вы никогда не задумывались, каких людей сажаете в камеру дальше по коридору? Сколько таких же торговцев краденным, контрабандистов, воров вы самолично лишили свободы? Почему – то вас никогда не интересовало – хорошие они или плохие.
– Да, и сейчас я впервые жалею об этом, – признался паладин.
– Не надо ни о чем жалеть, – отмахнулся Алистер. – Не вам решать кто достоин наказания, а кто – прощения. И не мне, признаюсь честно. Ее будут судить, а до тех пор он останется за решеткой, как подобает человеку, нарушившему закон.
– Кто бы говорил! – злобно посмотрел на него Ремо.
– Извините?! – возмутился офицер.
– Кейн! Давайте посмотрим правде в глаза – мы все нарушали закон! Сколько преступных денег, полагавшихся народу или казне, мы поделили между собой? Я. Вы. Ваши люди. Весь наш участок. И эти придурки с их сослуживцами ничуть не лучше, я по их лицам вижу!
Стражники поежились как будто их поймали с поличным за крайне постыдным делом. Алистер же опустил взгляд, признавая правоту паладина.
– Вообще, есть вещи, которые не обсуждаются публично. Даже среди своих, – попытался упрекнуть он.
– Есть вещи которые уже давно стали достоянием общественности и подорвали доверие народа ко всей страже города! Думаете люди на улице не помнят, как еще молодой офицер Кейн отпускал половину пойманных преступников за звонкую монету? Так может и сейчас вы просто ждете, когда вам заплатят?
– А ну замолчите! – встревоженно воскликнул Алистер. – Замолчите. Признаюсь, так поначалу и было. Но я уже давно этим не занимаюсь. И поэтому не позволю юной леди уйти на свободу.
– Теперь от одного раза ничего не изменится, – пообещал паладин.
В ответ на это Алистер искренне посмеялся в лицо Ремо.
– Вот именно так я себе и говорил в те года. От одного раза ничего не изменится. От одного грабителя или вора, отпущенного за «звонкую монету», как вы выразились, улицы Кифа не станут намного опаснее. Но я забыл, что с одного то счет и начинается. А со счету я сбился быстро. Знаете, что сделал последний бандит, которого я выпустил из камеры за пару золотых? Он сделал такое, что я больше никогда ни за какие деньги не позволю никому покинуть участок! Последнее предупреждение! Или я прикажу этим людям арестовать вас обоих!
Услышав эти слова, стражники схватились за рукояти мечей, ожидая приказ офицера. Мелиса в страхе накрыла лицо руками и прижалась к стене, молясь всем богам, чтобы до этого не дошло. А бывшие товарищи так и продолжили стоять и ненавистно глядеть друг другу в глаза.
– Она пойдет за решетку только через мой труп! – уверенно заявил Ремо.
– И покинет участок только через мой! – не менее уверенно ответил Алистер.
– Я как всегда вовремя, – послышался тяжелый вздох в коридоре.
Все пятеро судорожно обернулись и увидели знакомое каждому из них лицо.
– Гектор! – воскликнула девушка, бросившись к нему через всю комнату и проскочив через растерявшихся стражников.
– Да ты мое имя помнишь? – удивился паладин.
– Регина! Где она? – нетерпеливо спросила южанка, забыв обо всем происходящем.
Этот вопрос не нуждался в ответе, потому как в следующий миг дверь на улицу отворилась и на пороге участка показалась воровка.
– Мелиса! – воскликнула она и бросилась по коридору в объятья подруге.
Девушки, всю ночь переживавшие друг за друга, наконец воссоединились и залились радостными слезами.
Офицер обескураженно покосился на происходящее и Ремо, понимая, что дело становится только хуже, раздраженно простонал.
– Погоди! Я тебя знаю. То есть… вас. Вы же тот самый паладин! – радостно воскликнул один из стражников. – Мы еще встречались вчера в полдень на рынке! Брон, ты помнишь?
– Ну точно! – согласился второй. – Вы тогда отправились ловить какую – то особую воровку.
– Да, я вас, к сожалению, тоже не забыл, – подтвердил Гектор.
– А вот с этого момента поподробнее, – подозрительно прищурился Кейн, приближаясь к прибывшему. – Что еще за «особая воровка»?
– О, это умелая карманщица, которая стягивает кошельки у прохожих на рынке, – принялся объяснять Глен. – Ее описали как молодую красивую плутовку с янтарными глазами и медовыми волосами. Ну прямо как… вот эта девка…
Стражники с офицером покосились на Регину, в это время уверявшую южанку, что с ней все хорошо, и сумели связать одно с другим.
– Так вы… поймали ее? – все – же отважился поинтересоваться Брон.
– Да, и просил подождать за дверью! – раздраженно подтвердил мужчина, закрывая лицо рукой.
Алистер пришел в окончательное смятение и осторожно обратился к нему:
– Я уже боюсь спросить, господин Гектор. Вы тоже собираетесь помешать нам арестовать вашу пассию?
– Что значит тоже?! Погодите, что значит пассию?! – растерялся паладин, вопросительно уставившись на Ремо.
– Это… долгая история, – развел руками рыжий.
– Офицер Кейн, – неуверенно заговорил один из стражников. – Так нам арестовать этих нарушительниц? Или этих ребят? Или всех?!
– Кого вы там собрались арестовывать?! – пренебрежительно посмотрел на него Гектор. – вы вчера вдвоем едва ли одного парнишку скрутили, да и то по ошибке!
– Да, а ты не только указал на ту, что нам нужна, но и ее привел сюда! – злобно оскалился второй, демонстративно обнажив половину клинка. – Ждем вашего приказа, офицер!
Девушки услышали звон стали и вспомнили, что их мужчины в окружении служителей закона. Они отпустили друг друга и перестали шептаться, взволнованно ожидая, чем все это закончится.
– Алистер. Не стоит, – настойчиво посоветовал Ремо. – Вы знаете, что этим двоим с нами не справиться.
Как и следовало ожидать, стражники самоуверенно усмехнулись, но сам Кейн воспринял предупреждение достаточно серьезно.Он глубоко призадумался и принял решение, которое показалось ему самым мудрым из возможных.
– Глен. Брон. Подождите снаружи участка.
– Но офицер…
– И, если придут мои люди – скажите им тоже стоять у двери.
Караульные угрюмо вышли из комнаты допроса и побрели по коридору, а девушки отскочили от них, словно от огня. Вскоре послышался стук закрывшейся входной двери, и паладинам с преступницами стало немного спокойнее.
Алистер скрестил руки за спиной и рассудительно зашагал по комнате.
– Знаете, почему я отозвал их Ремо? – неожиданно спросил он.
– Потому что согласны, что им с нами не тягаться? – догадался тот.
– Действительно. Не буду скрывать – в свое время вы поразили меня своими боевыми умениями. Так что им нет смысла оставаться здесь или подставляться под удар. И без них тесно. Я просто не представляю, что всего два обычных стражника могу противопоставить паладинам.
– Вы лукавите, офицер. Их ведь пока всего два, – заметил Гектор. – Скоро придут и ваши люди. Быть может они уже прибывают по одному. Скажите честно, вы просто тянете время пока весь участок не соберется под дверью?
Алистер неподдельно восхитился сообразительности молодого человека и улыбнулся, но оставил его вопрос без ответа.
– Разве это не значит, что нам надо убраться как можно скорее? – вмешалась в разговор Регина.
– И лучше прямо сейчас! – согласилась Мелиса.
– Стоп, дамочки! – запротестовал Ремо. – Может быть вы забыли, но вообще – то не все из нас преступники и иноземцы. Кое – кто живет в этом городе на законном основании, имеет дом и получает нескромное ветеранское пособие. И переезжать, а тем более подаваться в бега не собирается!
Наблюдая за их противоречиями, офицер несдержанно посмеялся, что вывело из себя Гектора.
– Это все, что вас останавливает, Ремо? Теплая квартира и ежемесячные отчисления из казны? А я – то думал, что для доблестных паладинов бегство – это первым делом страшнейший позор. А вы как считаете? На войне есть поступок хуже, чем дезертирство?
– Замолчите! – прорычал Гектор, заставив воровку, еще не видевшим его таким, забеспокоиться. – Не вам рассуждать о войне. Вы ничего о ней не знаете!
– Вы в самом деле так думаете? – нисколько не растерявшись, спокойно продолжил Кейн. – Вы ведь из… Саргона, верно? Красивый, наверное, город. И тихий, если верить тем, кто там побывал. Не то что этот. Если интересно – спросите вашу пассию как часто стражники и бандиты Кифа убивают друг друга на улицах посреди дня.
Паладин бросил взгляд на Регину и увидел на ее лице вынужденное согласие. А ведь действительно – прибыв только вчера утром, он уже успел повстречаться с карманщицей, торговкой краденным, целой шайкой головорезов и омерзительными служителями закона. Воистину. Это город преступников.
– Да, Гектор. Я не участвовал в Пустынной войне, в отличии от вас. Но мне знакома другая война, которая охватила каждый переулок и тянется от самого основания нашего города. Война, в которой я участвую всю свою жизнь. Я, мои подчиненные, вся городская стража с одной стороны, и вот эти люди… – офицер бросил взгляд на двух девушек в коридоре. – с другой. Мне горько, что об этой войне, в отличии от вашей, никто не вспоминает. Потому как, можете мне поверить, она погубила куда больше невинных душ. Так ответьте уже на мой вопрос. Вы тоже собираетесь помешать нам арестовать эту леди?
Паладин обернулся и посмотрел на воровку. Защитить ее или отдать в руки правосудия? Пускай ночью выбор казался ему очевидным, именно сейчас он неожиданно для себя осознал, что не может определиться. Регина уловила разыгравшееся сомнение в его серых глазах и взгляд ее в миг стал смиренным. Было понятно, что она готова услышать любое решение мужчины. Всем сердцем надеется, что полюбившийся человек подарит свободу, но нисколько не удивится если махнет на все рукой, и бросит на растерзанье стражникам. Она ведь действительно заслужила второе. А «наказание» не в счет, потому как для нее это все равно превратилось в награду. Но… разве нельзя дать ей еще один шанс заслужить прощение?
Гектор вернулся к Кейну и покачал головой.
– Нет. Не позволю.
Паладин спиной почувствовал, как в девушке позади загорелась надежда, и кожей ощутил ненависть офицера.
– Даже несмотря на все ее поступки? – напомнил Алистер.
– Быть может им еще найдется оправдание, – ответил мужчина.
– Оправдание?! – гневно воскликнул Кейн. – Кто вы вообще такой, чтобы оправдывать чужие преступления?!
– Но ты же оправдываешь свои! – возразила Мелиса и тут же спряталась за спину Ремо.
– Значит вы уже успели обсудить как стражники делят преступные деньги? – оживился Гектор.
– Она говорит не об этом, – поправил рыжий. – А о том, что наш офицер в свои годы отпускал задержанных на волю за выкуп.
Паладин перевел удивленный взгляд на Алистера и обнаружил, что тот сделался красным от злости… или стыда.
– Мне вот одно интересно – вы были моложе меня, когда промышляли подобным образом? – с ухмылкой поинтересовался он.
– Это не ваше дело! – воскликнул Кейн. – За все свои грехи я получил сполна! Никому из сбежавших с моей помощью негодяев не светило наказание страшнее, чем то, что постигло меня!
– Неужели? И какое же? – недоверчиво покосился Ремо.
Офицер продолжил упрямо молчать еще некоторое время, но вскоре сдался и выложил все как есть.
– Последний купивший у меня свободу бандит убил стражника, который его и поймал. Подслушал наши разговоры, выяснил, как он возвращается с участка домой, и устроил засаду прямо в следующий вечер. Отомстил за то, что тот порезал его мечом по лицу, когда пытался усмирить при задержании.
– Он был вашим другом? – поинтересовался Гектор.
– Нет, не был. Даже не приятелем. В какой – то степени мы не терпели друг друга. Но это не имеет никакого значения, потому что парень умер только по моей вине. Я это признаю. И уж он то точно был младше вас.
На миг воцарилась тишина, нарушил которую Ремо, потерявший всякое уважение к бывшему начальнику:
– Значит погиб другой человек, но наказанным вы считаете себя?!
– Поживите с этим двадцать лет, – продолжил раскаиваться Алистер, обессиленно опускаясь в кресло. – Тот бандит впоследствии набрался авторитета и стал главарем одной шайки. И каждый раз, когда в подворотне находят стражника с перерезанным горлом, я молюсь что это не дело рук его людей. Потому что каждое их преступление – это еще один грех на мою душу.
– Как звали того бандита? – неожиданно спросил Гектор.
Офицер озадаченно посмотрел на него и растерялся.
– Зачем? Вам его имя ничего не скажет.
– И все же назовите его, – потребовал паладин, догадываясь, о ком может идти речь.
Алистер смирился, что не сумеет разгадать, в чем подвох, и неохотно ответил:
– Моралис. Это был Моралис.
Сначала Регина и Мелиса одновременно ахнули, а потом принялись бурно шептаться. Мужчины переглянулись, но не проронили ни слова.
– Вы не могли не слышать о нем, Ремо. Его банда часто беспредельничает в соседних районах. Только теперь еще и знаете благодаря кому. Но если вы сейчас решили надавить на мою совесть – я вас огорчу. Не пытайтесь убедить меня, что, отпустив этих леди, я заслужу прощение.
– Нет, – возразил паладин. – Вы никогда не заслужите прощение. Тот, у кого вы могли его вымолить, давно умер.
– И на его месте мог быть любой из ваших тогдашних сослуживцев, – добавил второй. – А произойди это всего пару лет назад – на его месте мог оказаться и я!
– А еще он выбивал из нас деньги! – вставила свое слово Мелиса. – Это тоже благодаря вам!
Гектор обернулся на Регину, ожидая, что она тоже выскажет как-нибудь офицеру, но та промолчала, единственная из всех четырех смотревшая на него с сожалением.
– И чего вы сейчас от меня все хотите?! – взмолился Кейн, закрываясь от присутствующих руками.
– Я хочу только спросить, – объяснил паладин, жестом дав понять остальным, чтобы они пока помолчали. – Вы бы многое отдали за голову Моралиса?
Алистер нисколько не удивился этому вопросу, словно он задавался им уже многие годы.
– Шутите? Я бы за это свою сложил. Но… к чему вы это?
– Пора бы уже догадаться.
Офицер пораскинул мозгами и мигом сообразил, к чему клонит Гектор.
– Да неужели вы готовы найти и прикончить его чтобы я отпустил этих преступниц?!
– Жизнь бандитского главаря в обмен на свободу воровке и торговке краденным. Это предложение кажется вам недостаточно щедрым? – продолжал настаивать паладин.
– Еще и должен останусь, – согласился Кейн. –Жаль, что этому не суждено сбыться. Вам его даже не выследить. Поверьте, тому, кто пытался…
– Вы бы оставили их в покое если бы мы убили Моралиса? – прямо спросил Гектор.
Алистер понял, что от него ждут внятного ответа, но, не в силах непременно выдать его, принялся рассуждать:
– Ну, вообще, закон велит нам брать преступников живыми по возможности. Но мерзавец уже однажды этим воспользовался. Так что… да. За его голову я бы не только отпустил ваших леди, но и до конца своей службы закрывал глаза на всех их будущие грязные поступки.
Регина, Мелиса и Ремо переглянулись, только сейчас начиная догадываться, чего пытается добиться Гектор.
– Ваши слова – это же не пустой звук? – как будто невзначай поинтересовался паладин.
Офицер лишь кисло улыбнулся.
– Клянусь, я бы так и поступил. Но прошу меня извинить, все равно не верю, что вы окажете мне такую услугу…
– Уже оказали, – наконец выложил правду Гектор. – Мы убили Моралиса этой ночью.
Алистер бросил такой взгляд, словно его разыгрывали самым идиотским способом.
– Очень остроумно, молодой человек! – проворчал он.
– Так и есть! – не выдержав, воскликнул Ремо. – Мы вдвоем прикончили подонка и троих его подручных!
– Достаточно! – потребовал Кейн, от негодования подскочив с кресла. – А если бы я сказал, что отпущу ваших спутниц если убьете короля, вы бы и тогда заявили, что уже это сделали?! Я не припомню худшую попытку обмануть меня, чем эта!
– Так совпало, – не найдя достойного объяснения случившемуся, развел руками Гектор. – Мы сами в шоке.
– Совпало, значит. Ну, в таком случае день освобождения этих красавиц совпадет с вашим пятидесятилетием.
– Но это правда! – воскликнула Мелиса, ужаснувшись его обещанием. – Все случилось в Башне Рассвета, я сама это видела!
– Признайтесь, вы заранее обговорили всю эту чушь или придумываете прямо на ходу?! – все больше злился Алистер.
– Он остался лежать там же, где его и убили, – добавила Регина. – Но мы оставили дверь открытой, когда уходили, быть может его уже обнаружили.
– Стоп, стоп, стоп! Ну хорошо, допустим! – наконец сдался офицер. – Где вы, говорите, это произошло? Башня Рассвета? А что если я прямо сейчас отправлю своих людей проверить это?
– Валяйте, – уверенно махнул рукой Гектор.
– Хотя знаете... Боюсь, на всем участке я единственный, кто видел негодяя в лицо. Мне придется осмотреть все лично. Вот только что мне делать со всеми вами? Я не могу таскаться по городу с двумя преступницами и их кавалерами, но и оставить вас вместе тоже не рискну. Вот как мы поступим – вы, господа, идете со мной, и по дороге расскажете, что же произошло этой ночью, а ваши дамы пока посидят за решеткой.
– Только не это! – возмутилась Мелиса. – Я уже насиделась!
– По участку вы тоже уже нагулялись, – напомнил Алистер. – Мне хватило испорченных документов.
– Нельзя оставлять их наедине со стражниками! – возразил Ремо. – Вы же знаете, как они «оживляются» когда в камеру сажают молодых девчонок!
– Возможно, я пару раз слышал нечто подобное. Но прошу извинить, сейчас меня такое совершенно не волнует. Идем, покажете, кого вы там убили. Я, конечно, дал вам обещание не подумав, но мне хватит чести сдержать его. Если вы и правда прикончили Моралиса – я освобожу этих преступниц. Но если кого-то другого – то разделите их камеру. И будьте уверены – мне хватит людей повалить даже двух паладинов. И раз уж в обоих случаях вы воссоединитесь со своими женщинами – давайте не терять наше время.
Офицер уверенно рванул в коридор, но Гектор поймал его за руку.
– Подождите. Может быть есть более быстрый способ доказать вам правду?
С этими словами он потянулся за спину и достал спрятанный под поясом нож. Алистер уже представил, что молодой человек вознамерился запугать его, но, когда паладин разглядел эти мысли в его ошарашенных глазах, то тут же перевернул клинок и протянул его рукоятью вперед, показывая, что не имеет злобных намерений.
– Вы разбираетесь в оружии? – как ни в чем не бывало спросил он. – Такие кинжалы куют исключительно на Сумеречных островах. На этом, как видите, нет клейма, так что он мог попасть в Киф только контрабандой. Значит в вашем городе им владел преступник, но обычному головорезу такое оружие далеко не по карману. Выходит, он мог принадлежать разве что крупному авторитету. Бандитскому главарю. Коим являлся Моралис.
Офицер беззвучно принял нож, покрутил его перед глазами и с каждым новым взглядом становился все мрачнее.
– Это… убедило вас? – с надеждой в голосе спросил паладин.
– Вы привели веский довод, но в этом не было необходимости, – с печалью ответил Кейн. – Я хорошо знаю этот клинок. Потому что не впервые держу его в своих руках. Это правда. Он принадлежал Моралису. И был отобран у него тем самым стражником при задержании. А я позволил бандиту выкупить не только свободу, но и это оружие. Им то он и отомстил за свою поимку.
После его слов наступила такая тишина, что паладины и девушки уловили нетерпеливое ворчание стражников, уже собравшихся у входа на участок, и засуетились.
– Ваши люди сейчас решат, что мы что – то сделали с вами, – предупредил Гектор. – Не заставляйте их ждать. И нас не заставляйте. Вы убедились, что мы убили Моралиса?
Алистер даже не поднял на него взгляд. Он так и продолжил смотреть на лезвие ножа, словно все еще видел на ней кровь товарища, убитого много лет назад. А сколько еще невинных и честных людей погибло за все эти годы по вине его жадности – он уже никогда не узнает.
– Кейн! – окликнул его паладин, осознав, что тот ушел в себя. – Вы отпустите их?!
– Отпустить… значит, недостаточно тех, кого я уже отпустил? – еле слышно отозвался он.
– Так пусть они станут последними, – воззвал Гектор. – Во все прошлые разы вас вела алчность. Хоть раз подарите кому – то свободу из снисходительности!
Офицер встал перед нелегким выбором и, положив нож на подлокотник пыточного кресла, снова углубился в раздумья. Он долго не мог прийти к уверенному решению, заставляя всех четверых сгорать от нетерпения. Но, в конце концов, настало время выдать ответ, и тогда Алистер повернулся к собравшимся, однако посмотрел не на паладинов, а на двух девушек, чья дальнейшая судьба теперь полностью зависела от его последнего слова. Но он так и не нашел в себе силы сказать его. Вместо этого обреченно вздохнул и кивнул головой в сторону выхода...
ПОСЛЕДНЯЯ БЕСЕДА
Регина и Мелиса не сдержали радостных улыбок, Ремо облегченно вздохнул, и только Гектор совершенно не изменился в лице.
– Живо, уходим! – поторопил он остальных, словно опасаясь, что офицер может в любой момент передумать.
– А вас, молодой человек, я попрошу задержаться, если вам нетрудно, – неожиданно обратился к нему Алистер.
Паладин удивился неожиданной просьбе, но не растерялся и жестом указал своим ждать его снаружи. Южанка и северянин без колебаний поспешили к выходу, а воровка замешкалась, не желая покидать возлюбленного, но, как только поймала его неодобрительный взгляд, то неохотно удалилась, наконец оставив их наедине.
– Что вы там хотели сказать мне? – спросил Гектор, нисколько не скрывая нетерпения.
Офицер немного помолчал, видимо, подбирая нужные слова.
– Вы очень умный молодой человек. Не по годам. И это не преувеличение.
– Спасибо, – сухо отозвался паладин.
Стало ясно, что Кейн пожелал завязать беседу лишь для того, чтобы отвлечься от раскаяний по прошлому.
– Но опыта вам, вероятно, все же не хватает, – подметил он. – Эта девушка, что пришла с вами… она красивая. Очень. Наверное, не равнодушна к вам?
– По всей видимости.
– Или только притворяется такой? – прищурился Алистер, вероятно, просто испытывая собеседника.
Гектор немного поразмыслил, и согласился, что такую возможность нельзя отрицать.
– Не исключено.
– Замечательно! – обрадовался такому ответу служитель закона. – Это еще раз доказывает, что вы крайне смышленый. Вот почему я попросил остаться именно вас, а не Ремо. Пусть его, в отличии от вас, я знаю много лет, но он никогда не слушал мои наставления. И все же позвольте задать еще один вопрос. А сами вы неравнодушны к ней?
Паладин призадумался, словно этот вопрос поставил его в замешательство и до настоящего момента он им ни разу не задался.
– Я… не знаю.
Его неуверенность слегка озадачила Кейна. Он скрестил руки за спиной и рассудительно зашагал по комнате. Гектор же не мог дождаться, когда эта беседа наконец закончится.
– А вдруг она уже знает это за вас? – предположил офицер, засмотревшись в окно под потолком.
– Допустим. Что дальше?
– Дальше она может… использовать это в своих целях.
– Каким это образом? – насторожился паладин, начиная догадываться, к чему клонил Алистер.
– Вы еще очень молоды Гектор. И каким бы сообразительным не были – остаетесь молодым. И я не всегда был зрелым. И много лет назад точно также был на многое готов ради женщин.
– Значит вы считаете, что я помог этой воровке ускользнуть от вас лишь потому, что она якобы очаровала меня? – прямо спросил мужчина.
Тогда Кейн наконец обернулся на него.
– Иначе как еще объяснить, что сегодня вы защищали преступницу, которую только вчера намеревались отдать правосудию? Ее красота ослепила вас, как красота второй девушки – вашего товарища.
– И чего же я, такой ослепленный, не в силах разглядеть? – начал возмущаться Гектор.
– Не в силах разглядеть, какой она человек, – спокойно пожал плечами офицер.
– Я это уже сделал, – как можно увереннее возразил паладин.
– Да бросьте! – отмахнулся Алистер. – Вами управляют лишь чувства, а значит вы не разглядите ее душу, пока не погибните от ее же руки.
– Это мне говорит человек, который не разглядел плохое в себе только пока по его вине не погиб сослуживец! – огрызнулся паладин.
Кейн лишь неодобрительно покачал головой.
– Больше не пытайтесь играть на моей совести. Признаюсь, вы очень умело обхитрили меня со смертью Моралиса. Если бы не этот уговор – она бы уже сейчас сидела за решеткой, может быть даже вместе с вами. Но давайте посмотрим правде в глаза – то, что я в свое время не был наказан, не говорит о том, что и эта девушка заслужила прощение.
Гектор, не в силах спорить с истиной, смиренно опустил взгляд, но уже в следующее мгновенье удивил офицера легкой улыбкой.
– Вы правы. Конечно она не заслужила прощения. Вот только отрубание руки это бы точно никак не исправило.
– И поэтому вы помогли ей сохранить обе чтобы она могла и дальше лазить по карманам?!
– Нет. Она больше никогда никого не обворует, – твердо заявил паладин.
Алистер посмотрел на него с таким состраданием, словно молодой человек от влюбленности совсем потерял голову.
– Как вы можете мне такое обещать?! Как можете обещать такое себе?! С какой кстати преступница, оставшаяся безнаказанной, покончит со своими грязными делами?!
– Но вы же покончили со своими, – напомнил Гектор.
Кейн, не готовый к такой неожиданной похвале, немного смутился.
– Ну хоть раз за сегодня поставили меня в хороший пример.
– Все же скажите, почему много лет назад вас не коснулось возмездие? – невзначай поинтересовался паладин.
Алистер отвернул взгляд и тяжело вздохнул, нехотя вспоминая прошлое.
– Уже в то время стражники часто гибли на улицах… и закрывали глаза на дела друг друга. Мой офицер догадывался как я связан с Моралисом, но не стал разбираться. Мы были в таких же хороших отношениях, как я с Ремо, так что может он просто боялся, что его подозрения на мой счет оправдаются и решил не проверять.
– И что же вас тогда остановило? Страх того, что во второй раз так уже не повезет? Или все – таки осознание всей неправильности своих поступков?
– Не буду лукавить. И то, и другое.
Впервые за долгое время Гектор одарил Кейна уважительным взглядом.
– Но мне кажется, что все – же больше второе.
– Почему вы так в этом уверены?
– Потому что, даже заняв место офицера, вы не взялись за старое. Хотя теперь ни один стражник не посмел бы вам и слова сказать даже делай вы это в открытую.
Алистер призадумался, словно сам не мог поверить, что в нем еще осталась хоть капля совести.
– Я бы и не стал офицером, если бы мой предшественник не был уверен, что я не возьмусь за старое.
– А он был уверен потому что разглядел как вы исправились. И для этого вас даже не пришлось наказывать. Так что теперь эта девушка заслуживает чтобы в нее тоже поверили.
Кейн лишь кисло усмехнулся.
– А Моралис? Он ведь тоже избежал наказание. И как? Исправился?
– Нет, – огорченно опустил голову паладин. – Но это его и сгубило И она, как знавшая негодяя лично, может быть извлечет и из этого какой – то урок.
Оба недолго помолчали,после чего Алистер снова уставился в окно.
– Гектор. То, что она оказалась на моем месте – еще не означает, что сделает такой же выбор.
– Я помогу ей сделать правильный, – пообещал молодой человек.
– Вы уж постарайтесь, – через плечо сказал офицер. – Раз уж она гуляет благодаря вам – все ее последующие преступления будут теперь на вашей совести. Как все последующие преступления Моралиса были на моей. Но у меня не было возможности остановить его. А у вас есть.
– Я использую ее, – пообещал мужчина.
– Если будет возможность – лучше вообще заберите ее с собой, когда будете возвращаться в Саргон, – добавил Кейн. – Не исправится – так пусть ворует хотя бы не в нашем городе. Я бы попросил вас проследить и за ее подружкой, но, если ваша пассия перестанет воровать, то и ей нечего будет сбывать в переулке. Думаю, на этом все.
Алистер подошел к креслу и, взяв с подлокотника нож, протянул его собеседнику.
– Возьмите его. Сам я не хочу больше к нему прикасаться. Да и не по годам уже держать в руках оружие. А вам он точно не помешает.
Паладин не стал раздумывать над предложением и немедленно принял подарок себе, заткнув его снова за пояс.
– Я не знаю – управитесь ли вы с ним лучше прежнего хозяина или нет, но уж точно найдете более достойное применение. Когда покинете участок – скажите моим людям, что они могут заходить. Прощайте, господин Гектор.
– Прощайте, офицер, – ответил мужчина, устремившись к выходу.
Надеюсь мы больше никогда не увидимся…
НАВЕРНОЕ, ЭТО ЛЮБОВЬ
Гектор поспешил по коридору и только сейчас осознал, что Ремо, Мелиса и Регина все это время были вынуждены ожидать его у входа на участок вместе со всеми собравшимися стражниками. Не сомневаясь, что Глен и Брон заговорили зубы подчиненным Кейна, он боялся даже представить, что успело произойти в его отсутствие.
Когда паладин нетерпеливо оттолкнул дверь и наконец оказался на улице, то обнаружил, что стражники окружили его товарища со всех сторон и мгновенно завелся на новый бой, но уже в следующий миг с облегчением обнаружил, что все они всего лишь мирно беседуют и не без веселья обсуждают происходящее. Про себя Гектор подумал, что его мимолетная тревога оказалась и правда уж слишком напрасной – пусть сегодня они и рисковали быть упрятанными за решетку этими же служителями закона, но большинство из них все еще оставались хорошими знакомыми и давними товарищами рыжего, что он мог наблюдать и теперь.
Завидев паладина, Ремо прекратил смеяться и обратился к нему.
– Ну? Что он там тебе сказал?
– Попросил, чтобы мы проследили за этими красавицами, – на ходу ответил тот, приближаясь к ним.
– Ну это неудивительно. А что ты ему ответил?
– То, что он хотел услышать. А где эти Глен и Брон или как их там?
Вспомнив о горе – стражниках, Ремо и некоторые его бывшие сослуживцы не сдержали смеха.
– Представляешь, все время, пока мы спорили с Кейном, те придурки втирали этим ребятам о том, как два паладина сошли с ума и угрозами принуждают офицера отпустить двух «опаснейших преступниц»!
От его последних слов все вокруг, кроме Гектора, дружно посмеялись.
– Если для них воровка и торговка краденным – опаснейшие преступники, то я даже не представляю, парни, как они бы обделались при виде бандитов! – добавил один стражник.
– В общем, как только я вышел – они сразу поняли, что эти люди будут на моей стороне, и свалили так быстро, что мы даже не поняли, в какую сторону! – радостно подытожил Ремо.
– Офицер, кстати, уже ждет, когда вы все войдете, – сообщил Гектор.
– Вы, похоже, неслабо так его раздраконили, господа паладины, – насторожился другой из толпы. – Еще чего доброго попадем теперь под горячую руку!
– Да нечего вам бояться, – заверил рыжий. – Максимум, что он сейчас сделает с вами, это заставит… навести порядок в его кабинете… не спрашивайте, идите, идите!
Больше не затягивая с исполнением обязанностей, стражники по очереди пожали руки обоим паладинам и цепочкой потянулись на участок.
Когда они остались вдвоем, Гектор неожиданно вспомнил, что вообще их должно быть четверо.
– Так, а где теперь Регина с Мелисой?! – обескуражено спросил он, оглядываясь по сторонам.
В ответ рыжий развел руками, как будто сам не до конца понимал, как это объяснить.
– Они же не знали, как надолго ты задержишься у офицера, так что решили не дожидаться тебя и пока отправились на рынок.
– На рынок?! – закатил глаза паладин. – То есть они только что едва избежали наказание и уже снова ищут кого бы ограбить?!
– Да нет же, нет! – поспешил успокоить его друг. – Они пошли за вещами.
– Какими вещами?
– Самыми необходимыми. Ты забыл, что все их шмотки остались в башне, которую, скорее всего, уже вовсю осматривают стражники с ближайшего участка? У них же больше ничего не осталось кроме одежды, которую они сейчас носят.
– Это уже больше похоже на правду, – согласился Гектор. – А они не уточняли, за какими именно вещами отправились?
В ответ на это Ремо кого-то виновато почесал голову.
– Ну, Мелиса сказала, что мужчинам не следует знать, какие именно вещи в первую очередь необходимы женщинам.
После этих слов паладин еще глубже закатил глаза.
– Ладно. Где вы условились встретиться, когда они все закончат?
– Я сказал им свой адрес.
– А ключ от дома не выдал?!
– Ой, да брось! Я доверяю этой южанке. Она – то меня точно не предаст. А значит и ее подруга тоже. Или сам ты все еще не доверяешь этой воровке?
Гектор призадумался над этим вопросом и вспомнил только что оконченную беседу с офицером, а именно – его слова о том, что Регина использует его доверие против него же самого. И почему – то сердцем он все больше склонялся к тому, что Кейн может оказаться прав.
Видя, как друг слишком глубоко ушел в раздумья, Ремо потрогал его за плечо и повторил вопрос:
– Ты все еще не доверяешь ей?
– Это не имеет значения. Я все равно ухожу.
– Сегодня? – удивился паладин.
– Меня здесь ничего не держит, – подтвердил второй.
– И даже Регина?
– Да при чем тут вообще Регина?!
– Да брось, я же все понимаю! У вас с ней точно что – то было, раз ты так защищал ее перед Кейном.
– Не больше, чем у тебя с ее подружкой, которую защищал ты, – напомнил Гектор.
Ремо даже не стал отрицать. Он кого-то мечтательно вздохнул, что было на него совсем не похоже:
– Мне… нравится Мелиса. Может быть у нас с ней что – то получится. А у тебя с той воровкой. Неужели ты не задержишься даже ради нее?
– Какой смысл?! – вспылил паладин. – Сегодня или через неделю – я все равно вернусь в Саргон и больше уже не увижу ее! Зачем тогда вообще пробовать?!
Рыжий призадумался, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. И пришел, как ему показалось, к единственному варианту.
– Может тогда… она пойдет с тобой?
Гектору опять пришлось вспомнить беседу с офицером, который тоже надеялся, что он покинет Киф вместе с девушкой. Но ему самому в это почему – то слабо верилось.
– Сомневаюсь, что она согласится.
– То, что ты не готов остаться в этом городе ради нее, еще не означает, что она не готова покинуть его ради тебя, – сказал Ремо. – В любом случае это уже не тебе решать, а ей. У нее и спросишь.
Паладин удивленно покосился на товарища, от которого никак не ожидал подобных слов.
– С каких это пор ты научился таким красивым речам?!
Тот лишь пожал плечами, сам не в силах разобраться в себе.
– Не имею понятия.
Наверное, это любовь…
***
– Тебе нравится?
Регина покружилась возле высокого зеркала, со всех сторон разглядывая накинутый на плечи бордовый плащ. Мелиса, разбирающаяся в одежде намного лучше нее, прищурилась, со всей серьезностью оценивая вещь, покупка которой будет стоить последних денег. Продавец – низенький лысый толстячок – крутился вокруг примеряющей и всеми силами старался выразить небывалое восхищение.
– Просто прелестно! – пропел он. – Как будто на вас и шили!
Воровка оглянулась на подругу и по взгляду черных глаз поняла, что та осталась более чем довольна их выбором.
– Главное, чтобы тебе самой нравилось, – напомнила южанка.
Та не стала спорить, но в глубине себя решила совсем иначе. Главное, чтобы понравилось Гектору…
– Если честно, я не могу определиться. Наверное, слишком сильно привыкла к тому сине – серому плащу.
– А твой мужчина случаем не рассказывал тебе, как и на кого он его «накинул»?
– Я сама заметила. Жуткое зрелище.
– Поверь – не такое жуткое, как наблюдать все это в процессе!
Девушки поймали взгляд друг друга в отражении зеркала и весело похихикали, а продавец, для которого смысл их веселья оставался непостижим, не придавал значения их словам и продолжал надеяться, что они купят наряд.
– Мы берем, – повернувшись к нему, сообщила девушка.
Мелиса приблизилась к довольно улыбнувшемуся торговцу и принялась отсчитывать ему последнее серебро. Регина тем временем подметила про себя, что в таком пестром плаще уж точно не получиться незаметно скрыться в переулок. А о том, чтобы затеряться в толпе, и речи быть не может. Но ведь… у нее же больше нет необходимости ни в том, ни в другом?
Пока подруги добирались с рынка до дома Ремо, неся в корзине все купленные вещи, долгое время они не обмолвились ни словом. Думали об одном и том же, и даже догадывались, что думают об одном и том же, но так и не решились обсудить это вслух. В конце концов южанка посмотрела правде в глаза, поняла, что они не могут оставить волнующий их вопрос без внимания, и первая отважилась заговорить:
– Значим мы… больше не будем…
Она так и не сумела подобрать нужных слов, но Регина и так прекрасно ее поняла.
– Не знаю, – тихо ответила она.
Мелиса собралась уже спросить девушку, хотела бы она, чтобы они продолжили промышлять преступлениями, но в самый последний момент решила, что будет нечестно заставлять ее выбирать за них обеих самой, и вместо этого грустно вздохнула.
– Мы ведь больше ничего и не умеем, – напомнила она не то подруге, не то самой себе. – Я даже готовить не умею. Ты в этом уже убедилась.
– Зато у нас кроме друг друга теперь есть эти ребята, – пожала плечами Регина. – Может быть с ними начнем новую жизнь.
– Если они впустят нас в свою, – недоверчиво отозвалась южанка, чем сильно озадачила подругу.
– Ты не думаешь, что Ремо хочет быть со мной?!
– А с чего ты так в этом уверена? Быть может он уже получит все, что хотел.
– Перестань, я же видела, как он на тебя смотрит!
Мелиса удивленно повернулась на воровку. Но не потому, что была категорически не согласна с ней, а потому что уловила непривычные нотки зависти в ее голосе. Регина быстро поняла это и резко отвернулась. Но уже в следующее мгновенье решила не прятать переживаний от подруги.
– Гектор на меня даже примерно так не смотрел.
Наступила неловкая пауза. Они прошли еще какое – то время безмолвно, потом южанка переложила корзину в другую руку и снова взглянула на девушку в красном плаще, расстроенно опустившую взгляд на дорогу.
– А знаешь, как он смотрел на Моралиса, когда убивал его?
Регина не откликнулась, но заинтересованно приподняла глаза.
– Так же, как и на меня, когда расспрашивал о тебе. И на Кейна, когда защищал нас, рискуя собой. Что – ж, выходит, он просто такой человек, что все делает с таким прохладным выражением.
Но эти слова не сильно вдохновили ее подругу.
– А почему меня должно волновать, с каким лицом Гектор убивает, расспрашивает или защищает кого – либо. Он же спас меня! А чем я могу ему отплатить? У меня же ничего нет! Я могла подарить ему только свою любовь. Сделала все, чтобы он испытали такие чувства, что не смог бы их скрыть. Но не смогла!
– А что бы ты предпочла? Чтобы он искренне любил тебя, но не показывал этого, либо чтобы показывал, но на деле просто притворялся?
Регина выслушала Мелису и призадумалась. Этот вопрос показался ей и правда закономерным, отчего удивительно, что сама себе она его за все это время так и не задала. Ответ по идее тоже был очевиден, только вот воровку одолевали сомнения. Какая разница, насколько искренна любовь, если ее все равно не почувствуешь? Да и потом – сейчас это вовсе не главная проблема.
Все то время, пока девушка думала, южанка шагала рядом и через шаг поглядывала на нее, нетерпеливо ожидая ответа. Вспомнив об этом, Регина посмотрела на нее печальными глазами.
– Гектор собирается уходить. Сегодня, – с дрожью в голосе от беспокойства сообщила она. – Так что, если я не уговорю его остаться, хотя бы на время – все это вообще не имеет никакого значения!
Мелиса, услышав, что один из ее спасителей намерен так быстро покинуть их, тоже немного расстроилась. Однако решила не отдаваться чувствам и разумно взглянуть на ситуацию:
– Этот паладин – очень умный человек. Думаю, ты согласишься. А умный человек на его месте точно остался бы. Хотя бы ненадолго – но остался.
Однако и эти слова не сильно подбодрили воровку.
– Ну а как бы ты сама поступила на его месте?
– Я же говорю – умный человек остался бы.
Уловив иронию, Регина не смогла сдержаться и тихо посмеялась. Увидев наконец радость на лице девушки, южанка тоже улыбнулась.
– Ну вот удержу я его на какое – то время – и что дальше? – уже не так огорченно, но все еще серьезно спросила воровка.
Мелиса пожала плечами, так как ответ казался ей очевиден.
– Используй шанс и попытайся удержать его уже навсегда.
– Я даже близко не такая великая обольстительница как ты! Если он уже сейчас не любит меня настолько, чтобы ради меня покинуть Саргон – с какой кстати через неделю или две полюбит еще больше?
– Даже если у тебя не получится… хотя – бы просто наслаждайся моментом.
На мгновенье Регина снова замолчала, обдумывая совет. Наслаждаться моментом? И стараться не думать о том, что завтра или послезавтра она снова будет одна? Ну конечно! Может тогда лучшее вообще всегда жить одним днем, как какой – нибудь уличный пьяница или наемник на войне?! Хотя… разве она когда – либо жила иначе? Да и потом, если вспомнить – до встречи с Гектором она мечтала совсем не о любимом мужчине. Должна ли тогда она в случае ухода паладина мечтать о его возвращении? Нет. Выходит, Мелиса снова права. Надо наслаждаться моментом.
Воровка обернулась на подругу и признательно улыбнулась, кивнув в знак согласия.
Теперь, когда от ее беспокойства не осталось и следа, южанка тоже вздохнула с облегчением. А спустя еще два шага что – то неожиданно пришло в ее горячую голову, отчего она резко захихикала.
– Что такое? – усмехнулась Регина, неистово желая узнать причину столь внезапной радости.
– Скажи честно, у Гектора все такое же каменное лицо, когда он… ну, ты уже должна догадаться, о чем я!
Девушка не сразу поняла, что та имела в виду, но когда осознала, то не удержалась, и тоже засмеялась от всей абсурдности этого вопроса.
– Ничего умнее не придумала спросить?
– Да брось! Скажи! – продолжала веселиться южанка.
Воровка сладко улыбнулась и закрыла глаза, вспоминая самые лучшие моменты с этим мужчиной. А потом решила утолить любопытство подруги.
– Нет. Во время «этого» у него взгляд как у волка.
– Как у волка?! – не то удивилась, не то восхитилась Мелиса, оглянув Регину. – Вот значит какой вы теперь будете парочкой? Он – волк. И ты – девушка в красном плаще. Ничего не напоминает?
Догадка быстро пришла в голову девушке, и она даже немного польстилась такому сравнению.
– С чего это ты вдруг вспомнила детские сказки?
– Не знаю, моя дорогая, не знаю.
Наверное, это любовь…
ПОЗВОЛЬ МНЕ ТЕБЯ ПОЖАЛЕТЬ
Обитель Ремо находилась в тихом и благополучном Западном районе. Пусть и не самая богатая часть огромного города, но, по сравнению с трущобами, в которых прошла большая часть жизни Регины и Мелисы, это была настоящая сказка. Девушки, не привыкшие к окружавшему их сейчас благополучию и процветанию, замедлили шаг и с не без интереса таращились по сторонам.
С обеих сторон дороги их окружали ухоженные двух и трехэтажные дома с кирпичными стенами и красными черепицами, в каждом из которых поместится пара другая просторных квартир. На широких улицах резвились опрятно одетые и сытые дети, родители которых могли не бояться оставлять их без присмотра. На каждом шагу стояли прилавки с самыми разными товарами, чтобы обеспеченным местным жителям не приходилось лишний раз таскаться на рынок.
И почти всюду сновали стражники, но совсем не такие, каких привыкли видеть девушки – эти были профессионалами, что было заметно с первого взгляда. Что в этом должно быть удивительного? Чем лучше район – тем лучше охрана ему полагается.
Хотя от чего бы им тут охранять горожан? Здесь не было темных переулков, где тебя могут ограбить. Не было подозрительных личностей, бросающих на тебя не сулящий ничего хорошего взгляд. Не было заброшенных подвалов и чердаков, в которых контрабандисты могли бы наладить свою незаконную торговлю. Здесь нет преступности. Нет страха. И нет места Регине.
Девушка больше не хотела здесь находиться. Почему? Да потому что этот район – дом для хороших и честных людей. Людей, которым не пришлось становиться преступниками чтобы выжить, и которые добились всего справедливым трудом. Людей, к числу которых она не относится. А значит не заслуживает всего того, что заслужили они. Воровка огорченно отвела взгляд от окружающего ее благополучия и повернулась на Мелису, которая все также непринужденно смотрела по сторонам. Интересно, о чем она сейчас думает? О том, что, если останется с Ремо, все это будет теперь ее домом? Или… у нее на уме те же самые мысли?
– Вот он! – неожиданно воскликнула южанка.
Регина опомнилась и посмотрела вперед. В конце улицы на крыльце одного из домов их ждал рыжий паладин, в привычной для себя манере облокотившийся на стену.
Завидев его, Мелиса обрадовалась и нетерпеливо ускорилась, да так, что даже ловкой воровке стало трудно за ней поспевать. Неведомым образом не запутавшись в сарафане, девушка наконец добежала до любимого и приветливо улыбнулась. Северянин же напротив – так неспешно отслонился от стены, словно готов был бы подождать ее еще часок другой, также неторопливо потянулся и одарил избранницу размеренным взглядом. Южанка оглядела зажиточное жилище позади него и восхищенно покачала головой.
– А у Гектора такой же большой? – поинтересовалась она.
– Что?! – подскочив на месте от услышанного, воскликнул паладин.
Мелиса удивленно покосилась на него и уточнила вопрос:
– У Гектора. Такой же большой дом?
– А – а! Да. Нет. Не знаю. Не видел! – опомнившись, растерялся Ремо. – И вообще, почему тебя волнует какой там у Гектора большой… дом?!
– Ну – у, быть может он мог бы продать его и перебраться сюда? – как – бы невзначай предположила девушка. – Разве у него много причин возвращаться в Саргон? Мы могли бы жить все вместе, и запросто бы поместились у тебя.
– Это вы уже за него решили?! – возмущенно посмотрел на девушек Ремо.
– Да брось! Представь, как нам будет счастливо вместе! Ты, я – твоя возлюбленная, твой лучший друг и моя лучшая подруга.
– И то, что ты – моя возлюбленная, ты уже тоже за меня решила?! – еще больше нахмурился паладин.
– Именно, – нагло улыбнулась южанка, вручая ему корзину. – Ну а пока ты не согласился жить вчетвером, давай приготовим местечко хотя – бы для нас двоих.
Она взяла мужчину за свободную руку и потянула за собой по ступеням, но осознав, что вторая девушка не двинулась с места, вопросительно обернулась на нее.
– Гектор еще не пришел? – взволновано спросила Регина.
– Нет, – сухо ответил Ремо.
– Тогда я подожду его здесь. Все равно мы должны поговорить с ним наедине.
Паладин закого-то посмотрел ей за спину, после чего ухмыльнулся.
– Ну. Тогда тебе не придется его долго ждать.
Воровка, сразу сообразившая, что он имеет в виду, тут же обернулась и на другом конце улице увидела его. Непринужденно шагая посреди дороги, Гектор спокойно направлялся в их сторону, неумолимо сокращая расстояние между ними.
Северянин с южанкой поспешили в дом, оставив Регину наедине с приближающимся мужчиной, как она и хотела. Только вот теперь, неожиданно для самой себя, она вдруг резко передумала о своем решении. Неужели прямо сейчас ей предстоит разговор, от которого будет зависеть, останется ли возлюбленный с ней хотя бы на время, либо же покинет навсегда? Еще никогда у нее не было настолько серьезного разговора. И к такой ответственности она совсем не готова. Абсолютно не представляет, что будет ему говорить, и чем привлечет задержаться в Кифе.
Наконец Гектор остановился возле девушки и бросил на нее самый равнодушный взгляд. Воровка смирилась, что упустила шанс обдумать каждое слово, и выдавила кислую улыбку, тщетно пытаясь скрыть распирающее изнутри волнение. По взгляду мужчины она явно поняла, что он насквозь видит все ее переживания, но… похоже, это ему было также побоку, как и все остальное в этом мире. Он смотрел на нее не только безразлично… но даже кого-то… недоброжелательно?
– И снова здравствуй, – осипшим голосом поприветствовала Регина, не представляя, как еще можно было бы начать диалог.
Но тот нисколько не изменился в лице и продолжал смотреть на нее все так же безмолвно и кого-то слишком сурово. Это уже начало пугать девушку.
– Да брось! Ты обиделся, что мы ушли, не дождавшись тебя?! – тревожно спросила она.
Но ответа не последовало. Вместо этого Гектор неожиданно крепко схватил ее за руку и уверенно направился за угол дома Ремо.
– Эй! Ты чего! – воскликнула воровка.
Мужчина не обратил на это внимание и двинулся дальше во внутренний двор, практически волоча по пыльной дороге нежелающую следовать за ним девушку.
– Гектор, перестань! – потребовала та, безуспешно пытаясь тормозить его.
В любой другой подобной ситуации она бы уже давно не задумываясь завопила на всю улицу и привлекла внимание неравнодушных прохожих, но только не в этот раз. Ведь сейчас ее утаскивал не грязный насильник, не перебравший пьяница и не хладнокровный грабитель. Это делал ее возлюбленный, и, что бы не пришло ему в голову, она ни за что не призовет горожан дабы они отбили ее и набросились на него. И несомненно, сам он прекрасно это понимает!
– Прошу, скажи, что ты от меня хочешь! – не в силах сопротивляться, взмолилась Регина.
Паладин дотащил ее во внутренний двор, в котором в это время из – за полуденной жары не было ни души, и, потянув за руку, словно маленькую беззащитную девочку, грубо прижал к стене.
– Что я от тебя хочу?! – возмущенно разразился Гектор, словно ответ на этот вопрос был крайне очевиден. – Я хочу, чтобы ты прямо сейчас, глядя мне прямо в глаза, поклялась, что больше никогда в своей жизни ни при каких условиях не будешь воровать!
– Что?! – испуганно воскликнула девушка. – Да, да! Хорошо, я клянусь!
– Опять врешь! – продолжал кричать мужчина, непонятно чего пытаясь добиться таким ужасным образом.
– Честно! Клянусь! – на грани истерики повторила Регина. – Я больше никогда не буду воровать! Обещаю!
Но паладин и теперь не унялся, еще крепче прижав жертву к стене.
– Думаешь я врал, когда говорил, что обязательно узнаю, если ты хоть раз снова залезешь в чей – то карман?! – едва ли понизив голос, продолжил он. – Думаешь, я не вернусь, чтобы найти и наказать тебя?!
Выслушав вопрос, девушка, несмотря на бушевавший страх, в этот раз решила дерзнуть и сказать не то, что он хотел бы услышать, а то, что действительно думает.
– Если ты правда вернешься в таком случае, то я готова еще раз обворовать кого – либо только лишь ради твоего возвращения! И когда это случится – обещаю, я даже прятаться и сопротивляться не стану!
Ее слова так поразили Гектора, что он впал в замешательство и будто против воли отпустил заложницу. Он отошел на два шага, потерянно таращась кого-то под ноги. Девушка наконец – то немного расслабилась, однако после такого уже не могла быть уверена, что этот мужчина вообще хоть немного любит ее. Однако в том, что не держит на него зла, она не сомневалась.
– Плащ замарал, – заметила она, принявшись отряхивать кирпичную пыль с новой одежды. – Надеялась, тебе понравится. Тебе же нравится? Эй!
Она с удивлением посмотрела на Гектора, который, словно ребенок, закрылся от нее руками.
– Вот почему ты… такая? – с отчаянием в голосе простонал он.
– Какая? – не имея ни малейшего понятия, что он имеет в виду, вздохнула девушка.
– Такая… хорошая и плохая одновременно! – не подобрав более подходящих слов, попытался объяснить паладин.
Та немного поразмыслила и, не найдя достойного объяснения, всего – то и смогла, что развести руками.
– Я такая, какая есть. Неужели ты до сих пор не понял, что мне досталась жизнь, которую я не выбирала?
– А ты думаешь я выбирал?! – с укором посмотрел на нее Гектор. – Думаешь я хотел родиться в лагере беженцев, чью деревню разграбила и сожгла вражеская армия?! Думаешь я просил, чтобы меня отдали проходящему мимо отряду паладинов, потому что у родителей не было даже корки хлеба для своего ребенка?! Думаешь я вызвался добровольцем, когда в четырнадцать лет меня поставили в первые ряды атакующего войска?! Вовсе нет. Как и ты, я не выбирал свою жизнь. Но, в отличии от тебя, я хотя бы сам выбрал, каким мне стать!
Регина слушала его и даже не пыталась сдерживать слез, горячим ручьем полившихся по красным щекам. Она сама до конца не понимала, от чего плачет – от сочувствия человеку напротив, или от стыда за саму себя. Ей очень хотелось, чтобы он тоже пролил хотя бы одну слезу – тогда бы она сейчас не чувствовала себя настолько слабой по сравнению с ним. Но, к огорчению, его глаза, хоть и горели огнем от закипевших эмоций, но оставались совершенно сухими. Неужели ему совсем не хочется плакать? Неужели ему совсем не жалко себя? И совсем не жалко ее?
– И каким же ты выбрал стать? Честным и законопослушным?! – с обидой в голосе спросила девушка.
– Называй это как хочешь, – холодно ответил паладин.
– Я не рассказывала, почему в двенадцать лет оказалась на улице? Когда у моей семьи закончились деньги, отец занял немного у местного аристократа. Но не смог вернуть в срок, и тогда люди этого человека ворвались в наш дом чтобы вместо долга забрать что – то ценное. Мы даже не сопротивлялись – они бы все равно ничего не нашли. Но мерзавцы боялись возвращаться к хозяину с пустыми руками, и поэтому решили увести меня. Отец этого конечно же не позволил. Он был… очень сильный. Может быть почти как ты. С трудом, но прикончил обоих. Но недостаточно быстро, чтобы они не успели расправиться с мамой. Его самого повесили уже на следующий день за двойное убийство. По всей строгости закона, как вы всегда любите говорить! Оставшийся дом отобрали власти, даже не взглянув на осиротевшую девочку. А все родственники в городе отказались приютить меня, как только узнали, кому мои родители перешли дорогу.
Договорив до конца, Регина вопросительно уставилась на Гектора, ожидая, что он на это скажет. Но тот лишь кого-то умилительно улыбнулся и развел брови.
– Ты сейчас решила помериться кого больше жизнь помотала?
– Да ничего я не собираюсь с тобой выяснять! – отчаянно воскликнула девушка, стыдливо отвернув глаза, чем выдав, что он оказался прав. – Неужели ты до сих пор не понял, что в двенадцать лет я не могла выбирать, какой хочу стать?!
– Я это прекрасно понимаю, – без всяких возражений согласился паладин.
– Что? – не поверила своим ушам Регина.
– Думаешь в Саргоне дети не оказываются на улице? Отнюдь, у нас их полно. И они тоже предоставлены сами себе и могут прокормиться только воровством. Но ведь тебе уже давно не двенадцать.
– Я не понимаю, к чему ты клонишь.
– За столько лет ты награбила достаточно, чтобы не умереть с голоду. Нашла приличную обитель чтобы не ночевать в подворотне. И что же сделала дальше? Ничего. Ты остановилась на достигнутом. У тебя уже давно есть возможность заняться несложным, но честным трудом. Встретить порядочного мужчину, а не делить заброшенную башню с такой же преступницей. Да и вместо башни можно было бы обзавестись нормальным жилищем! Ну как, использовала ты такую возможность?
– Тебе все кажется таким простым в этом мире! – обиженно надулась девушка, даже не думая соглашаться с ним. – Извини, меня не подбирал отряд паладинов. И родилась я женщиной, так что не могла взять в руки оружие, как все мужчины, которым некуда податься!
В ответ на это Гектор иронично улыбнулся.
– Знаешь, а в нашем ордене всегда было много женщин. Они постоянно сопровождали воинов в походе. Готовили. Стирали. Выхаживали раненых. Присматривали за детьми и обучали их. И занимались… другими, не менее важными вещами. А еще они всегда жаловались больше мужчин. Да, им не приходилось наступать на вражеское войско или сидеть в засаде… отправляться в разведку, осаждать крепость, разбивать лагерь… сражаться и умирать. Но они считали свою участь самой незавидной. А ты? Считаешь, что тебе всегда жилось хуже других?
Регина призадумалась и сказала, как есть.
– Долгое время я так считала.
– А сейчас? – уточнил паладин.
Девушка обессиленно вздохнула и опустила взгляд. Стало понятно, что она очень не хотела отвечать на этот вопрос. Вскоре ее глаза снова заблестели, и она нехотя ответила:
– А сейчас я понимаю, что даже тебе повезло меньше, чем мне.
Мужчину и в этот раз не остановили ее слезы, так что он продолжил:
– Тогда почему я нашел в себе силы жить по совести, а ты – нет?
Пристыженная его словами, Регина окончательно разревелась.
– Потому что я слабая! – горько воскликнула она. – Ты сильный, а я не такая! Я слабая!
Паладин нисколько не удивился, словно не только ожидал, но и рассчитывал на такой ответ. Он скромно улыбнулся и спокойно продолжил.
– А знаешь, почему ты слабая? Почему вообще люди бывают слабыми? Потому что любят себя такими. И ты любишь себя слабой.
– Нет! Нет, Гектор, не люблю! – захлебываясь слезами, возразила девушка. – Всегда любила. А сейчас не люблю! Больше нет!
Растрогавшись таким ответом, ее возлюбленный развел руки в стороны, приглашая в свои объятья. Уже в следующий миг Регина изо всех сил прижалась к его груди, обнимая шею и заливая плечо.
– У всего есть причины, – как ни в чем не бывало объяснял он. – Ты любила себя слабой потому что любила жалеть себя. А жалела ты себя потому что никто другой тебя никогда не жалел. А ведь ты это заслужила. Так что позволь мне теперь хоть немного тебя пожалеть…
МЫ НАВСЕГДА ОСТАНЕМСЯ ДРУЗЬЯМИ
– Ну неужели они до сих пор не закончили?! – простонала южанка, нетерпеливо кружа по коридору.
Хозяин дома – напротив – невозмутимо стоял на месте, периодически глотая вино из кувшина.
– Ты всегда так часто пьешь?! – проворчала девушка, видимо, просто не зная, куда выплеснуть волнение. – От вчерашней медовухи хотя бы протрезвел?!
Ремо пожал плечами и послушно поставил сосуд на комод, словно сам ожидал, когда она сделала ему замечание. Приблизившись к ней, он обнял ее со спины за талию и нагнулся к ее уху.
– Есть вещи, которыми я могу заниматься чаще, чем выпивкой, – шепотом намекнул он.
– Не сейчас, – отмахнулась Мелиса, убрав его руки. – Давай подождем, когда они закончат и все нам расскажут!
– Да за все это время мы сами могли «закончить»! – выругался северянин, возвращаясь к напитку. – Может даже не раз!
– Это правда, что Гектор уходит сегодня? – повернулась на него южанка.
Мужчина отхлебнул вина и кивнул головой.
– Ну да. И что с того?
Девушка искренне удивилась его равнодушию.
– И тебе это нисколько не волнует?
– Я не могу понять, почему тебя это волнует! – возмутился Ремо.
– Меня волнует счастье моей подруги! – не без гордости заявила Мелиса.
– Так же, как и меня – счастье моего друга, – согласился северянин, грохнувшись в кресло. – Ты же слышала, что каждый из нас сам творец своего счастья? Вот и я не буду ничего решать за него.
– А он вообще когда – нибудь вернется? – с надеждой в голосе спросила южанка.
– Не знаю, – все так же безразлично ответил мужчина, чем снова удивил ее.
– Тебя волнует счастье своего друга, но не волнует, что вы можете больше никогда не увидеться?!
– Ха, – посмеялся Ремо, готовый к этому вопросу. – Ты даже не представляешь, сколько раз мы рисковали больше никогда не увидеться. Только всегда это было по чьей – то чужой воли и выбора у нас не было. Но мы больше никому не служим, так что теперь у нас есть выбор. И Гектор его сделал.
– И ты считаешь себя обязанным его поддержать?
– А как же!
– И тебе не важно, чего ты сам хочешь?
– Прямо сейчас я хочу, чтобы ты наконец замолчала! – подскочив с кресла, воскликнул паладин. – Только и слышу – Гектор то, Гектор это! Тебе нужен он, а не я?! Ну так и беги за ним в Саргон!
– Да как ты не понимаешь?! Он нужен не мне, он нужен Регине! – так же громко простонала Мелиса.
– Так почему она не может просто взять и уйти за тем, кто ей нужен?! – закономерно спросил мужчина.
– Потому что я ей тоже нужна! И она не бросит меня!
Отчаянный крик девушки эхом прокатился по всему дому, а потом уступил место гробовой тишине. Северянин и южанка долго смотрели в горящие глаза друг друга, а потом первый неожиданно расслабился и спокойно сел обратно в кресло.
– А ты уверена, что нужна ей больше, чем Гектор? – заманчиво спросил он. – Или ты не только за меня, но и за нее все решаешь?
Мелиса растерянно уставилась в пол, погрузившись в себя. Еще ни разу до этого она не задалась подобным вопросом. Да и надо ли? Не может же быть такого, что лучшая и единственная подруга готова покинуть ее ради мужчины, которого знает одну ночь!
– Ты уверена, что нужна ей больше, чем Гектор? – повторил Ремо, словно ему самому это стало любопытно. – Или просто убеждаешь сама себя в этом?
Нет. Это ты меня убеждаешь в том, чего не может быть!
Девушка сверкнула глазами и злобно нахмурилась.
– Может быть вы бы так и поступили на нашем месте! Но мы друг друга ни за что не бросим!
– Ну так и мы друг друга не бросали, – окончательно расслабившись, улыбнулся мужчина. – Просто разошлись своими путями. Он захотел в Саргон, где имел пару знакомых, а я – туда, где потеплее. То есть к вам. Сколько же лет прошло? Пять… или шесть, не помню. Да, все это время я не видел его. Не общался с ним. Мог только догадываться – завел ли он семью или погрузился в разврат. Да что там – я даже не мог быть уверен жив он или все же погубил себя. Но все это время он оставался моим другом. И остается им теперь. И останется уже навсегда. Думаешь, друзья – это те, кто всегда рядом? Что – ж. Вот, посмотри на пол. Моя тень от меня ни разу в жизни не отошла. Да вот только эту мою жизнь спасала всегда не она. А человек, кто живет за полкоролевства от меня. Значит и твоя подруга имеет право жить за полкоролевства от тебя.
Девушка слушала его с отвисшей челюстью. Никогда в жизни она не слышала подобных речей, и уж тем более никак не ожидала услышать их от сообразительного, но все же незатейливого возлюбленного. Неизвестно, сколько бы она еще так стояла, если бы в дверь наконец не постучали.
Мелиса сначала машинально повернулась на ее, но потом снова уставилась на мужчину, словно боялась впустить пришедших и узнать, какое решение они приняли.
– Вот теперь пусть она делает выбор, – напоследок улыбнулся Ремо, поднявшись с кресла и направившись к выходу.
Открыв дверь, он, как и ожидал, увидел на пороге Гектора и позади него Регину. Они стояли на ступенях крыльца и держались кого-то отстраненно. По неведомой причине оба они просто растерянно взглянули на хозяина дома, но не проронили ни слова. Южанка выглянула из – за плеча северянина и вопросительно уставилась на подругу, но та только открыла рот, так ничего и не сказав. Наконец, северянину надоело это томительное молчание, и он спросил сухо и кратко:
– Что вы решили?
– А! Да! – мигом опомнился паладин. – Послушайте. Она вам кое – что скажет.
Он ожидающе посмотрел на девушку, которая вдохнула полной грудью и вышла вперед.
– Я. Поклялась. Что больше никогда. Не буду воровать, – тщательно выговаривая каждое слово, сообщила она.
Мелиса от удивления уронила челюсть, а Ремо только почесал рыжую щетину.
– О. Ну, это… безусловно хорошо. Наверное. Но вообще – то мы о другом. Вы…
– Вы теперь вместе? – договорила за него южанка.
Гектор с Региной озадаченно посмотрели друг на друга, как если бы одновременно вспомнили что – то важное. Что – то, что они должны были обсудить в первую очередь, и, наверное, единственное, что забыли обсудить вообще!
– Вы не решили?! – ужаснулась девушка.
– Нет, решили, – неуверенно возразил паладин, бросив взгляд кого-то в пустоту.
Возлюбленная посмотрела на него с удивлением, что не осталось незамеченным для Мелисы. Видимо, участия в этом решении ее подруга не принимала. И все же она отважилась спросить:
– И что вы решили?
Все вопросительно уставились на паладина, который выглядел таким растерянным и запутавшимся, каким его уж точно никто никогда не видел. Он не без усилий посмотрел в глаза Регины, и та взглядом дала понять, что готова услышать один ответ.
– Что вы решили? – осторожно повторила южанка.
Стиснув зубы, Гектор тяжело вздохнул и посмотрел на друга.
– Ремо, подай мою сумку.
Северянин незамедлительно направился вглубь дома и Мелиса сопроводила его озадаченным взглядом, пока он не скрылся в одной из комнат. Зачем она снова посмотрела на подругу, по окаменевшему лицу которой покатились слезы. А потом на паладина, который сделал вид, что не имеет к ним отношения.
Нет. Он посмеет!
– Ты никуда не пойдешь! – без какой – либо уверенности в голосе заявила южанка.
– Вот как? – фальшиво улыбнулся мужчина. – Попробуешь остановить меня как Моралис? Может тогда стоило лучше оставить тебя на его усмотрение?
Регина накрыла лицо рукой, окончательно разревевшись. Но даже это зрелище нисколько не устыдило Гектора.
– Смотри, что ты наделал! – воскликнула Мелиса.
– Что я наделал?! – возмутился паладин, словно правда ни в чем не видел своей вины. – Я спас ваши жизни. Я помог тебе найти мужчину. А ей – покончить с воровством. И все еще кому – то что – то должен?!
– Ты должен понять, почему я не хочу, чтобы ты уходил, – простонала девушка, хватая его за плечо.
Но тот отмахнулся от нее, и тогда она бросилась в объятья подруги, которая принялась ее успокаивать.
На пороге показался Ремо, держа в руках вещи друга.
– Нет, я этого не понимаю! – пытаясь придать голосу честность, ответил Гектор. – Мы познакомились ночью. Потрахались до утра. И этого должно хватить, чтобы мы теперь хотели быть вместе?!
– Но нам же хватило! – скривилась южанка, указав на возлюбленного.
– И это ничего хорошего о тебе не говорит, – заявил паладин.
Ремо застыл, задумавшись над его словами. Но решил промолчать и вернул сумку владельцу, которую тот закинул за плечо.
– Ты совсем не хочешь остаться со мной? – с такой надеждой в голосе спросила Регина, словно верила, что он еще может передумать.
Гектор посмотрел на нее так, словно ему приписали заявления, которого он не делал.
– Кто тебе такое сказал? Мне ничего не мешает попробовать даже с бывшей преступницей. Но оставлять ради этого свой город и свой дом я точно не намерен. А ты? Готова оставить Киф и ее только ради того, чтобы попробовать со мной?
Девушки переглянулись, и согласились, что расстаться для них стало бы большой трагедией.
Вот именно, – без слов понял их мужчина. – Так что… давай просто сделаем вид, будто я считаю, что слишком хорош для одной женщины. Ремо. Прощай.
Он протянул руку другу и тот ее крепко пожал.
– Ну ты и засранец, Гек, – усмехнулся второй паладин. – Даже мне стало немного жалко.
– Если тебе ее правда жалко – помоги Мелисе приглядеть за ней, – посоветовал тот.
– А кто приглядит за тобой? – под нос прошептала Регина.
Мужчина сделал вид, что не расслышал. Он потянулся к девушке, чтобы на прощание прикоснуться к ней, но в последний момент решил обойтись без этого и просто развернулся.
– Простите если я… разочаровал кого-то, – уже не смотря на них, искренне извинился он.
А потом просто пошел по дороге к воротам. Вот и все.
Когда паладин растворился в толпе, Ремо лениво потянулся и направился вглубь дома.
– Ладно. Она может заходить, если хочет, – через плечо сообщил он, оставив девушек наедине.
Они постояли еще некоторое время, после чего отпустили друг друга и уселись прямо на ступеньки.
– Даже не попрощался, придурок, – проворчала Мелиса, слегка улыбнувшись. – Нет, ну серьезно! Тебе так нужен был парень, который даже не прощается?
Регина растрогалась тому, как усердно подруга старалась утешить ее, и немного приободрилась.
– Может быть он не попрощался потому что сам не хотел расставаться?
Южанка лишь посмеялась ее девичьей наивности.
– Ха! Или просто ты пытаешься убедить себя в этом.
Та призадумалась на ее словами, взвешивая, насколько они могут быть правдивы. Но потом у нее неожиданно возникло другое, совсем противоположное объяснение, и она повернула уже сухие глаза на Мелису.
– Или просто он хотел убедить нас в обратном?
– Слушай… это уже неважно! – отмахнулась та. – Он ведь дал понять, что не променяет свою жизнь на тебя. И, если так подумать, мы ведь не можем его осуждать. Разве ты бы не поступила так же на его месте?
Регина ответила не сразу. Сначала она уставилась в ступени и глубоко призадумалась, прежде чем снова посмотреть на подругу.
– А ты считаешь, что поступить так же значит поступить правильнее?
Южанка отвернулась в сторону, прекрасно понимая, что не может это слепо утверждать.
– Я же не могу решать за тебя, кто тебе больше нужен – я или… он.
Девушка не ответила. Зачем, если Мелиса прекрасно знала, что та бы выбрала ее. Или… просто пыталась убедить себя в этом? А та не отвечала просто потому что не хотела огорчать ее своим ответом?
– Регина, – взволнованно обратилась она. – Если ты хочешь уйти с ним – я пойму.
– Зачем ты искушаешь меня?! – простонала та. – Ты знаешь, я всю жизнь поступала, как хочу. Поэтому хотя бы сейчас должна поступить так, как должна.
– Кому ты должна?! – подскочила южанка, отряхивая сарафан. – Мне? Этому городу? А я считаю, что единственный, кому ты должна – это тот, кто спас твою жизнь. Помню ты хотела отблагодарить его? Что тебе мешает?
Девушка медленно повернулась на нее. Это и было ответом.
– Я. Тебе мешаю я. Получается, если ты останешься, я буду до конца своих дней жить с мыслью, что из – за меня ты осталась одна? Ну уж нет!
Неожиданно Регина счастливо засмеялась.
– Да ладно, что уж теперь. Будут другие мужчины.
– Такого как он точно не будет, – уверенно возразила Мелиса. – В Кифе уж точно. Поверь, я искала. Так что ты ничего не теряешь.
– Я потеряю нашу дружбу, – напомнила девушка.
– С чего ты решила?! – нахмурилась другая.
Это, по мнению первой, было очевидно.
– А разве нет? Какими мы будем друзьями, если я покину тебя?! Если мы больше никогда не увидимся?!
Мелиса тут же вспомнила последний разговор с Ремо и заманчиво улыбнулась. Она снова присела рядом с подругой и взяла ее руку в свою.
– Давай я расскажу тебе слова одного умного человека…
ГОРОД ВОРОВ
Когда Гектор неспешным шагом добрался до городской стены уже наступил полдень. В тридцати метрах впереди между двух мощных башен зияли раскрытые ворота, через которые только и успевали сновать люди с повозками. А прямо за ними снаружи начиналось бескрайнее поле с одиноко стоящими фермами, разрезанная пополам широкой дорогой, уходящей до самого горизонта.
Сейчас он зайдет за порог и все кончится. Сейчас он наймет перевозчика, который за звонкую монету согласится отвезти его до самого Саргона, и скоро будет дома. Сейчас он покинет Киф и все будет в прошлом.
Так думал паладин, когда между ним и порогом города оставалась какая – то дюжина метров. Так он думал пока ничего не предвещало беды. А уже в следующее мгновенье что – то с диким визгом врезалось ему в спину, повалив прямо на пыльную землю. Первое, что он услышал – возгласы удивленных, но все же безразличных к произошедшему горожан. Первое, что увидел, когда раскрыл глаза – край багрового плаща, накрывший ему голову. Первое, что почувствовал – тяжелое дыхание девушки, которая изо всех сил бежала за ним через полгорода.
Недовольно скрипя зубами, он поднялся и помог встать на ноги Регине.
– Да уж! Если все паладины такие медленные – тогда понятно, почему ваш орден вступил в войну, когда враг добрался уже до самого Саргона! – не то пошутила, не то выругалась он, отряхивая одежду. – Только не удивляйся.
– Если ты думала, что это меня остановит – я тебя огорчу! – проворчал Гектор, поднимая помятую сумку. – Зачем ты за мной бегаешь?!
Его недовольная реакция не удивила, но все же огорчила девушку.
– Не рад меня снова видеть? – совершенно спокойно спросила она.
Паладин не ответил. Да, ему было неприятно видеть ее. Потому что он с таким трудом с ней расстался.
– Меня уже ничего не порадует в этом городе. И нет причин задержаться еще хотя – бы на минуту. Есть что сказать – говори сейчас.
Регина приняла, что он не намерен церемониться, и перешла сразу к делу:
– В общем. Ты не любишь меня. И не говор ради меня остаться. Я это понимаю. Ведь так?
Гектор немного озадачился таким началом. А именно тем, с какой легкостью она все это говорила. От заплаканной девушки с разбитым сердцем, какой он видел ее еще совсем недавно, не осталось ни следа.
– Так, – ели выдохнул мужчина.
– Но я люблю тебя, – уверенно, но все так же спокойно заявила Регина. – И я готова пойти с тобой. Понимаешь?
– Стоп, стоп, что?! – запаниковал паладин.
События развивались настолько быстро, что он просто растерялся. Девушка осознала это и решила не торопиться.
– Какой момент тебе не понятен?
– Ты же не собиралась идти за мной! Вот что мне непонятно!
– Но ты, собственно, и не предлагал. Ты просто решил за меня, что я не решусь это сделать.
Гектор уже открыл рот чтобы снова выругаться, но вспомнил все их разговоры, и согласился, что за все время ни разу даже не намекнул на то, чтобы она последовала за ним. Все потому что был заранее уверен в том, что она не согласиться. Теперь это казалось ему и правда глупо с его стороны.
– Но… ты… вообще – то тоже не предложила мне ничего иного, кроме как остаться у вас, – напомнил он.
Вот правда засранец! Всегда найдет, что ответить.
– Ну хорошо. Сейчас предлагаю. Позволь мне пойти с тобой.
– Разве тебя здесь тоже ничего не держит? – недоверчиво покосился паладин.
– А разве да?
– Как же твоя подруга?
– Мелиса теперь в надежных руках. Ей есть, на кого положиться, и с кем быть. Ты же доверяешь Ремо?
– Я много раз доверял ему свою жизнь.
– Ну а в таком случае почему я не могу доверить ему ее жизнь?
Гектор покивал головой, соглашаясь, что в этом есть толк. Но все еще не решался уступить ей.
– Ты же сама сказала, что понимаешь – я тебя не…
Последнее слово он так и не договорил. Почему? Может потому что это было неправдой?
– Слушай, ты красивая, умная, а начиная с этого дня – еще и честная. Но это ведь все равно мало.
– Мало для чего? Для того чтобы ты прямо сейчас полюбил меня? Я это понимаю. Но я готова. Готова попробовать влюбить тебя в себя.
На этот раз паладин посмотрел на нее как на сумасшедшую.
– А ты готова бросить свой дом и свою подругу, не будучи уверенной, что сможешь сделать это?!
– А когда ты защищал нас от бандитов, а затем и от стражников – ты мог быть уверен, что у тебя получится? – напомнила Регина.
– Нельзя никогда быть уверенным в таких случаях.
– Но ты решился на это. И я готова решиться. Ты спас мою жизнь. И теперь я хочу сделать все возможное, чтобы осчастливить твою. Я благодарна тебе. И не переживу если не отблагодарю тебя. Так что позволь мне сделать это. И позволь пойти с тобой.
Гектор стоял с потерянным взглядом, совершенно не представляя, как ему поступить. Тогда девушка решила помочь ему сделать выбор, приблизилась вплотную и нежно поцеловала в губы. Он не отвечал, но и не сопротивлялся. А когда она закончила и посмотрела в его глаза, то улыбнулась. Впервые за все время они были не холодными и стальными, а теплыми и сияющими.
Она смогла это сделать. Она вызвала в нем эти самые чувства. Может быть он поторопился, когда сказал, что не полюбит ее прямо сейчас?
– Регина, – сломлено простонал он. – Идем со мной.
Девушка не выдержала и уже в который раз за день заплакала. Но в первый раз в жизни она сделала это от счастья.
– Да, я пойду с тобой. Но у меня одна просьба. Всего одна. Последняя. Пожалуйста, задержись еще на неделю. Чтобы я успел проститься с Мелисой…
***
Неделя пролетела незаметно. Все вчетвером они жили в доме Ремо, который с такой же радостью принял гостей, с какой принял женщину в свою жизнь. С каждым днем все больше становилось понятно, что две эти пары не разлучатся уже никогда.
Северянин сидел в кресле в зале и через открытое окно с интересом наблюдал как местные ребятишки пинали мяч во внутреннем дворе. По обыкновению, он потянулся вправо к столику, на котором должен был стоять кувшин с вином, но тут неожиданно что – то горячо огрело его по ладони. С возгласом отдернув кисть, он посмотрел за спинку кресла и увидел Мелису с тряпкой в руках.
– Эй! – воскликнул рассерженный паладин.
– Ты больше не будешь столько пить, – твердо заявила она, вытирая пыль с полок. – Я все сказала. Ты больше не будешь так много пить. Даже половину того, что раньше.
– А, чтоб тебя! – ели сдержался, чтобы не выговориться грубее, мужчина.
В комнату зашел Гектор, полюбоваться произошедшим.
– Я проклинаю тот день, когда пошел с тобой в эту башню. Лучше бы тебя там убили, чем то, что мне приходиться выслушивать сейчас!
– Знаешь, как говорят в Саргоне? Когда любимая женщина молчит – значит случилась настоящая беда. А когда ругается – значит все хорошо, – весело подметил он.
Северянин недовольно отвернулся, постаравшись отвлечься на детскую игру и не вспоминать о сладком напитке. Мелиса молчаливо улыбнулась и продолжила уборку.
– Мы уже собираемся, – сообщил паладин.
Словно в подтвержденье его словам, на пороге показалась Регина, одетая в походный костюм. На лице южанки выразилось полное разочарование. Она до последнего отказывалась верить, что это случится.
– О, не беспокойся, – улыбнулась растроганная подруга, беря ее за руки. – Он обо мне позаботится.
– А обо мне кто? Вот эта свинья? – проворчала девушка, указав на северянина в кресле.
Тот ответил ей некультурным жестом, даже не обернувшись.
– Нам пора научиться доверять людям, – сказала Регина. – Особенно таким как они.
От этих слов даже Ремо не остался равнодушным. Он наконец поднялся на ноги и окинул взглядом собравшихся уходить.
– А ведь могли согласиться служить еще лет десять и до сих пор быть вместе, – напомнил он.
– Что для тебя всегда было важнее? Чтобы я был рядом с тобой? Или чтобы я был жив и здоров? – задал закономерный вопрос Гектор.
– Для меня всегда самое важное, чтобы ты был счастлив, – усмехнулся северянин, сцепив руки с другом. – Со мной или без меня. С ней или без нее. На войне или в мирное время. Счастлив ты – счастлив я. Клянусь всеми богами – когда бы ты не пришел, я всегда приму тебя.
– И я клянусь в том же самом, – улыбнулся паладин, отпуская его ладонь.
Они посмотрели на девушек, которые о кого-то бурно перешептывались. Южанка что – то сказала на ухо Регины, после чего глаза той округлились и засияли от счастья.
– Правда? – ели сдерживая себя, счастливо пропищала она.
Мелиса взглядом дала понять, чтобы та не выдавала ее. Они посмотрели на своих мужчин, которым не было особого дела что они обсуждают.
– Теперь прощай, – вздохнула Регина. – Может быть увидимся.
– Если будет возможность – обязательно, – пообещала вторая.
Девушки еще раз обнялись на прощание, после чего одна пара направилась к выходу, а вторая осталась в зале. Еще в коридоре Регина шепотом пересказала Гектору все, что узнала, и тот весело посмеялся.
– Я бы многое отдал, чтобы посмотреть на его лицо, когда он это узнает! – со злорадством сказал он, закрыв за собой входную дверь.
Когда Ремо с Мелисой остались вдвоем, мужчина решил высказаться.
– Почему ты запрещаешь мне пить?!
– Ты мне спасибо еще ска – а – ажешь, – пропела южанка, возвращаясь к уборке.
– Обещаю. Не скажу! – проворчал северянин.
Девушка лишь посмеялась и взялась за пыль на подоконнике, не без удовольствия закрыв тому игру.
– Ну не ты, так наши детки.
– Ага. Только в ближайшие лет десять на них не надейся!
– В ближайшие лет десять вместо этого будет стоять детская кровать, – сообщила южанка, указывая на старый шкаф.
– Это еще зачем? – удивился Ремо, чуть не подскочив кресле. – Это… еще зачем…
Мелиса повернулась и с улыбкой посмотрела на него. Подождала, когда он уловит ее мысль, и радостно напомнила:
– А тогда, на участке, я разве не просила тебя в меня не кончать? Ах, да, ты же был слишком сосредоточен чтобы это услышать.
Паладин потерянно опустил взгляд, обдумывая происходящее. Лицо его подергивалось от недоумения, потом от осмысления, и в самом конце – от вспыхнувшего отчаяния.
– Гектор! Сволочь!
***
Его крик вырвался из окна и эхом пронесся по улице. Но паладин уже был слишком далеко чтобы это услышать.
– Ты много где побывал? Помимо Саргона и Кифа, – поинтересовалась рядом идущая девушка.
– Иден. Нерон. Хальф. Тривия.
– Неужели ты обошел все Королевство?! – изумилась Регина.
– Конечно же нет. Оно слишком большое. А мир – еще больше.
– А ты бы хотел посмотреть весь мир?
Гектор взглянул в глаза любимой и согласно улыбнулся.
– Теперь есть с кем.
Скоро они достигли ворот, и девушка неожиданно заволновалась.
– Я никогда не покидала Киф, – напомнила она.
– Ну. Теперь главное, чтобы мы не покидали друг друга, – сказал Гектор.
Регина посмеялась и крепче сжала его руку.
– Это что же получается? Я не могу больше воровать. Но никто не запрещал мне грабить? Верно? – усмехнулась она.
Мужчина заманчиво улыбнулся.
– Насчет грабежа – говорят в лесу возле ближайшей деревни орудует одинокий разбойник и разоряет крестьян. Может по пути заодно наведем там порядок?
– Да брось. Я же не воительница.
– Но можешь ей стать.
– Почему ты так решил?
– Ты ловкая, быстрая. И невероятно хитрая.
Девушка умилилась его комплиментам и призадумалась над таким предложением.
– А из тебя вышел бы отличный вор.
– С чего бы? Я в жизни ничего не украл!
– Ты украл мое сердце, – улыбнулась Регина.
– Что – ж, – посмеялся Гектор. – Тогда я думаю мы можем научить друг друга всему, что знаем. А по дороге все же заглянем в ближайшую деревню!
– Так тому и быть.
Возлюбленные наконец перешли порог ворот, и девушка первый раз в жизни оказалась за городскими стенами. Она оказалась в месте, которое видела только с балкона своей башни. Место под названием целый мир.
Прощай, Киф. Прощай, город воров…
***
– Если будет девочка – назовем… Регина! А если мальчик?
– Угадай!
Город воров
© Copyright: Роман Августин, 2019
Свидетельство о публикации №219120701168
Свидетельство о публикации №219120701168
Рецензии