Голос трансформируется в сторону прикола

                «Голос» трансформируется в сторону прикола

Изначально мы смотрели серьезный вокальный конкурс с высокой планкой – нужны были не просто голоса, а суперголоса (необычного тембра, широкого диапазона, с виртуозным владением разными вокальными приемами).  Песни, конечно, были разные – серьезные, комические… индивидуальные интерпретации имели место, но это делалось в серьезном ключе (как у Фарида Аскерова, спевшего песню «Любовь, похожая на сон», на мой взгляд, лучше, чем в оригинале – нежнее и тоньше). Больше всех из первого состава наставников (называемого зрителями золотым составом) экспериментами и интерпретированием увлекалась Пелагея. Удачный пример из ее команды – дуэт Алины Чувашовой и Давида Бугаева («Where the wild roses grow»). Мне ее эксперименты чаще всего нравились, думаю, и ее мать Светлана Ханова, очень опытный музыкант широкого кругозора, в этом принимала участие.

Пелагея в этом смысле была «первой ласточкой» - за ней потянулись другие с желанием экспериментировать. Переводить английские тексты мировых хитов на русский (что у Фадеева в детском «Голосе» и Агутина  во взрослом проекте получалось удачно). Сочетать в одной композиции фрагменты на разных языках. Переосмысливать песню ритмически, добавлять драматизма или наоборот делать ее нежнее, разыгрывать мини-спектакль в дуэтах и т.п. Но все это было в рамках некого серьезного профессионального поиска оригинальности.

Когда впервые стали менять то одного, то другого наставника из первого состава, а потом поменяли сразу всех, то первое впечатление было таким: проект стал несколько скучнее, потому что ПОИСК как таковой как будто прекратился. Мы просто слушали добротное одноголосие или двухголосие. Но наставники будто и не пытались внести что-то свое, как-то переосмыслить музыкальный материал. И мышление у них было типичным мышлением ИСПОЛНИТЕЛЕЙ (то есть, людей, которым говорят, что и как петь, руководя ими на каждом шагу), а не творцов (которые сочиняют все и записывают сами). И обсуждения были на этом же уровне – говорили, какая нота фальшиво прозвучала, а какая – нет. Чисто исполнительское обсуждение (даже если отдать должное хорошим вокальным данным и Г. Лепса, и П. Гагариной и др.). Как будто у людей нет своего мировоззрения, ярко выраженного предпочтения того или иного направления в музыке… что явно было у первого состава. И даже если считать Д. Билана (одного из первых наставников) тоже, в общем-то, исполнителем, то хорошее систематическое образование, природная интуиция и желание поэкспериментировать (а он, хотя и не очень афишировал это, музыку сочинял), он тоже любил творческий поиск и пытался найти в рамках этого проекта свою нишу. 

После того, как «Голос» потускнел и поскучнел, пришел в качестве наставника Сергей Шнуров. И внес свою свежую струю. Он человек незаурядной фантазии, своеобразного юмора. Он любую, самую пустую песню «ни о чем» может превратить в фейерверк энергии и молодого задора. Он стал, что называется, прикалываться с песнями таких исполнителей, как Шура, группа «Руки вверх» и т.п. Это смешно, остроумно – зрители несколько ожили и встряхнулись, голосуют за него как за лучшего наставника. За ним следом потянулись другие – они стали «переосмыслять» песни Ю. Шатунова и ему подобных. Но право первооткрывателя здесь у Шнурова.

Константин Меладзе, на мой взгляд, воспринимает «Голос» так же, как «Фабрику звезд». Тот проект ориентирован на подростков и молодежь, аудитория «Голоса», как показывают исследования, - люди среднего и старшего возраста. Причем среди них много женщин. И это надо учитывать. А когда человек говорит участницам что-то наподобие «я к вам не повернулся, потому что думал, вам столько-то лет» или «я думал, вы некрасивая», надо понимать, как эта аудитория среагирует. В «Голосе» 60 + он, конечно, такого сказать не мог и работал с людьми пенсионного возраста, заменяя брата Валерия, когда тот был на гастролях. А здесь – такое впечатление, что стоит задача набрать участниц в энный состав ВИА Гры. Проект не случайно задуман так, чтобы наставники сидели, отвернувшись. Они не внешние данные и не возраст должны выбирать (им не жениться на этих женщинах), а исключительно голоса. Мне, кстати, понравилось, как парировал С. Шнуров в ответ на такие замечания Константина: «А что вы имеете против женщин определенного возраста и комплекции?» (Это в прошлом сезоне было.)  Надо же, каким джентльменом оказался тот человек, которого только ленивый не упрекнул в грубости! Манера говорить у Константина мягкая, но бывают люди и мягко стелющие – что за этим скрывается, мы не знаем. Я домысливать не хочу. Может, на меня повлияло и обилие интервью бывших участниц ВИА Гры с их жалобами и претензиями (хотя, конечно, они могут утрировать или несколько передергивать).

Шнуров не смешивает понятия личной жизни (в которой у него полное право на собственный вкус) и сценическую харизму (а это уже совершенно другое). Ей может обладать женщина нестандарных параметров (как Барбра Стрейзанд), а участница с модельными данными не обладать. На мой взгляд, К. Меладзе слишком большое значение этому придает, работая в «Голосе» с женщинами, применяя подход «Фабрики звезд».

Полина Гагарина тоже встала на путь экспериментирования. Порой получается достаточно удачно  (как с ее самым первым дуэтом), но в нокаутах участница не смогла превратить песню Л. Агутина в веселый праздник, у нее голос звучит тяжеловато, вообще она «тяжелая» по энергетике, давящая, депрессивная (с таким выражением лица и тембром петь о суициде более естественно, нежели о чем-то позитивном), а здесь нужна легкость, воздушность (присущая тому же Сюткину). Это был неудачный выбор. Но у Полины такое видение этой участницы. А жаль – потому что другая могла бы превратить это в феерию.

Еще одна тема – выбор участника. В. Сюткин, творчеству которого я всегда симпатизировала, отдает предпочтение не самому голосистому. Почему? Непонятно. Меладзе хотя бы объясняет, почему он оставил кого-то – как представителя музыкального направления (допустим, народного). И вообще – желательно, чтобы такие вещи хотя бы попытались объяснить зрителям, потому что градус непонимания в интернете зашкаливает. Сплошные вопросы – ответов нет. Или отшучивания.

«Голос» вообще превращается по большей части в шутку. Иногда – удачную, иногда – не очень…

Этим можно наслаждаться как угодно, я только понять не могу, причем здесь название проекта – «Голос». Все происходящее перестало иметь к этому какое-то отношение. Нравился кому-то А. Градский или нет, любили люди песни «Синяя вечность» или хиты Уитни Хьюстон (считая, что их слишком часто повторяют), но та передача была «про голос», а эта – я не знаю, про что. Получается что-то вроде музыкального КВН. И если выбирать с этих позиций, то, конечно, Сергей Шнуров – самый веселый и находчивый.