Дилемма голого короля

     Фойе театра заполнялось медленно, зрители входили вальяжно и в их манерах был апломб знатоков искусства, они оживлённо шутили, обменивались остротами между собой, говорили о прошлых просмотренных спектаклях с изрядной долей снобизма заядлых театралов. Это было отдельное шоу, в котором всё было расписано кем-то по жёсткому сценарию и все импровизации были ограниченны невидимым режиссером. Мужчины с дамами, неопределённого возраста прогуливались по фойе, все они были в предвкушении развлекательного шоу. До начала спектакля оставалось около полчаса, и это время им нужно было как-то скоротать.
Сценарий развлекательного вечера предвыходного дня с посещением театра для этих людей был явно заимствован с пыльных архивных полок конца прошлого века. Он предполагал прогулку по залам, посещение местного ресторанчика или буфета и вход зрительный зал после второго звонка. Ресторанный ценник был составлен в реалиях этого века и немногие из вальяжных снобов были готовы оставить там свои карманные деньги и вопреки апломбу и элитарности пойти на такие растраты семейного бюджета. Они заходили туда, окинув взором меню, они узнавали, что ресторан не принимает карты к оплате или, подобрав другой «достойный» предлог избежать растраты, покидали ресторан.
Они оживлённо рассматривали анонсы будущих спектаклей и афишу месяца и обсуждали свои прошлые театральные походы, сдабривая свои рассказы разными приколами и шутками, которые они увидели там. После того как все виды селфи у больших плакатов спектаклей и картонных фигур звезд сцены были сделаны и опубликованы на страничках в социалке, прозвучал долгожданный первый звонок. Входить после первого звонка считалось неприлично, для многих из них это был сигнал доставать билеты и начать оживлённое обсуждение своих мест в зале, в ожидании второго звонка.
Я наблюдал за этим театральным шоу из дальнего угла фойе, этот вечер был для меня скорее рабочим, чем развлекательным. За две недели до спектакля я получил сообщение от режиссера: «Олег, у меня спектакль 20го. Если можешь, приходи, нужно твоё мнение». В этом сообщении не было ничего нового, я посмотрел практически все его спектакли и его театральные проекты были хороши для семенного просмотра. Я проверил свой ежедневник на смартфоне, на этот день не было ничего запланировано, без долгих колебаний, ответил: «Хорошо, буду». Ответ пришёл сразу: «Проходка у администратора на твоё имя». Я ответил: «ОК» и внёс дату и название к себе в ежедневник. Моя задача была простой, посмотреть спектакль и написать рецензию.
В назначенный день я пришел в театр сразу после работы, оставив пальто в гардеробе,  проскользнул мимо празднично-настроенной толпы в театр. Женщина-администратор улыбнулась моём появлении и без слов протянула мне билет на пятый ряд. Мы давно были знакомы и на тот момент я уже давно сменил статус театрала на статус театрального критика. Я ходил на все премьеры независимых театров, также наверно она читала мои рецензии. Я взял пригласительный и пошел к служебному входу для персонала, мне нужно было встретиться с режиссером до начала спектакля. Я увидал его, он стоял у входа в гримёрку и торопливо давал какие-то указания кому-то из администраторов театра.
«Привет! Хорошо, что пришел. Сейчас разговаривать нет времени Зайди ко мне после спектакля, нужно поговорить» - сказал он и исчез за дверью гримёрки, а я пошёл в зал. Моё место было практически в центре ряда. Я плюхнулся на кресло, пристроил свою сумку, проверил сообщения на смартфоне, затем перевёл его в режим полёта и стал смотреть по сторонам. Зрители медленно и вальяжно заполнял зал, эти люди пришли на спектакль, и это было для них развлечение недели. К третьему звонку больше половины зала было заполнено, спектакль был не премьерным и в афише он был поставлен на это начало сезона после летних каникул. Рядом со мной неторопливо заняли место две женщины, они были подругами или коллегами по работе, они сразу начали обсуждать своих детей и их учёбу в школе. Беседа сильно увлекла их, у них были схожие проблемы с учителями и домашними заданиями и эти вопросы они должны были обсудить при любой погоде. Когда прозвучал третий звонок, они торопливо выключили звук на смартфонах и начали смотреть на сцену.
Начало спектакля затягивалось, зрители начали аплодировать для напоминания и через минуту занавесь подняли и все затихли. Я постарался устроиться удобно, чтобы меня ничего не отвлекало, и сфокусировался на просмотре. Сюжет спектакля был нехитрой переложением одной известной кинокомедии конца прошлого века, такой формат был популярен среди антрепризных театральных кругов. Спектакли -ремейки кино хитов прошлого выходили регулярно и были популярны у людей среднего и старшего возраста, неготовых смотреть новую драму и результаты творческого поиска и новаторства режиссеров двадцать первого века. Рецепт успеха такого спектакля был довольно прост, талантливый режиссер собирает в одном проекте пару звёзд для затравки, помещает их в яркие декорации, сбагривает историю юмором и комичностью ситуаций плюс немного хорошей хореографии и музыки. Если все компоненты хороши, и они красиво упакованы в нехитрый сюжет, то в результате получается спектакль выходного дня для семейного просмотра.
В этот раз всё вроде было согласно формуле но в спектакле  всё шло не так. Каждая картина  и мизансцена была нагромождением ляпов и несуразностей. Актёры играли очень вяло, они несуразно двигались по сцене, у многих из них была мимика манекена магазины, на них практически не проявлялось эмоций. Декорации были старыми и примитивные, задний занавес выступавший фоном был в выцветших, вялых тонах. Сюжет был сильно-упрощённой версией кинокартины, плохо отрепетированный хореографические и вокальные номера только подчёркивали примитивность сюжета. К концу первого акта мне было отчётливо ясно, что спектакль сырой и над ним ещё нужно много работать для того чтобы он был достоин занять место в репертуаре.
Я аккуратно, не привлекая внимания зрителей, достал смартфон и перевел его из режима полёта в беззвучный режим. Я быстро накидал сообщение своим друзьям по театральному цеху, мне нужен был их совет по поводу спектакля. Я предполагал, что к антракту или концу второго акта я получу совет от кого-нибудь . Если бы я был обыкновенный зритель то я бы досидел бы до антракта или незаметно покинул бы зал среди спектакля, но сейчас всё было иначе и по-другому. Моя роль здесь была сложнее, я был театральным критиком и должен был подготовить рецензию на спектакль.В моей ситуации была осложнена двойственностью ситуации,  я был подобен путнику на распутье, озадаченного дилеммой выбора.
С одной стороны, я мог просто написать отрицательную, разгромную рецензию, где был бы анализ спектакля со всеми его достоинствами и недостатками. Всё было бы объективно и по теме, отрицательные рецензии были не редкость в театральном мире, у многих режиссеров были коллекции из отрицательных рецензий. Эти мелкие и очень болезненные раны  от уколов критиков, имели свойство долго не заживать. Я понимал, что мои рецензии воспринимаются всерьёз и после моей разгромной рецензии, зрители могут отвернутся от этого проекта. Эта критика будет висеть в интернете, её мрачный шлейф будет влачиться за режиссером довольно долго.
Моя положительная рецензия будет откровенным обманом и признаком того, что я не профессионален и готов писать «по заказу»,  это могло нанести серьёзный удар по моей репутации адекватного критика. В моём списке это был не первый плохой спектакль, в городе много театров и количество плохих постановок всегда многократно превышает число хороших. В большинстве случаев после плохих спектаклей я отказывался писать, таким образом, я показывал, что мне нечего писать или в спектакле больше недостатков, чем достоинств. В этой ситуации всё было сложнее, у меня были теплые дружеские отношения с режиссером и остальные его проекты были очень достойны. Мои рецензии на них часто использовались в рекламных целях, они были в социальных сетях и на официальном сайте театра. Я не был фанатичным поклонником его творчества, но у него была своя публика, не пропускающая ни одной его премьеры.
Конец первого акта был ознаменован аплодисментами аудитории и после того как зал осветили огни люстр, зрители направились в фойе. Я тоже вышел поразмять ноги и почитать сообщения-ответы друзей. К моему сожалению, эти ответы не внесли мне ясности, что делать, одни советовали мне писать отрицательную рецензию, другие предлагали не писать вообще, так как рецензия - это субъективное мнение, другим этот спектакль быть верхом совершенства. Я понимал, что аплодисменты в конце первого акта подтверждали их мысли. Эта ситуация еще больше озадачила меня и погрузила в размышления о спектакле, предстоящей рецензии и о моём разговоре с режиссером. В такой атмосфере антракт пролетел очень быстро.
Звонок подобно бою курантов оповестил, что наступил час Х и на размышления и принятие решения остался один акт, а также пора занять место в зале. Зрители степенно заходили в зал и начали занимать свои места, опоздавшие к началу первого акта, торопились найти свои места в зале. Слева от меня сидели две матери, они не потеряли интерес к друг к другу, они продолжали оживлённо обсуждать успехи и неудачи их детей в школе. Всё было замечательно для всех, кроме меня, а я чувствовал себя персонажем из сказки о голом короле и дилемма выбора весела надо мной топором гильотины.
Второй акт не изменил моего мнения о спектакле, на сцене происходило всё тоже плохое шоу, зрители радовались, смеялись и оживленно аплодировали. С одной стороны сюжет спектакля был хорош для такого спектакля, на который можно прийти всей семьёй, но воплощение его было ужасно, и это никто не замечал, кроме меня. Финал второго акта не заставил себя долго ждать, аудитория осыпала актёров непродолжительными, но горячими аплодисментами, вызовов на бис и цветов не было, и зритель большим потоком, торопливо направился в гардероб. Одни из них оживлённо обсуждали увиденное, другие спешили занять место в очереди в гардероб. Больше времени на размышления у меня не было, и я побрёл в сторону кулис.
За кулисами была обыкновенная суета после спектакля, усталые актёры снимали остатки грима и переодевались, в небольшой комнате на журнальном столике стояло пару бутылок шампанского, конфеты, там после спектакля отдыхали актеры. Я поздоровался со знакомыми, тактично отказался от бокала шампанского и пошел в к режиссеру. Я зашёл в комнату и там застал режиссера, он разговаривал с актёром, разговор был нелицеприятным, так как в воздухе чувствовалось напряжение раздора. «Подожди меня минуточку, мне нужно закончить разговор» - сказал он, и я вышел за дверь. Вокруг меня сновали рабочие сцены, осветители, актеры, администраторы и другой театральный люд, моё ожидание было недолгим, дверь открылась через пару минут, актёр вышел с мрачным лицом и я занял его место в гримёрке.
  «Что скажешь» - сказал он, и я без долгих прелюдий начал излагать свой взгляд на спектакль. Я старался говорить спокойно, без эмоций, обстоятельно. Я излагал своё мнение, он слушал мои слова, молча и практически без каких либо эмоций, но в конце моего импровизированного выступления черты его лица смягчились. В конце моего рассказа, когда я собирался сказать о рецензии, моё горло пересохло, я на секунду запнулся и возникла случайная пауза. Мой собеседник воспользовался этой заминкой и сказал: «Отлично, наши мнения совпали. Меня ничего не устраивает в нём, всё нужно менять актёров, сюжет декорации. У меня были сомнения, мне нужно было понять, что делать с этим проектом, есть ли смысл его оставлять в репертуаре или нет и т.д. Ты внес мне ясность. Спасибо Олег». Он предложил мне выпить шампанского, но после его слов я почувствовал опьянение и невероятную лёгкость. Я взглянул на часы и понял, что наверно последний зритель, который не забрал пальто в гардеробе. В финале он мне сказал: «У меня в декабре премьера, приходи».
Я поблагодарил его за гостеприимство и поспешно побежал в гардероб, где меня давно ждали гардеробщики. Моё пальто было единственным на вешалке, я торопливо оделся и побежал домой, меня не беспокоилось, что в этот поздний час будут проблемы с общественным транспортом, у меня была невероятная легкость, с которой я шел в абсолютно один по темной, пустой улице в промышленном районе. На следующей неделе у меня было четыре спектакля, на которые мне предстояло написать рецензии.