Глобус! Глава первая! Часть вторая!

   Утром поднялись все дружно, даже дети, что было им несвойственно. Ещё не взошло солнце, стали собираться в дорогу. Филип, первым делом, покормил кобылу, хорошо её попоил, после чего запряг в повозку. Расстелил сено чуть позади места кучера, укрыв его тулупом, он удовлетворённо покачал головой и, чмокнув губами, отправился в дом. Настя уже накрыла на стол, все дружно позавтракали и вышли во двор. Артём уже успел выгнать на улицу лошадь с повозкой и поджидал всех остальных, стоя рядом со Звёздочкой.
   - Ну, до встречи, зятёк! – сказал Филип и, обнявшись с зятем, добавил. – Когда вернётесь, заезжайте к нам, может, чего и с собой прихватите, но не так быстро, пусть малые побегают по лугу, да воздухом свежим подышат!
   Через полчаса они уже были на той стороне реки и, свернув на запад, отправились по направлению к своей деревне. Кобыла бежала спорно, внуки уснули, едва успели отъехать от дома, поэтому Филип старался их не беспокоить. Ехать обратной дорогой было гораздо проще, чем сюда, так как солнце светило им взад, да и зной дневной ещё не успел взять бразды правления в свои руки.
   Когда они доехали до излучины реки, внуки уже проснулись и с интересом посматривали по сторонам, толкая друг друга.
   - Ну, что, шкеты, купаться не желаете, а то скоро запечёт основательно? – спросил Филип, с улыбкой глянув на детей.
   - Конечно, деда! – воскликнул Миша и его тут же поддержал Костик.
   Буквально минут через десять они уже остановились у реки и мальчики, раздевшись догола, побежали в реку, а Филип распряг кобылу и подтолкнул её вслед за внуками. Постояв немного у самой воды, он тоже разделся, но до трусов и неспешно вошёл в реку. Вода вначале показалась холодной, но окунувшись с головой, Филип почувствовал облегчение. Спешить было некуда, поэтому он дал возможность внукам подурачиться основательно. Бултыхались они все минут тридцать, а потом стали перекусывать. Дед, конечно же, приложился к бутылке самогона и, выпив стакан, отправился за кобылой, которая продолжала гулять по берегу у самой воды.
   Только около пяти часов вечера они прибыли домой, в деревню. Внуки тут же попали в объятия бабушки, которая, вся в слезах от радости, не знала, что с ними делать. Лишь после того, как разгрузили повозку и, управившись с кобылой, Пелагея загнала всех в дом. Время хоть и было ещё ранним, но молока по большой кружке со свежим, ржаным, домашним хлебом, заставила всех выпить.
   - Деда, своди нас в ночное! – вдруг, попросил Миша, допивая своё молоко.
   - Ну-у-у! – протянул дед и, усмехнувшись, добавил. – Это вопрос, мужики, не ко мне, теребите свою бабушку, отпустит вас на всю ночь, значит пойдём!
   - Ах ты, старый хрыч! – воскликнула Пелагея и принялась хлестать его полотенцем. – Так это ты их надоумил такому безобразию!
   - Баба, ты что, рехнулась? – произнёс Филип, поднимаясь с табурета, на котором сидел. – Я даже словом не обмолвился, сама у них и спрашивай, а в ночное я их обязательно свожу, надо только с Тимофеем договориться! Будем отводить Звёздочку, там и погутарим! И баста, что у тебя за манера такая появилась, как что, так тряпкой норовишь по голове запустить! Смотри мне, доиграешься!
   - Ой-Ой-ой! – подбоченясь, отозвалась Пелагея и, улыбнувшись внукам, которые смеялись, посматривая на них, добавила. – Да идите уже, что с вами, обормотами поделаешь! Ты только, Филипушка, прихвати с собой чего-нибудь перекусить, да укрыться, а то у реки ночью свежо!
   - Так, во-первых, я сегодня никуда не собираюсь идти, а вот завтра и пойдём! – отозвался Филип и, подмигнув внукам, добавил. – Заодно и рыбы половим, надо будет сеть подлатать, да с Тимофеем погутарить!
   На том и порешили. Внуки убежали на улицу, заметив своих дружков через окно, а Филип отправился к лошади. Ему надо было уже отводить её на луга, куда и сводили хозяева своих коней. Пелагея, проводив всех взглядом, улыбнулась и стала убираться в доме. Необходимо было подготовить постель для ребятишек, да и вечерять скоро надо будет звать.
   Филип, оказавшись во дворе, бросил взгляд в сторону реки, а потом посмотрел на дом, стоящий против их дома. В нём проживала одинокая вдова, муж так и не вернулся с войны, а уходил он воевать вместе с Филипом. Звали её Поля, именно она и просила его подправить печь. Глянув на солнце, он пробурчал себе под нос непонятно что и, выйдя на улицу, направился к ней. Она стояла у калитки и наблюдала за детьми. Двое её пацанов-двойняшек, которых она родила в самом конце войны, бегали вместе с внуками Филипа и Пелагеи. В конце сорок четвёртого года, её муж приезжал на несколько дней, оказавшись в Калуге по интендантским делам, тогда он и упросил своего командира отлучиться домой. Больше его уже никто не видел. После той побывки у неё и появились на свет два мальчика. Они слегка были старше внуков Филипа, но разницы большой не было.
   Филип тоже бросил взгляд на сорванцов, носящихся в пыли босиком и, улыбнувшись, подошёл к соседке.
   - Привет, Филипушка! С приездом! Надолго ли внуков привёз? – спросила она, глядя на него.
   - Полина не дури мне голову, веди в дом, надо глянуть, что с печкой-то делать надо! Сегодня я уже устал, а вот завтра и займусь! – пробурчал он и отправился вслед за ней в дом.
   - Подтянулись, Филипушка ваши внуки-то! – произнесла Полина, впуская соседа в дом.
   - Да и твои сыроежки тоже не в землю растут! – усмехнувшись, отозвался он.
   - Тьфу на тебя, рано ещё об этом думать-то! – испуганно произнесла Поля и перекрестилась.
   - Вот дура! Поистине бабы дуры! Так кто же этого желает? Я и говорю, что вверх растут, а ты уже домысливаешь всякую чушь! – сплюнув на пол и, выругавшись, типа мать твою, сказал. – Показывай, а то ещё договоримся до хрени какой!
   В итоге Филип больше часа ползал возле печи, покачивая головой а потом, взяв тряпку, стал вытирать руки.
   - Сколько лет ты её уже не чистила, хозяюшка? – спросил он, недовольно стирая пот со лба.
   - Дык ты же и чистил лет семь тому назад! – разведя руки в стороны, пробормотала Полина, глядя на соседа.
   - Короче, я тебе на сей раз её почищу, а на следующий год, если будем живы-здоровы надо будет перекладывать, она же не из железа, сама должна понимать, а то и до беды недалеко! В общем, запасайся кирпичом, глиной, по весне и сломаем, так что думай! – пробурчал Филип и, улыбнувшись, добавил. – Только не говори, что я ещё и каркаю! Сами не хотят следить, а потом кто-то им и виноват!
   - Да не наговаривай ты, Филипушка! Тебя же вся деревня обожает! – засмущалась Полина и, всплеснув руками, добавила. – Погоди, я сейчас быстро соберу на стол, надо же и честь знать!
   - Не гони! Завтра и соберёшь, а может, и послезавтра, там видно будет! Ты меня тут накачаешь, а потом моя Пелагея будет свои права качать! С вами, бабами, ну никак по-хорошему нельзя! – усмехнувшись, произнёс Филип и, хлопнув Полину по крутому заду, вышел из дома.
   - Смотри, Филипушка, всё расскажу твоей Пелагее, она тебе быстро мозги вставит, будешь знать, как чужих баб хлопать по задницам! – крикнула ему вслед Полина и засмеялась.
   Филип ничего не ответил, он просто улыбнулся и отправился к калитке.
   Ещё три года тому назад Филип сделал довольно-таки большую пристройку к тому домику, который построил во время войны. В ней было четыре окна, два выходили на улицу, а два во двор. В самом доме располагалась большая, русская печь с лежанкой, которая и выходила в пристройку, таким образом, обогревая её в зимний период. В пристройке стояли две большие, металлические кровати, кровать стояла и возле печи, куда и планировали уложить спать внуков. Сама кровать отгораживалась плотной ширмой, что было очень удобно. Когда приезжали дети с внуками, то им тогда отдавали большое помещение.
   Выйдя на улицу, он глянул на пацанов, коих уже собралось десятка полтора и, улыбнувшись им, отправился домой. Дети вовсю гоняли мяч, не обращая на пыль, которую они поднимали босыми ногами.
   - Ну, вот! – подумал дед, входя во двор. – Будет им от бабули!
   Время ещё было раннее, стрелки едва перевалили за шесть часов вечера, поэтому он, проверив Звёздочку, решил пойти на сеновал, да подремать. Спать ему долго не дали, так как через час его растолкали внуки.
   - Деда, бабушка зовёт вечерять! – услышал он голос Миши откуда-то издалека.
   Поднявшись, он покрутил головой и, улыбнувшись внукам, сказал. – Ладно, сейчас обмоюсь в бочке, повечёрием, а потом отведём Звёздочку на луг, там и с Тимофеем поговорим! Вообще-то у него ночью постоянно гости, малышня достаёт, хотя и ему от этого тоже не скучно! Можно было бы и сегодня, но вы уж лучше отоспитесь, а потом будет видно! Я хочу с вами ещё и на рыбалку сходить на ночь, знатно клюёт ночью, правда лампу керосиновую надо с собой брать!
   - Дедуля, ты у нас самый лучший! – завизжали от радости Миша с Костиком и, схватив Филипа за руки, потащили в дом.
   После того, как все плотно поели, Филип отправился с внуками к реке, взяв в поводья кобылу, которая, предчувствуя свободу, радостно заржала.
   Когда они появились на берегу реки, там уже находился Тимофей и несколько лошадей бродили недалеко от него. Отпустив пастись Звёздочку, Филип поздоровался с Тимофеем.
   Кивнув в сторону внуков, он сказал. – Внуки хотят в ночное, Тимоха, ты как на это смотришь?
   - Да как я смотрю? – в свою очередь спросил он и, ухмыльнувшись, добавил. – Я-то не против такого расклада, тем более, что ребят, да и девчат здесь всегда хватает! Пусть только одеваются потеплее, а то к утру свежаком сильно тянет от реки! А сам-то явишься, или мне за всеми блюсти? Насколько я помню, то являюсь конюхом, а не заведующим детским домом!
   - Не дури, естественно приду, и не пустой, будь уверен! – смеясь, отозвался Филип и присел рядом с ним на поваленное дерево.
   Возле этого дерева располагалось огромное кострище. Рядом, чуть в стороне лежала куча хвороста, попадались и крупные ветки, порубленные на не большие поленья.
   - Я смотрю, тут у тебя всё по взрослому! – усмехнувшись, произнёс Филип и, кивнув в сторону валежника, спросил. – Пацаны натаскали?
   - Ну не я же, Глобус! – удивлённо отозвался Тимофей и, посмотрев на мальцов, которые бегали у самого берега реки, спросил. – Ты сегодня планируешь, или как?
   - Не! Сегодня пусть отоспятся, а то с дороги, а вот завтра мы на зорьке и подкатим! Знаешь, я хочу сеть поставить, дай Бог, и ухи сварганим! У тебя, кстати, котёл в порядке, а то не люблю в ведре варить? – произнёс Филип и, заметив, как к ним приближалась группка мальцов, усмехнулся и добавил. – Вот тебе и радость ночная! Ты только не очень-то загоняй лошадей!
   - Не волнуйся, я своих лошадей не разрешаю трогать, так если, просто покатать, а так мы тут басни травим! – усмехнувшись, ответил Тимофей и, поднялся со своего места.
   - Ну, ладно! – потянувшись, сказал Филип и, так же поднявшись с бревна, позвал внуков.
   Пожав руку Тимофею, он зашагал вдоль реки, желая обогнуть поворот, а уж оттуда подняться по косогору в сторону дома. В этом месте река круто забирала на восток, приплывая с севера. Берега все были заросшими красной смородиной, кое-где попадалась и чёрная смородина, но в основном была красная, или белая, как их ещё называли сельчане, поречка. Подойдя к довольно-таки большой иве, склонившейся прямо к воде, да так, что ветки колыхались от течения реки, он остановился.
   - Ну, вот, завтра мы здесь и порыбачим! Тимофей придёт пораньше, а потом и пацаны прибегут! Сварим потом уху наваристую, да посидим ночь у костра! – сказал Филип и улыбнулся внукам.
   - Здорово! – запрыгали на месте дети, а потом Миша спросил. – Дед, а эти ягоды можно есть, а то они какие-то белые, может ещё не созрели?
   - Миша, Костик, я же вам уже объяснял, что это поречка, или смородина, это одно и то же! Можете, ешьте смело, только чёрную не рвите, это ягоды волчьи, можно отравиться, потом будут животы болеть! Белая, красная уже созрела, да и чёрная тоже, только вы её не рвите, а то ещё, не дай Бог, попутаете с волчьими ягодами! – сказал дед и, потрепав детей по головкам, добавил. – Ладно, давайте домой, сегодня отсыпаемся, а завтра в ночное!
   Когда они вернулись домой, солнце уже коснулось горизонта, закат был красный.
   - Знать снова завтра будет пекло! – подумал Филип, подходя к дому.
   - Деда, а ты снова будешь спать на сеновале? – спросил Миша, оказавшись во дворе.
   - Так чего мне париться в доме, я и тут прекрасно отосплюсь! – усмехнувшись, сказал он и загнал мальцов в дом, где их уже поджидала бабушка.
   - Ну, где вас черти носят? – недовольно проворчала она, но было заметно по лицу, что рада внукам.
   - Не бурчи, лучше детям налей молока, а я пойду на свежий воздух! – отозвался Филип и вышел из дома, прихватив с собой кусок хлеба, сала и свежих огурцов.
   - Что, опять за своё? – произнесла Пелагея, но махнула рукой, добавила. – Ты не серчай, Филипушка, на здоровье, только не очень-то прилегай к этой заразе!
   - Пелагея, я тебе что, мальчик? Мне завтра с утра надо быть у Полины, печь подправлю, а потом с внуками займёмся сетью, да снастями! С Тимофеем я договорился, хотим поймать рыбки, да порадовать себя ушицей! – отозвался Филип и вышел из дома.
   У него, на сеновале всегда была заначка, в виде бутылки самогона. Пелагея об этом знала, но мужу не говорила, понимая, что от ругни толку мало.
                07.12.2019 год.


http://www.proza.ru/2019/12/20/1569!