Записка от Колумба

     – Конечная! – сквозь дремоту услышал Христофоров командный голос кондуктора.

     Следом динамики громогласно известили, что автобус дальше не пойдёт, а заодно напомнили, чтобы пассажиры, покидая салон, не забывали свои личные вещи. Собственно, автобус в столь ранний час был практически пустой, не считая одинокого полусонного пассажира в шляпе, опущенной на глаза, доехавшего до конечной остановки автобусного маршрута.

     – Конечная, молодой человек! Выходим-выходим… – всё настойчивей не унималась женщина-кондуктор.

     – Это я уже где? – потягиваясь, хрипло отозвался Христофоров.

     – В Караганде! – бодро пошутила «билетная начальница». – Выходим, молодой человек!

     – Как в Караганде? –  сделал вид, что не понял дорожный юмор Христофоров. – Садился вроде у метро в Питере!

     – Вот и слава богу, проснулся наконец! В Питере мы, конечно, только на самой окраине… Вон Юнтоловский заказник, природа просто райская! А вон улица Камышовая! Прямо в камыши упирается… Не Невский проспект, но Версаль – точно! Выходим из автобуса, молодой человек!

     Молодому человеку было 50 с гаком. Летняя светлая шляпа, скрывала не только морщинки в уголках глаз и небольшие круги под ними, но и солидную лысину на полголовы Николая Петровича… Так моряк-офицер, а с недавних пор – военный пенсионер Христофоров оказался в раю Камышового Версаля… А автобус, выждав какое-то время на конечной остановке, пыхтя выхлопной трубой, медленно тронулся и гулко развернувшись на дорожном круге, отправился в обратный путь до метро. Только в христофоровской голове осталась занозой зудеть вопросительная мысль – зачем же он так рано сюда приехал?

     День у Христофорова не заладился с ночи, вернее с самого раннего утра. Так случается, когда встают «не с той ноги» в любое время суток. Хотя ночью вроде крепко спал бывший моряк, и сон, какой-то спокойный снился – не девятый вал, а штиль точно, но вот проснулся и сразу понял – что-то не то! Качало, как в море… Внутренний барометр подсказывал, что начинало шалить давление. Правой ногой пошарил на полу внизу дивана, на котором спал, и залез в левый тапок. Началось…

     Так Христофоров начал спешно собираться для выполнения особого задания.

     После увольнения с военной службы, как-то быстро напомнили о себе его таланты… Ещё в юные годы сочинял стихи, которые потом в зрелом возрасте вылились в песни под гитару, писал он по молодости и незатейливые рассказы о море и службе… Много их накопилось у него в толстых тетрадях. Девушке своей доверял, она читала и хвалила…

     Много лет с той поры уже минуло. А потом, так получилось, что показал, как-то свои записки в пивной одному пожилому журналисту и тот тоже оценил. Так и сказал, что пора Петровичу прийти ему на смену! Сначала отмахнулся от предложения, а потом решился и сам приехал в редакцию… И вот уже второй год, как капитан 2 ранга запаса Христофоров занимал половину ставки в газете «Мой район».

     Денег на жизнь хватало, а это так… Для удовольствия морской души! Хотя сам и жил в другом районе города, очередное задание от редактора получил конкретное – «Америку не открывать», а написать красиво и романтично о самом зелёном районе, в котором он теперь работал. Коллеги тоже советовали: с ночи – ноги в руки и к восходу солнца, чтобы был на Камышовой! Красота там, какой он ещё в жизни не видел! И это они моряку...

     – Только не проспите, Николай Петрович! Прямо к рассвету!

     – Да буду-буду… – ухмыльнулся в ответ вопросом. – Это я-то красот в море не видел?

     – То море! А там, в Юнтоловском заказнике – река протекает, Глухарка называется.

     Рассказ про речушку и в самом деле показался интересным Христофорову. Вроде обычная водная ленточка, да не совсем... Речка эта, оказывается, своим течением впадала в Лахтинский разлив, который в свою очередь являлся частичкой Финского залива. А дальше – больше! Залив – это уже часть Балтики, на которой долгие годы на военных кораблях служил штурманом Николай, а через проливы Балтийского моря – прямой выход в Атлантику! Получалось, что по этой Глухарке через Атлантический океан до Америки можно было доплыть, вернее дойти, как говорят моряки… Заново открыть Америку, как Колумб в своё время! С этими романтичными мыслями после рюмки коньяка и уснул поздним вечером у себя дома вечный холостяк Христофоров.

     И он проспал… Предательски подвёл старый, видавший виды будильник, не зазвенела железяка раньше обычного. Спасли ситуацию безотказное питерское метро и тот самый – первый автобус до Камышовой. Только пока пожилой, но моложавый внутри и внешне, журналист-романтик на полставки трясся в дороге, задремал опять… Ну, а на конечной, да с такой-то атаманшей с билетами в руках… «Ноги в руки» (как наставляли товарищи по работе и призывала на финише кондуктор) – самый полный вперёд Христофоров, с вещами на выход из общественного транспорта – лицезреть камышовые красоты!

     И вот сейчас он сидел на скамейке автобусной остановки, медленно докуривая сигарету, уставившись на лесополосу.  Светало...  Вернее, восход уже состоялся, но солнечные лучи только-только проклюнулись сквозь низкие серые утренние облака. И природа вмиг заиграла своей удивительной зелёной красотой! Не обманули коллеги по редакции. И кондукторша оказалась права – райское место!

     Поднялся и спешно перейдя ещё пустынную, без машин дорогу, Христофоров двинулся по тропинке вперёд, где в низине протекала самая настоящая река. Медленное течение её тёмной воды, над которой в столь ранний час клубился неплотный туман, соответствовало её незатейливому названию. И в этой нетронутой обычными городскими звуками тишине слышны были только всплески резвящейся рыбы да проснувшиеся птицы, обосновавшиеся в лесном массиве… Вот такая она Глухарка, впадающая в Лахту.

     «Подумать только!» – удивлялся Христофоров, оглядываясь в поисках места, где можно было присесть, – «Отсюда и прямо до Америки!».

     У самого берега из песка торчал приличного размера гранитный валун, на котором и разместился журналист, уже доставая из кармана рабочий блокнот. В этот момент он был похож на художника с крохотным мольбертом из прошлого или даже позапрошлого века. Приехать в такую рань на речку, чтобы описывать глухаркины и окрестностей прелести!

     Молодые коллеги-журналисты делают это, не выходя из редакции. Как говорится, Интернет с набором цветных фотографий им в помощь!  Христофоров же отнёсся к заданию редактора по-военному ответственно: сказал, что будет с рассветом на месте и вот он здесь! Но сейчас почему-то не писалось… В эти минуты он по-настоящему любовался природой, впитывая каждой клеточкой своего организма её очарование. А потом от нахлынувшего волнения снова закурил, вглядываясь в мутную, торфяную воду Глухарки, и сразу заприметил неопределённого цвета стеклянную бутылку, прибившуюся к камню, на котором сидел…

     Когда сигарета была докурена Христофоров не знал, куда бросить окурок… Ну не портить же эдакую красоту! Вырвал из блокнота лист бумаги, на котором со вчерашнего вечера красовалось написанное его рукой рабочее название будущей статьи «Встреча с прекрасным», и аккуратно завернул в него остаток сигареты. А бутылку тем временем уже вынесло течением на берег…

     – Вот и правильно, мать вашу! – громко вспомнил «матушку» Николай Петрович. – Заодно и очистим природу – мать нашу – от мусора! – И живо поднял стеклянную тару…

     Бутылка была плотно закупорена пробкой со следами растрескавшегося сургуча. Сквозь прилипшую тину и грязь на дне старой скляницы виднелась какая-то сложенная бумажка…

     – Неужели послание?!! – сам себя продолжал подзадоривать вслух Христофоров. – Бутылочный привет от камышового робинзона! Или от самого капитана Немо?

     И азарт, что естественно, мгновенно взял своё! Бывшему моряку захотелось поскорее извлечь это загадочное послание из бутылки. Но бить стекло о камень в таком месте – лишь огорчать себя и «мать». Природу расстраивать принципиально не стал, и поспешил с находкой обратно по тропинке на автобусную остановку…

     Пока Христофоров любовался местным Версалем, автобус, на котором он приехал, успел вернуться на конечную остановку «Камышовая». Изумлённая кондукторша, завидев единственного пассажира, вошедшего в салон, сразу его узнала:
     – Здравствуйте, приехали! Теперь ещё и с бутылкой!

     – Это я в речке нашёл… – буркнул в ответ Николай.

     – А я верю! – не поверила женщина. – Мне-то что? – И автобус тронулся в очередной рейс до метро…

     Дома, отложив все дела, Христофоров тщательно отмыл находку и, поставив её на стол, стал рассматривать содержимое. По всем признакам посудина долго скиталась по речке, а может и не только по ней. И лишь благодаря надёжной пробке записка, покоившаяся на дне бутылки, была не тронута ни водой, ни временем… Штопора дома не было, а разбивать стеклотару было уже жалко. Чутьё подсказывало бывшему моряку, что записка хранила в себе, что-то важное. Но самым любопытным было то, кто и когда её отправил в бесконечное плавание?

     Осторожно с помощью ножа избавившись от закупорки, Николай Петрович извлёк сложенный вчетверо и скрученный лист пожелтевшей бумаги. Волнение перехватило горло, что-то неуловимое, но бесконечно дорогое промелькнуло в его памяти: первый дальний поход через Атлантический океан, сторожевой корабль, на котором служил штурманом Христофоров и палящее солнце над Кубой. Было это в середине восьмидесятых… И он с придыханием принялся читать, вернее, разбирать поблекший текст, написанный чертовски-знакомым размашистым почерком…

     ПРИВЕТ, МОЯ ТЫ ОТЛИЧНАЯ!  ПИШУ ИЗ ГАВАНЫ! У МЕНЯ ТОЖЕ ВСЁ ОТЛИЧНО! СКОРО  ИДЁМ ДОМОЙ, ЛЮБИМАЯ! ИНТЕРЕСНО, КТО БУДЕТ ПЕРВЫМ: Я ИЛИ ЭТО МОЁ ПИСЬМО ЧЕРЕЗ ВСЮ  АТЛАНТИКУ? С КОМСОМОЛЬСКИМ ПРИВЕТОМ, ТВОЙ КОЛУМБ.

     Смахнув испарину с лысины, Николай был готов одновременно рассмеяться и расплакаться от прочитанного! Это же была его записка! Он узнал её и всё вспомнил, как давным-давно отправил это послание своей девушке. Как отправил? Да просто, написал короткий текст, опустил в пустую бутылку из-под рома, закупорил покрепче, ещё и в расплавленный сургуч горлышко обмакнул, ну и бросил в открытый иллюминатор… Боже, сколько же настоящей воды утекло с той поры! Сколько минуло времени! Да и возможно ли такое? Через столько лет выловить свою же бутылку! И где?! Представить себе даже сложно: где Америка, а где наша тишайшая Глухарка находится?

     Но Земля круглая и вода, как известно, везде выход найдёт. Только несчастливой оказалась судьба… Вернувшись из того длительного похода, Николай узнал, что его девушки больше нет. Она ушла из жизни… Потом года сменялись годами и также стремительно пролетела вся его военная служба, а он так и не встретил больше такой хорошей, вернее «отличной», как он её называл, девушки. Потому что она была такая единственная!  Так и не женился, через всю жизнь пронеся верность, сохранив в памяти их короткую, но настоящую любовь.

     А ведь это она, его отличная, называла лейтенанта Христофорова своим Колумбом.

     Задание редакции он так и не выполнил. Взволнованным приехал днём на работу и честно признался, что Христофор Колумб Америки не открыл, в том смысле, что не сумел красиво написать о живописном уголке природы. Просто сердце старого моряка щемило от нахлынувших воспоминаний, ему захотелось снова вернуться туда – в свою молодость. Надо было побыть одному.

     И он, извинившись, вновь поспешил на встречу с прекрасным – к своей, уже такой родной и приветливой, Глухарке…


     Июль, 2019 г.                Санкт-Петербург


                © Н. Кирюшов, 2019