Однолюб

               
  Прохор Петрович после смерти Клавдии Ивановны совсем сдал. Шутко сказать – 50 лет вместе! Жизнь прошла  как один день!  Всего было: и радость, и горе! А тут …
   Неожиданная смерть Клавдии Ивановны подкосила здоровье старика. Прохор Петрович сразу резко постарел и поник. Жизнь потеряла краски. Детей Господь им не дал. Для Клавушки Прохор был и мужем, и другом, и ребенком в одном лице. Она всегда нежно называла его «мой Соколик». Столько нежности и тепла шло от нее! Столько заботы и ласки! Но самое главное -  она спасла ему жизнь!! 
   Как жить дальше? Как пережить смерть близкого человека? Впереди было лишь одиночество и тоска.  Хорошо хоть кот Кузя  - любимец Клавдии Ивановны - рядом. Все ж не один! Вместе и беда пополам! И выслушает, и согреет, и утешит. А так хоть волком вой.  Для себя вроде бы и не готовил, а Кузе надо. Покорми, убери, на руках подержи, за ушком почеши…
   Время шло. Уж и сороковой день прошел. А там и год пробежал. А лучше не становилось. Кто сказал, что время лечит? Ничего не лечит. Лишь боль чуть притупляется в груди, а тоска еще больше,  и все время ждешь … чего-то.
   Как-то раз  встречает Прохор Петрович соседа Василь Васильевича – подтянутый, помолодевший. Стали, поговорили  про жизнь.  Прохор Петрович рассказал о беде своей: что уж год  прошел после смерти жены, а не отпускает его тоска да свет белый  не мил!
   Василь Васильевич торопился в поликлинику, и решили встретиться вечерком - посидеть поговорить по-стариковски. В назначенное время Василий Васильевич пришел к Прохору Петровичу – рубашка белая, брюки выглаженные. Ну, прям жених! Поставил на стол бутылочку, аккуратно сальце нарезал, соленые огурчики разложил. Молча, налил по стопочке.
- Ну, Прохор! Давай, помянем старуху твою Клавдию Ивановну. Пусть земля будет ей пухом!
Выпили. Закусили. Василь Васильевич налил по второй.
- Я вот, Прохор Петрович, хочу на свадьбу тебя пригласить. Женюсь!
Прохор Петрович  чуть со стула не упал.
  Надо сказать, что Василь Васильевичу шел восьмой десяток.  Он был вдовцом. Жена его давно умерла. Так и жил бобылем. А тут…
- Сам не ожидал! – опрокинув рюмочку водки, продолжил В.В.,  -  А так все закрутилось, завертелось, что сил нет жить дальше без нее. Влюбился, как мальчишка! -  и он полез в карман рубашки, достал фото, полюбовался сам и протянул Прохору Петровичу. 
- Поздравляю, Вася! Совет да любовь, как говорят!
И тут «Остапа» понесло! Он взахлеб  стал рассказывать, как ему улыбнулось  такое  «счастье»!
- Я ведь, Проша, вдовцом пожил. Моей Маринушки уже 7 годков как нет! Царствие ей Небесное! А сколько лет болела - уж и не припомню! Я недавно сам помирать собрался. Ухаживать-то некому. Дети далеко. Одному-то, сам знаешь, «сахар» какой!
Прохор Петрович вздохнул и, молча, кивнул.
- А тут, как прихватит радикулит! Думаю, ну ВСЕ! Ну, ясное дело, куда деваться? Иду в поликлинику! Доктор внимательно осмотрел меня и назначил лечение: там анализы, там уколы, там процедуры, там массаж. Пока посидишь в очередях, день проходит. А там женщин под каждым кабинетом – тьма! И так ходил я на процедуры каждый день. К тебе внимание, забота. Появилась возможность и поговорить, и пожаловаться, и полечиться! И я вдруг понял: что ж я, дурак, раньше не пошел в эту поликлинику? Я никогда  не видел столько внимания!
Прохор Петрович аж заслушался. Кузя тоже внимательно слушал ВВ, слизывая, между делом, сало с тарелки.
- Молоденькая медсестра как сделает укол в задницу, - не унимался Василь Васильевич, -  так ты сразу на 10 лет моложе становишься! Она тебе улыбается, интересуется: «как здоровье, Василь Васильевич? Как Вы себя чувствуете»! А  массажистка своими руками как прикоснется – у меня, словно, «крылья» вырастают!  Пока сидишь под кабинетом, женщины из очереди спросят: что да как? Проша! Чего меня раньше радикулит не схватил? Я же жить начал!
 Василь Васильевич быстро налил еще раз по рюмке. Закусил огурчиком, так как  сала на тарелке уже не было (Кузя давно ним "закусил"),  и, в запале, продолжал:
- Я только сейчас, Прошенька, понял, что поликлиника – это «клуб знакомств»! Мало того, что сразу есть тема для разговора ( беда-то - одна), не надо краснеть от неловкости, слова подбирать. Тут тебе  - тема, место и выбор!  Здесь, как говорится, сразу весь «товар» налицо. Под одним кабинетом с одной поговоришь, под другим – с другой. Я летел в поликлинику, как на  свидание! Забыл и про радикулит, и про давление, и про возраст.
    Давай, друг мой, и тебя подлечим. Так, не ровен час и сам «лапти сплетешь» от тоски да одиночества. Чего уж убиваться-то так?  Надо и тебе курс реабилитации, так сказать, пройти. Спина-то твоя как? Не болит?
-  Да не, вроде. Ноги -  болят только.
-  Вот! – обрадовался Вася, - Значит, пора в поликлинику! Там, знаешь, какие специалисты? Вмиг на ноги поставят! Чего только наша «участковая»» стоит: грудь – «во!», ноги – «во!», - и Василь Васильевич начал наглядно демонстрировать все женские прелести, - Не женщина – «огонь»! Если бы не моя Оленька, я бы приударил, - и он как-то по-юношески подмигнул. – Проша, ты тут один со своим Кузей чекнешься!
Кузя в этот момент недовольно зашипел на «сваху».
- Я-то знаю, - не унимался Вася, - сам пережил это. А там оживешь! Ты знаешь, сколько одиноких женщин «в соку» в поликлинику ходят, болезни себе придумывают, чтобы поговорить было с кем в очереди! Им одиноко! А ты еще ого-го! Только оденься по-приличнее. Я тебе говорю: через неделю похода в наш «клуб знакомств» - выздоровишь, человеком себя почувствуешь, жить захочешь! Помолодеешь! Поймешь, что и в нашем возрасте можно заново все начать!
   «Может, и в самом деле, сходить в поликлинику? Ноги совсем не слушаются, спину ломит. Да и грусть-тоска совсем заела. «Клуб знакомств»! Надо же!», - думал про себя Прохор Петрович.
   На следующее утро Василь Васильевич уже звонил в дверь Прохора Петровича.
- Ну что ты, Проша, «копаешься»? И штаны переодень! Подумают, что я бомжа привел. И рубашку по-приличнее одень. А то выглядишь, как охламон! Пошли уже!
 
И оба пенсионера поковыляли в поликлинику. По дороге Прохор Петрович все время уговаривал друга: «Может не надо?». Он страшно стеснялся. Ведь только одну Клавдию и знал.
- Да ты чего, Проша? Мы ж не жениться идем! Мы в поликлинику. К врачу. Ты чего? Забыл? У  тебя ноги болят. Ты мне давеча жаловался, - поменял тактику Василь Васильевич. Он понял, что друга иначе не затянешь.
   Как зашли в поликлинику,  а тааааам: тьма тьмущая людей! А ж голова закружилась! Как пошли по кабинетам ходить – конца и краю этому нет. Тут разве больному человеку обойти все это? Тут здоровым надо быть! Василь Васильевича уже везде знают. Больные  с ним расскланиваются, спрашивают «как здоровье?».
- Вот, - хвастался ВВ, - привел вам «свежего» пациента. Так сказать, "пополнение" в наших рядах! Прошу любить и жаловать: Прохор Петрович - вдовец!
   Все сидящие под кабинетом пациентки дружно повернулись к Прохору Петровичу.  От смущения и неловкости у Прохора Петровича аж ноги подкосились. В общем, натерпелся он за день. Познакомился даже с одной «больной». Она все расспрашивала: что да как. К вечеру только домой попал. Эти бесконечные очереди! И каждый предыдущий врач посылает к следующему. С ума можно сойти!
    Насилу закончился этот безумный день! Прохор Петрович еле ноги приволок домой. Кузя уже был на пороге и жалобным мурлыканьем встречал хозяина.
   В доме было тихо и спокойно. В  углу, рядом с иконами и лампадкой, стоял портрет Клавдии Ивановны. Прохор глянул на жену, и ему стало стыдно. Сон - все не шел. Рядом улегся, громко урча, Кузя, согревая старика своим теплом. Старик вдруг вспомнил, как Клавдия выходила его после продолжительной болезни и вернула  к жизни.
     Зима подходила к концу, но лед все еще держался на реке, не «сдавался». Лишь в некоторых местах стал тоньше, и вода просачивалась на поверхность. Главное было - вовремя заметить эти места. Прохор обожал рыбалку, и все свободное время отдавал любимому занятию. Жена приветствовала эту страсть: рыбы принесет, и удовольствие получит, и без дела не тыняется! А что еще на пенсии делать? Но, видать, не  тот день выбрал он для рыбалки. Через пару часов позвонил друг Прохора и сказал, что случилось беда: Прохор провалился под лед.
 Клавдия Ивановна так и села. Слава Богу, его удалось вовремя вытащить из воды. Она вызвала «скорую» и быстро примчалась на берег. На фоне стресса у мужа случился инсульт.
   Не надо рассказывать, какими последствиями опасен инсульт. Слава Богу, «скорая» приехала быстро. Обморожений и переохлаждений не было, но врач вовремя обнаружил симптомы инсульта и в больнице быстро были предприняты необходимые меры, чтобы болезнь не привела к полному  параличу или смерти. У Прохора был правосторонний паралич, отняло речь. Он смотрел на Клаву, мычал, и крупные слезы стекали по щекам старика. А она гладила его по голове, поправляла «упавшую» простынь и утешала: «Не переживай, мой Соколик! Все будет хорошо. Мы со всем справимся!»
   Клавдия Ивановна не отходила от мужа сутками! Она «жила» в больнице: выносила судно, подмывала, протирала, кормила, переворачивала, делала массаж. Потом подолгу терпеливо учила мужа  выговаривать слова. Каждый раз, как только у Прохора получалось, она гладила его по голове и нежно говорила: « Ты мой Соколик!»
   Если бы не  упорство и терпение Клавдии Ивановны, Прохор Петрович навсегда остался бы глубоким инвалидом, а то и  вовсе - помер.  Только благодаря жене, он начал говорить; рука начала двигаться и лишь слегка тянуло ногу.
   От нахлынувших воспоминаний Прохор Петрович заплакал. Ему было так одиноко! Он так сильно скучал по своей Клавушке! Так и уснул. А голос во сне тихим шепотом  все повторял: «Мой Соколик!»
    Прохор Петрович поднялся рано. Пошел на кухню, включил  чайник, привычным движением вырвал листок календаря и увидел, что сегодня день Святой Клавдии. Он покормил Кузю, оделся  и пошел в …
Церковь.
Свечу поставить за свою Клавдию.    
 
Египет-Киев  10.12.2018.
Отредактирован 07.12.2019 (Египет)