Одиссея стаса кальмарского

(окончание)

13.ВОЗВРАЩЕНИЕ.
                «Каждая палка- о двух концах.»
                Народная мудрость.

.                «Так-то, по сердцу, лучше, способнее!
                И тебе опосле покой будет на душе!
                Противу совести да противу воли ежель
                чего сотворишь, после сам ся покаешь сто раз!»
                Д. Балашов («Бремя власти». )

   Стае проводил дядю Сяву до самого вагона с огромными буквами «Полярный». К чувству неприятия, сохранённому с мальчишечьих лет его надёжной памятью, сейчас примешались новые: сочувствие, жалость. Ему было жаль постаревшего, осунувшегося дядюшку. Куда делась улыбка довольства, благодушия? Что-то в этом немолодом человеке предостерегало: смотри, смотри внимательнее... Не повторяй его судьбы!
Жизнь у дяди Сявы, судя по его рассказу, получилась совсем не такой, какой он себе её когда-то нарисовал. Дети выросли и отвернулись от него, постоянно отсутствующего... Жене тоже всё надоело: клятвы, уверения, что начнёт с начала. Забыла все его дары, поездки к морю, «праздники», которые устраивал ей и себе после удачных ревизий... Забыла-а... Соседка написала года два назад письмо в зону — жена нашла себе другого. Как в песне. Вернее не скажешь...
...После проводов Плюхова Стае всю ночь промучился в кошмарном полузабытьи. День прошёл как в тумане. Вечером он играл в ресторане. Попросил ребят, чтоб пели за него. Алекс Чайкин понимающе подмигнул: «Перебрал?» Стае не ответил, подключился к усилителю, взял пару аккордов...
- Дорогие друзья добрый вечер здрассте для вас сегодня играет и поёт популярный ансамбль исполняющий музыку в стиле рок оверкиль итак начинает свою программу - без каких бы то ни было знаков препинания интимно-самоуверенно электронным голосом проинформировал посетителей ресторана Алекс. «ОВЕР-КИЛЬ!..»
Ударник отстучал счёт. Поехали... Зал постепенно наполнялся, дух густел, ритм накалялся... Перерыв.
Стае заметил крупного улыбающегося парня, направлявшегося из глубины зала. Парень приветливо махал рукой...
- Дима! Какими судьбами?! Привет, старый бродяга! - Стае обнял друга.
- Только причалили! Аргентина, Канары, был заход на Кубу... К нам возвращаться не собираешься? Ребята тебя часто вспоминают... Таких моряков жаль терять...
- Не знаю, Дима... Тоска здесь. Ты случайно не женился...
- Боже упаси!..
- Что так?
- На вас, женатых, поглядишь, какие вы развесёлые, поневоле не захочешь!    Дима-бункерман пытливо взглянул на Стаса.
Тот кисло улыбнулся:
- Так, что-то сегодня нездоровится... Ты заходи ещё, я закажу столик, проблем с местом не будет! Серьёзно, заходи завтра!.. Угощаю. Завтра весь вечер для тебя будут петь... Сегодня... Горло...
- Да, оно конечно... Ну, работай... Я - тут, недалеко, с Таней...Помнишь, как ты с ней купался?..
...Снова загремел ударник, завыла «Ямаха», захрипели голоса... Всё это сейчас жило отдельно от него.
Возбуждённый мозг постоянно возвращал Стаса к мрачной действительности: странные отношения с женой, которая нравилась ему как женщина и которую он ненавидел за расчётливость, алчность, ругая себя за тот день и час, когда в каком-то мстительном исступлении провел у неё первую ночь, потом позволил себя одурачить, на спор выпив две бутылки водки, затем бездумно согласился на свадьбу... Как всё глупо! Каким же идиотом надо было быть, чтоб так всё запутать!..
А гипнотическое влияние Маман, играющей с ним, взрослым и самостоятельным мужиком, как с котёнком... Бешеная гонка за деньгами и благами, новые знакомые с черепами мыслителей, запросами министров и плотоядными глазками, блеск и мишура, их напускная порядочность...

                *     *     *
   Эта ночь была под стать предыдущей - неспокойная, с провалами и возвращением в сегодня...
- Боже, как я живу! Да я ли это? Или всё это сгинет утром... Будет легко, светло... Если бы! Куда же я? Мы? Зачем?.. Нет, так нельзя! Не-ет, отдать швартовы! Роскошь? К чёрту! Да здравствует ветер!.. Чайки, волны, швартовы... Что нужно: море, адская усталость, глаза... Её глаза. Она будет ждать на берегу...
...Она. Больше года прошло с того дня, когда Нина провожала его в рейс. Стае и сейчас видит её белозубую улыбку, на одном зубе чуть заметная щербинка, грустинку в омутовой глубине глаз, слышит мягкий, грудной голос: «Возвращайся, Стас! Стас!»
- А? - он открыл глаза. Ночь. Жена во сне придвинулась к нему мягким, тёплым боком. Стае, скрипнув зубами, отвернулся к стене: «Врунья! Все они... Зря терялся, была бы, наверное, только рада! Размяк, как кисель (он с детства не любил кисель, это было сущее назакание - пить кисель). Им только одно подавай. Да мани-мани...»
...Стае саженками поплыл на другой берег. Ребята с восхищением смотрят с крутизны...
...Навстречу, держась за огромный портфель и взбивая ногами пену, плывёт дядя Сява. Он, брызгаясь, что-то мычит, затем выбирается на мелководье, трясущимися руками раскидывает мятые деньги... Они летят, летят... Падают на ресторанную эстраду. Человек в кепи швыряет их и кричит гортанным голосом властной женщины: «Зятёк, «Барыню» играй!» Хлопает шампанское, летят брызги... Это снова, как тогда в рейсе, бухнулась в воду буфетчица Таня. Пока моряки парятся в корабельной сауне, она решила окунуться. Вода в бассейне - по спецзаказу мужиков.
«Для контрастности» - говорит Дима-бункерман. Попросту - ледяная. Бедная Танечка от неожиданности и начавшихся судорог завизжала. Это сейчас, во сне - воспоминании, она кричит больше для порядка, а тогда, наяву...
Моряки сконфужены: все наряжены в то, в чём каждого мама родила. И первым Стае, не раздумывая, голышом - бухнулся  в бассейн... Совсем близко перепуганные глаза Танюши. Холодные руки обхватили шею Стаса...
Она горячо целует спасителя, кладёт его руку себе на обнажённую грудь…
-Спасибочки, миленький!..
 «Прости меня, Танечка!» - говорит он. - «Я знаю, что ты просто благодарна... Ты замечательная девушка, но…Я люблю другую...» Таня не огорчается: «Её?» Стае оглядывается. На трапе, спиной к нему, в платье, развевающемся иа ветру, распевая «Ах, Арлекино  Арлекино!..», стоит женщина. Он узнаёт платье Марины. Женщина поворачивается. Это Маман. «Не-ет! Не она!» — неожиданно поёт Стае. «Вот, каракатица, каждую ночь снится! Когда же ты от меня отстанешь!..А Трою наши всё одно взяли!..»
 А руки продолжают гладить его. Он узнаёт и эти руки, самые добрые и ласковые. Мама! Она приближается к сыну: «Родной мой, хоть бы страничку написал. Ты же умеешь. Вспомни, как я тебя этому учила! Как здоровье? Жив ли? Говорят, женился... А отца с матерью позвать забыл...»
Стае вглядывается в родные черты. Улыбка мамы совсем не грустная. Глаза синие-пресиние...
               
...Утро началось с раннего и короткого (!) звонка Бабуриной, после разговора с которой Марина   лихорадочно засобиралась:
- Анатолия Сергеевича вызвали в органы! Насчёт купли-продажи автомашин... Причём, не в милицию, а в КГБ…И у меня в ювелирном неожиданно ревизия начинается…Надо маму на всякий случай предупредить: говорят, началась большая чистка!..
                *     *     *
    Стае привычно сделал зарядку, принял холодный душ — давняя привязанность - и стал одеваться. У него сегодня было очень важное дело...
…В юридической консультации стояла деловая тишина. За столами шли негромкие доверительные беседы юристов с посетителями. Седовласый мужчина записал данные Стаса в журнал и указал на свободный стул.
- Нина Михайловна! Вы присаживайтесь, присаживайтесь. Одну минуту. Нина Михайловна, вас ждёт молодой человек приятной наружности!..
   Из смежной комнаты вышла молодая женщина с вузовским значком на лацкане темно-синего жакета.
- Слушаю вас! -  вежливо сказала она, садясь за стол. И запнулась: «Стас!»
Брови смуглолицего, со шкиперской элегантной бородой, посетителя удивленно поползли вверх:
- Нина! А как же... мороженое? Ах, да-а...
Нина быстро взяла себя в руки: «Я вас слушаю! По какому вопросу вы хотите получить консультацию?»
Кальмарский поднялся: «Я-.- хотел... как-нибудь в другой раз! Попозже. Мне не к спеху...»
Нина взглянула прямо, как ТОГДА - глаза в глаза:
- Ваше право. Главное, чтоб не было поздно!
   Посетитель нерешительно потоптался у стола... И вдруг сел на прежнее место: «По какому вопросу? По личному! - возбуждённо заговорил он. — Одна гражданка, скажем, Н. обманула меня, обещав ждать... Как зовут мужа, не просветите? И что ей за это полагается по закону уголовного кодекса?»
   Присутствующие  в  консультации  обратили на них внимание.
- Тише, пожалуйста, Стас! Мы мешаем. Прежде всего, это ненаказуемо... И дальше. Лично у меня нет мужа...
- Уже? - Стае прищурил глаза, ища в кармане трубку.
- Пока! И никогда не было! Что вас ещё интересует в области права?
   Стае спросил вмиг осевшим голосом: «Но как же?.. Марина сказала, что ты...»
- Она передала мою записку?
- Н- нет... Ничего не передавала... - Стае осёкся. Он зажмурил глаза. Лицо исказилось гримасой боли: «Как мальчишку! Ой, дуб! Так мне и надо!..»
Нина насмешливо поддержала:  «Да-да!  Обвели, как мальчика... У тебя, что - своей головы нет? Сердца, очевидно, тоже..А вот ты, говорят, удачно женился?...»
- Поверь, как на духу, не знал я... И не хотел... Даже в ЗАГСе не был!.. Да что теперь говорить...»
- Хотите сказать, что брак фиктивный? - Нина Михайловна нахмурила лоб.  -- Что ж, через суд брак может быть признан недействительным. Но...»
Стае обомлел: «Что? Что ты сказала? Значит, я - свободен? От Маман? От всех?..»
- Это решит суд. Но как же совместно прожитые дни? А, Стае?
   Кальмарский уже не слышал ничего. Он вскочил со стула и неожиданно... поцеловал Нину. Она не шелохнулась.
   Консультация ахнула.
 Стае, взмахнув рукой, словно рубанул  греческим мечом, выскочил в коридор. Седовласый юрист едва успел посторониться. Лохматая голова Кальмарского через несколько секунд появилась в дверях. Широко улыбаясь, моряк громко прошептал с видом заговорщика: «Я сейчас!». И исчез...
...Он торопливо побросал в «дипломат» первое, что попалось под руку. Марина с Маман были дома. Обе взволнованно курили, о чём-то переговаривались и на демонстративные сборы не обратили внимания.
- Где мой паспор-рт?
- В секретере.
Стае, удостоверившись, его ли? - сунул документ в карман.
Галина Георгиевна, наконец, заметила зятя:
- Ты куда, дорогой? В ресторан вроде бы ещё рано?
Кальмарский сурово усмехнулся: «Туда!»
Маман насторожилась. Он с удовольствием пояснил:
- В народный суд!
Тёща вздрогнула: «Ты с чего такой весёлый? Что за шутки! Уже выпил?..»
- Я не шучу, а говорю серьёзно! Так серьёзно, что иначе и не бывает...
-Мели, Нэля, твоя неделя…
…Стас распахнул дверь.
   Перед ним стоял высокий статный капитан с небольшим саквояжем. У него в руке была связка ключей.
«Тесть!»- догадался Кальмарский. Он отдал честь вошедшему  капитану:
- Пост сдал!
- Пост принял!- подхватил тон бывалый мореход, перебывавший за свою длинную жизнь в самых разных передрягах и догадавшийся о сути происходящего .
Наконец-то они встретились, два мореплавателя!
Два родственника! Правда, уже  бывших…
Встретились, чтобы тут же расстаться!..

                *     *     *

   Стае торопливо шагал по улице, прислушиваясь к лёгкому хрусту весеннего ледка. Дышалось легко. Полярная ночь отступила, и в этот утренний час на улицах было светло.
Над Кольским заливом стоял лёгкий туман и, как всегда, метались беспокойные чайки.
Со стороны трудяги-порта, где работали  неугомонные краны, швартовались суда, сновали юркие автопогрузчики- пахло рыбой.
…Толи рыба пахнет океаном,
Толи рыбой пахнет океан…
…Такой привычный, родной запах...
   Мурманск 1981 г.
   Москва 2018 г.