Пятая глава

                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ   СЛЕДЫ НА ВОДЕ               
-1-
По портрету в кабинете на стене, как по одёжке можно предполагать о статусе, сидящего за столом. Генсеком, в разных поколениях, никого не удивишь, смысл в обрамлении и размерах кормчего. Над головой Топоркова В.В. ничего. Ветвистые оленьи рога до потолка, в углу у двери вместо вешалки. Не обычно. Странный Топорков, в импортном костюме не по своей зарплате, в кресле из царских палат с инженером имел сходство далёкое.
- Звали?
Роман спросил просто, просто прошёл и сел на кожаный диванчик. Помолчали.

Посетитель с перевязанной головой, наглостью не удивил, на бродягу не походил. Трезвый.
« По глазам так и не дурак. Развалился на канапе, как дома у себя. Борзеет залётный»-
Разглядывая Романа, Топорков продолжал соглашаться сам с собою:
«Похоже не в коробке от спичек притаранил. Одиночка? По рукам холёным – не с приисков батрак, не дикарь и не копатель. Курьер?»
Роман не спеша огляделся, с видом скучающего глухонемого, скрестил пальцы на руках в замок и опустил на колени.
«Прав Говоров: высадить с «ЗАРИ», идущей именно с севера в город, совсем другая история получается».

- Ну? – Усмехнулся Топорков: - Рассказывай.
- Говорить особо не о чем - Роман пожал плечами - Мне бы послушать: что, по чём?
Хотелось улыбнуться, потереть ладони, а как же, такая рыба на пустой крючок повилась!
(Тема была попутной, по собственному почину). Надеяться на результат и в мыслях не было. Истории по золоту в ГОВД были далеки от суеты мирской. Болтал так - на всякий случай.
 И вот он случай! И какой!
(Покойный-то, Греков, из семьи кремлёвских ювелиров! Случайность?)
- Меня Романом зовут, а В.В. это кто?
Держать себя на людях Иванов умел и пустить пыль в глаза при случае тоже.
- Виктор Викторович - это я!
Топорков от первого впечатления не был в восторге, (продавец похоже темнила ещё тот), но продолжил:
-Говорят: - тараканы к деньгам. Пословица такая. Правда, что ли?
Роман кивнул, потёр ладони, без воды умывая, встал и …
И дверь в кабинет открылась без стука.

Второй секретарь горкома Саватеев, по стати своей благородных кровей, не иначе как  двери ногой отворил.
- Витя, … - Увидев Романа стоящего в другом углу кабинета, с ходу поправился:
- Виктор Викторович! По сводкам работа в лесопитомнике .. . Э-э,  это кто?
Указывая пальцем на Романа, он прищурил левый глаз.
«Нагана не хватает. ШутнИк. Слова его на строевом смотре личного состава отделения милиции о мягкотелости руководства к подчиненным, (за проступки идти на не популярные меры), запомнились. Запомнил ли Саватеев Романа Иванова, одного из многих стоящих в строю? Вопрос конечно интересный».
Топорков приветствовал гостя с улыбкой на лице шире рук разведённых:
- Иван Иванович!
Не дождавшись и намёка на рукопожатие, повернулся к Роману, от конфуза замахал руками не оправдано красиво
- Иди! Иди уже! Позже зайдёшь, а лучше завтра с утра.

Водитель горкомовской волги, допущенный к спец ларьку в белом доме под лестницей, шустрит не за страх а за совесть. Выскочит, дверку откроет и закроет, под локоток поддержит. В отсутствии ХОЗЯИНА не сидит, газетку не почитывает, а мягкой бархоткой полирует до блеска чёрные бока престижа на колёсах.
Машину, стоящею у крыльца Роман обошёл с другой стороны, обошёл и не заметил пристального взгляда из под руки с тряпочкой.
                -2-
Клава красавица! Клава умница!
  Решив угостить собаку вкусненьким, за службу и согласие с его мнением в разговорах, Роман зашёл в магазин. Тяжёлая дверь проскрипела – здравствуйте.
   Галине Ивановне при посторонних, удалось сделать вид скучающий.
Забилось сердечко в груди птичкой раненой.
Вид повязки на голове из бинтов самодельных добавил эмоций до приделов критических,
ускорив процесс купли – продажи.
 Сбылось таки. Вот Рома, вот она и между ними ни кого, нет ушей и глаз любопытных.
- У нас в деревне здороваются. Здравствуй Иванов Роман!
Ах, Любовь!
Со многими отклонениями и побочными эффектами. Кому крылья за спиной, кому дар Божий стихи писать а Роману глупость несусветную и язык деревянный.
Помолчал он, покашлял и принялся полешки в поленницу из слов складывать.
- Извини, не мог раньше. Не когда. Я скучал, а ты?
Ах, любовь! Ты с горы Кудыкина – заноза в сердце  Заковыкина.

Галина из другой деревни в низ по реке. С работой в Батогоево нашлась и родня дальняя по соседству. Приняли её как свою. Так сложилось или по уговору, отбыли сродственнички по гостям, оставив её за хозяйку.
Была ночь. Всё случилось, так бывает, без высоких слов: – постель и клятвы о чувствах до гроба.
Утром до восхода Роману нужно было уходить по настоянию:
- Ты можешь уехать, а мне здесь жить –
Возражения не принимались.
Возвращался Роман, соловьи в душе пели. Клаве рассказывал о любви человеческой.

С небес на землю его вернул у своих ворот Кожухов, не приличными словами о проститутке мужского рода. Возражения так же не принялись.
- Ожил любезный? Чему собаку учишь? От дома отбилась. Короче, вот тебе Бог а вот тебе и порог!
Указал он на звёздное небо и бросил Роману под ноги его рюкзачок.

Где уж тут быстро сообразить, чего сказать, когда от счастья голова кругом.
Калитка хлопнула перед носом, последующие аргументы были не к чему.
                ***
Стало холодно и голодно. Улыбнулись яички на завтрак. Чужая деревня, чужие люди за тёмными окнами.
 И дома два лаптя по карте.
 К празднику в душе подкралось не хорошее чувство одиночества здесь и сейчас.

Совхозная кантора, под двумя фонарными столбами, в темноте раннего утра, как остров обитаемый.
Мужичёк метлой туда – сюда машет (обитает). Единственная живая душа, с кем можно поговорить в это время о прогнозах на будущее в плане временной крыши над головой.
- Здорово были уважаемый!
Роман с перевязанной головой, как фронтовичёк с фронта на побывку, а дома – то и нет ни кого.
- Не подскажешь, где  можно перекантоваться пару деньков. Я бы заплатил.
- Выходит погнал тебя со двора Дмитрич. Чем не угодил то?
Мужичёк  опустил на скамью свою худобу, приглашая жестом присесть Романа рядом.
- Строгий он мужик. Оно понятно, но чтоб так - то вот ни свет, ни заря на улицу? По делам наверное не хорошим, ась?
- По делам  -
Вздохнул Роман
- Корову доить не умею.
Усмехнулся мужичёк:
- Ну – ну, знаем мы твою корову!
Роман сел рядом с незнакомцем на холодную скамью, поёживаясь от утренней прохлады.
- Все то вы всё знаете! Так как на счёт жилья – то?
- Тебе надо с нашими бабами из бухгалтерии. Коли заплатишь, так може и пустит кто.
За трёшку подождать в тепле, пустил сердобольный в свои апартаменты - в комнатку для метёлок и лопат, с топчаном для отдыха на посту в ночные смены. В тёплом углу коридора через стенку с директорским кабинетом. Было тепло, темно и мухи не кусали.
                -3-          
В здоровом теле крепкий сон. Опустил Роман головушку на рюкзачок свой и глаза закрылись сами.
Проснулся от громкого разговора в кабинете директора.
-Вот только сказок мне твоих не надо! С рук моих кормился, а теперь вырос?
-Лес за мной Пётр Анисимович по уговору! Мало я тебе в стол ложу?
- Ты меня Лепахин под монастырь подведёшь. Хватит!
- Это не тебе решать слава Богу! На стройке фермы, с грачей сколько поимел Пётр Анисимович? Со мной забыл поделился?
-Пригрел змею на груди!
- Хватит трястись раньше времени!
Хлопнув дверями, Лепахин вышел не прощаясь.
Интересное кончилось. Роман на цыпочках из комнатки, на ощупь, выбрался и постучал в красивые двери.
- Разрешите?
- Чего тебе?
Кошелев не удовольствия своего не скрывал, посмотрев на Романа, оборвал разговор не начиная:
- Двери закрой с той стороны и шагай по дальше от сюда!
                ***
От конторы Кошелева до лесхоза рукой подать, если руки длинные.
 Столовая в деревенском доме по пути на гору. По времени,  а это после обеда по московскому, кушать за хотелось с вечера вчерашнего, после ночи длинной.
Хозяйка общепита - дородная тётка в засаленном халате, обслуживала Романа излишне суетливо. Глаза отводила в сторону. Из одного бочка борщ, из другого картошка с мясом. Чай из пузатого самовара.
Хлеб в тарелочках на столах за даром. Взяла денежку и удалилась в подсобку, поспешая, забыв про сдачу.
Странная, не приятная личность, принялась звонить кому-то с аппарата, приглушая голос до шёпота.
Роман расположившись у окна оценил достоинства кухни по домашнему.
Такое, не был бы так голоден, не ел. А про чай чего уж говорить, и то допить не дали.
Под окно дежурка ГОВД подлетела вороной крашеной.
 Следователь прокуратуры Чемезов важный (по важным делам), но не толстый, мелкой трусцой через ступеньку, вбежал в столовую. Помощник дежурного, сержант, постарался не отстать.
- Иванов тебе придётся проехать с нами, надеюсь дурака включать не будешь?
- Ты это зря. Похоже из нас двоих – тебе мозги отшибли.
Недолюбливал Роман прокурорских с детства. Дальше продолжил злым шёпотом:
- Вали от сюда! Я на службе!
- Кончилась твоя служба Иванов. Убили Смехову. Изнасиловали и убили. Так, что поехали.