Амина и Фарид

          Ко мне на прием пришла статная, черноглазая женщина, с длинными черными косами. Ей было за шестьдесят, но не утратила былую красоту. Она поведала свою историю.
          Амина и Фарид родом из татарского села, с детских лет жили по - соседству, учились в одной школе, только в разных классах. Родители у обоих работали в колхозе; жили с соседями дружно и, любуясь подрастающими детьми, в шутку называли их: «Жених и невеста». Амина выросла красавицей: стройная, высокая, работящая, всем на загляденье. Бывало, как запоет, все заслушивались: первая певунья среди подруг. Многие парни заглядывались на нее, но ее сердце было занято гармонистом Фаридом. Его не зря называли «первый парень на селе». Любая работа «горела» у него в руках, его фотография всегда висела на «Доске почета». По вечерам играл он на баяне так хорошо и душевно, что душа замирала; каждая девушка считала бы себя самой счастливой, если бы Фарид обратил на нее внимание. Но все понимали, ему парой была только статная, веселая, звонкоголосая Амина. Вскоре они поженились, родились две дочери – красавицы.
          Но годы идут, подрастают дочурки, только звуки баяна стали слышны все чаще в чужих домах, рядом с другими женщинами. То на свадьбе у кого-то играет, то на новоселье, потом совсем ушел из дома. Амина одна вырастила детей. Дочери окончив школу поступили в Казанские ВУЗы, получив специальность, остались в городе: вышли замуж, устроились на работу. Дети выросли добрые, заботливые, привезли Амину к себе в Казань. Она была довольна детьми, занималась с внуками, за новыми заботами мужа вспоминала все реже и реже, думала - отболело, но не тут –то было…
          Фарид тяжело заболел, оказался прикованным к постели и не нужным никому из пяти женщин, к кому уходил от Амины. За ним нужен был уход. Был тяжелый разговор у Амины с Фаридом и с дочерями: «Мама, ты прости папу, ты всю жизнь любила только его, вот он, только прикованный к постели». «Прости меня дурака, я всегда думал о тебе, но боялся возвращаться, думал - не примешь меня. Ты хороших детей вырастила» - шептал Фарид.
          «И вы простили? Вам не обидно было за себя?»
          «Что уж, конечно раньше было обидно, но обидой жить нельзя, простила, он же мне родной, отец моих детей, ему плохо. Я его очень любила».
          Помолчав добавила:
          «Нам с мужем нужна комната чуть просторнее, моя комната очень маленькая, две кровати ставить нет места, - и с грустью прошептала: Фариду нельзя шевелиться, ему больно». Я взглянула на нее, нет, она не светилась от любви, она озабоченно думала за двоих, решала житейские вопросы, чтобы ее семье: детям, мужу, было хорошо.