Курилка. Спирт. 1985

                «Курилка»

- Жив, курилка! – порою произносят, повстречав старого, а точнее давнего знакомого.
- Жива ли ты, «курилка?» - спросим вслед за тем и мы.
Небольшое помещение с двумя умывальниками, зеркалом на стене и топчаном, сотворённым из железных труб и деревянных брусков.
  За место для сидения на этой скамейке частенько велась словесная, а то и телесная борьба.
Бригада слесарей-сборщиков, набегавшись за предыдущий час на укупорке, являясь в курилку, требовала себе заслуженный отдых на лавочке.
Однако почти все места были заняты технологами.

 - Мужики, дайте же посидеть, неужто за столами не насиделись?! – упрекали рабочие «итээровцев».
Иногда слесарям или склейщикам удавалось убедить инженеров уступить сидячие места. Тогда трудящиеся с удовольствием расслаблялись на ребристом топчане.

   И начинался курительный процесс. Лихо, громким шорохом и, едва ли не с лёгким хрустом распечатывались пачки «Примы» алого цвета с белой надписью курсивом.
  Самыми популярными в «восьмидесятые»  были сигареты «Астра», упакованные в буровато-багровую коробочку. Производилась «Астра» в русских городах Погар, Моршанск, Мичуринск.
  Однако почему-то особо ценились курительные продукты, изготовленные в прибалтийских городах Клайпеда, Рига, Каунас.

   Далее «Ватра». Иногда «курцы» в шутку называли эти сигареты «ватрушками». Ещё эту мужскую забаву именовали «мужик с топором». Собственно, никакого мужчины на пачке не присутствовало. Просто был нарисОван гуцульский пастушеский топорик - посох.
Ещё один «товарищ» рисовался и красовался на светло-коричневой пачке «Памира». Стоял пастух с посохом на фоне высочайших гор Востока.

  Теперь немного скажу о папиросах, употребляемых в дело мужчинами Советской России в восьмидесятые годы века двадцатого.
Два основных сорта: крутой обжигающий лёгкие «Беломор» и суровый «Север».
- Тот, кто курит «северок», не получит "трипперок" – сразу же слышалась похабная шутка какого-нибудь залихватского куряки при виде голубовато-серой коробки из тонкого картона, украшенной лучами восходящего, а, возможно, заходящего Солнца.
  На верхнем торце сигаретных и папиросных упаковок помещалось твёрдое, настойчивое, но не слишком заметное предупреждение Минздрава СССР, что «курение опасно для вашего здоровья».

   Довелось мне попробовать и элитные папиросы «Герцеговина флор», по легенде весьма ценимые самим Сталиным.
Хранились они в особой твёрдой коробочке-шкатулке зелёного цвета.
Папиросные гильзы или бумажные мундштуки перед курением надо было аккуратно продуть, ибо при сильном дуновении могло вылететь всё пахучее содержимое.
И ещё несколько слов о сигаретах с фильтром, в армии почему-то именуемых «цивильными».

   Болгарские «Родопи», «НБ», «Ту 134». Иногда появлялись югославские сигареты «Камеа», обладающие хорошим вкусом и терпким лёгким ароматом.
Знаменитый «Космос» манил фиолетовой пачкой. Тёмно-оранжевая упаковка «Опала» вызывала очередную шутку среди курильщиков.
- У тебя опал, что ли?
Сиреневая коробочка «Стюардессы» опять вызывала загадку. То ли специально призывали на досуге курнуть очаровательных работниц «Аэрофлота», то ли приглашали в лёгкий наркотический полёт. Впрочем, тогда мало кто  думал, что табак является лёгким наркотиком.

  Сигареты лирических марок «Лира» и «Пегас», конечно же, предназначались для поэтов.
Лёгкие ароматизированные сигареты «Золотое руно» считались дамскими.
Несколько раз я покупал в дополнение к дагестанскому коньяку «Дербент» настоящие кубинские сигары, завёрнутые в фольгу и сохраняемые в бальсовом пенале.
Стоило это удовольствие довольно дорого – рубль восемьдесят копеек.

   Зимой 1982 года в Кострове и окрестностях не целый месяц возникли перебои с курительными снадобьями.
В продаже остались или вернее сказать, появились дорогущие красное «Мальборо», синий «Уинстон», белый «Пэлмэлл», а также зелёные «Ньюпорт» с ментолом.  Стоили они рубль пятьдесят за пачку. Целых два комплексных обеда в заводской столовой. А что делать? Пришлось курить как «белым людям».
 
   На втором этаже цеха тоже был туалет с курилкой – умывальником.
«Удочка» у крана была аккуратно просверлена на сгибе.
Откроет жаждущий кран с холодной водицей, заткнёт его пальцем и спокойно насладится тонкой струйкой живительной жидкости, бьющей прямо в рот, опалённый спиртом.

  Возле стены рос огромный куст или даже дерево боярышника, и потому к концу лета и осенью проблем с «закусью» у мужиков не было.
Высунет слесарь или склейщик руку в форточку, сорвёт красную ягодку со сладковато-терпким вкусом и неспешно пожуёт после принятия «дозы».

   Как-то раз слесарь Паша Пастухов пришёл в туалет, на ходу протирая руки бензином.
Зайдя в кабинку, бросил Паша тряпицу в железную урну для мусора.
Сделав своё нужное и даже неотложное дело, труженик вышел, а освободившееся тёплое местечко тут же занял регулировщик.
И решил мужичок покурить с комфортом, почти как дома, расположившись на фаянсовом чуде сантехники.
Прикурив сигаретку,  специалист взял да и бросил не догоревшую спичку в урну, полную бумаг и тряпок. Спичка в кратком полёте не погасла.

  Далее случился хотя и небольшой, но всё же взрыв, в итоге коего работник высокой квалификации вылетел из закутка со спущенными до колен брюками. Запутавшись в штанинах, он чуть не впечатался лбом в стену.
Дело завершилось жуткой руганью, на шум которой и вбежали товарищи из умывальной комнаты. А не забранился бы Валера, никто ничего и не узнал бы.  Бывали случаи и похуже, когда отходы из лакокраски выливали  прямо в унитаз и забывали смывать.  Что происходило после падения спички или окурка, остаётся только представить.

   Однажды засорилась канализация. Да так сильно, а, вернее, крепко, что не прочистить её ни вантузом, ни тросиком.
Пришлось вызывать ассенизаторскую машину с цистерной.
Заткнули специалисты все унитазы, кроме одного, в который вставили шланг да так дунули, что в одну минуту всё содержимое из трубы вылетело.
   А куда? В смежный женский туалет, в коем как раз сантехнические приборы не были заглушены.
 О том, что в эти секунды в санитарной комнате находились особы прекрасного пола, лучше умолчать