Разрыв во времени. Часть четвёртая

        Часть третья:http://www.proza.ru/2019/12/05/1223

Вдруг дверь мелодично пропела и отворилась! Вошла ухоженная дама. Я её сразу узнала – это мама Ромы! Может, здесь мне повезёт больше?
     Увидев меня, женщина побледнела и стала медленно оседать на ковёр. Я только шагнула, как она закричала во всё горло:
     - Спасите!
     На крик ворвался, вовремя вернувшийся, Рома:
     - Мама, что случилось?
     Увидев, что она уставилась на меня широко открыв глаза, понимающе хмыкнул:
   - Ты тоже испугалась?
   Мать, пристально глядя на меня, выдохнула:
   - Рома! Это - кто? Как же похожа на неё!
   - Точно! Как две капли воды. Говорит, что она пропавшая невеста дедушки Димы, которую он любил всю жизнь и ждал! Поэтому я тебя и позвал, чтоб ты полюбовалась.
    - А я подумала, что мне привиделось!
   Поднявшись, прошипела с издёвкой:
   - Ну, наконец, явилась! Поздновато только!
   Она, опасливо стала обходить меня по кругу, разглядывая и презрительно фыркая, как кошка:
     - Похожа! Сколько себя помню у отца везде её изображения болтались!
     - И родственников всех знает. Я проверял.
     - Но нельзя же через семьдесят лет быть такой молодой и свежей?!
    Она, пристально приглядываясь, обратилась ко мне:
    - Ты узнала про нашу семейную легенду и решила нас обмануть?
    Я, запинаясь, изложила свою историю.
    Вдруг, она разозлилась:
    - Даже, если это правда! Но я всегда ненавидела тебя! Дрянь, из-за которой моя бедная мама всю жизнь была несчастной! Ведь папа Дима из-за тебя не любил маму, да и меня тоже! Убирайся отсюда!
     - Мне некуда идти! Я здесь больше никого не знаю!
     Я с надеждой смотрела на Рому, но он был просто спокоен. Я ему чужая.
Потом он, странно улыбнувшись, что-то прошептал матери. Она, как будто согласившись, вышла.
     Рома, поколдовав у кухонного устройства, вернулся к дивану с едой, напоминающей булочки с кремом. Крем оказался острым и кисловатым. Не отрываясь от объёмной стены, он жевал, запивая   ярко-синей жидкостью из высокого стакана. Я тоже попробовала напиток: сильно сладкий и какой-то тягучий, но пить можно.
     На меня Рома внимания не обращал.
     Вскоре мелодично пропела дверь, вошла мать Ромы и четверо людей в серой форме. Двое бесцеремонно подняли меня с дивана и повели за дверь. Рома, не отрываясь, смотрел перед собой, где на ковре боролись, колошматя друг друга, два свирепых мужика. Они тоже разбудили в себе хищников – дрались до смерти!
     А что я хочу от Ромы? Чтобы он бросился меня освобождать? Интересно: какого зверя культивирует он в своей душе?
     Его мама – точно, дикую кошку. Её глаза сверкнули хищным блеском, когда я проходила мимо.
      Меня привезли в закрытой машине в белое здание, и под конвоем проводили по длинному коридору в комнату без окон. Принесли белую пижаму и заставили переодеться.
      Это больница? Врач внимательно выслушал меня, что-то простучал по клавиатуре. Опять отвели в комнату без углов, где из мебели сиротливо стояла только одна кровать. Я бухнулась на неё и уснула, как убитая.
     Утром за мной пришла сестра и повела в столовую, где я ела какое-то розовое, кисло-сладкое суфле, запивая зеленоватой, приятной на вкус жидкостью.
     Потом, по её приказу, все из столовой, вялым стадом, перешли в большой зал с множеством столов и стульев. Мебель только с закруглёнными линиями и мягкая.
      Я находилась в психушке среди больных? Спасибо тебе, Рома! Удружил, так удружил. И как теперь отсюда выбраться? Или просто жить?
     Осторожно огляделась. Больные безучастно смотрели перед собой или непрерывно раскачивались из стороны в сторону. В еду, наверное, подмешивают какое-то лекарство: мне тоже было спокойно и хорошо, как дома.
     Это только первый день, а что будет через месяц?  Или через год? Буду, такая же безразличная, как и они.
     Вдруг вошла сестра и включила объёмную стену с мирными пейзажами, куда сразу обратили свои взоры все, находящиеся в зале. Затем, выбрав из толпы меня, взяла за руку и куда-то повела.
     В небольшой комнате сидел Рома:
     - Я пришёл за тобой. Переодевайся.
     Напялила странный балахон, поданный медсестрой, и мы быстро вышли за пределы больницы.
Шли молча. Потом я прошептала:
     - Спасибо, что вытащил. Я уже не знала, что мне делать!
    Он презрительно глянул на меня, как на дуру:
    - Ты врачом признана социально неопасной. Значит, нужно кому-то оплачивать твоё содержание. Естественно, обяжут меня – ведь тебя увезли из моей квартиры. Я платить не собираюсь. Ты мне человек чужой.
     - Где-нибудь могу мыть полы, - тихо предложила я. Рома невесело рассмеялся:
     - Ты, точно, из прошлого. У нас уборкой занимаются автоматические «ползуны», а рабочих мест не хватает, даже нормальным людям. Кто возьмёт стоящую на учёте в психлечебнице? Ты же будешь объявлена в розыск, как сбежавшая. Я просто подкупил медсестру, чтоб она отпустила тебя. За деньги можно всё. Но, когда хватятся, будут искать у меня в первую очередь.
    Только не надейся: моя мать никогда не отстанет! Она тебя ненавидит!
     Я подвела итог:
     - Значит, к тебе идти нельзя? Тогда прощай! Топай отсюда, чтобы не подумали, что ты имеешь отношение ко мне.
      Он тут же затерялся в толпе.
      А мне куда направляться? Опять к мосту? Там, в крайнем случае, спрятаться можно. И главное, нужно попробовать вернуться в своё время. Но как?
    По набережной, прогуливаясь, шли бесконечной вереницей праздные люди. Как-то же они все здесь живут? Как звери в зоопарке?
    Спускались сумерки. Нужно найти место для ночлега. Зашла под мост и услышала тихий разговор. На ступеньках для пешеходов, поднимающихся на мост, уже устроились люди на тряпках и картонках.  Я подошла и тоже опустилась на холодную ступеньку, рядом с женщинами. У одной на груди спал ребёнок. Она, покосившись на меня, пробурчала:
    - Ещё одна явилась.
    Другая, женщина в возрасте, вздохнула:
    - Не ворчи, Нинка. Такая же, как мы - выброшенная. Много сейчас бездомных.
    Неестественно выгнувшись, пожилая пыталась устроиться на жёстких ступенях.
  - Спина болит, - пожаловалась она. И закричала на дочку:
  - Эх, зачем же тебе, Нинка, нужна была2 объёмная стена?
    Опять обмякла, горестно вздохнула и, ойкнув от боли, замерла:
    - Сейчас бы на мягкий диван! Ишь ты, понадобился тебе весь мир в доме! Вот теперь нет у нас дома! А наш дом – весь мир! Где хочешь - там и ложись!
    Помолчав, обратилась ко мне:
    - Тебя за долги из квартиры выгнали?
    Я, не зная, что сказать, неопределённо покивала головой.
    - И нас тоже! Дочка захотела иметь объёмную стену «Окно в мир». Ты же знаешь, она очень дорогая! Так просто не купить! А хочется! Нам её смонтировали в долг, а в залог мою квартиру определили.
    Потом Нинкин хозяин выставил с предприятия десять человек, и её тоже. А тут я заболела, работать не смогла. Платить нечем стало.
    - Но вы же в возрасте, пенсию получаете.
    Дочь презрительно фыркнула:
    - Что ты с ней разговариваешь? Не видишь – она, наверное, из психушки.
Какую пенсию?!
    Бабушка тоже оглядела меня с сомнением:
    - Девка, а ты в своём уме? Двадцать три года уже прошло, как убрали пенсии. Правительство решило, что родителей дети должны содержать. Чтоб каждый человек обязательно вырастил себе кормильца на старость.
    Так вот: моя кормилица тут же рядом на ступеньках со мной лежит! И своего будущего кормильца на груди держит. А когда тот ещё вырастет?
    У Нинкиного хозяина сын по заграницам мотается, так он гад помог последнее у нас отобрать! Нашему ребёнку мы капли молока купить не можем! Плевать они на нас хотели: им так удобно и выгодно! Никто их не накажет: ведь они богатые и высокие посты занимают.
   
    Нина, успокаивая захныкавшего ребёнка, вздохнула:
    - Да уж, дожили: у кого-то несколько дворцов по разным странам, а у нас голову преклонить негде! Обманом нас из квартиры выкинули. И всё им мало! Живём, теперь, здесь.
    Мать бросила злой взгляд на дочь:
     - Тебе, доченька, спасибо!
    Молодая разгорячилась:
    - Конечно, я дура! У владельца магазина, где стену купила, с моим хозяином заранее всё договорено: как срок выплаты по кредиту к концу подходит – хозяин с работы должника выгоняет.
     Магазин почти все деньги уже получил и квартиру с готовой объёмной стеной! Так и моему хозяину за услугу часть денег отстегнёт. Всем выгодно, кроме простого человека. Видишь, они теперь в стаи объединяются, чтоб больше денег отобрать.
    Пожилая опять заёрзала, ища удобное положение:
    - Кому мы нужны? Перепрыгнут через нас, а захотят – растопчут! У них власть. Пока лето, а зима придёт с холодами?! Как жить – не знаю.
    Потом прошептала:
     - Двинься ко мне – нам теплее будет. Только оставь небольшую дорожку. Ночью сюда редко заходят, но чтоб не вызвали полицию, нужно чтоб был, на всякий случай, проход. Тогда только поворчат.
    Она вытянула из-за спины тряпку:
     - Возьми, подстели. К утру ступени остывают.
    Тряпица тоненькая, но тепло держала хорошо. Кое как устроившись и прижавшись к бабушке, уснула.


       Часть пятая:http://proza.ru/2022/01/26/461