Глава 40. Унылое лето

 Обычно лето для всех пролетает моментально. Это лето было для Маруськи не исключением! И пусть Маруське оно показалось унылым. Но лето – это лето! Ведь и такое лето – это маленький кусочек жизни!
В начале лета, перед каникулами, в училище был организован лагерь для студентов вторых курсов. Второкурсники готовились к работе в пионерских лагерях области. Так же, как дети в обычных пионерских лагерях, студенты разбились на отряды. Маруська в своём отряде попробовала себя в разных ипостасях. То она на линейку выходила в роли знаменосца, то – в роли барабанщика, то – в роли горниста. Всю смену студенты учились быть вожатыми, играли, отдыхали и работали.
— Привет, Маруська! Что это вы такое делаете? — спросил Машу как-то её старый знакомый, Игорь, проходя мимо «трудового десанта» возле стен училища.
— Привет, Игорёк! … Да вот, травку подстригаем! — оторвавшись от работы и привстав с колен, ответила Маруська.
— Секаторами? — удивлённо спросил он и улыбнулся.
— Ага! — улыбнулась ему в ответ Маша и взглянула на Оксанку, которая от них сразу же отвернулась.
— А что, у вас в училище кос не нашлось? — спросил Игорь.
— Косы есть, но, когда — секаторами, причёска у травки лучше получается! — рассмеявшись, пошутила Маруська.
Игорь тоже тогда посмеялся вместе с ней и продолжил свой путь дальше.
— Везёт кому-то! — посмотрев ему в след и вздохнув, сказала Маша, — Кто-то уже отдыхает! — с завистью прошептала она девчонкам и начала сама себя успокаивать, — Ничего! … Отдыхать мы тоже умеем!
Однажды во время лагерной смены Маша настолько вошла в роль отдыхающего ребёнка, что увидев её чудачества, у некоторых наблюдающих за её шалостями просто «челюсти отвисли». Как-то вечером Сашка из параллельной группы зашёл в общежитие, чтобы навестить своих девчонок. Увидев Александра в коридоре на своём этаже, Маруська обрадовалась и уговорила его покатать её на закрошках. Она быстро оседлала Сашку, усевшись к нему верхом на широкие плечи. Катаясь на парне, словно на коне, периодически пришпоривая его по бокам и заставляя носиться с нею по коридорам общежития, Маша весело хохотала и размахивала руками над своей головой.
— П! … Но! … Но! — кричала она, пошлёпывая ладошкой Сашку по спине.
Сашка подыгрывал ей, периодически выкрикивая лошадиное «и-го-го». Так бы они с ним долго развлекались, если бы их не остановил вахтёр, который случайно поднялся на этаж и увидел их парный «пируэт» в коридоре.
— Маруська, ты что, как Паночка из «Вия»? … Совсем очумела? … А ну, слезай с парня! — строго скомандовал он, пристыдив развеселившуюся Машу.
— Ну, вот! — слезая с Сашки, обиженно и уныло сказала Маруська, — Туши свет! … И повеселиться уже нельзя?!
Обычно в комнате, где она жила, всегда было многолюдно и весело. С гостями, за разговорами, да за чаем, девчонки засиживались часами. Потому дома на каникулах Маруська порой скучала по этим шумным весёлым посиделкам.
Но в один из дней, так уж случилось, всем в общежитии было не до веселья.
Ещё вчера Маша, нарядившись в новую белую шёлковую юбочку в складку, которую она заказала в ателье специально перед этим мероприятием, с вокально-инструментальным ансамблем выступала на выпускном вечере перед четверокурсниками. Она пела для выпускников про солнечный трамвай, про первую любовь и кареглазую Алёнку. Мария видела счастье на их лицах, и сама от этого чувствовала себя счастливой, ведь многие из выпускниц на протяжении целого года жили рядом с нею в общежитии.
А на утро страшное известие облетело всё училище. Четыре выпускницы, после торжественного мероприятия поехали покататься на машине со своими парнями. Все восемь человек уселись в один легковой автомобиль, и попали в аварию. Одна из студенток погибла на месте, а две девушки, с серьёзными повреждениями, были доставлены в реанимацию. Уже утром приехали родители погибшей Риммы. Они никак не могли поверить в случившееся.
Вся общага наблюдала в окно, как безутешно рыдала мать. Студенты слышали её причитания:
— Доченька! … Кровинушка моя! … Нам бы радоваться с отцом тому, что ты диплом получила! … А тут – горе то – какое!
Эта трагедия оставила рану и в сердце Маруськи. Глядя в окно на погибшую студентку, которую положили в кузов грузовой машины, она переживала и плакала, вместе с остальными девчонками.
— Ну, как же так? — всхлипывала Маша, — Жила девчонка, … жила, … веселилась. … Вдруг, бац, … и жизнь её оборвалась. … И уже ничего не исправить!
— И родителям дочь не вернуть! … И она уже никогда их больше не увидит! — вытирая слёзы, добавила Наташка.
— Девчонки, … миленькие, … оказывается, наша жизнь может быть совсем короткой! — сделала вывод Маруська.
— Машк! … Что ты такое говоришь? — взглянув на Маруську, сквозь слёзы сказала Лида, — Сплюнь сейчас же! — посоветовала она.
— Птьфу! … Птьфу! … Птьфу!

Вторую половину летних каникул Маруська провела в кругу семьи. Ей никуда и ни к кому не хотелось идти. То бельё на речке с мамой полощет, то она идёт в огород грядки полоть, то за младшими братишками Маша приглядывает.
Сосед Вовка, вернувшись из армии, сразу женился на молоденькой продавщице из магазина, в котором работала его мама. Он, вместе с молодой женой, вскоре уехал на север. Непривычно скучно стало без Вовки во дворе.
— Ты бы, Машенька, сходила куда-нибудь! — посоветовала Маруське мама, — Что всё дома сидишь? — спросила она.
— Схожу, мам, схожу! — пообещала Маруська, — Я давно к крёстной собиралась сходить! … Ты знаешь, какой у них телевизор огромный! … Да он ещё и с чётким цветным изображением! — вспомнив прошлогодние послесвадебные посиделки у молодожёнов дома, сказала она и, улыбнувшись, размечталась, — Когда я вырасту, обязательно куплю такой же телевизор! … Мне многого не надо! … Лишь бы телевизор цветной был, … ковёр … и коза!
— Крёстная твоя нынче беременная, … а её муж отправился в дальнее долгосрочное плавание. … До тебя ли ей сейчас? — пожала плечами мама.
— Он что у неё капитан дальнего плавания? — с удивлением спросила Маруська.
— Ну, да! — ответила мама, — Дома Семён Марии редко бывает. … Зато он зарабатывает хорошие деньги.
— Деньги! … Деньги – это хорошо! — задумавшись, сказала Маруська, — Но я бы не хотела такой участи! … Раз мужа дома не бывает, то ли замужем крёстная, … то ли нет? … Надо, надо к ней сходить, навестить её! — засобиравшись, сказала маме Маша, — Небось, крёстной одной скучно сидеть дома?!
— А ты что, Маш, … замуж уже собралась? — удивлённо посмотрев на дочь, спросила Лада.
— Не! … Я замуж выходить лет до двадцати пяти не буду! — уверенно ответила Маруська.
— Ой, … не зарекайся! — покачав головой и улыбнувшись, сказала дочери мама.

В конце лета к бабушке Дуне приехали Маруськины тётушки и Вика с Лилькой. У Маши вроде бы появилась небольшая «отдушина»! Для неё проводить время с сёстрами всегда было приятно. Но в это же время, на несколько дней, в город приехал и Лилькин Колька, чтобы навестить своих родных. И надо же было так случиться! Когда Лилька с сёстрами выходили из калитки бабушкиного дома, возле его калитки они увидели Николая рядом с его бывшими «любовницами», которые, не сговариваясь, случайно, все четверо, там встретились.
— Эх, Колька, Колька! … Что делать теперь будешь? — выкрикнула Маруська.
А Колька посмотрел на сестёр и просто, молча, им улыбнулся. Даже рукой им не помахал. Он ничего не собирался делать и ни перед кем не думал оправдываться. Колька чувствовал тогда себя настоящим султаном. Ещё бы! Столько красавиц собралось возле него! Колька стал другим. Совсем другим, не похожим на себя прежнего! Да и Лилька не стала дожидаться каких-либо его объяснений. Разочаровавшись в Кольке, она просто развернулась и вернулась в дом. А он не догнал её, не остановил. И потом он к ней не пришёл. Возможно, Николай ожидал, что Лилька сама к нему придёт. Но в её сердце с того дня поселилась на него обида. А вскоре Николай вновь уехал на работу в другой город.
— Он уехал! … Он навсегда исчез из моей жизни! — плача, решительно сказала Лилька.
Теперь Маруська успокаивала Лильку, стараясь поддержать сестру в эти трудные для неё дни первого разочарования. И Лилька держалась, она сильная! Хотя, молча, потом долго ещё она лила слёзы, тайком, в подушку.
Перед отъездом сёстры на танцевальном вечере пообещали друг другу обязательно встретиться в этом городе через двадцать лет, как мушкетёры в историко-приключенческом романе Александра Дюма.