Летопись Матилис. Глава третья

Три года назад.

Пушкинская.
Такси остановилось на светофоре, но Густав не мог больше ждать. Корион распахнул дверцу и побежал прямо через улицу. Чудом его не задела ни одна машина.
Сигналили, матерились, орали что-то вслед. Но Густав добежал до дверей Галереи "Актер" и исчез внутри.

Захар Рауш кинул на торпеду сто долларов и вылетел вслед за хозяином.
 Корион метался по фойе. Рауш поймал его за плечи, развернул к лестнице:
- На пятом - магазин Погодина! - и они устремились наверх. О лифте и не вспомнили.

Охрана решила проявить инициативу и  помчалась следом. Нечасто в Галерею "Актер" врывались люди в грязном камуфляже, от которых несло костром, соляркой и еще черт знает чем.

В просторном зале не было продавщицы. Для дорогого магазина мужской одежды - это было необычно. Корион пронесся по залу, сметая рубашки, брюки и галстуки. Захар подхватил обувные коробки.

В примерочной Густав стащил походный костюм, содрал берцы и носки, стал спешно переодеваться. Щетина, похмелье, запах костра - Корион матерился, но поделать ничего не мог.
- Густав, спокойно. - раздался за шторкой голос Захара,-  У нас еще сорок минут, как минимум.  Плюс эскалаторы и переходы. Она едет на метро, она ничего не знает. На твоем месте...
- Зак, заткнись. Пристрелю нахрен!!!
Рауш удивился - никогда Корион не позволял себе так выражаться. Но понял, замолк.

Густав вышел из примерочной и уже спокойнее сказал:
- Извини, я сейчас сам не свой.
- Ничего страшного, Густав. Ботинки.

И в этот момент в магазин ввалилась  охрана. Рауш посмотрел на хозяина, расстегнул куртку и спросил:
- Какие-то проблемы?
- А ну мордой в пол! - приказал  один из охранников. - Быстро!
Густав шагнул вперед, застегивая рукава рубашки.
- Кому сказано?
- Молодой человек, можно вас на секундочку?
- Я вам не моло...- и тотчас же смолк.
Корион пригладил волосы, протянул ладонь вправо, не глядя. Рауш вложил в его руку мобильный телефон.
Корион набрал номер Погодина, поднес трубку к уху и произнес:
- Илья, я тут в одежном салончике твоем, подойди, пожалуйста. У меня недоразумение с охраной.

Охрана решила не дожидаться конца разговора и качнулась вперед. Рауш оказался перед ними еще быстрее, с ходу положил на пол старшего в тройке, блокировал младшего, а среднего скрутил и посадил на диванчик. И в этот момент в салон влетела заплутавшая продавщица. Она завопила,  "гэкая" на  "гоу отсюда" и "гусь вонючий", а потом подскочила к гостю и залепила смачную пощечину.
Корион  отступил. Продавщица  попыталась вцепиться в " гуся" свеженьким маникюром - и в стеклянные двери магазина влетел Погодин.
- Стоять, дура! - заорал он сходу. - Вон отсюда!
- Илья Серафимович, они ж гра...
- Дура, пошла вон! Охрана, вон отсюда, идиоты!

И только когда защитнички ретировались, Погодин подошел к Густаву, протянул руку:
- Боже мой, сэр Густав, простите этих идиотов. Они вас не узнали в таком виде.
- Ну, что вы, Илья, я сам виноват, ворвался, не предупредил никого, не позвонил. Продавщицы тут не было, я пошел примерять, а тут эти молодчики. Захар их и успокоил.
- Что-то срочное? - Игорь только сейчас заметил, что Густав загорел и сильно небрит. И пахнет костром.
- Я пролетел полторы тысячи километров после экспедиции, срочная встреча. И очень важная. Решил - доеду до города, в первом попавшемся магазине переоденусь. А получилось, что кроме вашего торгового центра тут и нет ничего.
- Выбрали костюм?
- Да, еще бы побрить меня по-быстрому и хоть какой-нибудь парфюм.
- Прошу в мой кабинет. Сейчас все сделаем.

В кабинет Погодина был вызван парикмахер, из прачечной приволокли гладильную доску и отпариватель. Захар спустился в парфюмерный отдел.
Густава приводили в порядок, Илья сам сделал кофе и достал бутылку коньяка.
- Сейчас девочки все погладят, почистят. Захара надо переодеть?
- Нет, спасибо. Только меня.
Вернулся Захар, посмотрел на хозяина и одобрительно кивнул. Протянул  коробку с мужским парфюмом.
- Пойду в туалетную комнату, хоть что-нибудь придумаю. - Корион вышел.
Погодин поставил на столик чашки с кофе, налил себе коньяка и выпил.
- Захар, почему же вы мне сразу не позвонили? Я бы к самолету все привез! А то такой конфуз...
- Илья Серафимович, у нас тут сверхсрочная встреча. Очень важная.
- Я уже понял. Он точно не обиделся на моих идиотов?
- Поверьте, ему сейчас никакие идиоты настрой не собьют. Не до этого.

Густав вернулся. Захар подхватил сумку с одеждой,  показал на часы. Погодин провожал их до лифта.
- Может, машина нужна?
- Нет, спасибо. Пожелайте мне удачи.
- Сэр Густав, я вас не узнаю! Ни пуха, ни пера!
- К черту! - улыбнулся сэр.

Лифт спускался вниз. Густав смотрел в зеркальную стену, поправлял то шарф, то манжеты. Захар не выдержал:
- Густав, ты к этому дню шел двадцать с лишним лет. Осталось минут десять. Держись.

Лифт остановился. Они прошли мимо парфюмерного магазина, спустились по лестнице и вышли в переход к метро. Густав взбежал по ступенькам наверх, на улицу, Захар следом.

Наверху кончился дождь, выглянуло солнце. Густав остановился у палатки быстрого питания и замер. Он вглядывался в лица, почти не дыша. Бронзовый Пушкин, чуть склонив голову, смотрел на Густава.

Корион почувствовал, как заломило горло - словно кто-то накинул удавку. Мужчина выдохнул с трудом и моргнул. И сердце подсказало - сейчас.

Густав не мог пошевелиться. Девочка выскочила из метро, бросила в урну листовку. Обернулась к памятнику, чему-то улыбнулась, подтянула лямки рюкзака. И пошла к палатке.

Густав заставил себя шагнуть и встать на ее пути. Девочка как раз вытащила сигарету и пыталась прикурить на ходу. Поэтому не заметила мужчину в костюме, наткнулась, подняла глаза.
- Здравствуй, Саша. Я...
Она отняла сигарету от губ, извинилась. И тогда Густав тихо произнес:
- Озеро за испытательным полигоном, поселок Мекрин. У тебя на предплечье знак Заир. Здравствуй, Саша, я твой...

У нее были глаза цвета неба. У мужчины, что возвышался над нею - были глаза цвета неба.

Рауш сглотнул комок в горле - потому что девочка подняла голову, вгляделась в лицо того, кто тоял перкд нею. И пошел дождь. И Захар понял, что у нее ни на что большее - просто не хватит сил. Густав подхватил ее и прижал к себе. И не стесняясь - заплакал. Только обнимал ее, что было сил, прижимаясь щекой к волосам - и плакал.
- Как тебя зовут? Я не нашла твоего имени. - И по одной ее фразе Захар все понял.
- Густав Анатольевич Корион.

Девочка отстранилась, потянулась к нему руками - и обняла за шею. И вся утонула в его руках. Захару показалось, что она даже меньше стала, слилась с Густавом, вросла.
- Я знаю. Я все про тебя знаю. - Густав прошептал это и поверил, что она нашлась.

Захар закурил, дым в глаза попал, чертыхнулся, протер глаза. А картинка не прояснялась. Рауш отвернулся, промокнул глаза рукавом. Обернулся - двое по-прежнему стояли у яркой желтой палатки. Наконец, Густав погладил ее по голове и сказал:
- У тебя же дела? Давай пойдем.

Они пошли вниз по улице. Захар - шел чуть поодаль.
Один лишь раз она обернулась и спросила громко, так, чтобы Рауш слышал:
- Он с тобой?
- Да, - ответил Корион. - Он с нами. Его зовут Захар Рауш, мой помощник и друг. Твой друг.
Саша улыбнулась Раушу. Корион держал ее за руку.

У входа в институт, девочка указала на здание напротив:
- Там в подвальчике кафе. Подожди меня, пожалуйста. Только не уходи больше.
Густав погладил ее по щеке и ответил:
- Не бойся, Саша. Куда же я уйду без тебя?

Они прошли в кафе. Густав сел у окна, Захар сунул сумку под ноги, присаживаясь рядом. Корион попросил воду и кофе.
- Скажи первым, Рауш.
- У нее глаза словно небо.
- Да... Необычайные глаза.
- Густав. Она не разрешает самой себе поверить.
- Я знаю. Просто нужно время. Много времени. И оно у нас есть.

Зазвонил мобильный Рауша. Захар послушал, приказал снимать наблюдение, выключил телефон и кашлянул.
- Что там?
- Квартиру штурмовали. Убиты четверо нападавших. Там уже милиция.
Густав вернулся на землю. И тихо спросил:
- Кто сообщил?
- Алекс и его группа. Они наблюдали за квартирой. Но так как ее там не было, они не вмешивались. Что прикажешь?
- Ничего. Твои люди ушли?
- Да. Будут на базе.
- Ни слова. - успел произнести Густав. И в зал влетела Саша.

Густав попросил меню. Девочка сняла куртку, поставила рюкзак под свой стул. И села напротив них. Ничего не спросила, Корион угадал, что надо рассказать:
- Ты родилась на озере. Там красиво. Я был рядом...недолго. Случилось плохое. Бежал оттуда. И только недавно узнал про тебя. Что тебя там не убили.
- У тебя есть семья?
- Нет. Я не женат. Вся моя семья - сидит сейчас здесь. Рауш прошел со мной огонь и воду. А тебя мы искали очень долго. Не там, как оказалось. Но давай ты пообедаешь, а потом мы поедем домой...
Она раскрыла меню и сразу перелистнула на последние страницы, к напиткам.
- Кофе, пожалуйста.
- И все?
- Да. И воды, простой воды. Если можно.
Официант ушел. Густав переглянулся с Захаром.
- Почему ты не заказала еду?
- Здесь плохо готовят, Густав. - девочка  смутилась.
Корион вздрогнул - потому что она впервые назвала его по имени.
Мужчина улыбнулся, раскрыл меню. Цены были завышены, но для центра города - нормально. Рауш пролистал все меню.
Густав попросил себе коньяк. А для нее - рюмку ликера Vanna Tallin.
Когда все принесли, Корион поднял бокал. И ничего не смог сказать. Она осторожно прикоснулась краем своей рюмочки к его бокалу. Тонкое стекло звякнуло глухо.

Выпили кофе. Густав попросил Захара:
- Рассчитайся.
Рауш понял и ушел к стойке. А Корион взял Сашу за руку, притянул к себе и тихо спросил:
- Ты не заказала еду, потому что здесь дорого? Я прав?
Она смутилась еще больше и кивнула. И тогда Густав расхохотался, чем смутил ее еще больше. Но успокоился и пояснил:
- Я все тебе расскажу дома, ладно? Не обижайся, пожалуйста. Но ты все поймешь.

Они вышли наружу.
- Захар, где Стефан?
- Сейчас будет.

Он представлял и этот момент тысячу раз.
Перед дверями кафе остановилась машина. Захар открыл дверцу перед Густавом.
- Понятно. - Только и сказала девочка.

И только когда выехали на Садовое кольцо, она спросила:
- Надеюсь, ты не для меня ее арендовал? Это же безумные бабки!
- Во-первых, это просто моя машина. Во-вторых, я понимаю, что от удивления ты можешь так выражаться, но не стоит. А в- третьих, именно поэтому я смеялся в кафе.
Она взяла его за руку и тихо сказала:
- Даже если бы это были жигули...
- Вот видишь, не угадал. Надо было приехать на жигулях.
И она засмеялась, как самый здоровый и обычный ребенок - как счастливый ребенок, которым никогда не была. Густав впервые услышал ее смех. И решил, что купит жигули - только чтобы слышать, как она смеется.
- Иди ко мне. - Попросил Корион.
И она прижалась к его груди, обняла так крепко, как только могла. Он закутал ее в полы своего пальто, спрятал девочку у самого сердца и всю дорогу  молчал.

Захар курил и смотрел на дорогу. А по щекам - текли и текли слезы. Стефан молчал и гнал по городу к дому.
Водитель все понял, когда получил сообщение от Рауша "Лети на Пушку, к институту. Мы ее нашли. Машина - бордо."

Стефан открыл самый дальний бокс и вывел ту машину, что хозяин называл "бордо". Летел по городу старинный роллс-ройс, коллекционный и безжалостно покрашенный в модный цвет Смутного Десятилетия. Гаишники роняли фуражки, прохожие - застывали от изумления. А роллс-ройс пролетал светофоры, перекрестки и тоннели, а в его салоне - молчали два человека, которым не хватило бы всех слов на том и этом свете.

Густав чувствовал ее тепло - доброе, уютное и настоящее. И запахи - горькую нотку дешевого табака, смешную нотку шампуня и главный - ее туалетной воды. Он пытался вспомнить название туалетной воды, мог поклясться, что знает ее, знает! И не мог вспомнить. А еще - он заметил, что ей очень страшно. Страшно - от счастья.

Корион достал из кармана портсигар. Чуть отстранил Сашу и протянул ей сигарету.
- Давай покурим. Я, правда, редко курю, но сегодня такой день...
Достал пепельницу, щелкнул зажигалкой. И отметил, что даже в машине - она сначала накрыла огонек ковшиком ладони, а только потом прикурила. Густав почему-то сразу отметил этот жест. И сигарету она держала внутрь огоньком, скрывая горящий кончик, словно под дождем.
Затянулись одновременно.
- Хороший табак?
- Да.
- А какие сигареты ты любишь?
- Любые.
- А я решил, что если и курить, то хороший табак. Чтоб не зря травиться, хоть удовольствие получить.
Она улыбнулась и стряхнула пепел.
- Можно тебя спросить?
- Да.
- Мне надо заехать домой сегодня. Я обещала своим ребятам...
- Саша. Давай об этом поговорим дома. Пожалуйста.
- Хорошо.
И снова замолчала.
Докурила, тщательно загасила окурок и достала из кармана жевательную резинку.

Густав замечал все эти мелочи, цепко и жадно хватаясь за любую деталь. Он пытался понять, разгадать - какая она. Опыт сбивал его с толку. Ее одежда, рюкзак, даже марка сигарет - все выдавало среду, в которой она росла. И все же - в ней все было непросто.

- Ты костюм в первый раз надел? - вдруг спросила Саша.
- Почему ты так решила?
- А на пальто и пиджаке даже ярлычки не сняли.
- Что? - Корион схватился за шов - и действительно, на пальто, прямо у кармана - висела бирка. И у пиджака тоже. Саша вытащила из кармана  маленький складной ножик, наклонилась - и сняла бирки.
- Ты всегда носишь с собой нож?
- Такой - да.
- А я только три часа назад прилетел. Экспедиция, костром пропах, небрит. Недели две не видел ванной...
- Я почуяла. Запах костра волшебно с Kenzo for him сочетается. - она рассмеялась.
- Как ты угадала? Мне в магазине этот флакон сунули.
- Я люблю гулять по парфюмерным. Запоминаю запахи. Мне нравятся запахи. Они яркие...а этот - самый дорогой. На Пушкинской. В этом месяце.
Он рассмеялся и потрепал ее по щеке:
- Рассказывай. Всё-всё.
- Всё-всё получится томов на пять.
- А я полку приготовил. На всю библиотеку о тебе.
Она ткнулась лбом ему в ладонь - как щенок. И Корион восхитился этим звериным жестом.
- Я запоминаю запахи. Дороги. Маршруты. Цвета. Запахи. Звуки. С детства. Количество шагов. Последовательности запахов по дороге куда-нибудь. Асфальт, бордюры, камни, землю. Цветы. Деревья.
- Это очень хорошая привычка, девочка. Она развивает память. А карты, которые составил твой мозг из этих данных - бесценны. 
За окнами возник комплекс. Саша прильнула к окну, узнала место и обернулась к Кориону:
- Даже так?
- Даже так. Ничего лучше не смог купить.
- Верю. Дворцы здесь строят ужасно.
Машина подошла к жилому комплексу и нырнула в глубокий подземный гараж. Через несколько поворотов остановились. Захар открыл дверь со стороны девочки, подал руку и сказал:
- Мы приехали, Саша.

Из гаража прошли в отдельный лифт. Пока поднимались на самый верх, Саша сжимала лямку рюкзака, как страховочный трос. Боялась? Боялась.

Корион открыл дверь, прошел тамбуром и остановился у дверей "Цезаря", самого дорогого сектора комплекса.
- Это наш дом. - Сказал он, не оборачиваясь, распахнул дверь и включил свет.

Саша вошла в огромную прихожую, положила рюкзак на тумбочку, сняла обувь. Густав обнял ее за плечи, провел в гостиную.
Там, на самом видном месте - стоял кофр с ее гитарой. Девочка подошла к инструменту, положила ладони на кофр и сразу все поняла. По кофру шли царапины, в нижней части - кофр был обожжен.
- Я был далеко от Москвы. Получил информацию о тебе. Полетел сюда. Мои люди нашли тебя по базе института. И адрес. Они просчитали точно, когда ты выдвинулась к метро, знали твой путь. Я ждал тебя всего несколько минут.
- Когда мы встретились...
- Кто-то еще искал тебя. Они ворвались в то место, где ты жила. Мои люди смогли вытащить оттуда твой инструмент. Но туда нельзя возвращаться. Да и незачем. Если что-то сможем достать еще - я попрошу милицию. Но там был пожар...
Она положила кофр, вытащила гитару. Под обшивкой - были документы, коробочка с украшениями. Пачка фотографий. Флэшка.
- А у меня больше и нет ничего. Ноут в рюкзаке. Тряпки, мелочевка - пустое. Все самое важное вы спасли. Спасибо.

Захар исчез в своей комнате. Корион повел Сашу по коридору - в гостиную.

И был уютный низкий диван, прямо напротив огромного полукруглого окна в полстены.
- Ты искал меня? Долго?
- Я узнал, что ты жива несколько лет назад. Искал любую информацию. Был на Севере и на Юге. За Уралом. На Сахалине. И еще вчера - был на южном побережье. Там, где тебя видели последний раз. А потом позвонили мои люди. И сказали, что ты все это время была рядом, в Москве...в двух шагах от моего магазина. В двух шагах.
- Это очень дорогой магазин. Нас оттуда гоняли постоянно. Даже бычки в урну не давали выкидывать.

Он гладил ее голову и смотрел на город. Слишком многое он должен был еще рассказать. О слишком многом спросить.

- Ты богат. Я поняла.
- После того, как я бежал с озера, было многое. Я работал, потом воевал. Потом нашел бизнес и занялся им. Создал корпорацию, разбогател. Потом вернулся в Россию. Стал здесь не последним человеком. Но все эти годы...
Она повернулась, обняла его за шею, прижалась лицом к его лицу. И наконец-то заплакала.

Рауш приготовил ужин, оставил его на столе и уехал в город. Забрался в бар, заказал немного виски. Сидел напротив зеркальной стены, вспоминал, как накануне сходил с ума его хозяин. Вспоминал, как немилосердно гнали в аэропорт, как чуть не убили людей в магазине. Но ярче всего сияли ему серо-синие глаза девочки, такие знакомые и такие нечеловечески-огромные в тот миг, когда Густав сказал:
- Озеро Мекрин. Знак Заир. Я твой...
Захар повидал в Америке уличный бунт, в Африке жестокость и безумие на рудниках и в саванне, , в Аргентине и Боливии - бешенство и наркоманов, но страшнее всего, холоднее и гибельнее - были эти глаза. Потому что Рауш знал, что таится в этой девочке, какая дьявольская сила заключена в самой сути этой особи. Сегодня он впервые увидел Зверя - в тот миг, когда она обернулась на него, до слов Густава "это мой человек". На миг - всего на миг, в глазах цвета неба промелькнул Зверь.

 Если бы Корион не обозначил Рауша - Зверь убил бы того, кто преследует эту странную пару, мужчину в самом дорогом костюме и девочку в потрепанных джинсах. Захар знал, почему Густав вышел к ней сам, не приказал привести на поводке. Победить это существо мог только хозяин. И сегодня Зверь обрел хозяина.

Корион дождался, когда иссякнет поток слез. Сходил в ванную, принес мокрое полотенце, приложил к ее лицу. Поцеловал ее веки.
Потом они забрали ужин в гостиную, сели на пол перед окном. Густав открыл бутылку, что купил накануне на Юге.
- Мое любимое! - улыбнулась его девочка. - Как ты узнал?
- Я вчера был там, в том районе. А когда позвонили из Москвы, купил в какой-то лавочке. Просто оно мне нравится.
Они переглянулись. В первый раз они нашли что-то общее.
- Давай кушать.

Потом они убрали посуду и снова сели на диван перед окном. Курили, смотрели на город.
- Я сейчас задам вопрос. И пожалуйста, ответь мне, ничего не стесняясь, ладно?
- Постараюсь.
- Ты хочешь что-нибудь? Машину? Одежду? Игрушку? Что-то, чего ты не могла раньше купить? Прошу тебя, не стесняйся. Я действительно богат. И я многое могу. Я всё могу.
Она посмотрела в его глаза и потушила окурок. Принесла рюкзак.
Густав смотрел, как она вынимает вещи.
Свернутые в рулон джинсы перевязаны запасными струнами. Футболка, свернутая в рулон и перевязанная тонкой веревкой. Кеды. Маленькая косметичка с лекарствами, зубной пастой и зубной щеткой. Пара блокнотов. Маленький фотоаппарат. Ноутбук. Паспорт и серебряный браслет. Три ручки и карандаш.
- Как ты все так ловко упаковала?
- Привычка. Все необходимое...
- Получается, все твое имущество...
- Постоянно со мной. Все необходимое. Потому что нужно только необходимое.
- Ты права.
- У меня все есть, Корион. Рюкзак и гитара. Еще было снаряжение, в другом рюкзаке, для походов. Но...на той квартире мало что уцелело, да?
Он кивнул. И все же повторил вопрос:
- У тебя ведь есть заветная мечта? Та, с которой ты жила. Ради которой приехала сюда?
Она помолчала. А потом ответила:
- Была.
- Почему была?
- Потому что сегодня она сбылась.

Он сгреб ее в охапку и потащил в комнату, которую еще ей не показывал. Рядом с его спальней, дверь в дверь - была самая светлая комнатка.
- Это твоя. Детская.
Саша вошла.

Здесь был стол. И кровать. Маленький коврик на полу. Но самое главное - здесь было окно. В половину стены. В половину неба.
 Саша обернулась к Густаву и спросила:
- Ты хочешь, чтобы я жила с тобой?
Он улыбнулся. И не стал смахивать слезы.

Вернулись в гостиную, открыли еще одну бутылку вина. 
- У тебя была любовь?
- Была.
- Кончилась?
- Ты слышал историю о Билле Питерском? О том, как его приковали к платформе Бологое и пустили поезд?
- Слышал.
- Это ответ.
Корион вгляделся в ее лицо и тихо произнес:
- Ты необыкновенная девочка. И вещи с тобой происходят необыкновенные. Как вы вообще могли познакомиться с этим...персонажем?
- Просто пела песни. На берегу.
- И у вас...все было хорошо?
- У нас все было очень плохо, Густав. Он отрекся от меня. Я - от него. Прожила дерьмовую жизнь. Ты уж прости, но иначе ее назвать было нельзя. А потом... Один из его ребят приехал и рассказал мне о Бологом. Передел, как в "смутное десятилетие". Было много крови. И поездов...
- Ты была на похоронах?
- У него законная жена и дети. Кто я такая...
- А ты была его солнцем. Он так говорил о тебе. О том, что встретил солнце и не смог вынести его силы. И струсил.
- Вы были знакомы?
- Я был независимой стороной в том конфликте. Меня пригласили решить вопрос окончательно. И я его решил.
- Скажи, кто приказал его казнить?
- Сковородников.
- Значит, я все просчитала верно...
- Мы постоянно говорим не о том.

- Ты знаешь о себе что-нибудь?
- Родилась на озере Мекрин. Обычная биография - детсад, школа. Потом уехала в столицу. Училась здесь. Живу здесь. Сегодня пришел ты.
- 084 - это особый шифр. Этот номер носил эксперимент. В результате которого - родилась ты. И все другие "результаты".  Эксперимент признали несостоявшимся, а потом пришел приказ о ликвидации. За сутки уничтожили базу, научный городок, персонал и место. Так получилось, что последняя фотография, общая фотография той лаборатории - сделана мною. Потом меняя расстреляли.
Корион принес из кабинета увесистую папку с документами. И вытащил черно-белую фотографию, на которой стояли и сидели люди. Десятки лиц. В форме и халатах. В робах и в костюмах.
- И это только те, кого можно было сфотографировать.
Она смотрела на снимок.
- Я сделал его. Они приказали мне снимать. А потом – один из них выстрелил мне в спину. Дальше я не помню. Очнулся в общей яме. Сверху сочилась какая-то дрянь, проела мне кожу на ноге. – он подтянул штанину, показал ей шрамы-струйки. - Потом трое суток добирался до трассы. Уехал в Архангельск.. Оттуда уплыл на корабле. И только семь лет назад мне прислали эту фотографию. Нашли в архивах по моему заказу. Но о тебе я узнал раньше…и вернулся в Россию.
Они сидели в детской, на кровати. Спиной к стене. Лицом к окну. Не смотрели друг на друга. Не говорили больше. Саша держала его за руку и дышала. А он хотел только держать ее за руку и слышать, как она дышит. Что она - дышит. Рядом. В его жизни.

Корион и не заметил, как она уснула. И тогда Густав осторожно уложил ее, укрыл одеялом и погасил свет.
На ноутбуке, на заставке рабочего стола была картинка из анимэ-фильма Миядзаки – Навсикая с мечом. Густав улыбнулся и закрыл ноутбук.

Корион прошел в свою спальню. Скинул одежду, вытащил из шкафа застиранную до дыр рваную робу. На спине, на бедрах, в районе шеи – были пулевые отверстия. Даже обгорелые края вокруг дырок – еще можно было угадать. Густав подошел к камину, бросил тряпки в огонь. Туда же бросил пачку документов. И только после этого – лег спать.
 
В самом дальнем углу сейфа лежал сверток с другой одеждой из того же проклятого дня - мундир с погонами. А в кармане мундира - записка. "Зачистить до 12:00. Генерал Корионов."
И лежал там телефон, в памяти которого хранилась смс - "Питерскому - Бологое,  Сковородникову - добро. Коринф".
И лежал там в свинцовом ящике ошейник. И "фонил". И было на ободе выбито - 084, 077, Мекрин, объект Саша. Донор - Гуссейн."
И на самом дне - лежала серебряная звездочка с топазом в сердцевинке. Вились по лучам звездочки неизвестные никому знаки - того языка, которого нет на планете Земля, да и во всей галактике Млечный Путь. 

Корион не знал, что в тот момент, когда Саша вошла в его дом - звездочка ожила, и камень в сердцевинке - опустился, словно кнопка, в металл. Звездочка расплавилась, комочек металла испарился, а на темной стороне Луны - ожил кораблик по имени "Мизерикорд".