Глава вторая

Карина.


Карина знала, что сегодня лучше не выходить из комнаты, потому что во дворце, во дворе и во всём Королевстве суета. Она прислушивалась, дожидаясь, пока приготовления к поверке в День Всеобщего Забвения закончатся, и король казнит кого-нибудь из стражников. Сегодня стражники падали ниц, распластываясь на земле, и становились совсем плоскими.

Карина убедилась, что замок затих, и потихоньку выбралась из комнаты, чтобы найти на кухне остатки вчерашнего ужина и что-нибудь съесть. Каждый раз дорога до кухни была мучительной, потому что наткнуться на Мадам Маршмеллоу было опасно. Мать Карины, королева, могла, завидев дочь, бросить в неё чем-нибудь тяжёлым. И промахивалась она редко. На теле принцессы часто зажигались сочные синяки. Сегодня расхаживать по дворцу было особенно опасно. В День Всеобщего Забвения королева становилась сущим дьяволом. Возможно, поэтому король уезжал на поверку и отыгрывался на подданных вне стен собственного дома.

Карина прошмыгнула по длинному коридору в сторону лестницы. Стены были увешаны гобеленами с вышитыми былыми подвигами его отца и матери. Они оба когда-то были бравыми и смелыми военными и принесли Королевству немало побед, завоевали множество земель и чужих королевств, привезли домой из походов несметное число трофеев. Сейчас с годами Король становился всё безразличнее к делам своего народа и к политике. Он растерял власть на захваченных землях, колонии вымерли, наместники присоединённых королевств давно обособились без кровопролития и толков. В стране от безразличия Короля побелели все розы и засохли лилии. Не осталось ни одной.

На цветастых гобеленах жили воспоминания. На одном из них, на синем фоне огромной, от пола до потолка, ткани была безупречно вышита сцена поимки Шалтая-Болтая, опасного революционера и бравого силача. Триумфатор Король и Мадам Маршмеллоу на вышивке поднесли скрещенные мечи под подбородок разбойнику, а вокруг них ликовали военные на гнедых, пегих и пёстрых лошадях.

На следующем полотне сверкала золотыми и платиновыми нитями возбуждающая воображение сцена битвы Льва и Единорога. Оба они были наследниками престола Королевства Зеркал, которое, едва заняв престол, захватил Король и его супруга. Король, изображённый в украшенной красными розами ложе, демонстрировал жест, означающий одобрение поединка до смерти одного из соперников. Единорог и Лев бились, пока Лев не разорвал горло вонзившему в его брюхо рог Единорогу. Они издали последний вздох одновременно.

Карина проходила мимо гобеленов и каждый раз содрогалась. Везде на стенах были развешаны чудовищные сцены насилия, битв, сражений. Она пыталась найти среди образов на стенах кого-то, кто мог бы проявить милосердие, кого-то, кто не вынес бы вида крови и остановил все эти ужасы. Но каждый раз её постигало разочарование. На гобеленах не было созидательных образов, только кровавые.

Карина сглотнула, осмотрелась по сторонам, прислушалась и осторожно шагнула на лестницу. Ступенька скрипнула, девушка замерла. Эхо в замке спало. Девушка зажмурилась и бросилась вниз. Сбежав по лестнице, она, не сбавляя скорость, повернула в коридор, ведущий в кухню. Дверь в помещение была открыта. Карина забежала, захлопнула за собой дверь, и сжалась в комок. Прислушиваясь, она считала удары сердца. Услышав двадцатый удар сердца, Карина осторожно выпрямилась. На столе остались вчерашние мясные пироги, в чашках плесневел остывший чай. Карина кое-как справилась с объедками, давясь и захлёбываясь второпях, и побежала назад, в свою комнату.

На пути ей никто не встретился. Карина села в угол и стала ждать. Через четверть часа, как и каждый год, по замку раскатился вопль Мадам Маршмеллоу. Она, как и каждый год в этот день, пыталась вырезать себе сердце. Карина сглотнула ком в горле и закрыла глаза. Настанет ли когда-нибудь другая жизнь? Будет ли когда-нибудь конец всему этому?