Не стучи, моё сердце...

Здравствуй, Нинушка!

Читаю твоё письмо после ночи с «открытыми глазами». Мне тоже кажется, что там на том болотце мы были бессмертны, во всяком случае, кому посчастливится пережить такие мгновения, не должен обижаться на жизнь и просить у неё чего-то большего. Мы с тобой плакали, когда расстались и ещё, наверное, долго будем плакать, потому что - то, что дала нам наша любовь, мы не могли отдать друг другу.

Ты спрашиваешь, догадывается ли моя жена о наших отношениях. Безусловно, она не знает, но не заметить то, что происходило со мной осенью, мог только камень. Всю осень у меня колотилось сердце и днём и ночью как от испуга или после стометровки.

Догадывается ли она о причине? Не знаю. Не могу я тебе этого объяснить.
Ты - женщина и лучше меня сможешь это понять. Во всяком случае полного "взаимопонимания" между нами не было, потому, что для этого нужно чувство полного доверия и взаимности. Не понимаю, зачем ты это спросила, не ради же любопытства?
            

                ***               
Не стучи, моё сердце, не бейся!
Ночь черна... И стучи – не стучи:
Ни слезами своими, ни песней
Не добудишься солнца в ночи.

Слишком небо над нами бездонно,
Слишком холоден звёздный дворец,
Слишком много на свете бездомных
В бездну брошено эту сердец...

Не стучи ж моё сердце, не бейся!
Дай уснуть! Слишком ночка темна,
Чтоб твоя непутёвая песня
Этой пропасти стала ясна.

              Н. Чайковский


              ***
Я боюсь - однажды не усну я,
Не закрою от мечтаний глаз,
Представляя жизнь свою лесную,
Ту, что оставляю про запас:

Круг друзей моих ближайших - узок,
Круг забот - не слишком-то широк,
И из окон льющуюся музыку
Вдаль уносит ветер всех широт.

Но пока об этом я мечтаю,
И мечтаю всласть и от души,
Круг друзей моих заметно тает...
Вдруг проснусь, а рядом - ни души.
 
              Н. Чайковский.



Я поеду летом на Север хоть на недельку в августе месяце. Странное оказала на меня впечатление твоя плёнка. Я почему-то не ревновал, а просто там всё настолько идеально по замыслу фотографа, что я чувствовал себя преступником, покушающимся на благополучие счастливой семьи. Хотя я и понимаю, насколько необъективен объектив, но всё же... Северная плёнка хороша (жалею, что мало смотрел).

О «сереньком» и «скромненьком»: мне кажется несоразмерным моё чувство к тебе и я сам. Я это часто испытываю. Не чувство самоуничижения, а вот именно это несоответствие.

И потом мне хотелось бы быть лучше не ради себя, а ради того хорошего, что иногда меня посещает. Вот и всё, что хотел тебе сказать. Целую тебя.               
       
 До свиданья!  Ещё раз целую. Твой Николай.  19 июня 1975 г.