Глава 42. Петушиный суп

Когда студенты возвращались из дома, обязательно везли с собой продукты. Ну, это уж, кто – что, как говорится, чем семья богата. Те, кто из села, привозили овощи, да пироги. А Вероника вот привезла целого большого петуха, вернее, не петуха, а его тушку. Но то, что это петух – сразу девчонкам не сказала. Да никто и не спрашивал! Холодильника в общежитии не было. За окно подвесить? Не подвесишь. Не зима. Всё же, бабье лето на носу! Решили девчонки, чтоб не протухло «добро», сразу же его сварить. Разделили тушку на куски, ещё и картошечки в кастрюлю добавили. Сварили. Наваристый, жирный и ароматный получился бульон.
— Куриный бульончик полезный! … Силы придаёт! … Говорят, он даже больных на ноги поставить может! — сказала Вероника, раскладывая суп по тарелкам.
Тут уж, кому — какой кусочек мяса достался! Не выбирать же!
— А я куриный суп только из пачек ела. — призналась Маруська, а потом, подумав, добавила, — В детстве, конечно, может и ела суп из курицы, … но не помню уже. … В нашей семье родители только поросят содержат. … Правда, иногда мама, если пельмени планирует лепить, на рынке ещё и говядину покупает. … Свиной фарш с говяжьим мясом перемешивает, говорит, что так пельмени намного вкуснее!
— Хм! — сказала Вероника, — Настоящий куриный суп не сравнится ни с одним супом из пачек! … Это же куриный! … Диетический! — улыбаясь, пояснила она, — Раз ты, Маш, давно не ела куриное мясо, … вот тебе – самый большой кусок, … ножка! … Попробуй-ка!
Хлебали девчонки суп, мясо жевали, да всё нахваливали полезное диетическое блюдо. Одна Маруська что-то помалкивала. Жуёт и молчит. Жуёт и молчит.
Когда девчонки уже добавки себе наливать стали, заметили, что Маруськина тарелка всё ещё полна.
— Ты что это, Маш, плохо ешь? — спросила её Лида, — Не нравится что ли? — улыбнулась она.
— Что-то мясо жёсткое, … прожевать никак не могу! — стесняясь, ответила Маруська.
— Как это жёсткое? — удивилась Наташка, внимательно посмотрев на Машу, — Ничего не жёсткое! … Мясо хорошо разварилось! — сказала она, отправляя в рот очередной кусок мяса.
Маруська никак понять не могла – почему же её кусок никак не прожёвывается. Она и так и сяк жевала, переваливая его во рту и прихлёбывая бульоном. Никак мясо не разжёвывалось. Выплюнуть его – ей было неудобно, Вероника могла обидеться. Сидела Маруська, жевала, жевала! Уже и кушать ей совсем расхотелось! Все девчонки за столом уже по второй тарелке супа доедают. А Маша бульон выхлебала, а мясо всё никак дожевать не может.
— Машк, может, у тебя с зубами что-то? … Помню, когда у меня зубы болели, так я тоже только жидкость «чирикала». — хихикнув, сказала Лида.
— Да, не болят у меня сейчас зубы! — обиженно сказала Маруська.
— Может, они у тебя притупились? — пошутила Наташка.
— Да, ну вас! — продолжая жевать, сказала Маша.
— Слушай, Маруська, … а ведь мы петуха едим, не курицу! — улыбаясь, сказала Вероника.
— И что? — спросила Маруська, — Какая разница? — удивилась она, — Всё равно суп то куриный!
— Ну, уж не скажи! — засмеялась Вероника, — Петух – не боров, его не кастрируют!
— Фу! — сказала Наташка.
— Вот те на, … суп из петуха! — рассмеялась Лида, — Так ты, Маруська, наверно яйцо петуха разжевать никак не можешь!
Аппетит у Машки совсем пропал! Сморщила она нос, зажала рот рукой, чуть, и то, что хлебала, назад не выпустила, да и побежала в туалет, чтобы выплюнуть тот не прожёванный кусок петушиной радости.
— Что это с тобой? — увидев несущуюся по коридору Маруську с зажатым ладошкой ртом, спросила её Лариска из соседней комнаты, — Уж не беременна ли ты, Маш?
— Да, нет, Лариска, не беременная я! … Зря так думаешь! — возвращаясь из туалета и догнав Лариску возле дверей в комнату, сказала Маша, — Просто супчик у нас оказался не куриный, а петушиный!
— Хм! … А причём тут петушиный суп? — пожав плечами, удивилась Лариска.