Быть или не быть..

 В доме громко разговаривали и заразительно смеялись. Мы зашли в прохладный, заросший зеленью двор, глубоко в саду ароматно дымился мангал. Я даже не представляла, куда попала и не понимала чем для меня закончится этот приятный заполненный  воспоминаниями  вечер.
-Так что, Жужу? Ты помнишь, как по утрам мы встречались на пляже и до обеда жарились на солнце?
-Да, конечно. Представляешь, я  когда собиралась  к вам, она провожала  меня влажными  глазами…
-Девочки! Это "вкуснятинка"!- Лидия хлопотавшая на кухне вынесла и раздавала  порционно, как алкогольный аперитив,  вызывая аппетит,  горячие бутерброды с утиной печенью.
-За Даламан! За Турцию! Выпьем Господа!
   Стол ломился от разнообразия закусок и алкоголя. Скатерть самобранка- с графинами, соусницами переполненная яствами, манила откушать,  отобедать,  принять.
    Вот уже  сколько лет, по разным причинам, никто из них не мог  выехать в  "Средиземье". Виллы и дома под пристальным прикрытием гор,  замерли в ожидании дневной человеческой суеты, которая тепло, сладострастно переходило в вечернюю негу заката.
    Как только предоставился удобный случай,  Лидия с мужем,  устроили вечеринку, на своей  подмосковной дачи. Пригласили хорошего повара и разбавили гастрономические предпочтения, профессиональным шашлыком, мясом, пловом.
-Взгляните, это у меня Джо Дассен, Поль Мориа,- устанавливая пластинку,  с любовью показывал сохраненную коллекцию, Дмитрий, тут-же,  подхваченный Татьяной,  растерянно,  но устойчиво пустился в пляс.  Щека к щеке, как в фильме «Свадьба в Малиновке» (смех и грех), пары закружились  под звуки  французского шансона.
-За Мугла! За море! За отдых!
-А что, Жужу?
-Я не могу ее оставить, шестнадцать лет  вместе. Этот паралич замучил, нас обеих. Но она смотрит умными глазками, наполненными слез,  окровавленными лапками ползет к лотку, не меняя свои привычки, ходит в одно и тоже место... 
-Господа! Господа! Ребрышки! Кому подкопченные ребрышки?-призывно предлагал  Анатоль.
-Так,  когда, когда  мы все вместе, соберемся в нашем клубе?
-Вы помните эти праздники? 
-Помните, как мы напоили Мэра?- искренне рассмеявшись, все вспомнили,  как он  не пренебрегая,  выпил одну за другой турецкую рюмку, кем -то приготовленного самогона.
-А как Валера, - задыхаясь от смеха, Наталья вспомнила караоке,- свалился со сцены.
-Ребята! Давайте этим летом, обязательно все соберемся!   
-Татьяна!
-Я не могу! Вы не понимаете, Жужу не транспортабельна.
-Собачку нужно усыпить, - сказала я.
 Наступила гробовая  тишина. Кто-то,  пнул меня ногой.
 Хозяин мурлыкая как кот, вышел из-за стола. Сменил пластинку.
 "Танцы закончились",- подумала я.
 - Нет! Подождите! Что вы сказали?
 - Собачку нужно усыпить,- бесшумно попыталась повторить.
  Человеческие глаза, пристально и внимательно впились в меня. Татьяна, как сова, из мультика Вин-ни Пух, грудным пронзительным голосом, недавно так смеявшаяся  запричитала,- О! Сколько лет, она старается верой и правдой служит бедной Жужу. Нам всем в пору задуматься, о ее благородстве и великодушие.
-Моя простая, деревенская бабушка вас не поняла бы,- уверенно сказала я.      
-«Море Внутри» - прекрасный фильм. И  я попыталась за минуту, пересказать об  «интеллигентных, умных» в отличие от Жужу, (которая давно должна погибнуть,   покоится в собачьем Раю)...
 - Это что? Молитва?- вернулся хозяин. - Вы что пьете? С какого кувшина?
 - О людях, которые борются за право «жить или не жить», -продолжала я,-  имеют  хотя бы возможность оспаривать эвтаназию.
Умерив пыл, извинилась. 
-Ваш оглушительный, живой смех,- я ответно посмотрела на Татьяну,- не состыкуется с печалью и томлением.
-Уже поздно.- Скомкано попрощавшись.
 Прекрасный вечер. Фуа-гра, шашлык, плов.  Кого-то обняла..
-Позвоните мне,- попросила притихшая Татьяна,- возможно вы правы, я подумаю.
  Скрипнула калитка, меня поглотила надвигающаяся темная ночь. Вдали глухо "гугнул", чей то телефон, двойной сигнал  будто призывно вовлекал, как можно быстрее ворваться в шумный, яркий многомиллионый город,  где каждую минуту человечество стоит перед выбором  и решает  вопрос «Быть или не быть».
И я уехала.