Кн. 2, ч. 1, гл. 2

                КНИГА 2, ВНИЗ ПО МЛЕЧНОЙ РЕЧКЕ

                ЧАСТЬ 1, ПРИНЦЫ И ПСИХИ

                ГЛАВА 2

                МЕРТВЫЙ  ГОРОД


… Аварийный эвакуатор выплюнул ребят, как и было обещано, в центре Блю-Мажора. Их окружали мрачноватые здания из серого камня и бетона, строгих геометрических форм и с претензией на классическую архитектуру: обязательно с колоннами и портиками. Плюс магазины на первых этажах: тусклые, пыльные, полупустые витрины не привлекали глаза ни красотой, ни пёстротой, ни подсветкой, словно город их стыдился. Элис и Ули медленно двинулись вдоль улицы, не зная, куда теперь деваться. Видно, придётся прошагать весь город насквозь, чтобы выйти наружу.

И тут же, с первым их шагом, из воздуха материализовался первый Блю-Мажорец, затем – другой, третий, четвёртый, словно они только и ждали путников. Тут же засияли витрины магазинов, высветив чёрные и серые костюмы и униформы, баррикады из консервных и трёхлитровых банок, писчебумажные и канцелярские товары. Город вскоре наполнился людьми. Только людьми очень странными. Они не улыбались, все, как один, были деловиты, озабоченны и очень спешили по своим неотложным делам, а потому не обращали на путников никакого внимания, словно их и не существовало. Хотя тут и там, на витринах и стенах домов красовались плакаты и плакатики: «Салют гостям гостеприимной столицы Атаксии!»; «Блю-Мажор приветствует проезжающих!»; «Все удобства для гостей и друзей!».

- Забавно. Они обещают дружбу и гарантируют все удобства. Не слишком-то верится. Давай поймаем мотор – быстрее выберемся, - сказала Элис. – Как-то тут не особо уютно – помнишь, что говорила Камарра?

- А Камарре ты доверяешь?

- Кто её знает? Она же чокнутая, маньячка.

Они подняли руку – такси и машины проезжали мимо и мимо.

- Вон, гляди, притормозило – на остановке!

Ули и Элис дождались светофора и пересекли улицу, встали у стоянки такси. Такси пришлось дожидаться не менее получаса. Наконец оно явилось – такое же обшарпанное и пыльное, как и всё остальное.

- Гони за город, приятель! Где тут у вас сквозное шоссе?

- О! Материальные объекты! Реалисты! – почему-то обрадовался таксист, кивнул головой, счётчик заработал, такси снялось с места.

Элис и Ули рассматривали в окно город, и он им не понравился. Таких тёмно-серых, словно припорошённых вековой пылью, построек, они не видели нигде. Зато здания кичились непременными колоннами с невнятными барельефами и могучими памятниками на всех перекрёстках и площадях. Памятники казались какими-то одинаковыми. Это был мужчина в монументальном костюме с галстуком, с воздетой рукой – то левой, то правой, в зависимости от поворота улицы. Похоже, что моделью для памятника служил один и тот же человек. И установлен он оказался весьма искусно – куда бы ни сворачивала машина, человек в костюме указующим перстом упирался пассажирам в спину. Скоро Элис стало казаться, что он не только указывает на них, но и сверлит их затылки суровым и наставническим взором.

- А это наше парковое кольцо, – с гордостью сказал таксист, выезжая на более открытое пространство. – Новые районы!

Наконец-то они выехали на более симпатичный проспект, широкий и светлый, и даже обсаженный молодыми деревцами. Только дома современной застройки почему-то казались такими же уныло-серыми, как и старьё в центре, и непременный памятник всё так же венчал середины площадей и дворы. Зато с другой стороны картина открывалась более отрадная: путники видели луга, холмы, симпатичные перелески, и душа радовалась – Элис не терпелось выбраться на природу и вздохнуть полной грудью. Правда, из города ни одной дороги не вело наружу – но, стало быть, они просто до неё не доехали.

Они ехали по проспекту десять минут, двадцать, сорок – а кольцу всё не виделось конца.

- И большой же у вас город! Уже два часа катаемся.

- А как же. Блю-Мажор велик!

- Ваш Мажор больше смахивает на Минор – чересчур похоронный вид. Блю-Минор звучит вернее. И вообще, просто блю…

Вдруг Ули насторожился и стал вглядываться за окно внимательнее, потом толкнул Элис в бок: - Смотри, эту площадь мы уже проезжали!

- Тут все площади одинаковые, - отмахнулась Элис. – И везде истуканы. Вот блин!

- Нет, я точно запомнил. У истукана выщербленное пятно на лбу в форме таракана. И дерево рядом корявое, буквой Y с запятой…

Элис и Ули переглянулись. До них не сразу дошло: таксист возил их по кругу!

- Приятель, мы не покататься сели. Хватит порожняк гнать! – рассердилась Элис. – Давай, выезжай в Блю-Мажорскую область. Что непонятно? Или у тебя в ушах бананы?

Шофёр с удивлением покосился на них в зеркальце: - Наружу? Без пропуска? Для выезда в область нужно специальное разрешение или пропуск. У вас пропуска нет. Значит, будем кататься по Городу.

- Тогда высаживай, блин, – рассердилась Элис. – Без тебя обойдёмся!

- С вас сто кредитов, - невозмутимо сказал шофёр.

- Ты вконец охренел? Сто штук за то, чтобы поиздеваться?

- Нет, это действительно безобразие! – подтвердил Ули. – Таких цен давно нигде нет!

- Или вы платите по счётчику, или я вызываю полицию.

- Платим, блин, на свои «мани», забирай!

Они опять прошагали по парковому кольцу почти вкруг всего города, и везде натыкались на невидимую стену, надёжно огородившую его от остального мира. Камарра оказалась права. Город невозможно было покинуть. Ули и Элис ничего не оставалось, как отправиться за пропуском.

- Смешно, - сказал Ули печально.

- Что – смешно?

- Смешно, что мы пытаемся выбраться из города, которого, по существу, не существует. Мы оказались внутри замкнутого кольца, внутри цикла.

- Наоборот, мне всегда казалось, что проскочить глюк насквозь очень просто, - растерянно отозвалась Элис. – Как сквозь тень: шаг, другой – и вот уже солнце.
Они подошли к красивому, крупному, важному постовому, стоящему возле полосатой будки.

Постовой оглядел их внимательно и заулыбался: – Добро пожаловать в Блю-Мажор, красивейший город, столицу Атаксии. Будьте нашими гостями!

- Э… не подскажете ли, где можно раздобыть пропуск за Город? – спросил Ули.

– Садитесь на трамвай, третья остановка, центральная площадь, Мэрия. Обратитесь в кассу.

- Большое спасибо.

 Допотопный, разболтанный трамвай высадил «реалистов» как раз перед сумрачным величественным зданием с поблекшей, но по-прежнему впечатляющей вывеской «Мэрия». Парадный подъезд украшали мраморные львы, которых старательно отмывал от грязи служитель в фартуке. Рядом с торжественным парадным входом сияла вывеска «Касса». А в окошке красовался плакатик «Закрыто по техническим причинам. Санитарный день». Хотя там явно кто-то был – слышались шуршание бумаги, покашливание, стук передвигаемых письменных приборов.

- Закон мирового фуфла. Вот западло!

Элис настойчиво постучала в окошко: - Уважаемые! Пожалуйста! Будьте любезны! Срочно требуется ваша помощь.

Никакого эффекта. Только стук и звяк. Элис затрясла его с серьёзным намерением добыть содержимое любыми средствами. Окошко распахнулось так неожиданно и резко, что Элис чуть было не влетела внутрь – её придержала только стенка, о которую она ударилась лбом.

- Простите, пожалуйста, – растерянно пробормотала она. – Но вы не подскажете, когда заработает касса?

- Касса закрыта по техническим причинам, - поспешно проговорила кассирша в чёрном костюме с позументами и золотыми пуговицами, что-то испуганно пряча под прилавок. На её губах застыли крошки – видимо, её «технический перерыв» заключался в чаепитии – и то верно, если нет клиентов, зачем впустую торчать на рабочем месте и пялиться в пустоту? Элис даже стало жаль её.

- У вас не работает касса? – вежливо осведомился Ули.
 
- Да. Нет. Не работает. Работает, но пропусков нет, не завезли. Закончились. Вы же видели табличку?

- Мы – гости столицы. Те самые, которых вы гостеприимно ждёте и обещаете благоустроить.

Кассирша заулыбалась: - Как же, как же! Столица любит и ждёт гостей!

- Ну вот. Значит, недоразумений не будет. Нам нужен пропуск с видом на проживание.

- Касса не работает. По техническим причинам. Санитарный день. Пропусков нет.

- А куда ещё можно обратиться?

- Попробуйте к генеральному секретарю. Если удастся записаться на приём, она примет вас немедля, – окошечко со стуком закрылось.

- Духи-бюрократы. Вот это оттяг. Кафка отдыхает, – ворчала Элис.

- Вы к кому? – спросил охранник, едва они вошли в вестибюль.

- Кто у вас тут самый главный? Вот к тому!

- По какому вопросу?

- По вопросу транзита.

- Транзитом занимается непосредственно Генеральный секретарь. Запишитесь у секретарши на приём. Проходите налево, второй этаж, комната 1.

- Ну вот, обошлись без кассы. – Элис воспрянула духом.

Здание оказалось богатым до безвкусия – громоздкие картины в золотых рамах, размерами перекрывающих сами картины: с заседаниями и сияющими рабочими в спецовках. Мраморные столики, барельефы на стенах, посреди холла – неизбывный памятник прилизанному дяденьке в костюме с галстуком, только в виде бюста и размером чуть поменьше. Элис разглядела буравящий взгляд, сведённые брови и сурово сжатый рот, и постаралась побыстрее проскочить мимо.

Элис и Ули поднялись по мраморной лестнице, покрытой красной ковровой дорожкой, на второй этаж, постучались в комнату номер один, за которой слышался стрёкот какого-то механизма,  и вошли. Стук прекратился. Им навстречу из-за стола с пишущей машинкой поднялась девушка в строгой чёрно-белой униформе с золочёными пуговицами.

- Мы – на приём к секретарю.

- Запись на две недели вперёд. Сегодня секретарь занята.

- Но ведь у неё, похоже, никого нет. Приёмная пуста!

- Приходите завтра с утра и ждите записи на приём.

- Видите ли, мы не можем ждать две недели. Мы в вашем славном городе проходом… то есть, проездом, и очень спешим дальше.

- Этими проблемами секретарь не занимается. Прошу записаться и покинуть приёмную.

- Девушка, нам очень, очень нужно поговорить с генеральным секретарём! Проявите сочувствие и понимание!

- Много вас тут таких, и всем нужно быстро. А мне работать не дают.

- Ну, девушка, де-вуш-ка! Такая милая – и такая несговорчивая. Проявите же ми-ло-сер-дие. Иначе мы решим, что у вас болезнь под названием «фатальное упрямство!»

Девушка обиженно поджала губы и нажала кнопку звонка. Потом зашла в кабинет, что-то сказала и распахнула дверь: - Прошу.

Посреди строгого, но богатого кабинета, украшенного в том же духе, что и здание, за гигантским столом, где сиротливо ютились ручки, пресс-папье, стопка папок, подавленные величием бюста, сидела женщина в сером костюме и квадратных очках в золотой оправе.

- Я – генеральный секретарь, - приветливо сказала женщина. – В чём проблемы гостей столицы?

- Проблема одна. Мы тут, видите ли, транзитом, и желали бы побыстрее выехать в область.
 
- Вы уже зарегистрировались?

- Мы проездом, понимаете? Всего на часок!

- Насколько я знаю благодаря сообщениям граждан, вы находитесь в Блю-Мажоре уже почти три часа.

- И что с того?

- Это уже расценивается как проживание. Проживание без разрешения на жительство.

- Да мы с удовольствием слиняли бы раньше, да как-то не получилось…

- Понятно, ведь у вас нет пропусков.

- Слушайте, не гоните порожняк! Вы просто делаете из мухи слона – в чём проблема? Мы проездом, никого не желаем обременять. Просто проскочили – и всё! И всё!!

- Вы не можете проскочить, пока не получите пропуск. Придётся задержаться, но проблема в том, что любая задержка означает «проживать в городе», а вы не можете здесь жить, пока не зарегистрируетесь. И не можете зарегистрироваться, потому что у вас нет документов.

- Значит, мы можем спокойно уйти?

- Нет, - терпеливо объяснила женщина в очках с золотой оправой. – Уйти вы тоже не можете, потому что не зарегистрированы как жители.

- А если зарегистрироваться, как гости?

- Без документов?

- Что же нам делать?

- Ждать, пока мэр подпишет указ о транзитниках.

- А это долго?

- Ммм… до следующего круглого стола.

- На этом столе… то есть, за этим столом примется решение?

- За этим столом будет обсуждение, - снисходительно улыбнулась женщина. – После обсуждения – всенародный форум и социологические исследования: сбор мнений, опросы на улицах и на местах. Потом - изучение народного мнения.

- Я не врубаюсь: и жить нельзя, и уйти нельзя. Как же так?

- Выход простой: уйти вместе с нами.

- Куда?

Секретарь вздохнула: - В наше постоянное местообиталище. Тогда вы станете полноправными гражданами прекрасного Блю-Мажора, столицы Атаксии.

У Элис и Ули поползли по спине ледяные мурашки. Секретарь приглашала гостей в небытие так же любезно, как плакаты зазывали в столицу.

- А пошли вы! Мы уйдём и без вас обойдёмся, – огрызнулась Элис. И они с Ули поспешно покинули негостеприимное здание. – Нет, какова. Вот грымза. Она предлагает нам окочуриться и превратиться в глюков. Оторопь берёт! Не дождётся!
 
Они шли по улице удручённые и устрашённые.

- Как же к ним подстроиться? Похоже, у них все проблемы решаются с помощью бумажек.

- А у вас как решаются проблемы? – поинтересовался Ули. – В смысле – проблемы по… ммм…  унификации неугодных?

- У нас – очередями! – с гордостью сказала Элис. – Пока достоишься – забудешь, зачем стоял. Очень помогает.

Очередь не заставила себя долго ждать.  Она выстроилась перед неким не вполне понятным заведением, побившим все рекорды по не симпатичности, сумрачности и какому-то особо затхлому запаху, исходящему от него.

Заведение имело интригующее и пугающее наименование: «Инспекция по неблагонадёжным гражданам». Перед подъездом уже маячил небольшой хвост. Люди разных возрастов – среди них был даже семилетний мальчик – чинно стояли друг за другом и молчали.

- Наверное, они не забывают, зачем стоят, - сказала Элис иронично и обратилась к мальчонке: - Малыш! Ты крайний? А что дают?

Парень насуплено глянул на неё, но не выдержал и ответил неохотно: - Это кому как. Кому – десять лет с конфискацией, кому – три, а кто и штрафом отделается…

- А-а-а… это за что же?

- За разное. Я вот на мамку жалуюсь – притесняет, интервалы для гуляния не соблюдает. И вообще… Она уже на меня и на папу жаловалась – теперь моя очередь!

- И… тебе маму не жалко?

Парень посмотрел на Элис удивлённо, потом вдруг шморгнул носом – и лицо его перекосилось, готовое расплакаться. Он изо всех сил пытался сохранять достоинство и взрослый вид, но его губы кривились, глаза моргали. В очереди зашумели, лица загорелись праведным возмущением:
- Безобразие! Что вы себе позволяете!

- Довели ребёнка до слёз!

- Если вы проездом, то вам всё дозволено?

- Если не желаете доносить, то не мешайте другим!

- Граждане, не пора ли вызывать блюстителей порядка?

- Если вы будете продолжать мутить воду и подбивать граждан на противоправные действия, то непременно попадёте в тюрьму!

- Мы – законопослушные члены общества!

- Донесение – это правовое действие? – спросил поражённый Ули.

- Конечно. Первый долг каждого гражданина – донесение на соседа и члена семьи.

Элис и Ули попятились от невозмутимого Блю-Мажорца, потом развернулись и поспешно зашагали прочь, еле удерживаясь, чтобы не побежать.

- Скорее отсюда. Я готов отшагать километры, лишь бы выбраться!

- Похоже, это будут километры очередей, – мрачно заметила Элис.

– Может, лучше вернуться в мэрию? Всегда можно договориться по-человечески. Не может быть, что они все такие звери, – предложил Ули.

- Боюсь, я уже не смогу миндальничать. А если наоборот – ихними же методами?

 Измученные и подавленные, они попали внутрь мэрии почти к концу рабочего дня.

- Секретарь уже не принимает, – загородила им путь девушка в униформе. – Вам вход сюда запрещён. Вы – нарушили законы Блю-Мажора.

- Сейчас мы тебе вставим клизму! – прошипела Элис. – Что, съела?

Ули вежливо, но настойчиво взял за плечи обомлевшую от ужаса девушку и отодвинул с пути, не обращая внимания на угрозы. Они бурей ворвались в кабинет.

- У вас отвратительные порядки, – заявил Ули с порога. – Позор для демократического иномирья! Не правовое государство! Притеснение иностранцев, ксенофобия и неполиткорректность, психологическое давление, неправый суд…

- Полная лажа! – вторила Элис. – Диктатура насилия и бюрократии! Вы учите детей доносить на своих родителей, а родителей – на детей! Это – подсудные преступления против совести и международного права!

- Хотите, чтобы вас зачислили в возмущенцы? – прошипела генеральный секретарь, меняясь в лице. – Вас посадят в тюрьму как политически неблагонадёжных!

И тут Элис осенило: - Нас зачислят в возмущенцы всех разом. Догоняешь? Будем отсиживаться вместе, в одной камере. Мы – за то, что гоним крамолу, вы – за то, что уши растопырили. Уж мы позаботимся растрезвонить. И пусть попробуют не поверить! На суде мы выскажем со всеми подробностями, с каким сочувствием вы нас слушали!

Секретарь позеленела и протянула руку к кнопке, но Ули схватил её за руку и отвернул в сторону, несколько сомневаясь, можно ли остановить привидение.

- Элис, – спокойно сказал он. – Я подержу генеральную гражданку, а ты беги в их «стукачку» и стучи. Попутно пригласи в кабинет понятых.

- Уже бегу!

- Стойте, - жалобно воззвала генеральный секретарь, и Элис испугалась, что с той сейчас случится сердечный приступ – если у духов это возможно. – Пожалуйста…

- Что я слышу! Первое человеческое слово!

- Я дам вам разрешение на транзитный проход. Только – умоляю, никому не слова!

Ули протянул руку: - Ну, я жду!

Секретарь протянула дрожащую руку и вложила в твёрдую руку Ули два пропуска - нечто вроде кожаных книжечек с золотым, истёртым тиснением.

- И это всё? – Глаза Ули расширились от изумления. – Всего-навсего?

- Всё, всё, – закивала секретарь. – Верьте мне!

Она внезапно так и застыла с протянутой рукой. Элис поводила пальцем перед её глазами – никакой реакции.

- Ули, она не врёт, эта фигня и есть пропуск. Самый настоящий. Пошли-ка отсюда, пока она в ступоре.

Они вылетели из кабинета, попутно обнаружив строгую секретаршу застывшей в той же нелепой позе, в которой её оставил Ули.

Никто их не тронул. Жители славного города Блю-Мажора словно впали в транс, встретившись с упорным и отчаянным сопротивлением вопреки всем строжайшим и справедливейшим законам и запретам. Движения духов замедлились, некоторые стояли неподвижно, и только памятники продолжали провожать их непреклонными, пристальными, живыми взглядами.

Они направились самым ближайшим путём к окраине. Терпеливо и упрямо отшагали на своих двоих весь путь, не желая больше связываться с таксистами и трамваями. Кто знает, куда они отвезут их на этот раз? В местную тюрягу?

Но все опасения оказались напрасными. Их никто не останавливал. Дорога беспрепятственно вывела их за пределы последних жилых кварталов. Секретарь не обманула – стена пропустила их наружу, и, оглянувшись, они с удовольствием наблюдали, как Мёртвый бюрократический город Блю-Мажор сзади них бесследно растворяется в воздухе – до новых случайных путников.

- Урра! – завопила Элис. И они с немалым облегчением продолжили путь.

- А у нас пока неплохо получается! В смысле – путешествовать вместе, – сказал Ули. – Жаль было бы разделяться.

- Я тебя от себя не отпущу! – твёрдо сказала Элис. – Не оставлю одного. Сначала мы ищем твою группу. Потом… потом я ищу свою маму.

- А если наоборот?

- Мне спешить некуда. А ты можешь опоздать. Верно?

- Верно. Если я не вернусь в назначенный день к месту сбора, то меня посчитают пропавшим без вести.

- Значит, гуляем дальше! – весело сказала Элис.