Розыгрыш

   
                Вместо предисловия

        Ночная завораживающая езда на автомобиле за городом, по свежему только что выпавшему снегу, мягкому не слежавшемуся накату, мимо застывшего вдоль обочин леса, уплывающего изменчивыми картинками театральных декораций, наполненных девственной чистотой пронизывающей морозной свежести, надышаться которой невозможно, и которую хватаешь ртом вместе с лёгкой, случайно залетевшей в окно порошей, оставляет за собой шлейф сожаления нераскрытой тайны мистического волшебства. Окрылённая вырванной свободой стремительно трезвеешь вылетая на большую дорогу и успокаиваешься по ходу движения, погружая себя в вибрации подступающего города, ощущение затихающей скорости, привычного ритма возвращения домой.

                Глава 1
 
        Приглашение на загородную новогоднюю тусовку я получила неожиданно. Провести два дня в лесу, среди однокурсников, многих из которых не видела несколько лет, не вызвало вопросов и сомнений в принятии решения. Конечно, да! Еду! Накануне праздников я ухитрилась содрать передний бампер на открытом канализационном люке перед супермаркетом, угодив в него колесом, спустя час прижаться боковой дверью к длинномеру на центральном перекрёстке, ругая себя, бестолочь, за невнимательность, и сдать горячо обожаемый автомобиль в автосервис, прибавляя тем самым ещё одну заморочку к общему списку уже имеющихся. Вечером, в продолжении злополучного дня, расслабляясь дома с бокалом вина от судьбоносной ловушки, когда всё в кучу, в кулак и открывай воротА, я подняла телефонную трубку со звонком от подруги Кларины. Выдержав шквал вопросов и со переживаний, вникнув в перечень основных причин обязательного моего присутствия на тусовке, а именно, "не по делу зарылась эгоистка разведённая, народ то соскучился и требует явления, набирается куча мала и полезно в ней поучаствовать, типа разгрузить психику, подарив трёхлетнюю дочку «Старикам», всего то на два дня, в кои то веки", я поняла, что обязана быть, тем самым изменив ход сложившейся картинки тихого семейного праздника для души.

        Подруга отчасти была права, свежий развод не просто кусался, он грыз мозг поедом без перерыва. Расставание с бывшим свербило внутренней тягомотиной, вместе с фразой любимого «Ну ты и зануда!», разгоняя кровь в неконтролируемом возмущении сердечной мышцы.
- Подумать только, какие мы нежные засранцы - во мне отчаянно боролась личность - хотела бы я видеть первого, того, кто придумал, что любимым прощают всё – кричало страдающее самолюбие - сегодня простила бедлам по квартире, завтра измену, а после ровно скатилась до плинтуса и ушла в запой от раздирающей безысходности. Дудки – продолжала я спорить с отсутствующим бывшим - не выйдет!

        Кларина, на новенькой «Ауди», заехала ко мне после обеда, часов в шесть. Высокая стройная брюнетка со странным именем, предметом очевидного спора родителей. Папа мечтал, что назовёт дочку именем своей мамы, Кларой, а супруга, спотыкаясь о строптивость свекрови, была против, и настаивала на Ирине, уступив в конце концов обоюдному компромиссу. Женская дружба между нами девочками сложилась сразу, повода упрекнуть подругу в двуличии я не имела и доверие, возникшее со студенчества, не потеряло своей актуальности. После окончания университета, не смотря на разный опыт поиска женского счастья, каждая из нас имела равноценный результат, с тем отличием, что я растила дочку Марусю, а красивая подруга так и не рискнула определиться, перебирая многочисленную череду поклонников. Во многом мы были схожи, лёгкие на подъём, с юмором воспринимали молодую жизнь, не давая спуску ни себе ни близким, успешно преодолевали карьерные препоны, двигаясь вперёд и вверх, обе любили поспать, поесть, прикупить красивую вещичку и улететь в новогодние каникулы на жаркое азиатское побережье. Кроме этого года, в этом году застопорилось у обеих, обложили бесконечные выяснения отношений, взрывные на пустом месте конфликты, трудные личные разборки, в общей куче притянувшие безденежье. Согласившись встретить Новый год на даче однокурсника, я поддалась импульсивному посылу, в обычной жизни мне не свойственному, понимая прекрасно, что Клиру и меня тащит кризис одиночества, своего рода побег, побег от самих себя, поиск отрыва и возможности примерить рецепт другого опыта состоявшегося женского.
 
        По пути мы затарились в супермаркете прекрасной "чушью", не с пустыми же руками, и всю дорогу проболтали, как заведённые, в приподнятом настроении от предстоящего застолья.
- Слушай, а сколько мы не собирались группой, не помню, закрутилась с разводом? – спросила я всезнающую подругу.
- Света, да почитай лет шесть, ну ты даёшь! – она снисходительно улыбнулась, зная мою нелюбовь к датам и юбилеям.   
- Шесть лет! – ахнула я, удивляясь быстротечности времени – слушай, вот так листаешь каждый день по накатанной, не задумываясь. А чья идея, кому спасибо? -
- Лёшке, помнишь такого, всё по тебе вздыхал, – Кларина мельком взглянула на меня, не рискуя надолго оторваться от дороги.
- А … - и я замолчала, восстанавливая хронологию отношений.
Тихий, щупленький, умненький в очках, черноволосый, кудрявый паренёк, вот пожалуй и всё, что отпечаталось в памяти. Не принимая его ухаживания, я закрывалась и не шла на контакт, сопротивляясь интуитивно и удивляясь настырности худосочного кавалера. Крупнее в кости и выше на полголовы, имея с рождения дотошный нрав и провинциальное воспитание, я, представляя виртуальную возможную совместную жизнь, заранее пугалась состояния вечного беспокойства и постепенного превращения себя в упёртого монстра со слабовыраженной половой принадлежностью, когда ты «и баба, и мужик, и корова и, мать твою, бык».
- Надеюсь он женился? – неуверенно спросила я подругу, возвращаясь в реальность.
- По-моему да, и не один раз, – ответила она безразличным тоном – а сосватаем, если что, ты у нас теперь женщина разведённая, неустроенная, – и, помолчав, добавила с неоднозначной ухмылкой, - не пугайся, насильничать не будем, –
- Насильничать? – сглатывая смешок, я удивилась туманной подоплёке иронично настроенной подруги, чувствуя некоторую шаткость в развитии ситуации, - насколько спокойнее и теплее было бы дома с Марусей –  и хмурая тень сомнения в правильности выбора, и грусть по оставленной дочке, накрыли минутной слабостью недовольства собой, - ладно, Света, не дёргайся, … Клира, она всегда такая, сначала наезжает нахрапом, а потом ластится, – попыталась успокоить я себя.
 
        «Старики», родители мужа, в возрасте пятидесяти с небольшим, отпустили меня с небрежной лёгкостью, обрадовавшись внучке и приятной возможности пообщаться с родным, любимым «комочком». Они сделали бы это в любом случае, глубоко не вдаваясь, куда, насколько и далеко ли меня понесло, да хоть к чёрту на рога, настолько лишним человеком я была в их жизни. Женщина под названием «Проблема», не пожелавшая тащить груз их ошибок в становлении сына и не заменившая ему маму и папу в ипостаси супружества.

- Клира, гостим по первое число, потом домой, не надирайся, я в твою страховку не вписана, за руль сесть не смогу. Слышишь? -
- Угу, … - она привычно ругнулась - как получится, контролёр, не нагнетай, – и я вздохнула, снова увязнув в робком предчувствии, что всё пройдёт для меня по тяжёлой.

        Вскоре мы свернули, судя по накренившемуся и утонувшему в сугробе указателю, к деревне Свиридовка, что в сорока километрах от города, на условно просёлочную, заасфальтированную и основательно очищенную от снега дорогу, что наводило на мысль о достатке дачного поселения, секретном спец объекте или не целевом использовании бюджетных средств. Плотным кольцом нас окружали деревья вперемежку с кустарником, густо обсыпанными нетронутым свежим снегом. Я представила себя одиноким путником, пробирающимся сквозь зимние вечерние колючие заросли, утопая по колено в белой массе и с трудом вытаскивая из неё ноги, со взмокшей от напряжения спиной в поисках тоскливо светящегося окна чужого жилья, и с удовольствием поёжилась на тёплом сидении симпатичной свежей иномарки, на которую Клира развела последнего друга особенно не напрягаясь. Взглянув на её профиль, я лишний раз убедилась насколько она красива, блестящие смоляные длинные прямые волосы, правильной дугой оформленные брови, загнутые к верху ресницы, нежный румянец, своенравно очерченные припухлые губы и с лёгкой горбинкой точёный нос.
- Что, хороша? – улыбнулась она, глядя вперёд, поражая меня своей проницательностью, – а знаешь почему мы подруги? – Клира стрельнула глазами в мою сторону - да потому, что ты мне не конкурент, работаем мы в разных организациях, любим разных мужчин, ты прекрасно знаешь какой типаж меня интересует, абсолютно не твой, точнее ты … не их, кроме … – и она, мрачнея в лице, перешла на шёпот, зажёвывая последние слова, не позволяя мне их расслышать и возвращая своё внимание на дорогу. Сталкиваясь и раньше с импульсивной открытостью Клиры, я не обиделась и не рассердилась, считаясь со вздорной чертой характера, что делать, ну такая она, моя единственная подруга. Конечно, мы разные, я жила чувством, она расчётом, и в этом не было ни её ни моей вины, как можно изменить природу изначальной сути, никак, только принять её или нет.
- Что тихоня, говори, какие мысли в светлой головке? –
- Представила враждебный спарринг между нами и поняла, что проигрываю по всем бойцовским параметрам. И знаешь почему? –
- Почему? –
- Скушно! -
- Согласна, и не интересно, ну какой из тебя враг! Светка, посмотри на себя, ты же добрая, с тобой дружить одно удовольствие, плюс ты мудрая, – и, приобняв меня свободной рукой, Клира низко склонила голову в мою сторону, прижимаясь своей щекой к моей.

        Внезапно машину подбросило, скорее всего на яме, и мы пошли юзом скользя колёсами, закружившись на ледяной корке дороги и перелетая на встречную полосу.
- Клира, не дави на тормоз, мягче, – вскрикнула я в испуге.
- Не учи, знаю, не получается, – она крутила руль, пытаясь спасти положение.
- Стой, ты видела? – я схватила её за руку, уставившись в стекло на дорогу.
- Да отпусти же ты, смерти моей хочешь! – подруга резко затормозила и внезапно остановилась, зацепившись колесом за чистый асфальт.
- Девочку в белом? – спросила она.
- Да, ребёнка на обочине, – мы с недоверием взглянули друг на друга и, не сговариваясь, в подтверждении странного видения, оглянулись на заднее стекло, вздрогнув от резкого длинного гудка клаксона и слепящего света фар в густых вечерних сумерках.

                Глава 2

        Идущий навстречу внедорожник вовремя нас увидел, замедлил ход и встал, не доезжая метра три, не понимая, что делает наша машина на его полосе. Кларина включила аварийную сигнализацию, и мы вышли из автомобиля, чтобы объяснить водителю почему так «раскорячились», как, вдруг, услышали треск сучьев и завораживающий шум от движения чего-то большого, похожего на железнодорожный состав, идущий напролом через лес. Во внедорожнике открыли окно и, высунувшаяся в перчатке мужская рука, сначала поставила ладонь вертикально, а затем опустила большой палец вниз, жест, означающий команду «Не двигаться». И пока Клира и я неподвижно стояли, застыв от мистического аффекта чего-то таинственного, на дорогу из чащи вылетела группа лосей, со взрослым и сильным самцом впереди. Не обращая на нас внимания, они молчаливым нахрапом, обдавая животным запахом, пронеслись широкой полосой, с большим отрывом друг от друга, через дорогу, взбивая свежий снег, огибая машины, подругу и меня, и растворились также внезапно, как и появились. Некоторое время мы продолжали стоять молча, в зачарованном ожидании повторения зрелища, возможно любого другого зверя, поменьше, что-то же спровоцировало их побег, но наступившая тишина не давала повода усомниться в свободном проезде и подкрепляла уверенность, что на этот раз обойдётся без жертв. Из окна подъехавшей машины выглянуло молодое озорное лицо водителя, схожего по розовости щёк и носа с Дедом Морозом и, глядя на нас, притихших и побледневших, рассмеялось жизнеутверждающе громко.
- Ну, что девчонки, С Наступающим и с новой долгой жизнью – лицо подмигнуло нам обеим сразу – как говорится, если под лося попал, не жилец, а тут ни один и все живы, – Дед Мороз продолжал счастливо улыбаться. Мы приветливо кивнули в ответ, оживая, и Клира, попросив меня расспросить про девочку, села в «Ауди», плавно её развернула и поставила на обочину своей полосы, оставаясь ждать внутри. Я подошла к мужчине поближе.
- Извините, возможно, Вы видели призрак ребёнка? – спросила я растеряно, усомнившись в правомерности вопроса.
- Девочку лет семи, в белом, на обочине? – уточнил он, не выходя из машины.
- Да! – обрадовалась я взаимопониманию, мы говорили об одном и том же, о реальных людях, а не колдовских сущностях.
- Это дочка егеря Семёныча, значит сам где-то рядом бродит и девочку берёт с собой, учит лес понимать, след читать, шорох ловить. Жену его браконьеры зверски убили, замучили, «расчленёнка», пока он на охоте был, вот теперь один воспитывает девчонку – слушая весёлого попутчика с открытым ртом, я пыталась понять, шутит он или нет, изумляясь странной дикости его рассказа, как будто улыбчивый мужчина пьесу экспромтом на ходу сочинял или текст сценария для сериала под названием «Жесть».
- Клира! – крикнула я подруге в открытое окно – это не призрак, настоящая девочка, дочка лесника, –
- Интересное имя, Клира, а полное как звучит? – удивился Дед Мороз, меняя тему и уводя беседу в сторону.
- Кларина, … спасибо Вам, что вовремя нас увидели и не зацепили, развернуло на льду, могли уйти под откос или с Вами столкнуться в лобовом, призрак напугал, то есть теперь уже нет, – скомкала я разговор, успокаиваясь.
- А если бы не испугались, под лося попали, не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Вы в Свиридовку? – поинтересовался Дед Мороз.
- Наверное, подруга в курсе, – я смутилась от собственной безалаберности.
- Ну, хорошо, хоть подруга в курсе, – он неодобрительно хмыкнул - хочу преставиться, Свиридовский участковый, Михаил Никитин, обращайтесь, если что, – и, сняв кожаную с песцовой опушкой шапку, задержал внимательный взгляд на моём лице – а Вы себя не назвали -
- Светлана, – представилась я и тут же подумала - вот мент дотошный, всё разузнал, сейчас спросит к кому мы едем.
- Я понял, Вы в гости к Ермолаеву Алексею, у них большая тусовка сегодня, люди снуют один за другим. Держите визитку, здесь мой телефон, – и он протянул клочок бумажки с цифрами, продолжая удивлять, - смотрите, через десять километров, где большая берёза, свернёте направо, а там по прямой выедите к забору и снова направо, потом вдоль него, пока не упрётесь в ворота, – и пожелав на прощание ещё раз «С Наступающим!», поехал в своём направлении, на грязной, чудаковатой, космического вида не полицейской машине, облепленной фарами по верху, бокам и низу, большими колёсами от грузовика и специально высоко поднятой, для езды по пересечённой местности.
- Артист! - засмотрелась я вслед – Надо же! - и побежала к подруге, сохраняя двойственность от общения с участковым. Минут через пятнадцать мы приблизились к высокому белоствольному дереву, о котором говорил Никитин, и Клира спокойно, не сомневаясь ни секунды, свернула в нужном направлении, чем очень меня удивила.
- Ты так уверенно рулишь, как будто часто здесь бываешь, – после встречи с участковым, я стала внимательней.
- Алексей подробно разъяснил по телефону, как проехать и куда повернуть, а что тебя беспокоит, сплю я с ним или нет, так и спроси, – Клира недовольно насупилась, удивляя меня реакцией на пустяшный вопрос.
- Не буду, спите, не спите, мне без разницы, – я пожала плечами и уставилась в окно, однако маленький "живчик", сидевший внутри, дёргал меня за ниточки и противно нудил, - нет есть разница, нет есть разница, могла бы рассказать подруге и не темнить -

        Высокий трёхметровый забор из красного кирпича и с такими же фигурными столбами тянулся бесконечно долго. Мы ползли по грунтовке вдоль него, изнывая в нетерпеливом ожидании, что когда-то он закончится и наградой нам будет свет в "конце тоннеля". Тяжёлые ворота, к которым мы подъехали, были изготовлены из сплошного листового металла с оформленным по центру замысловатым орнаментом из гнутых прутьев и кованных элементов. Покрашенные в общей своей массе чёрной краской, с выделяющимися золочёнными вставками, они выглядели потрясающе замечательно. Всё ограждение в целом оставляло впечатление основательности, несокрушимости и монументальности хозяйского бытия. Я вспомнила недавно прочитанную Марусе сказку «Снежная королева», где колдунья сумела закрыть в своём саду героиню от времени и пространства, создавая в нём иллюзию вечного царства цветения и полный отрыв от реальности.
- Знаешь, – повернулась я к Клире – здесь, если убьют, никто никогда концов не найдёт. Ты так не думаешь? – 
 - Чтобы концов не нашли можно в любом месте грохнуть, - откликнулась она, не замечая или делая вид, что не замечает мои неожиданные страхи, - тихо, открывают! –
Ворота медленно разъехались. Вышедший охранник, не задавая вопросов, пропустил нас вперёд, улыбаясь в приветствии отдал нам честь, приложив почему-то два пальца к козырьку, и тут же вернулся в свою будку, потеряв профессиональный интерес к приезжим.
Я сидела в машине, в лёгкой растерянности.
- Вы знакомы, – настороженно спросила я Клиру – он не записал номер, не спросил документы, не узнал к кому и по какой причине мы приехали, а если мы чужие, или я не права? - 
- Светик, слишком много вопросов, – подруга натянуто рассмеялась – хотя это уже не имеет значения, мы почти прибыли, смотри, какая «живопИсь» вокруг, дышишь не на надышишься – и она открыла окно, втягивая в себя морозную свежесть.

        Перед нами был всё тот же покрытый снегом густой лес, с небольшой лишь  разницей, что от ворот в правую и левую стороны, вдоль внутренней стороны ограждения или упомянутого мной ранее забора, шло бетонное покрытие для проезда, и прибитая на дереве табличка со стрелкой указывала направление движения. Я оглянулась, с беспокойством наблюдая, как за моей спиной закрываются мощные ворота, ещё раз прибросила высоту забора, количество камер видео наблюдения по верху ограждения, колючую проволоку, натянутую выше в три ряда, и поймала себя на мысли, что по простоте душевной могла лихо угодить в ловко продуманный капкан, который в настоящее время плавно захлопывался у меня на глазах. Сравнение с капканом показалось удачным, но безосновательным и я, послав господина участкового с его наставлениями куда подальше, переключилась на мечтательное предвкушение позитива от скорой встречи с сокурсниками, глядя на чарующий лес через стекло автомобиля. Мы двигались по кругу, удивляясь размаху огороженной территории, пока не вынырнули к газонам, причудливо стриженным кустам  и высокой ели, украшенной шарами, бантами и гирляндами с бегающими разноцветными огоньками. Двухэтажное строение, вытянутое в обе стороны, имело форму дворика типа «Патио», внутренняя часть которого была полностью застеклёна полукругом, переходящим в высокий купол. Мелкая расстекловка узких вытянутых окон, сухой плющ, обвивающий торцы и углы дома, серый цвет облицовочного выпуклого природного камня, говорили об особой расположенности хозяина к строгому английскому стилю. Кларина и я вышли из «Ауди» и тут же попали в руки швейцара и горничной. Машину поставили в гараж и, когда поднимали жалюзи, краем глаза я выхватила среди прочих припаркованных автомобилей, как мне показалось, внедорожник участкового, стоявший чистым и сухим, без следов загородной езды. Недовольная собой, я отмахнулась от излишней подозрительности и передала сумки прислуге, с прекрасной чушью, купленной в супермаркете к столу и такой невостребованной на фоне добротного дома.
- Красотища какая! – Кларина с восторгом рассматривала холл, лестницу, ведущую наверх, и я прочла знакомый хищный блеск в глазах "женщины вамп", заранее сочувствуя владельцу, – неужели это может принадлежать Лёшке? Светка, как же ты прогадала, пока примеряла рост и вес, глубже надо было копать, хороший человек, нехороший человек и что в результате, одна! – усмехнулась подруга и в ответ я конечно вспылила, не принимая критику.
- Клира, давай без пустых придирок и выводов, мы не на рынке. Ты реально не знаешь, чем я руководствуюсь, выбирая мужчину, –
- Увы, милая Светлана, знаю, – она плотно поджала губы в ухмылке и тут же их отпустила - впрочем я ничем не лучше тебя, такая же одиночка, правда с однокомнатной квартирой в центре города и крутой тачкой, что уже не мало – и улыбнулась, слегка наморщив красивый нос в явном восхищении собой.

        Я вынуждена была с ней согласиться. Приехав учиться в краевой центр из приморского живописного периферийного городка, прожив в общежитии Универа долгих четыре года, на последнем курсе я вышла замуж за местного парня, по имени Макар, сокурсника, футболиста, входившего в молодёжный состав сборной города, но так и не принявшего участия ни в одной игре за его кубок. Мы познакомились на университетской вечеринке, не помню по какому поводу организованной, и многие из городских удивлялись позже, что он во мне нашёл, признанный красавец и провинциальная девочка с тёмно-русой косой. Муж рос единственным долгожданным и оттого избалованным ребёнком в семье журналистов, имел, как минимум, половину города в друзьях, любил потусить, несмотря на увлечённость спортом, и никак не ожидал, что супружество предполагает ряд условностей, ограничений и тягомотин, проще говоря ответственность, которую он боялся и не понимал. То есть он конечно догадывался, что такая нравственная категория в отношениях должна присутствовать, это ему было ясно, но при этом не ясно, причём здесь он и его единственная и трепетная страсть, под названием, «Свобода». Некоторое время я наивно надеялась, что проживу легко, в любви, без измен и вранья, но нет, не случилось, "полная дура", говорю себе сейчас. Но любить, любила, требовалось расстаться, чтобы понять насколько муж был важен и какое количество внимания и пространства он занимал в моей жизни, значительно большее, чем дочка Маруся. Перелистывая семейный альбом с фотографиями, я видела себя стройной сероглазой с чистым незамутнённым грустью взглядом девушкой, спокойно смотрящей в своё светлое завтра, такой не схожей с теперешней неуверенной в себе женщиной, в которую я одномоментно превратилась в зале суда и от которой, пока, не могла избавиться. С разводом не тянули. На большом семейном совете было решено отправить Макара, уже "бывшего", в столицу к родному брату отца, под крыло, а Марусе и, отчасти мне, оставили квартиру и машину в качестве моральной компенсации. Собрав свои вещи, теперь уже не мой мужчина тихо вышел из дома дождливым осенним вечером и растворился самолётом в небесах, в безответственном поиске ответственных решений, а я, захлёбываясь слезливыми грёзами, простилась с ним, как думала навсегда.

                Глава 3
 
        Клиру и меня, распорядитель, типа слуга, поселил в отдельные смежные комнаты с общим балконом, выходящим во внутреннюю застеклённую часть дворика, предупредив, что сбор гостей назначен на десять часов. Он попросил не проявлять излишнюю суетливость по просьбе принимающей стороны, что вносило элемент завораживающей интриги. Время позволяло привести себя в порядок, Кларина тут же проверила мою комнату с ванной и осталась разочарована своим душем, посмеявшись с досадой, что на всех ванн не напасёшься. Странная тишина на лестнице настораживала и, не смотря на регламент, я выглянула в коридор в надежде увидеть весёлую неугомонную команду приезжающих гостей, но тут же наткнулась на горничную, которая вежливо поинтересовалась, не нужно ли мне что-либо, например, фрукты, кофе и бисквит. Возражений не последовало и, спустя десять минут, я и подруга вкушали крепкий вкусный напиток, сидя на балконе в креслах, с удовольствием наблюдая, как внизу, вокруг фонтана, имитирующего природный источник, заканчивались последние приготовления сервировки столов, оформления сцены с непонятным возвышением по центру, и как, в беспрерывном потоке, туда-обратно, сновал обслуживающий персонал.
- Надо принять душ и переодеться, скоро десять, – Клира встала и, тряхнув головой, слегка потягиваясь, чтобы сбросить усталость, спросила, – а ты в курсе, что все будут в маскарадных костюмах, я, например, «Звездочёт», - она смотрела на меня, ревностно наблюдая за моей реакцией, – да, ... и твой наряд лежит на кровати, иди, примерь, -
- …!? – моё мягкое недовольство было ей ответом.
Идея с переодеванием, сама по себе, казалась интересной, наверное, но, семь лет замужества с мужчиной – сюрприз, когда не знаешь, как день начнётся и чем он в конце концов закончится, когда живёшь в ожидании подвоха и ищешь двойной смысл в простых обстоятельствах, а он есть, и очевидное далеко не всегда вероятное, страсть к играм растворяется в никуда, если не сказать больше.
- А без этой затеи – я покрутила пальцем у виска – никак нельзя? Чтобы нормально, спокойно, без смены караула, как люди, я вообще то приехала общаться, а не участвовать в ритуале, -
- Нельзя, у тебя отличный «прикид», давай не дури, праздник же, – Клира скрылась в своей комнате, не желая продолжать пустые уговоры и видеть моё скисшее лицо.    Знать бы заранее, что наша размолвка в доме Алексея будет последней каплей в переполненном стакане, не вела бы я себя так доверчиво и наивно, полагаясь на дружеское расположение главного устроителя торжества.
   
        Вернувшись в комнату, я подошла к кровати и остановилась в изумлении распахнув глаза от аккуратно разложенного костюма «Снежной королевы» в современном его исполнении, маленькое серебристое французское платье и длинный белый полупрозрачный халат с поясом. Рядом лежали «хрустальная» корона, сапожки из мягкой кожи, перчатки и замечательная маска с гипюровым низом, скрывающая лицо. Отметая сомнения, я примерила халат и платье, поблагодарив «Некто», угадавшего с размером. Любуясь собой, я закружилась восторженным вихрем перед зеркалом и вдруг замерла, вспомнив тёплое детство, милых родителей, украшающих со мной и сестрой вкусно пахнущую ёлку, ушедших из жизни молодыми, один за другим, из-за тяжёлой болезни, и от нахлынувших скопом чувств, пожалела, что устроила перепалку с Клирой. Готовая поклясться, что костюм при заезде на кровати отсутствовал, удивляясь осведомлённости подруги на счёт экипировки, я побежала к ней в комнату через балкон, извиниться. К сожалению дверь была заперта, шторы на дверных узорчатых стёклах задёрнуты и на стук никто не отозвался. Постояв в нерешительности, я попыталась проникнуть к ней через коридор, однако результат был тот же. Беспомощно оглядываясь по сторонам, в поисках кого либо, кто бы смог объяснить куда могла деться подруга, я наклонилась над леерным ограждением балкона внутреннего холла, громко выкрикнув в пустоту, – Эй, кто ни будь! – и никого не увидев, услышала в ответ гулким эхом ... будь-будь. Подняв глаза к верху, я оценила полную высоту помещения со свисающей мощной люстрой с потолка и, неожиданно, в голове мелькнула мысль, что интерьер напоминает мне дорогую гостиницу с обложки тематического журнала, арендованную на время празднования.
- Что за бред! – отбросив нездоровые фантазии, я снова безнадёжно дёрнула дверную ручку в комнату Кларины.
- Скорее всего прилегла отдохнуть и не слышит, разбужу позже, ближе к десяти, – я приложилась ухом к дверной филёнке, надеясь уловить посторонние звуки, но увы, шумов не было, ничего, кроме памяти моего подсознания, сохраняющего наваждение гостиницы. Под его впечатлением я вернулась в свою комнату и, сняв новогодние атрибуты, впервые, с пристрастием, её осмотрела. Просторная, хорошо освещённая, с продуманным убранством в стиле арт-декор, качественной мебелью, свежими цветами, обустроенная в классических светлых тонах с отдельными яркими цветовыми решениями. Во всём ощущалась рука мастера. Я прошла в ванную комнату и восхитилась продуманностью до мелочей, бессчётному количеству баночек, скляночек, лепесткам сухоцветов в низких вазочках со сладким цветочным ароматом, и прочим ванным принадлежностям, включая махровый халат, как будто всевидящий «Некто», подаривший маскарадный костюм, уступил на время своё жилище.
- Нет, это не может быть гостиница, так по-домашнему, – и я разделась, чтобы снять напряжение от ощущения двусмысленности, который раз испытанной мной в спонтанной поездке. Тёплая вода с приятным запахом пены, удобная ванна с мягкой подушечкой под головой, постепенно ввели меня в расслабленное состояние и погрузили в крепкий сон возвращения в детство, - я с приятным удивлением обнаружила, что сижу с сестрой за столом на лесной пасеке, в венках из полевой ромашки, смеюсь и ем, пропитанный солнцем пчелиный мёд, окуная в него ржаной домашний хлеб, запивая родниковой водой из больших керамических кружках … - и, вздрогнув, проснулась, почувствовав на себе чужой пристальный взгляд. Надо мной склонилась Клира в костюме «Звездочёта», или не Клира, лицо было закрыто и это мог быть кто угодно. Она приложила палец к губам, знак молчания, и показала время на руке, таинственно растворившись в дверном проёме. Торопливо вставая следом, я неловко надела халат, сбрасывая остатки сладкого недосыпа и удивилась, непонятно откуда взявшимся, странной вялости и мелкому ознобу во всём теле, как бывает после долгой болезни. Я решила, что необычное состояние могло быть следствием прогулки налегке по зимней дороге, предвестником будущей простуды или результатом излишней впечатлительности разыгравшегося воображения, что имело место быть и раньше. Вернувшись в комнату и взглянув на часы, стрелки которых показывали девять часов сорок пять минут, я испугалась упущенному времени, наспех переоделась в маскарадный костюм, нанесла поспешный макияж и спустилась по лестнице в пустой холл, с остаточной дрожью в коленях.

        Высокая дубовая дверь распахнулась, открывая доступ во внутренний застеклённый дворик и, прямо передо собой, я увидела большую группу людей одетых в одинаковые костюмы «Звездочёта». Остановившись в недоумении от молниеносного эффекта неадекватности и, как следствие, лёгкого феерического парения над странностью ситуации, я услышала шёпот, пробежавший по губам присутствующих.
- Смотрите, «Снежная королева»! Дайте проход! – и толпа расступилась, развернувшись ко мне лицами в серебристых масках, освобождая коридор к сцене, где с мешком, посохом и маленькой девочкой в белом, один в один схожей с дочкой егеря Семёныча, стоял Дед Мороз, один в один схожий с участковым Никитиным.
- А, … так это сон, я сплю, сейчас проснусь и всё закончится – я ущипнула себя за щёку, сразу ощутив резкую боль и восстанавливая ясность в голове, – нет, не сон, надо спросить Никитина и поговорить с девочкой –
Сдерживая нарастающее беспокойство, почти страх, я раздвинула рот в улыбке и прошла к сцене. Поднявшись по ступенькам наверх к Деду Морозу и, наверное, Снегурочке, я остановилась у микрофона, повернулась лицом к «Звездочётам», какое-то время их разглядывая, тем самым давая себе время для возвращения равновесия и, сочиняя на ходу праздничное спонтанное обращение, неожиданно выпалила, не придумав ничего лучше, как,
- Ну, … и к чему это представление, какого лешего Вы надели на себя одинаковые костюмы, на большее фантазии не хватило? – я была уверена, что вижу перед собой команду провокаторов сокурсников, по не неизвестным причинам, вгоняющих меня в паническую интригу. И пока толпа гудела в неодобрительном возбуждении, я приблизилась к Деду Морозу и тихо спросила.
- Михаил Никитин, это Вы? А Снегурочка, дочка егеря Семёныча? Да? –
- Не понимаю, объясните, кто такой Никитин и Семёныч? – также тихо ответил мне мент, со странной улыбкой глядя куда-то в сторону.
- Михаил Никитин работает участковым в деревне Свиридовка, а эта девочка является дочкой егеря, по отчеству Семёнович, что тут непонятного? К чему весь этот спектакль? – замедленно вежливо, как бы для особо тупых, акцентируя внимание на каждом слове, повторила я, почему-то начиная не по детски волноваться.
- Девушка, Вы путаетесь, конкретно, – запсиховал в ответ Дед Мороз, чувствуя моё далеко не сказочное к нему отношение, – никакого Никитина я не знаю, ни участкового, ни егеря в Свиридовке нет, потому что и Свиридовки тоже нет, а девочка моя племянница, живем мы в городе, сюда приехали по приглашению на празднование Нового Года, а что Вы здесь делаете, я не пока знаю, – и он с раздражением на меня уставился.
- Как нет Свиридовки, когда я лично читала указатель на повороте с трассы – не зная, что и думать, я вспомнила небрежно воткнутый в сугроб знак, и в голове тотчас мелькнула мысль об ошибке, возможно мы вообще не в то место с Клирой заехали и она вовремя сбежала, а я расхлёбывай.
- Указателя тоже нет, – Дед Мороз сдвинув брови двинулся на меня нахрапом – какой может быть указатель, если такой деревни не су-ще-ству-ет, как впрочем и у-част-ко-во-го – и последние слова " не существует и участковый" он выкрикнул по слогам в микрофон во всеуслышание.
- Может и девочки в белом на обочине не было? – я повелась на его крик, чувствуя, как завожусь и перехожу на повышенные тона – и бегущих лосей?
Неожиданно Дед Мороз замолчал, повернулся к притихшей толпе и развёл руками.
- Уважаемая публика, я теряюсь в догадках, как работать, подсунули «Снежную королеву», сказали, что она поможет мне в ведении вечера, а сейчас выясняется, что она даже не понимает где находится, – он угрожающе сверкнул глазами - «обдолбанная»! – и отвернулся к Снегурочке, всем своим видом давая понять, что разговор со мной исчерпан. В наступившей тишине, тревожно вглядываясь в сомкнувшиеся ряды участников маскарада, я поняла, что по уши влипла в неприятную историю и в настоящее время от меня требуется лишь одно, попытаться объяснить этим людям, как бы случайное стечение обстоятельств моего попадания к ним, по наивности, по неведению в конце концов.
- Клира, ты здесь? – спросила я робко, рассчитывая на поддержку подруги, обращаясь к безликим людям в масках и замерла в ожидании, страшась безмолвия.
- Отрубить ей голову, всё равно ни хрена не знает! – душераздирающим воплем заорал кто-то из «Звездочётов» - напугав меня до смерти и провоцируя всплеск адреналина в кровь, - … костюмы ей наши не нравятся! - толпа снова загудела, но уже в одобрении.
- Конечно, … видите ли, она невнимательная, инфантильная, устроилась в жизни, понимаешь, «ёшкин кот», то тут не помню, то здесь не помню, - и толпа как-то сразу перестроилась, сгруппировалась и пошла странным пританцовывающим шагом к сцене, а точнее ко мне, уверенным хором скандируя – от-ру-бить, от-ру-бить …
- Нет, этого не может быть по-настоящему, полный бред, я сплю … а как наяву – в нервной экзальтации, я смотрела на их выкрутасы ногами и лихорадочно соображала, чем всё это может для меня закончиться, и какие действия я должна предпринять – уносить ноги и поскорее – первое, что пришло в голову - а куда? - тоскливо отозвалось в ответ.
- Ловите её, а то сбежит! – взвизгнул чей-то дамский голос – и толпа заревела, озверев, протягивая руки к моим ногам, пытаясь за них ухватиться.
Я отпрыгнула от края сцены и нечаянно задела девочку в белом, и та, буквально на пустом месте, неожиданно для всех, подняла сумасшедший ор, как резанная, то ли от боли, то ли от страха, то ли от того и другого. Её дядя, Дед Мороз, реагируя на истерику племянницы, влепил ей звонкую оплеуху, на что Снегурочка сразу заткнулась, и вцепился в меня железной хваткой, торжественно громогласно изрекая, глядя в толпу.
- Поймал, смотрите, не уйдёт! – он поднял мою руку вверх и надел на неё наручники … под дикие восторженные вопли «Звездочётов», я упала без чувств.

                Глава 4

        Проснувшись, я обнаружила себя лежащей в кровати. Комната при гостинице или не гостинице, а при так называемом особняке Алексея Ермолаева, таинственном хозяине, бывшем кавалере, которого я не имела чести лицезреть, была та же, что и на момент заезда. Голова раскалывалась, однако сильная боль, не помешала вернуться к удивительному сну, настолько реальному, что отмахнуться от его захватывающей интриги было бы ошибкой. Волнуясь, я внимательно осмотрела руку и, не обнаружив следов от наручников, с облегчением, перевела дыхание. Тёмная ночь за окном и горящие лампочки в абажурах светильников, висящих на стене по разные стороны кровати, освещали комнату мягким полумраком. В ногах лежал знакомый костюм «Снежной королевы». Я взглянула на солидные напольные часы, стоящие у стены напротив кровати, и увидела стрелки, застывшие на без четверти десять.
- «Они» сказали, что сбор в десять, значит у меня пятнадцать минут, надо успеть привести себя в порядок – быстро поднявшись, я подошла к шкафу, открыла дверцу с зеркалом на внутренней стороне и, бросив на него мимолётный взгляд, удивилась смазанному макияжу на усталом, нездорового цвета лице, но ещё больше, надетому махровому халату из ванной, вместо привезённой с собой пижамы. На вешалке, среди плотного ряда вечерних платьев и прочих атрибутов женского безбедного пребывания в этой жизни, висел костюм «Звездочёта».
- Поторопились, господа, с моим заселением – мелькнула мысль и я вспомнила ванную, где впервые интуитивно почувствовала, что заняла чужую комнату.
Яркий всполох картинки недавнего сна вернул состояние нервозности. Нарушенный макияж мог означать только одно, на платье «Снежной королевы»», должны остаться его следы. Я подошла к кровати, проверить догадку. Внимательно осматривая маскарадный наряд, по запаху, крупицам пудры и, почти незаметному мазку помады на вороте, я поняла, что уже надевала его и сон окончательно обрёл свои живые черты, потеряв мистический флёр. Маскарадный комплект был в полном сборе, кроме маски с гипюровым низом. Тщательно осмотрев комнату, я машинально заглянула под кровать и обнаружила странным образом попавшую туда маску, что было удивительно и могло служить нехорошим знаком, как впрочем и второпях надетый халат, возможного насилия, которого я почему-то не помнила. Доставая маску, я отчётливо увидела красный след от наручников на другой руке и меня накрыл животный страх "бегущего лося", ударивший в голову на дороге, от предчувствия предстоящей борьбы.
- Если бы рядом был Макар, то этого бы не случилось никогда и я бы не влипла в дурацкий новогодний розыгрыш – отчаянно, в сердцах, впервые, я пожалела о разрыве с мужем и тут же отмахнулась от нелепой мысли, вспомнив свою незащищённость в супружестве. Слово «Розыгрыш» подействовало отрезвляюще, с волнительной слабостью в ногах, я присела на кровать.
- Конечно розыгрыш, как я сразу не догадалась, упёрлась в сон, а на самом деле, кто-то решил поиграть со Светой в прятки, дёргая за верёвочки, –
 
        Театральное представление, устроенное непонятной группой лицедеев в лице одного, двух или нескольких основных персонажей, объединённых мной в одно слово, «Они», так называемые творцы новогоднего представления и группа «Звездочётов», в виде оплаченной массовки, связанной договором на ночь, к сокурсникам, не имела никакого отношения. Забыв про головную боль, мозг включился в работу, выстраивая логическую цепочку последующих действий, лихорадочно взвешивая все «за» и «против» в поисках выхода из тупиковой ситуации.
- Допустим, я одеваю маскарадный костюм «Звездочёта», висящий в шкафу, и незаметно уезжаю на любом автомобиле, хотя незаметно вряд ли получится, скорее всего вообще не получится – я на секунду остановилась - или убегаю, по колено в снегу, до чего, … если верить "лже Никитину", то деревни Свиридовка не существует, но большая берёза то, есть, и поворот после неё тоже, а там и до главной дороги недалеко, километров сорок. Да, … ногами по морозу не дойти, придётся красть машину. Так …, а если я одеваю костюм «Снежной королевы», в десять часов спускаюсь вниз и выхожу к команде «Звездочётов». Что это даёт помимо риска? Я не знаю, на что «Они» готовы пойти, но я пойму, почему выбрали именно меня. Где-то я дала слабину в жизни, кому-то перешла дорогу и этот кто-то выжидал, наблюдал и готовился. Клира?! Нет, невозможно, не может быть! – я задохнулась от спазма, перехватившего горло, пытаясь судорожно ухватить тяжёлый воздух. Сначала потеря мужа, теперь подруги, нет, первыми ушли родители, оставляя меня и сестру совсем девочками – Но зачем?! – набежавшие слёзы высохли мгновенно – Клира, что я тебе сделала? Ты же сама говорила, что мы не конкуренты, что любим разных мужчин. Не понимаю! Не хочу! –

        Стрелки часов неумолимо двигались вперёд, почти не оставляя времени. В мрачном предчувствии я надела костюм «Снежной королевы» и проверила двери в коридор, они были заперты. Сжимаясь пружиной в преддверии схватки, я вспомнила об элементарной самозащите, её никак нельзя было исключать, и, в оставшиеся минуты, с бешеной скоростью, отдавая себе полный отчёт и контролируя каждое своё действие, перерыла полки в шкафу, ящики в комоде, обнаружив, в верхнем внутреннем отделении прикроватной тумбочки, баллончик с газом и склянку со словом на этикетке, «Эфир».
- Причина моих сладких снов и вялости, – с горечью усмехнулась я, удерживая в руках не мужские атрибуты и предугадывая возможный беспредел в борьбе с женщиной, сжигающей все мосты.
 - Света, будь осторожней! – пожелала я себе, пряча газовый баллончик с телефоном на груди, запахнув халат и подвязавшись поясом, с сожалением оставляя на кровати не поместившуюся с прочими атрибутами склянку с эфиром. 
Часы пробили десять, с каждым ударом курантов усиливая движение потока крови. «Некто» тихо открыл ключом дверь. Выждав минуту, я выглянула наружу и убедилась, что коридор пуст. Пробежав по нему стремительным летящим шагом, я быстро спустилась по лестнице и встала, робея, перед дубовой высокой дверью, ведущей во внутренний дворик к «Звездочётам». Датчики наблюдения зафиксировали моё приближение и дверь распахнулась.
- Хорошо, если я ошибаюсь в своих предположениях и всё раскроется смешно и празднично, по-новогоднему, – маленькая наивная девочка, живущая внутри меня, продолжала верить в сказку и надеялась на чудо.

        «Звездочёты» стояли ко мне спиной, ближе к фонтану и сцене. Они держали в руках бокалы с шампанским и смотрели на Деда Мороза, пожалуй, главного лицедея на этой тусовке. Я пошла в его сторону. Повсюду, на столах, стульях, на вазонах с цветами и на полу, в хаотичном беспорядке были разбросаны фотографии. Часть из них, оформленные в гирлянды, висели в воздухе на уровне глаз. Машинально я взяла в руки одну и застыла в потрясении от изображения. Макар и Клира, обнявшись, смотрели друг на друга влюблёнными глазами. На следующей, мой бывший муж и подруга целовались у клумбы рядом с домом, где мы жили семьёй. На следующей, они лежали в постели, о чём рассказывали «селфи». На следующей … вокруг меня закружился хоровод чужого сложившегося счастья, ошалело глупо мной незамеченного.
- Как такая беда могла случиться, как я жила всё это время? - в немом бешеном крике взвыло жаркое сердце - Какое лицемерие! – я брезгливо передёрнула плечами и подняла остекленевшие от боли глаза, увидев окружившую меня плотным кольцом толпу «Звездочётов», смотревшую пустыми дырами серебристых масок.
- Отрубить ей голову – сказал кто-то тихо и добавил – бестолочь, живёт вся в себе, ничего не видя, эгоистка хренова, жрёт чужую жизнь, надоела … что уставилась? – зло спросил тот же голос – дура конченая!

        Меня подхватили под руки и потащили к сцене, где с топором у центрального возвышения стоял Дед Мороз. Я не кричала и не сопротивлялась, испытывая шок от происходящего, просто смотрела кино с моим участием в главной роли, в жанре новогоднего триллера и не верила, что вот так, ни с того ни сего, в наше время при массовом скоплении людей можно отрубить человеку голову. Но когда меня поднесли к рабочему месту палача, я пришла в себя мгновенно, сохраняя застывшую остроту болевого шока. Вся сцена, топор, костюм Деда Мороза и сама плаха, были залиты и забрызганы кровью, а на полу лежали отрубленные женские головы.
- Пятая за сегодня, последняя, – Дед Мороз устало провёл рукой по лбу, вытирая пот и оставляя кровавые следы, – яму где выкопали? – строго спросил он кого-то в толпе.
- На лосиной тропе, звери притопчут, если что, не найдут, – ответили ему голоса.
- Хорошо, – сказал мент Никитин, согласно качая головой. И это был точно он … я готова была дать голову на отсечение, глядя в его бесстыжие глаза и, вдруг отвернувшись, увидела лежавшую девочку в белом, неловко откатившуюся к краю сцены, с непонятно как сложенными руками и ногами и неподвижно застывшую в луже крови.
- Господи, так «Они» и детей тоже! Свою же племянницу! Какой же это "Розыгрыш"! – застонала я, фиксируя каждую мелочь убийства и думая про любимую Марусю – Что же это за нелюди такие!
Дед Мороз без колебаний взял меня за руку, подвёл к возвышению и, поставив на колени, привычно, в замедленном удовольствии, аккуратно примериваясь, стал укладывать на нём мою голову. «Звездочёты» замерли, сдерживая дыхание, в предвкушении будущего «Кровавого Действа».
В это мгновение со мной что-то произошло, внутри запустились какие-то химические реакции, повлёкшие необратимые изменения, то ли адреналин, снова ударивший в голову, то ли отчаянное осознание неминуемой гибели, то ли, в большей степени, сумасшедший страх за жизнь своего ребёнка, но, с пересохшим горлом, ясно фиксируя в сознании, как никогда раньше, что через минуту умру, и моя голова откатится пятой к предыдущим, я попросила «слово», обращаясь к палачу, в накрывшей куполом тишине застеклённого дворика.
- Можно … воды? –
- Что? – не расслышал он, недовольно отвлекаясь от скользкого окровавленного топора.
- Пить хочу! –
- Принесите... последняя просьба, закон, – мент Никитин одобрительно кивнул и, взяв переданный из толпы стакан с водой, протянул его мне.
Я встала, отошла от плахи и, приблизившись к микрофону, прошептала.
- Я хочу сказать … - слова хрипели и застревали комом, не складываясь, я сделала глоток, собираясь с духом …

        Внезапно, резко выбросив руку вперёд и выплеснув остаток воды вместе со стаканом в лицо Деда Мороза, я бросилась со сцены по ступеням вниз, к служебному входу, который зафиксировала ещё в предыдущем реальном сне. Дверь была не заперта и я, не успев обрадоваться, настолько стремительно всё случилось, уже сидела в припаркованной рядом машине с ключом в замке. Включив зажигание я рванула безоглядно с места, по бетонному покрытию дороги к воротам, отчаянно нажимая на педаль газа. Через считанные минуты я была в домике охранника, спокойно жующего бутерброд с колбасой. Держа в руке заранее приготовленный баллончик я направила струю на его лицо и пока тот, нехорошо ругаясь, приходил в себя, интуитивно нажала на зелёную кнопку, открывая ворота. Они разъезжались целую вечность, бесконечно долго или так мне показалось, но, как только появился достаточный просвет, я вылетела сумасшедшей пулей за пределы территории смерти, оставляя старую с косой далеко позади.
- Пятая, после девочки, у них очередь, так вот почему я жива до сих пор – колотило кровью по вискам.
В лихорадочном волнении, продолжая физически ощущать последствия нервной встряски, взрыв личной водородной бомбы и под ногами разверзшуюся земную твердь, когда всё, чем жила раньше, до Плахи, потеряло смысл, кроме двух жизней, моей и дочки, я всматривалась в ночной лес дикими от напряжения глазами, леденея от ужаса, что могла пропустить поворот к берёзе-судьбе и в полной безнадёге увязнуть в глубоком снегу, навсегда...

Странно, но погони за мной не было …!!!

                Глава 5

        Подъезжая к берёзе и выполняя крутой разворот, я вылетела на «встречку» и чуть не врезалась в куда-то спешащий новогодней ночью микроавтобус.
Притормозив, я открыла окно и сделала глубокий вдох, впуская в себя морозную свежесть лесного воздуха вместе с мягко падающими редкими снежинками. Обволакивающий холод, проникая внутрь, постепенно снял горячечное перевозбуждение и, едва справившись с ним, я снова повела машину на скорости в сторону города, домой. Оставив позади место, где звери перебегали дорогу, я случайно бросила взгляд на противоположную сторону и увидела стоящего у обочины вылепленного «Снеговичка», напоминающего девочку в белом, с двумя косичками, плетёнными из соломы, в красном берете, с улыбающимся ртом из угольков и корзинкой со снежками, вместо метлы. Я не могла не остановиться, он был так похож на дочку егеря Семёныча. Съехав к кустам у леса, потушив свет и заметая веткой следы, я, оглядываясь с опасением, перешла дорогу, стараясь рассмотреть поближе призрак-сюрприз, который с Клирой приняла за ребёнка. Убедившись, что имею перед собой вполне реальный «персонаж», а не игру воображения или обман зрения, я заплела разметавшиеся волосы, натянула "Снеговичку" поглубже берет, обмотала вокруг шеи поднятый с земли шарф, притопила в снег корзинку со снежками и, в конец замёрзнув, с онемевшими пальцами на руках, вернулась в машину. Включив печку и отогреваясь в тепле, я снова погрузилась в драматические всплывающие картинки кровавой расправы, зацепившие меня своей странной не логичностью.
- Если егеря Семёныча и его дочки действительно не было, и, фактически, они есть выдумка, лопнувшая мыльным пузырём, то и участкового Никитина вместе с его деревней Свиридовка тоже не было, а кто тогда был, а был "Некто», озорной и розовощёкий, сочинивший сказочку для доверчивой Светы и она, «дура конченая», в неё поверила - я замерла, откинувшись на спинку кресла, безучастно всматриваясь в черноту окружающего леса, и, очнувшись, продолжила переосмысление напугавших событий.
- Почему толпа «Звездочётов» действовала так отлажено, в любом групповом ритуале возможен сбой, в реакции, в движениях, в разговорах, а здесь, как в часовом механизме или спектакле. Отрепетированные нелепые танцевальные движения, выполняемые командой, для чего? Создать во мне неустойчивое состояние? Внутреннюю слабость? И спровоцировать страх, переходящий в глубокую депрессию? И потом, как можно отрубить голову обычным плотницким топором, должна быть секира или что-то большое и тяжёлое, это же всё-таки шея, кости, и кровь разлита неправильно, непонятными лужами, меньше всего её на плахе, а должно быть наоборот. А куда делись труппы, почему только головы, кстати не кровоточащие вообще? И племянница Деда Мороза схожа с некачественным муляжом куклы? Что же ты Кларина не проверила команду, а сбежала с пиршества чумы, тобой же и устроенной! Сколько ошибок при таком судьбоносном раскладе! - и я замерла под впечатлением очередного озарения, высветившего тайну разыгранного спектакля.
- Кровь «подруга» не заказывала, идти дальше фотографий она не рискнула! Кровь, это личная инициатива Деда Мороза, несуществующего мента Никитина! -
Сидя в чужой тёплой машине, отрешённо уставившись в ночной зимний лес, я была раздавлена многотонным весом навалившейся усталости от разрушенных и потерянных иллюзий, отслоения обманчивой, давно изжившей оболочки затянувшейся юности, с удивлением открывая для себя космическую силу любви, в её бесконечных примерах терпеливого проявления. Резкий звонок телефона вывел меня из состояния оцепенения. Взглянув на экран, я поняла, что он от Кларины и, на горячей волне ударившей в голову, – что скажет «подруга»? – взяла его в руку, нажимая на кнопку.
- Света, ты слышишь меня? – я безмолвствовала, унимая дрожь, инициатором звонка была она, пусть и выкручивается - Это розыгрыш! - выкрикнула Клира – Не вздумай ехать в полицию. Сама прикинь, ну кто поверит в этот бред? – и вдруг замолчала неуверенно, растягивая трусливую тишину разрыва.
- Если ты любила Макара, то почему не сказала? – с усталым прямым раздражением спросила я.
- Тебя я тоже любила! – после короткой паузы эхом отозвалась она.
Я тотчас нервно расхохоталась – А теперь, стало быть нет, любовь завяла, усохли помидоры? –
- Устала всех любить, хочу семью, детей, счастья, имею право, – последние слова вылетели на одном дыхании и она замолчала в ожидании моего вердикта.   
- Сука чокнутая, за мой счёт решила устроиться! Лживая тварь! – выкрикнула я в презрении - Никогда больше не светись в моей жизни! Слышишь? Никогда! - и это был её приговор.

***

        Домой я доехала без приключений, документы никто не проверил, дежурства дорожно-патрульной службы в новогоднюю ночь, за городом, в падающий снег, гонимый холодным ветром вдоль пустой дороги, не было, как и указателя на Свиридовку. Часа в три ночи я поставила машину под окнами во дворе своего дома. Поднявшись в квартиру, я приняла душ, смывая "кровавые" испытания, наскоро выпила полный бокал вина и, натянув плед на голову, провалилась в глубокий сон, очнувшись около десяти утра следующего дня. Проглотив бутерброд и запив его свежезаваренным кофе, я тут же отправилась за Марусей. «Старики» не ожидали, что я вернусь так быстро и моему приходу не обрадовались. В отличии от Маруси, которая увидев маму засмеялась, запрыгала и стала танцевать, после чего принесла мягкую игрушку Деда Мороза - мента Никитина – грубо усмехнулась я и засобиралась домой, кататься на горке в центральном парке. На выходе из квартиры, стоя в дверях, я спросила, как бы невзначай, бывшую свекровь, потому что спрашивать свёкра о чём-либо не имело смысла, он всегда жил, как говорится, не в курсе, своими, одному ему известными интересами – есть в кого – подумала я о Макаре.
- Вы знали о романе между вашим сыном и Клирой? – и замерла в ожидании ответа, глядя ей в глаза.
- Да, – выдохнула она, свекровь не умела врать и никогда не пыталась, надо отдать ей должное.
- А почему не сказали? –
- Не хотела, я не лезла в ваши отношения, Света, думала сами разберётесь и потом, всегда тебя жалела, … сироту, – она опустила взгляд и ласково посмотрела на внучку, погладив её по мягким волосам.
- Да, уж … - подумала я, и неприятно дёрнулась при слове «сирота», окончательно взрослея.
- Каком таком романе? – удивился, подошедший проститься свёкр, в очередной раз не понимая.
- Иди ты уже, нечего слушать о чём говорят женщины – свекровь, в сердцах, развернула мужа спиной и, взяв за плечи, слегка подтолкнула в кабинет, дописывать очередную статью.

        Существует устоявшееся выражение, «отношения себя изжили». И сейчас, стоя в прихожей и отстранёно наблюдая за открытой частью квартиры, прекрасно зная, что там дальше, внутри, до каждой паркетной досточки, я поняла его, как никогда прежде, отпочковываясь от прошлой жизни душой. Возможно полной свободы я ещё не ощутила, возможно её никогда и не будет, возможно этого и не нужно, родители стареют и пришло моё время их жалеть, но я точно знала, что грошовую семейную историю оставила в загородной гостинице или в усадьбе Алексея, участие которого в розыгрыше мне было пока не известно.

        К обеду, нагулявшись, раскрасневшись и оголодав, мы с дочкой вернулись домой. Спасшая меня машина по-прежнему бесхозной стояла под окнами, с ключами в моей сумке. Никто ею не интересовался, не звонил и от этой неопределённости на душе было нехорошо, кто знает, что там случилось после моего побега. В подъезд я входила с осторожностью и, как могла быстро, с тяжёлой Марусей на руках, поднялась на лифте в квартиру. Как только мы переоделись, в дверь сначала постучали, а потом позвонили. Притихнув в предчувствии опасности, я отвела дочку в детскую комнату, на цыпочках вернулась к двери и посмотрела на экран видео звонка. Хорошо освещённая лестничная площадка на дисплее просматривалась как на ладони и кроме Вани, мальчика десяти лет, живущего со мной в одном подъезде, этажом выше, никого не было. Я спокойно открыла дверь.
- Светт, – он почему-то всегда называл меня так – вот, возьми свои вещи, - и передал мне сумку, которую я собирала на тусовку, – и дай ключи от машины Деду Морозу, он на ёлку в клуб опаздывает, у него представление, –
- Какому такому Деду Морозу? Ты откуда его знаешь? – спросила я соседского мальчика с подозрительностью.
- Который под балконом стоит и просит, чтобы ты выглянула – и добавил, переминаясь с ноги на ногу, – я его не знаю, он сам попросил, так вышло.
- Заходи и подожди, – я впустила Ваню, закрыла дверь, усадила его на диванчик в прихожей и вышла на балкон.
Внизу, прямо подо мной, у машины, стоял мент Никитин. Он смотрел, задрав голову и улыбался, милый нашкодивший мальчик, не понимая до конца, что вытворяет. Видимо догадываясь, что одной его лучезарной улыбки явно недостаточно, он снял шапку, красную с белой окантовкой, и упал на колени, в халате Деда Мороза, упал аккуратно, на чистый снег, ударяя ею о грудь с театральным выражением мученического страдания на лице.
- Светлана, дайте ключи мальчишке, пожалуйста, это моя машина, а я вечером после ёлки к вам заеду, если не возражаете, –
- А Вы вообще то, кто? – его фокусы не произвели на меня впечатления и были неприятны, я видела перед собой неадекватного молодого человека, заигравшегося и не осознающего последствий того, что он делает.
- Михаил Никитин, студент пятого курса режиссёрского отделения театрального института, и точно не участковый и не палач. Так мы увидимся вечером? –
- У Вас была другая машина, навороченная, а её куда дели, топором порубили? – я пропустила мимо ушей просьбу о посиделках.
- Не-а, та чужая была, администратора гостиницы, дал покататься -
Поколебавшись с минуту, я всё-таки согласилась, передать ключи соседскому мальчику и пообщаться со студентом, не представляя себе, как правильно выстроить разговор и какие последствия он может иметь. Маруся, всеми клеточками чувствуя, что маме грустно, не отходила от меня ни на шаг, за что я конечно была ей благодарна. В суете отгоняя от себя мрачные мысли о розыгрыше и возвращаясь к нему вновь и вновь по кругу, утопая в воспоминаниях волнующей остроты кровавого наваждения, я досадовала в основном на себя.
- Почему я не догадывалась ни о чём, как же так? Наверняка были признаки их любви, какие-то знаки? Молчали оба, унижая, заговорщики! Что же ты за человек такой, Света, с тобой и поговорить невозможно? Да, … как сложно всё -
 И, примостившись рядышком к дочке, крепко заснула вместе с ней, когда в дверь снова позвонили.
- Никитин вернулся? А говорил вечером! – вздрогнув от неожиданности, толком не проснувшись, я машинально открыла дверь, застыв в прихожей и не веря своим глазам.
- Лёшка! –
Передо мной, возмужавший, окрепший, можно сказать подросший, стоял Алексей. Он держал в руках огромный букет алых роз и улыбался, с удовольствием меня разглядывая.

                Заключение

- Светочек, привет, сто лет не виделись. Можно войти? – он очнулся первым, и пошёл вперёд танком, не оставляя мне выбора.
- Только тихо, Маруся спит, – и я впервые рассмеялась за последние два дня новогоднего праздника.
- С Наступившим тебя, и держи – он, волнуясь, галантно протянул мне букет, что было приятно.
- Спасибо, красивые, очень – я радостно приняла цветы, любуясь розами, – вот только вазы для них нет, придётся делить на части –
- Коля-я-я! Неси вазу, надо! – тотчас выкрикнул Алексей, развернувшись к открытой двери и прикрывая рот в испуге, видимо вспомнив про Марусю, - и откуда-то снизу, джином из лестничного пролёта, сначала показалась огромная ваза, а за ней лысоватый мужчина средних лет, с трудом обеими руками удерживающий сосуд.
- Бог мой, да это не ваза, это феномен какой-то! Где ты её нашёл? – я была в восторге, и от размера, и от её исполнения, кивая и здороваясь с вновь прибывшим Николаем.
- Ручная работа, особого качества фарфор, из Китая отдельным грузом шла, специально для тебя – мужчины занесли вазу с цветами в гостиную и поставили её возле ёлки.
- Спасибо, – Алексей пожал руку помощнику - свободен пока, я позвоню, – Николай, простившись, оставил нас вдвоём.
От шумливой суеты проснулась Маруся и я, направляясь к ней в детскую, сделала знак рукой, приглашая за собой Алексея. Увидев незнакомого дядю, зашедшего вместе с мамой, дочка застеснялась и уткнулась мне в плечо.
- Это Маруся, ей три годика. Маруся, а это дядя Лёша, он приехал к нам в гости, – познакомила я их – а какие цветы замечательные нам с тобой подарили, называются розы,  пойдём посмотрим, – и дочка, спустившись с рук, сама повела нас в гостиную.
- Лёша, как это ты обо мне вспомнил? Решился, надо же, – я спрашивала и одновременно показывала Марусе острые иголки на цветочных ветках.
- Случайно узнал, что ты разошлась с Макаром, Клира позвонила. Света, я к тебе навсегда, два раза был женат, всё замену тебе искал, как видишь, не нашёл. Не выгонишь? – он ждал, что я скажу и, вдруг, потемнел в лице - ты бывшего мужа ждёшь? –
- Нет, не жду, но мне есть, что тебе рассказать, пожалуй, кроме тебя и некому, а где ты остановился? – неожиданно для себя спросила я, так, на всякий случай, вытаскивая последние загородные скелеты из собственного шкафа.
- У Николая, он мой помощник по работе, у него квартира здесь, от родителей осталась, – слушая его, я впервые спокойно подумала о собственных родителях и сестре, оставшейся в отчем доме родного городка.
- А свою квартиру ты продал? И давно? –
- Два года назад, я теперь в Хорватии живу, дом купил, небольшой, квадратов на триста. Тебе хватит? – он подошёл ко мне и мягко приобнял за плечи, целуя в щёку, а Маруся, ревнуя, прижалась к моим ногам, изучающе рассматривая нового дядю.
- Как Новый Год встретили, дома с дочкой? – с улыбкой глядя на Марусю, спросил Алексей, и лучше бы он этого не делал, не спрашивал, или спрашивал, но как-то не так прямо или в другой раз или в другой форме, не в лоб, не сейчас.
Реакция была молниеносной, меня прорвало, я разрыдалась и сама удивилась своей способности исторгать из себя такое фонтанирующее количество слёз, текущих непрерывным потоком. Обида на себя, на розыгрыш, сожаление, что никогда не смогу ответить тем же, испытанный страх за Марусю и собственная уязвимость, пройденное унижение, всё вырвалось наружу, распустив сжатую пружину. Алексей внимательно слушал и пытался, сквозь плач, разобраться в капкане, расставленном "подругой". Внимая драматической истории о загородной гостинице, тире его усадьбе, о жертвоприношениях, он наливался гневом, успокаивая меня и одновременно стараясь не провоцировать своим участием ревность Маруси.
- Света, и ты подумала, что я в сговоре, – он покачал головой, обнимая, - да это дорогой притон, а не гостиница, и убежать смогла, какая же ты у меня молодец – он сказал «у меня» и это прозвучало так надёжно, так неожиданно приятно. Я благодарно улыбнулась и согласно тряхнула головой.
Внезапный звонок в дверь прервал доверительный разговор.
– Скорее всего это Никитин, обещал после ёлки в клубе заехать на ..., не знаю зачем. – я вытерла слёзы и взяла Марусю на руки.
- Ну вот и славненько, разберёмся, вовремя пришёл, искать не придётся. Свет, я им займусь, а ты иди корми дочку, не волнуйся, –
 
        Он впустил опешившего Никитина и, не давая тому опомниться, цепко ухватил его за шею. Согнув в спине, Алексей поволок его в гостиную и прямо в пальто повалил на пол рядом с диваном. В полном непонимании что происходит, рассчитывая в основном на тёплый приём разведённой запуганной девушки с ребёнком, студент никак не ожидал встретить сильного дядю и попасть в крепкие руки незнакомца.
- Художник хренов, говори, я то играть не буду, прикончу и по-тихому в лес, сделаем всё как ты любишь, закопаем на лосиной тропе, – Алексей продолжал держать шею и не оставлял Никитину никаких шансов из-под него вывернуться.
- Да поймите же Вы, ... это розыгрыш и муляж, декорация, ничего личного, хорошо заплатили, ну мы и решились, – студент юлил от боли, как уж на сковороде и просительно выл в сторону кухни, где была я с Марусей.
Слушая его вопли, я усадила Марусю за детский столик есть кашу и на минутку вышла к мужчинам в гостиную, где продолжался допрос.
- А "Эфир" тоже декорация, клоун, ты ещё не понял во что вляпался! Наркоту кололи? Не слышу? – шипел Алексей в ухо Никитину.
- Нееет! – скулил тот в ответ.
Алексей в бешенстве от преступной наглости студента, достал телефон и позвонил – Коля, ты далеко? Нет? Поднимись, разобраться надо с одним свободным художником, свозить кое-куда – и пока Николай поднимался, продолжил допрос – Заказчица где? Адрес, говори! -
- Я не знаю, она, по-моему, в Москву улетела – перепуганный Никитин стучал зубами - Свету привезла и на самолёт, к этому любовнику своему, Макару, её бывшему, – он показал на меня и стал судорожно рыскать по карманам, вытаскивая фотографии близости Клиры и Макара – вот, нашёл! – и протянул их Алексею трясущимися руками.
Я перехватила фотографии из его рук и не глядя порвала, не актуальный бред глубокой ямы больного воображения моей «подруги».
- А ты знаешь, – я посмотрела на Алексея – я тоже не в курсе где жила Клира, похоже в той комнате в гостинице, куда меня определили – и взглянула на вошедшего Николая, входная дверь на лестничную площадку оставалась не запертой.
- Светочка, мы быстро управимся, накрывай на стол, за город не поедем, там наверняка всё убрали и ворота закрыли, себе дороже. Мы здесь решим вопрос -
Вдвоём они выволокли режиссёра из квартиры, спустились с ним на улицу и засунули его в машину.
Вернулся Алексей где-то через час, один, без напарника, с пакетами, наполненными продуктами, довольный результатом от "проделанной работы".
- Не расспрашивай, всё нормально, определили авантюриста на платное лечение на месяц, голову поправить, всё под контролем, Николай в курсе. Я одного понять не могу, ты действительно не знала, что у Клиры и Макара, ещё до встречи с тобой, была любовь? Все в Универе знали, а ты нет? –
Я утвердительно кивнула головой.
- Ни Клира, ни Макар никогда со мной об этом не говорили, даже полунамёка не было – снова вернувшись на круг розыгрыша, я попыталась поставить себя на место «подруги» и бывшего, и не смогла, в бессилии опустив руки.
- Света, не зацикливайся на этом, конечно из песни, как говорится, слов не выбросить, я про то, что режиссёр многое от себя придумал в силу творческой жилы, и подруга палача не заказывала, попугать думала, это правда, чтобы ты её и Макара забыла – Алексей смотрел мне в глаза, "технично" расставляя приоритеты.
- Не забуду, – я нехорошо усмехнулась – но пусть им будет счастье, долгожданное, … если бы не ты, гореть мне синим пламенем, разве что к сестре бы на время уехала, по-быстрому –
- Обязательно уедешь, но вместо со мной, в Хорватию, – улыбнулся Алексей, заглядывая мне в глаза.
- А давай выпьем шампанского? – предложила я, полностью оттаивая и не возражая перспективе заманчивого отъезда.
- А давай, за Новый Год и другую жизнь! … - легко подхватил он.



                КОНЕЦ