Глава XXVI. Вертикальный транспорт

- Все Марин, я пошел к Влагомеру, по поводу лифтов. У нас тут их явно не хватает. Но встроить их в существующее здание, мягко говоря, невозможно. Надо, что-то придумать. Сделать какой-то расчёт. Но Влагомер на это не пойдёт. Пошли со мной? - сказал Саша Марине.
Яков Геннадиевич был начальником отдела вертикального транспорта. Его знали не только в Москве, так, как его фамилия была среди многих других на обложке норм проектирования. У него никогда не замолкал городской телефон. Звонили проектировщики, эксперты, и даже жильцы домов, как из Москвы, так и из всей России. Он, давно уже был не просто проектировщиком, а ещё и носителем всех накопленных с годами, знаний о всевозможных видах вертикального транспорта, какой когда-либо выпускался в СССР, и теперь в России.
Влагомер был упрям, но справедлив. И со стороны казался даже суровым человеком, если бы не пара обстоятельств, которые разрушали всю его суровость. В добавок к тому, что он довольно-таки сильно картавил, он ещё и заикался.
Его бригада состояла всего из трёх человек. Это были проверенные временем, опытные, но очень ленивые проектировщики. Готовые обсуждать решение какого-нибудь одного болта с заказчиком в течение всего дня. Рассматривая различные варианты по его замене на другой, более короткий, но дешёвый.
Проектировщики вертикального транспорта являлись людьми из прошлого, из другой жизни, прошедшие закалку социализмом, и охлаждение в ледяной воде лихих девяностых. Возраст их всех либо приближался к пенсионному, либо уже превышал его. Но, несмотря на это, никто не сдавался и продолжал приходить проектировать лифты на работу, чего бы это им ни стоило.

Саша вспомнил, как он, много лет назад пришел к Влагомеру с каким-то простым вопросом, связанным с высотой машинного помещения лифтов.
- Сашенька, п-посмотли на меня. Н-не слушай всех эт-тих де-делитантов. Они т-только вид делают, что что-то знают. Я тебе говолю! Не они! Д-два метла тлидцать сантиметлов ввелх м-моей балки ме-металлической от пола. П-поэтому мне надо плюс ещё д-десять сантиметлов, н-не меньше. Не меньше! Н-надеюсь, ты услышал м-меня? – вбивал он Саше в голову тогда свои знания.
- Яков Геннадиевич, а можно не десять, а всего пять?
- Я тебе г-говорю. Н-нельзя! Ты п-пойми, я лучше знаю! Вон, смотли? – и с этими словами он достал из-под ножки стола, сложенный вдвое, СНиП, открыв примерно на предпоследней странице, и сказал:
- В-вот смотли! В-видишь мою ф-фамилию?
Саша внимательно всмотрелся в список из примерно пятидесяти фамилий авторов СНиПа, среди которых не мог, как ни старался найти Влагомера.
- Тут вас нет! Может в другом СНиПе?
- Да в-вот же она! Лаз, два…д-девять, д-десять… Д-двенадцатая свелху, если по полядку считать!
- Так она в чёрной рамке.
- Да н-нет же! Это не м-моя! Это С-сталевалский, он умел. М-моя, после!
- Вы следующий?
- Да! То есть, н-нет! З-знаешь, что!? С-саша! В-вот мне, где эти в-все твои шуточки, - проведя себе по шее ребром ладони руки, показал он уровень погружения в Сашины шутки.
- Что Яков Геннадиевич?
- Не юлодствуй!
- Я и не пытался даже. Просто сразу не увидел её там. Извините.

Но сегодня они пришли с другим, важным для них вопросом, впрочем, заранее зная о том, что результат будет таким же, как и всегда – отрицательным.
- Добрый день, - поздоровался Саша со всеми, находящимися в первой, огромной комнате, и, затем пройдя через неё, приветствовал Влагомера, как всегда сидящего за своим крутящимся креслом, в маленькой комнатушке, с окном, отгороженной тоненькой, гипсокартонной перегородкой от остальных сотрудников.
Стол его был завален чертежами лифтовых шахт и машинных помещений, которые он проверял всегда тщательнейшим образом, порою доводя производителя до истерик, в попытке заставить его поменять ту, или иную деталь в конструкциях лифта.
Те же, кто уже имел с дело Влагомером, хоть раз, понимали, что их ждёт долгий и тернистый, не знающий компромиссов, путь согласований.
- Д-доблый день - ответил ему Влагомер, оторвав на мгновение для этой цели от своего лица телефонную трубку.
- Это я не вам. Д-да. Не вам, г-говолю! Не в-а-ам, - добавил он уже не Саше, а тому, с кем разговаривал.
- С-садись, - указал Влагомер Саше на стул, перед своим столом.
Саша присел, а Яков Геннадиевич, продолжил телефонный разговор, всячески пытаясь закончить его таким образом, чтобы остаться при своих интересах.
- Я вам г-говолю, что не буду эт-этого д-делать! – от волнения, ещё больше заикался Влагомер.
- Н-нет! Н-нет! И ещё лаз нет! Я не с-самоубийца! И не б-буду двигать з-закладные ни на миллиметл! Всё! Всё! М-мне б-больше неочем с вами говолить. Да. Д-да. Д-до свидания.
Наконец, победив своего опонента, он многозначительно опустил телефонную трубку на рычажки старомодного, чёрного телефона, с буквами на крутящемся диске, чудом сохранившегося в его кабинете, наверное, ещё с Брежневских времён, и сказал:
- Н-нихотят ничего с-слышать!
Затем, сменив гнев на улыбку, добавил:
- С-сашенька. Что т-там у тебя случилось, л-ла-ассказывай?
- У нас лифты, как всегда.
- А, ч-что лифты?
- Понимаете в чём дело? У нас реконструкция тридцатиэтажных башен. Требуются по новым нормам дополнительные лифты. Заказчик не даёт их делать. Я не знаю, как мне быть. Нужна ваша защита Яков Геннадиевич!
- Запомни! Лифтов м-много не бывает! Как плавило, их всегда не х-хватает.
- Вот планы. Вот разрез, - стал раскладывать на столе у Влагомера Саша. Марина ему при этом помогала.
- Ага. П-понятненько! Это общежитие на В-велнадке?
- Да, и ещё гостиница. Две башни абсолютно одинаковые. Рядом стоят, - пояснил Саша.
- П-понятненько. Ну, что ж! Так с-стлоить нельзя. Нужно, как м-минимум ещё палу лифтов на секцию.
- А один большой, скоростной нельзя? – с надеждой в голосе, спросила Марина.
- Нет! Ни в коем с-случае! Т-ты пойми, нас экспелтиза з-залубит! В-все смеяться н-надо мной будут! Меня в г-голоде знают. Я не м-могу такое п-плоектиловать. Т-тут н-надо, к-как м-минимум ещё т-тли, ну д-два на к-клайний случай л-лифта на к-каждую с-секцию, - как на неуча взглянул на неё Влагомер.
-  Но нас тогда Райкин уволит всех к чёртовой матери!
- Н-никого он не уволит С-сашенька! Кто у него т-тогда л-лаботать-то будет?
- А, что? Наберет молодежи. Будут ему горизонтальный транспорт делать вместо вертикального. Да и то только в одном направлении.
- Н-нет С-сашенька, м-милый м-мой. Я в-всё сказал т-тебе. И-иди и в-влисовывай ещё кабины, - упёрся принципиальный проектировщик.
- Но, я же не смогу их врисовать! Тут некуда совсем!
- Н-не н-надо т-так г-говолить. В-вот смотли. В-вот т-тут, - указал своим пальцем на принесённый с собой и развёрнутый Сашей перед ним план Влагомер.
- Но это же всё равно, что заново построить рядом здание, не реконструируя! Те же деньги будут! – возмутился Саша.
- А, ч-что т-ты думал!? Я н-не с-самоуб-бийца!
- Но, а я!? Мне, как теперь быть?
- Не знаю, к-как С-сашенька. В-вот п-поплобуй с-сюда т-тогда, если т-там нельзя, - предложил ещё одну схему Влагомер.

* * *

- Ну, что? Видела? Вот такие вот дела! – сказала Саша Марине.
- Ну и хрен с ним. Значит, два лифта будем делать. Не увольнять же его!
Они шли обратно к себе на этаж из дальнего угла института, и обсуждали на ходу, что и как делать дальше.
- Меня, другое волнует. Как мы справимся здесь без конструктора? – сказал Саша.
- А, что тут такого? Сами придумаем. Всё равно потом на расчет отдавать Аркадию Исааковичу.
- Он не будет ничего нам считать.
- Тогда его уволят.
- Его? Да ты что! Его никогда не уволят! Он умеет выедать мозг у врага! Это у него никогда не отнять!
- Что же нам делать?
- Ничего. Сейчас соберёмся все и будем решать, как пристраивать дополнительные эвакуационные лестницы.

Разговаривая таким образом, не вызывая лифта, а передвигаясь пешком по лестнице на свой этаж, они незаметно для себя оказались перед Сашиным кабинетом.
- Марин позови мне Ларису Ивановну, - попросил Саша, понимая, что придётся привлекать к работе Челнокова.

Войдя к себе в комнату, он не застал его там.
Наверно у Ларисы Ивановны опять сидит. Пдумал Саша.
Через, пару минут, они вошли оба. И он, и она, разговаривая между собой на ходу. За ними шла Марина.
- Нет, ну я вообще не понимаю, как можно прикрепиться к уже существующему зданию. Это же отвесная стена из наружных стеновых панелей! - говорила Шалеева Челнокову.
- А и не надо ничего делать! Это же криминал сплошной! Нас потом посадят всех. – отвечал ей он.
- Садитесь все, пожалуйста за стол. Будем решать, - предложил Саша входящим в комнату проектировщикам.
Все стали отодвигать стулья и присаживаться.
Челноков присел на край стула, демонстративно отвернувшись в сторону от Саши, и подпёр голову рукой, изображая тем самым отчаявшегося мыслителя.
Шалеева присела на стул, как неготовая к доказательству плохо знакомой ей теоремы, школьница.
Марина же плюхнулась в стул, как измождённый кочегар, уставший после паровозной гонки.
На столе лежал распечатанный, уже начерченный в Автокаде, к тому времени, план типового этажа, и заготовка не дочерченного разреза, по всему зданию.
- Вот. Всё, что нужно для разговора, на столе. Давайте обсуждать. Я считаю, что лестницу нужно ставить на монолитную плиту, с выпусками по два метра в стороны от её периметра, и крепить поэтажно к плитам перекрытия, - сказал Саша.
- А, как они продолбят отверстия в наружных стеновых панелях, для того, чтобы обеспечить крепёж? Да, и к тому же, если делать проёмы под лифтовые шахты, то придется не просто устанавливать дополнительные балки под плиты перекрытия поэтажно, но и разрушать прочность самой существующей конструкции, ядра здания! – сказал, из-под руки, закрывающей его лицо Челноков. И, если бы не его реальная профессия, то можно было бы подумать, что это великий поэт читает свои стихи «Мне не спится, света нет…»
- Послушайте Александр Сергеевич, не надо думать о том, как они это сделают. Мне, если честно, то и самому страшно. Пусть об этом те думают, кому разрабатывать проект производства работ. Нам же надо заботиться о том, чтобы здание не разрушилось после, не потеряв своей прочности, а лучше, чтобы оно стало наоборот прочнее! - сказал Саша, которому в этот момент показалось, что он стоит на кафедре в строительном институте. При этом непослушные студенты не обращают внимания на его скучный бред, который им никогда не пригодится в жизни.
- Ну, хорошо. Ладно, я так и сделаю. Но я никогда не делала такое. Я не справлюсь. Я не умею, - жалобно запела Шалеева.
- Я буду рядом с вами. Не бойтесь. Я тоже это подпишу.
- Зато я не буду под этим всем подписываться! Я хочу дожить спокойно до пенсии! - сказал «Пушкин», словно он не знал, что у поэтов не бывает пенсии.
- Так вы же уже дожили? Надо всегда стремиться к большему. Почему бы сейчас не попробовать сделать это?
- Я такого никогда не делал ещё. Это каркасно-панельное здание, а я всю жизнь монолитом занимался, - уже с какой-то жалостливостью в интонации голоса произнес Челноков.
- Ничего страшного. На это у нас, у всех есть Аркадий Исаакович.
- И всё равно я ничего не понимаю, как делать, - с плачущей интонацией, пропела Шалеева.
- Вот, смотрите, я сейчас вам нарисую на разрезе, и плане, - сказал Саша и, взяв карандаш, принялся рисовать примитивный узел. Разработать, который предстояло ГИПу.
- Вот так вот примерно в плане. И вот так в разрезе, - через пару минут, закончив свой рисунок, сказал Саша, видя, что Шалеева, краешком взгляда всё же следит за его рукой, пытаясь понять то, что он так неумело рисует, в отличие от Челноков, который опять принялся сочинять стихи, прикрыв лицо рукой.
- В общем, я врисовываю тогда везде лифты на планах, и лестницы дополнительные, - сказала решительно Марина, понимая, что тут и так всё ясно.
- Давай Марин. Нам нужно срочно задание выдавать всем. И важнее всего на разработку СТУ.
- Господи! Ещё и специальные технические условия! Какой ужас! – сказал Челноков.
Стихи у него не рождались. И он стал постепенно смиряться с ситуацией, которая не собиралась сама по себе рассасываться, что он видимо уже начинал понимать.
- Ну, что ж, на этом тогда сегодня и остановимся. Марина выдаст вам задание в электронном виде, к вечеру, - прекратил прения Саша.