Глава 46. Долгожданная встреча

Музыка – всегда была для Маруськи одним из любимых предметов. Она любила петь, интересовалась музыкальным творчеством других исполнителей. А преподавательница по музыке, Дарья Валентиновна, вела у неё ещё и класс баяна. Маруська в своей преподавательнице души не чаяла.
— Моя Дарья Валентиновна самая красивая! … Если бы в училище организовали конкурс красоты среди преподавателей, то первое место, я просто уверена, было бы обязательно за ней! – как-то раз, вернувшись с её занятия, сказала Маша девчонкам в комнате.
Да, да, именно так и сказала – «моя»! Потому, как преподаватель, обучающий игре на музыкальном инструменте студента, оставался с ним всегда один на один. Так же и Наташка называла мужа Дарьи Валентиновны, Василия Ивановича, не иначе как «мой», потому что именно он преподавал ей «баян», и у Наташки играть на баяне уже неплохо стало получаться.
Кабинет музыки находился на первом этаже в общежитии, почти прямо возле входных дверей в здание. От фойе его отделяли лишь стеклянные двустворчатые двери.
Символично, что в Маруськиной группе, перед самым Новым годом, в последний учебный день, последней парой была именно музыка. В середине самого последнего урока Наташка отпросилась у преподавательницы выйти по своей надобности.
Маруська внимательно слушала рассказ любимой Дарьи Валентиновны о творчестве Петра Ильича Чайковского и ни о чём ином в эти минуты она не хотела думать. Как вдруг её спокойствие нарушила ворвавшаяся в кабинет, словно ураган, запыхавшаяся Наташка.
— Наташа, … что случилось? — взглянув на раскрасневшуюся от волнения студентку, удивлённо спросила Дарья Валентиновна.
— Маруська! — улыбнувшись, прокричала Наташа, — Твой Вадим приехал! … Он ждёт тебя! … Беги скорее!
Маша, не помня себя, вскочила из-за стола и помчалась к выходу. Уже добежав до стеклянной двери, она остановилась, развернулась и, поглядев на свою Дарью Валентиновну, спросила её:
— Ой! … Извините! … Можно выйти?
Дарья Валентиновна лишь улыбнулась Маше и кивнула ей в ответ. Маруська выбежала за двери кабинета. А за этой стеклянной дверью стоял он, её Вадим, её долгожданный Вадимушка в форме пограничника с зелёными погонами!
Маруська бросилась к нему и повисла у него на шее, случайно сбив с головы его зелёную фуражку. Минут пять они, молча, стояли обнявшись. Она закрыла глаза и, уткнувшись лицом в шинель, вдыхала его запах, запах любимого ею человека – её Вадика. Его руки, от волнения, дрожали у неё на спине. Она чувствовала эту дрожь. Из её глаз покатились слёзы. Это были слёзы радости! Это был взрыв эмоций, скопившихся в девичьей душе за последние месяцы ожидания! Это было мгновение Маруськиного долгожданного счастья! Кто испытал подобное, не забывает такого никогда. Такое бывает лишь однажды в жизни. Во всяком случае, то, что происходит впервые, имеет самую яркую, неповторимую уже никогда, окраску. Эту встречу двух влюблённых сердец с завистью созерцали все девчонки, собравшись толпой возле стеклянной двери в кабинете.
— Маша! … Машенька! … Моя девочка! — наконец, сказал Вадим, гладя её по голове.
— Ой! … Что это я? … Совсем расклеилась! — растерянно сказала Маша, смахнув свои слёзы с лица и взглянув Вадиму в глаза, — Пойдём в комнату! … Что здесь то стоять?
Вадим поднял с пола свою фуражку, взял в руки армейский портфель. Взявшись за руки, они вместе быстро поднялись на четвёртый этаж. Маруська подбежала к дежурной по этажу, чтобы взять от комнаты ключи. В тот день сидела на посту дежурного Надежда Никифорова, знакомая ей девушка с четвёртого курса.
— А кто это, Маш? … Твой брат что ли? — кивнув в сторону Вадима, с любопытством спросила она.
— Да, нет, Надь! — улыбнулась ей Маруська и гордо сказала, — Это мой парень!
— Да?! — округлив глаза от удивления и ещё раз взглянув на Вадика, только и сказала Надежда.
Едва закрыв за собой дверь в комнату, Вадим и Маша вновь обнялись и, ... наконец, поцеловались!
— Это ты? … Ты, Вадик? … Мне не верится даже! — сказала Маша, отойдя в сторону, чтобы разглядеть его и ещё раз убедиться, что это именно он, её любимый!
— Я, Машенька, … я! — рассмеявшись, ответил Вадим.
— Хочешь, чаю? … Я сейчас воду вскипячу! — схватив со стола чайник и направившись с ним к двери, сказала Маша, её переполняло необъяснимое волнение, которое ей хотелось спрятать.
— Нет, Машенька! — остановив Маруську и взяв её за руку, сказал Вадим, — Не беспокойся даже, … не стоит! … Ты лучше, давай, собирайся! … Поедешь со мной к моим родителям.
От волнения у Маши все мысли в голове перепутались, но она вдруг вспомнила о предстоящем выступлении в Доме пионеров.
— Поедем, Вадик! … Поедем! — сказала Маруська и, опустив глаза, добавила, — Только не сегодня, завтра. … Завтра утром у меня «Ёлка», мне надо поздравлять малышей.
От услышанных слов Вадим присел на стоящий рядом стул. Он грустно посмотрел на Машу и задумался.
— Вадик! … Ну, не обижайся! — виновато посмотрев на парня, сказала Мария.
— Сейчас твои девчонки, наверно, сюда придут? — спросил он.
— Да! — посмотрев на свои наручные часы, ответила Маша, — Минут через десять заканчивается последняя пара.
— Мне как-то неудобно будет перед ними! … Давай, Маш, одевайся! … Мы с тобой хотя бы просто пройдёмся по городу. — волнуясь, предложил Вадик.
— Да, что ты, Вадимушка! … Не волнуйся! … У нас все девчонки хорошие! … Знаешь, как они за меня переживали, когда узнали, что ты собираешься остаться в Ленинграде?!
Лицо Вадима немного покраснело.
— Что? — внимательно взглянув на своего парня, спросила Маша, — Надеюсь, ты не собираешься туда возвращаться?
— Да ты одевайся, Машенька! — вместо ответа сказал Вадим.
Маша тоже присела на стул, который стоял по другую сторону стола.
— Значит, решил всё же? — глядя в глаза Вадиму, встревожено спросила она.
— Что решил? — рассмеялся Вадим, — Ничего я, Машенька, пока не решил. … У меня есть время подумать. … Мне вызов должны прислать.
В комнате повисла тишина. Маруська, задумавшись, уставилась в пол. Вадим подошёл к ней, присел перед ней на корточки и начал гладить её по щекам.
— Машенька, у нас с тобой будет ещё время поговорить об этом. … А сейчас одевайся! — тихо сказал он.
— Хорошо, Вадик! … Пойдём! — вскочив со стула и начав быстро одеваться, сказала Маруська.
Чтобы не проходить мимо кабинета музыки они спустились по другой лестнице. Настроение у Маши немного испортилось, но она изо всех сил старалась не показывать это Вадиму и даже ему улыбалась, держа его за руку.
Проходя мимо военкомата, он остановился и, повернувшись к Марии, сказал:
— Вот отсюда я уезжал! А ты тогда, Маш, … так и не пришла!
— Зато я приходила сюда, когда провожали твоего младшего брата. — ответила Маша.
— Я знаю, … он мне писал об этом. — улыбнувшись, сказал Вадик и спросил, — Слушай, Машенька, … а ты ведь, наверно, кушать хочешь?
— Есть немного! — улыбнулась Маша, — Сегодня ещё ничего не ела! — призналась она.
— Давай, в эту столовую зайдём! — предложил Вадим и, не дожидаясь ответа, взяв Машу за руку, повёл её к рядом стоящему двухэтажному зданию.
Поднявшись по деревянной лестнице на второй этаж, они оказались в обеденном зале общественной столовой. Вадим предложил Маше присесть за одним из столиков, а сам пошёл к раздаче. Оплатив в кассе обед, он вернулся сначала с одним подносом, на котором были две тарелки супа. А потом сходил за другим подносом, на котором были картошка с котлетами и компот. Котлеты оказались слишком жирными. Маша заметила, что Вадим, едва попробовав их, отодвинул свою порцию в сторону.
— Что, … жирные? — кивнув на отодвинутые котлеты и уплетая свою порцию котлет, спросила Маруська, — Кажись, одно сало с хлебом накрутили в эти котлеты! — улыбнувшись, сказала она.
— Да ты кушай, кушай, не обращай на меня внимания!
Маша, и правда, была голодна. Она доела свои котлеты, несмотря на то, что они показались ей не очень вкусными. Вадим смотрел на неё, с аппетитом поглощающую пищу, и улыбался. Она, видя это, тоже улыбалась ему в ответ.
— Как хорошо, что ты сейчас рядом! — сказала Мария, — Спасибо тебе за сытный обед!
— А мне ведь, Машенька, надо ехать! — выйдя из столовой и обняв Марию, признался Вадим, — Уже скоро отправление последнего автобуса. — сказал он и, заглянув Маше в глаза, спросил, — Проводишь меня до автостанции?
— Как? … Ты уже опять уезжаешь? – грустно спросила Маруська.
— Не обижайся, Машенька, … но меня и родители дома ждут! — улыбаясь, объяснил он.
— А у меня скоро репетиция! — посмотрев снова на часы, сказала Мария, — До автостанции не поеду, … пойдём, я тебя до остановки провожу! — предложила она.
Маша проводила Вадима до остановки, откуда он поехал до автостанции. На прощание он поцеловал её и, уже запрыгнув в автобус, весело подмигнул.
Когда она вернулась в общежитие, девчонок в комнате уже не было. Они все разъехались по домам встречать Новый год. По радио звучала любимая песня Лиды в исполнении Вахтанга Кикабидзе. Маша вспомнила, что Лида, когда слышала эту песню, всегда называла её музыкой души.
— Вот и все, что было,
Вот и все, что было.
Ты, как хочешь, это назови.
Для кого-то просто
Лётная погода,
А ведь это проводы любви! ...