Чёрное Солнце 24-я глава

Глава 24. Слово и Дело

      - О боги! - дракончик схватился за голову и скривился, словно у него разом заболели все зубы, - Я и забыл про свиней... Ещё один пункт…
      - Не понимаю, чего ты убиваешься так, - злорадно прошипел лисёнок, - ты сам эти пункты и прописывал. У нас целых восемь свиней, богатые мы...
      - Да от богатства такого недолго и удавиться, - простонал Сварт, - Пока будешь заботиться об этих, извиняюсь, хрюкающих сокровищах, золотое время детства закончится. А на старости лет на кой нам богатство сдалось?!!

      - Ага... строить планы легко, а их исполнять трудно, - пропищал котёнок.
Дракончик с возмущением оглянулся на нового оппонента  и оскалил мелкие белоснежные зубки.
      - А это кто у нас такой маленький? Кто у нас такой умненький?  Выкормили на свою голову философа-сыропожирателя. Ещё оно мяу  и к мамке отправишься, там разглагольствовать будешь.
     - Не трогай Мегара, законодатель несчастный, - мгновенно ощетинился лисёнок,               - Мы с травсом - сила! Быстро хвосты обидчикам поотшибаем!

     - Да не ссорьтесь вы! - попыталась остановить их Сун, - Ребята! Мы на одном поле играем, на одной волне живём. Нашли проблему! Может там, у свиней, и модернизировать ничего не надо…
     - Хорошо, - сквозь зубы согласился дракончик, - Пойдём, глянем, как можно расцветить беспросветную жизнь этих свиней.
      
      В свинарнике, на первый взгляд, было всё в порядке, ведь  это были хрюшки Энни, а она славилась  как отменная  животноводка, и никогда не позволяла грязи показать своё чёрное рыло в загоне. Кабанчик, три свиньи, четыре поросёнка, вымытые и розовые,  смирно лежали на свежем сене.
      - Что и требовалось доказать! - Радостно  закричал дракончик.- От добра добра не ищут. Нечего тут улучшать, пошли, отдохнём!
      - Стойте! - неожиданно приказала Сун, - не всё здесь в порядке. Я бы сказала, очень даже не в порядке.

      Дети изумлённо уставились на неё.
     - Ох и Ах, - язвительно пропищал дракончик, - У нас тут реинкарнация Мари-Энн объявилась. Специалист по свинской психологии. Ты-то откуда знаешь, что у хрюнделей проблемы появились?
      - Помнишь, Сварт, -тихо напомнила девочка, ты как-то ветрянкой заболел?
      - А это тут причём?! - искренне удивился дракончик.
      - А при том. Ещё до того, как сыпь появилась, ты пару дней тихий-претихий ходил. Дядюшка  нарадоваться не мог, всё кричал, что ты образумился, наконец. А у меня сердце не на месте было... И не напрасно... Заболел ты...
      - А свиньи тут с которого боку? - уже тоном потише, спросил дракончик.
      - Поросята маленькие совсем, а лежат тихо, - пояснила девочка, - И глазоньки у них грустные-прегрустные.
      Взрослые,  они ведь глупые, часто детей  по себе судят. Если ребёнок перестает носиться, шалить, делать пакости, они приходят в восторг. А  как раз и надо начинать тревогу бить. Здоровое дитятко шустрое, носится - не поймать, проказничает, кричит. А если ребенок тихо сидит, впору за целителем бежать, И у поросят также. Если смирно лежат,  не визжат, не бегают по сараю, труба дело.

      - Неужели всё так серьёзно? - Дракончик нахмурился и тревожно обернулся к Лисёнку, - Послушай, Шаман, ты у нас вроде душевед, звериный психолог. Сходи, и выясни у этих хрюкающих капризников, чего им, в самом деле, не хватает?
      Лисёнок бесшумно подошёл к ближайшему поросёнку  и что-то  зашептал в его мягкое, безвольно опущенное, ушко. Поросёнок приоткрыл один глаз, прислушался... По розовой, круглой щёчке поползла одинокая, прозрачная слезинка. Он принялся  что-то тихонько рассказывать Эмпу. Наконец, сокрушённо покачивая головой, лисёнок вернулся к друзьям.

      - Что там!? Что там? Говори скорей, - заторопила его Сун, - Ишь, как плачет, страдалец... Совсем плохо дело, да?
      - Да, плохо! - уверенно заявил эмп, - И дело не в физическом состоянии. Телом они пока здоровы. Но это ненадолго. Дело - в душе. Она у них тоскует по солнышку, по свежему воздуху. Они чувствуют себя тупыми, и никому не нужными. С ними никто не разговаривает, я уж молчу о том, чтобы песенку спеть, или сказку рассказать. Если до них доносятся обрывки наших разговоров, они обсуждают их целый день, радуясь  ярким клочкам чужой  жизни, которая их случайно коснулась... Неплохое развлечение в тёмном сарае, не правда ли, друзья?

      - Глупости! - немедленно возмутился дракончик, - душа у них, видите ли, истосковалась! С жиру они бесятся, вот и всё. Ничего, я знаю прекрасный способ их взбодрить, - Сварт фыркнул, и топая, ну совсем, как дядюшка, вылетел из сарая, громко хлопнув дверью.
      Девочка и Лисёнок переглянулись.
      - Я понимаю этих поросят, - вздохнул Свор, - и я когда-то был такой. Я знаю как страшно, когда болит душа… жизнь серой становится… Вам спасибо, вытащили… Болезнь души страшнее болезни тела.
      - Тебя вытянули, им тоже поможем, - девочка ласково погладила Свора, - Я придумала кое-что. За ужином расскажу.
     Но рассказывать пришлось намного раньше.
      
      Солнце только коснулось краем зелёных верхушек старых кедров. Сонно звенела мошкара. Сун, Свор и котёнок, общими усилиями натужно пыхтя, толкали в горку к овощехранилищу огромную  рыжую тыкву нового урожая. Неожиданно воздух разорвал хриплый, отчаянный рёв.
      Дети подпрыгнули. Тыква немедленно выскользнула из их ручонок, подпрыгивая, покатилась вниз и, врезавшись  в забор, раскололась с громким треском.
      Лисёнок засеребрился зловещим фосфорицирующим блеском. Котёнок ощетинился, его хвост, ставший похожим на ёршик для чистки бутылок, взметнулся вверх, выпустив ядовитое жало.
      Сун побледнела.
      - Это дядюшкин рог взревел... Скорее! С братом беда! - и она со всех ног бросилась к дому.
      - Не туда, сестрёнка! Не туда! - хрипло пролаял, догнавший её, Эмп, - Это в свинарнике! Звуки оттуда!

      Друзья ворвались в сарай  и замерли на пороге. Первое, что бросилось им в глаза,  были, колотящиеся в истерике, свиньи. Поросята, отчаянно визжа, носились по загону, то и дело сшибая друг друга с ног. А посреди этого хаоса, паники и беспредела, сидел на чурбане, чрезвычайно довольный собой, дракончик, крепко сжимая в лапках дядюшкин боевой рог.
      - Нашёл место, где изображать рыдающего медведя! - первым опомнился лисёнок, и бросился к Сварту, - Викинг ополоумевший, берсекр спятивший! - визжал Эмп, пытаясь вырвать рог из лап дракончика.
      - Ты с ума сошел, что ли?!! - присоединилась к лисёнку девочка. Одной рукой она прижимала к груди, отчаянно визжащего, поросенка, другой - другой изо всех сил тянула к себе  конец рога.
      - Да что вы, в самом деле! - отбивался дракончик, - Нет, чтобы похвалить! Набросились, словно гаргульи! Жаловались, что свиньи скучают? Нате, получите весёлых, выздоровевших хрюнделей! Вон какие живенькие  стали. Куда и скука девалась! Посмотреть приятно, как  они скачут по загону…
      - Сварт! Как ты не понимаешь, - Сун попыталась поставить поросёнка на землю, но  тот заскулил, и ещё крепче прижался к девочке, - Братик, поверь, им сейчас не очень весело. Ты перепугал их до смерти! Если бы свиньи могли седеть, мы сейчас получили бы восемь альбиносов. Этот  твой способ лечения - ни в какие ворота не лезет!
      - Ну и ладно! Я как лучше хотел, - надулся дракончик, - Пойду лучше займусь разработкой политики обороны нашего хозяйства, - Недовольно топая, будущий генералиссимус  удалился.
      
      Друзья переглянулись.
      - С завтрашнего дня, - обратилась Сун к лисёнку, - Вы с Мегаром превращаетесь в свинопасов. Свиньям нужен антистресс - Солнышко, свежий воздух, травка. Вот и станете их выгуливать.
      - Мы?!! - возмутился лисёнок, - Никогда! Нет такой профессии свинопас. Не пойдём, не будем. Надо же придумать такое! Свнячьи поводыри...
      - Хорошо, - покладисто согласилась девочка, - Не хотите, не надо. Сама займусь. А вы поработаете в старом  колодце на огороде. Там воды нет уже несколько лет. Углубите его, укрепите стенки… - А я..,. - девочка коварно улыбнулась, - Вот солнышко завтра встанет, возьму молока, сыра, хлеба, и отправлюсь на луг со свиньями. Пока они пасутся, я пообедаю, высплюсь,  понежусь на травке, отдохну от всех вас. Благодать..., - и  Сун мечтательно прикрыла глаза.

      Лисёнок сосредоточенно нахмурился, котёнок нервно заерзал.
      - Эй, Сун, подожди, не гони яков, - обеспокоенно подбежал к ней лисёнок, - Так дело не пойдёт! Ты, значит, с сыром и поросятами, отправишься на лужок, а мы на каторжные работы, рыть тоннели?
      - Колодец рыть, - с невинным видом  поправила девочка, - Да, именно так.
      - Ой, я вдруг внезапно вспомнил, - подпрыгнул Эмп, - Есть такая профессия - Свинопас. Очень уважаемая, между прочим. И сказка про Свинопаса имеется. Мы согласны, правда, Мегар! Мы лучше управимся, чем ты. Общий язык с поросятами нам легче найти, по возрасту мы к ним ближе, да и вообще! Мы Свинопасы, ясно! Можно сказать,  с молоком матери склонность к этому впитали!  Так что, Сун, собирай нам побольше еды в дорогу! Сыр не забудь, и помни - нас двое, и мы растём, так что не жадничай. Итак, с самого утра, мы со свиньями на луг, а ты - лезь в колодец.
    
      И начались трудовые свинобудни.
      Каждое утро свинопасы выстраивались перед сараем, где Сун вручала им большой узел с аварийным запасом пищи, а также их подопечных, под расписку, по описи.      Затем  дружная компания отправлялась в горы, под предводительством эмпа. Замыкал шествие травсёнок, весело помахивающий хвостом. Свиньи нервно оглядывались на юного травса, и даже не думали разбегаться. На лугу и свинопасы и свиньи забывали о дисциплине, и каждый занимался, чем вздумается. Этот странный альянс вскоре стал приносить очень позитивные плоды. Свиньи начала просто искриться жизнерадостностью и энергией. Свор и Мегар сделались более ответственными и внимательными, настолько насколько им позволяла природная неусидчивость.

      - Век бы свиней этих пас, - мечтательно пробормотал как-то эмп, дожёвывая корочку сыра, - А поросята, ну просто мне, как дети, - расстроганно вздохнул лисёнок, сонно закрывая глаза, - И Мегар с ними подружился.
      А дружба, как известно, часто делает друзей похожими друг на друга настолько, что и не отличишь.
      Поросята и котёнок вскоре на краю луга обнаружили  неглубокую яму, до краев наполненную тёплой, жидкой грязью. Целыми днями они нежились в этом благодатном источнике,  блаженствуя от души, и щедро украшая друг друга чёрными, липкими узорами.
      Когда они лениво выползали на берег, отличить их друг друга не смогла бы даже родная мать.

      К вечеру разомлевшая, сытая, довольная компания, уже не соблюдая строя и забыв о субординации, медленно плелась домой, где их встречала маленькая хозяйка, строго проверяющая по списку наличие свиней и свинопасов.
      - А это что ещё? – как-то воскликнула она, хватая чёрного поросёнка, от которого отваливались огромные куски подсохшей грязи, - По описи - поросят четыре единицы. Это - пятый. Нам чужого не надо! - девочка окунула приблудного поросёнка в бочку с водой и принялась сердито отмывать. Вскоре из-под слоя ила и глины показалась белая шерстка и на Сун возмущённо сверкнули сапфировые глаза травса.
      - Ой, Мегар…, - растерялась она, - И до чего вы похожи друг на друга стали...

      Однажды, когда рабочий день был в самом разгаре и свинопасы со своими подопечными сладко задремали после обеда, произошло ЧП.
      Услышав шорох, лисёнок сонно приоткрыл один глаз и подпрыгнул, словно подброшенный невидимой пружиной. Перед ними, с одинаковым интересом рассматривая и свиней, и свинопасов, стояла ледяная кошка.
      - Мегар! Твоя мама пришла, - жалобно позвал эмп, - Она свиней любит?
      - Просто обожает, - процедил котёнок и выступил вперёд.

      В одно мгновенье, малыш, похожий на белый комок рождественской ваты, стал страшным. Глаза загорелись синими факелами, откуда-то появились  острые кривые когти, жало хвоста взметнулось, нацелившись для удара.
      - Это моё! - зарычал юный травс, обнажая кинжалы-клыки, - Это - всё Моё! Не тронь!
      - Первый раз слышу, как Мегар ревёт, - машинально отметил про себя, перепуганный до смерти лисёнок, - А ничего, у него получается… убедительно…, - Свор попытался спрятаться за спиной свиньи, но безуспешно, стадо уже использовало свинопаса в качестве укрытия.
      Ледяная кошка рыкнула, рванулась вперёд и сгребла в охапку свинопаса-защитника со всеми его клыками, когтями и прочими наступательными приспособлениями. Лисёнок зажмурился. Когда он открыл глаза, мама уже во всю  обнимала, брыкающегося и визжащего, котёнка.

      - Мегар, - рычала она, не отрывая восхищённого взгляда от сына, - Сынок мой, ненаглядный! Просто нарадоваться не могу! Настоящим котом растёшь! Такой маленький, а уже хозяин восьми свиней... И не хочешь отдать ни одной, даже матери! Мы с отцом гордимся  тобой! Вообще то, - продолжала кошка, - Я шла забрать тебя домой. Мне казалось, ты растёшь в сладкой, изнеженной атмосфере любви и ласки… Но теперь я так не думаю, нет… Я поняла, что воспитывают тебя здесь правильно. А свиней твоих никто не тронет, сынок. Уж я оповещу всех, кто попытается покуситься на собственность моего Мегара, будут иметь дело со мной!
      Продолжая громко восхищаться, и утирать слёзы  гордости за сына, кошка отправилась восвояси.

      - И что это сейчас было? - пролепетал лисёнок, отталкивая прижавшихся к нему поросят.
      - Просто я расту, - объяснил котёнок, подняв на друга большие фиалковые глаза, - И я никому не дам тронуть Своё.. ну, или Наше...

      Как-то, в одно прекрасное, а может и не очень, утро, Сун решила выяснить, что, наконец, случилось с их огородным колодцем. В течение многих лет он исправно поставлял отличную воду, но года два назад внезапно пересох.
      - Решать гидропроблемы, это не совсем девочкино занятие, - подумала Сун.
      Но свинопасы давно блаженствовали в горах, а дракончик спозаранку унесся в лес, с охапкой полосатых колышков, крикнув что-то про государственную границу. И Сун решилась.
      - А почему нет! - храбрилась она, - Я ведь прыгать туда не собираюсь, посмотрю только. И девочка отправилась в огород.
      - А может и прав Сварт, - пробормотала Сун, осторожно отодвигая со своего пути бархатистые тыквенные листья, - Может и нужна конкуренция среди растений. Те овощи, которые не задушила трава, выглядят настоящими гигантами, гордыми победителями... А вот и он…, - Сун с трудом сдвинула тяжёлую крышку, и наклонилась над чёрным жерлом колодца,
      - Интересно, - размышляла девочка, - какая здесь глубина? Колодец выглядит бездонным, -  Она выдернула из земли  свёклу, бросила вниз и прислушалась. Ничего... Следующим в колодец отправился маленький кабачок.
      - Спасибо! - неожиданно  донеслось из тёмной глубины.

      Сун подпрыгнула и перегнулась через край, - Эй, кто там?
      - Я, - ответили ей,
      - Простите, но это слишком неопределённо, - закричала девочка, - По свету множество всяких Я шатаются. Вот Я, например, Сун.
      - А я - Брен, - донеслось из колодца, - Будем знакомы. Спасибо за овощи, Сун.
      - Колодец из-за тебя пересох? - поинтересовалась девочка.
      - Ну, да, - ответили ей, - Вода размывала наше хранилище, вот мы её и отвели.
      - Брен! - позвала Сун, - тебе снизу оттуда звёзды видны?
      - Конечно, - откликнулся её новый знакомый, - Прыгай сюда, поиграем и на звезды посмотришь
      Неожиданно девочка с запоздалым опасением, увидела, что её длинные волосы, сплетённые в две тугие рыжие косы, слишком низко свесились в колодец. Она  вздрогнула и торопливо перебросила косы за спину.
     - Лучше уж вы к нам, - вежливо отозвалась она.
     - Не могу, -отозвался невидимый собеседник, - Солнце убьёт меня. Да и тебе сюда нельзя, опасно. Я не подумав тебя позвал. Ладно, я пойду, долго разговаривать с тобой нельзя, поймают, накажут.
     - Подожди, Брен, - спохватилась Сун.

     Она побежала в дом, завернула в платок полкаравая хлеба, изрядный кусок сыра ( хорошо, что лисёнок не видит, - мимолётно подумала она), несколько яблок и кольцо жареной колбасы. Схватив сверток с продуктами, а также прихватив с крюка длинную верёвку, девочка бегом вернулась к колодцу.
      - Брен, - позвала девочка, - Держи, - и она торопливо спустила в колодец верёвку, с привязанной на её конце передачей.
      - Спасибо, Сун, - донеслось снизу, - теперь ты подожди, не тяни за верёвку.
      - Можно! – наконец, крикнули из колодца, - Девочка проворно начала перебирать верёвку, и когда, наконец, вытянула, на её конце засверкал, заискрился золотыми брызгами и всполохами драгоценных камней, браслет удивительной красоты. Девочка зачарованно уставилась на  невиданную драгоценность. Конечно, в подвале у них лежал клад, но украшения, которые там находились, походили на это чудо, как может походить серая ворона на блистательного лебедя…
      - Сун, - окликнули её снизу, - Сун…
      Девочка с трудом оторвала взгляд от браслета. Она перевесилась через край колодца, с риском свалится вниз, - Спасибо, спасибо тебе,  Брен! - закричаа она, - Приходи ещё!
      - Приду…, - отозвался её новый друг, - Не говори про меня никому. Будем тайно разговаривать, ладно?
      - Хорошо, - пообещала Сун, - Обещаю держать рот на замке.
      Дома она тщательно спрятала неожиданный подарок.
      - Пока повременю нашим рассказывать о Брене, - решила она, - Пусть у меня будет  своя настоящая  тайна.

      Вечером молодые Вожди собрались в свинарнике. Неподходящее место для посиделок, скажете вы? Кому как... В сарае было тихо и спокойно, пахло деревом, нагретым солнцем, смолой, свежей травой  и мятой. Свиньи грызли морковную ботву, котёнок задремал, прижавшись к тёплому боку одного из поросят. Лисёнок, с видом заботливой кормилицы, поил другого поросёнка молоком из соски. Сун удобно устроилась в импровизированном гнёздышке подсыхающей травы. Непривычно спокойный Сварт, расположился рядом с сестрой, положив голову ей на колени.
     Внезапно дракончик встрепенулся.
    - Ах, да, что касается политики...
     Все дружно застонали.
    - Да я недолго, - засмеялся дракончик, - Я понял кое-что... Политика, это прежде всего -дело. Говорить можно много всего, и слова рано или поздно умрут. А когда совершаются дело, это надолго. Только действия и могут создать настоящую, хорошую Политику, ну чтобы всем на радость она была...
     - Сун, сестрёнка, спой нам, - вдруг попросил дракончик, - Ты же постоянно поёшь, тебе даже сочинять не надо. Ты поёшь как дышишь. Спой  для нас и для этих хрюшек, им тоже положительные эмоции нужны.
     Сун кивнула, улыбнулась и негромко запела:

Баю-бай, склонились ели
На краю земли,
Всё о чем мы сожалели,
Ветры унесли.

Звездочки тебе запели
О своём, родном,
Спи малыш мой в колыбели,
Ночь пришла в  наш дом.

Малыши протирали глаза, но они неумолимо слипались. Незатейливая песенка гладила их, ласково шептала каждому своё, укачивала в звёздной колыбели.

Баюшки, прижались травы
К ласковой земле,
Дремлют тихие дубравы,
Крот сопит в норе...

Серебристый голосок Сун тихо скользил по первому лунному лучу, по поверхности задремавшей реки, касался каждой хвоинки старых кедров. Вся природа, казалось, затихла, вслушиваясь, улыбаясь. А песня лилась и лилась...

Я с тобой, любимый,глазки
Крепко  закрывай,
Спи и слушай мои сказки,
Баю-баю-бай...