Первый поцелуй

        В далекие шестидесятые годы люди жили проще и  дружнее. Никто не делил друг друга по классовой  принадлежности и достатку. Во всяком случае, открыто в отношениях это не выражалось. И никому даже в голову не могло прийти брать плату за проживание.
        В один из теплых летних дней у нашего порога неожиданно появился гость.
- Здравствуйте, - слегка смущенным голосом тихо поздоровался высокий, худощавого телосложения молодой человек, войдя к нам в дом.
Я сразу узнала в этом красивом парне давнего друга своего старшего брата.
- А брат твой дома? -  спросил он.
- Нет. Он на вахтовой работе, будет только через неделю.
- В принципе, можно и с тетей Соней поговорить, -  продолжил он, - позови, пожалуйста, маму.
- О, Тихомир приехал, - услышав наши голоса, мама сама  вышла навстречу, - проходи, что же ты стоишь у двери!
- Да я собственно, - замялся он, - я приехал в ваш поселок по делам и мне пару дней нужно здесь задержаться. А можно я у вас остановлюсь?
- Какой вопрос, Тихоня, проходи! – проворковала мама.
       Парень чуть замешкался. Затем разулся и неспешно направился вслед за ней на кухню и присел к столу.  При разговоре с мамой, поглядывал в мою сторону и почему-то смущался.
- О, как ты подросла, совсем взрослая стала, сколько же тебе годков? - наконец спросил он.
- Шестнадцать, - ответила я и густо покраснела. Улучив момент, я тихо вышла из кухни.
       Тихомир и раньше приезжал к брату и останавливался у нас, и  внезапное его появление ни у кого не вызывало удивления. Он просто был своим парнем.
       Вечером за ужином засиделись допоздна. Мама ненавязчиво расспрашивала его, чем он теперь занимается, где работает, как родители.
- Когда приедешь домой, не забудь же родителям своим привет от нас передать, - сказала мама.
- Конечно, не забуду, обязательно передам.
- Ну, вот и хорошо, а теперь давайте спать.
       Тихомира уложили на раскладушку в общей комнате, где спали и родители, и малые дети. Недалеко, у стены стоял небольшой самодельный деревянный диван, на котором спала я.  В Сибири в домах не делали отдельные комнаты, поскольку печка-голландка была одна и стояла посередине. Так было проще обогревать и  сохранять тепло в зимний период.
       Неожиданно открылась входная дверь и наш папа буквально вкатился в дом и растянулся на полу во весь рост. Он был мертвецки пьян.
- Гитлер гад, изверг, душегуб! – услышала  я сквозь сон и окончательно проснулась. Тирада гневных обвинений в адрес неведомого нам фашиста продолжалась, нарастая как снежный ком новой нецензурной бранью. Это папа-фронтовик в пух и прах разносил ненавистного всем Гитлера. В такие минуты он уходил в воспоминания, извергая свое зло, накопленное за годы жестокой войны, тяжелые ранения, от которых чудом выжил, за послевоенное несправедливое отношение руководства поселка  к  воинам - ветеранам и вся его боль выливалась на наши головы. И спать, естественно, уже никто не мог, просто было невозможно.
       Папина разборка с фашистами продолжалась всю ночь. Никто не спал. От нечего делать Тихомир решил подшутить надо мной. Дотянулся своими длинными руками до моих пяток и пощекотал их. Возможно, таким образом, решил отвлечь меня от папиного сквернословия.
       На следующей день отец ушел на ночное дежурство, и вся семья уже спокойно спала.
       Только маленький брат долго капризничал, плакал, ему хотелось, чтобы мама спала рядом с ним, и мне пришлось временно лечь на её место.  Как только малыш заснул, я ушла на свою постель, а мама - к себе.
       Когда Тихомир укладывался спать, я еще лежала на маминой кровати. Наверное, сказалась предыдущая бессонная ночь,  он мгновенно уснул.
       Утром парнишки уже не было, видимо ушел рано. А мама с сестрой как-то хитро переглядывались. Я ничего не поняла, да и у взрослых были свои секреты, не касающиеся меня.
       Только через много лет сестра назвала причину таинственного исчезновения Тихомира, пересказывая всё в точности, со слов матери:
«Просыпаюсь ночью и чувствую, что кто-то кладет мне в рот конфетку. Я попробовала, нет, это  что-то не сладкое. Почуяв неладное, я встревожено вскрикнула:
- Кто это? – и тут же тень над моей головой исчезла и через секунду хлопнула входная дверь».
- Эх, Тихомир, Тихомир, решил поцеловать спящую девушку, а вместо меня поцеловал мою маму. Таким  неудачным оказался  первый поцелуй, предназначенный мне.
С этого дня он к нам больше никогда уже не приезжал.