Ч. 1, Принцы и психи, гл. 4

                ГЛАВА  4
                ФИРМЕННЫЕ КЕКСЫ


Городок оказался весёлым, приветливым и обильным на развлечения и питательные заведения. Первым делом, они решили пообедать в ближайшей харчевне.

- Нам, пожалуйста, фирменное блюдо, – заявил Ули без раздумий, пока Мукитор с подозрением разглядывал меню.

- Откуда ты знаешь, что оно будет съедобно? – толкнула Элис спутника.

- А как же иначе ты познакомишься с бытом и нравами, если не отведаешь фирменного блюда?

- Логично. И всё-таки ты был неосторожен. Давай взглянем в меню.

И Элис под рубрикой «фирменное блюдо» прочитала: - «Рокшмистер из зелёных гусей».

Она почесала в затылке: - С таким блюдом и сама позеленеешь типа Мукитора. Что бы это могло быть?

- Звучит как «ромштекс» или «шницель». А зелёные гуси… Если есть розовые фламинго и серые цапли, почему бы не может быть зелёных гусей, а?

Официант тем временем уже подплывал к их столику.

- Что это? – остолбенел Ули.

- Как что? То, что вы заказывали: рокшмистер.

- Ага. Ну да. Конечно, рокшмистер! – воскликнул Ули с наигранным энтузиазмом и бодренькой улыбкой. – Но… я как-то и запамятовал, что недавно перекусил… шноблайхстером. Пожалуй, мне вредно переедать. Элис, а как ты?

- А я вообще на строжайшей диете. Рокшмистеры мне противопоказаны – слишком калорийно.

Пока официант в замешательстве, выпучив глаза, решал, то ли огреть посетителей подносом с блюдами, где дымились горки длинных шевелящихся ядовито-зелёных котлеток с пюре аналогичного цвета, то ли потребовать заплатить вперёд, как Мукитор спохватился.

- А мне это нравится, - сказал Мукитор. – Если вы не против, я, пожалуй, съем всё.

- Деньги вперёд! – тут же вставил официант. – У нас так заведено.

Мукитор сморщился и вытащил кредитную карту: - Что у вас за питьё?

- Желтоник, – с готовностью затараторил официант. – Сидро! Поптейль…

Мукитор сделал останавливающий жест всеми четырьмя конечностями: - Никаких газировок и спиртного. Принеси детям пшеничного хлеба и гранатового сока – для поднятия гемоглобина: когда сидишь на диете, гранатовый сок незаменим. Надеюсь, он будет натуральный?

- Самый что ни на есть, – уверил официант и бросился на кухню. Ули и Элис старались не смотреть, как Мукитор, тщательно обнюхав кушанье, с аппетитом набросился на него. У ребят, в отличие от него, аппетит скукожился, закапсулировался и отодвинулся куда-то в самый далёкий угол естества. Официант явился через десять минут, когда Мукитор уже долизывал тарелку длинным и широким языком, словно собака.

- Недурно, – сказал он. – Но в качестве приправы я предпочёл бы пюре из гуанодонта. И соус, побольше острого кублячего соуса. Куда вы девали кублячий соус? Во всех уважающих себя заведениях рокшмистеры не подают без кублячего соуса!

- Кублей не завезли, - сквозь зубы процедил уязвлённый официант.

Прежде чем позволить ребятам наброситься на нормальную еду, Мукитор подозрительно поднес поочерёдно каждый бокал к длинному носу, тщательно вынюхивая и его тоже. Потом гневно воззрился на гарсона.

- Ну что ещё? – со вздохом спросил, оборачиваясь, официант, уже собравшийся уходить.

- Я искусственную субстанцию чую за версту, – заявил Мукитор. – И не позволю травить моих детей!

- Сок натуральный, – возмутился официант. – Гранаты с Попинакских плантаций!

- Неужели? – саркастически спросил Мукитор. – У вас имеется анализатор?

Вокруг столика уже собирались любопытствующие посетители. Сквозь толпу спешно продирался хозяин заведения – взволнованный, лысый толстячок.

- В чём дело, господа? Какие претензии к гарсону?

- Они требуют анализатор, - севшим голосом произнёс официант.

- Неси, раз посетитель требует. Посетитель всегда прав! – и хозяин лучезарно улыбнулся. Но улыбался он, право, преждевременно. Гарсон, растерявший надменность, притащил внушительный агрегат, напоминающий маленькую стиральную машину с горлышком. Мукитор торжественно вылил целый стакан гранатового сока в узкое горло анализатора, тот возмущённо булькнул, заполоскался, и вдруг заговорил взволнованным до истерики голосом: «Внимание! Цианид! Опасно для жизни! Внимание! Цианид! Опасно для жизни! ...»

- Компьютерный глюк, – заявил официант, пятясь назад. – Атмосферные помехи…

Ошеломлённые и потрясённые посетители побледнели, отшатнулись, попятились, кого-то сразу затошнило. Через пять минут заведение опустело. Ули и Элис застыли в ступоре. Толстячок в предынфарктном состоянии рухнул на стул, закатив глаза, вокруг него суетились официанты и официантки, а Мукитор в дальнем углу тряс за шиворот гарсона, принёсшего им еду, и требовал вернуть назад заплаченные деньги.

- Пошли, – бросил Мукитор, хватая детей за руки. – Я договорился с ними. За моё молчание они отвалили нам неплохую сумму – хватит на проезд до самого Транс-Маля, плюс ещё на аттракционы и приличный обед в лучшем ресторане, где бывает много иномирцев, и где не травят неугодных посетителей. Кстати, не забудьте хлебцы – они настоящие, хотя и на ледащем жиру вместо масла…

…Они шли по улице, и Ули с Элис на ходу жевали булки на ледащем жиру – сдобные, ароматные, сладкие и необыкновенно вкусные.

- Я пить хочу, - со ртом, набитым хлебом, сказала Элис. – Они не глотаются. Во рту пересохло, я подавлюсь.

- Найдём городской фонтанчик, - распорядился Мукитор. – Общую воду не отравят.

У «общего» питьевого фонтанчика все дружно напились тёплой, но чистой воды. Настроение было унылым.

- Я вас развеселю, - сказал Мукитор. – Это отныне моя обязанность. Видите этот плакат? – он указал на голографическую рекламу, расписывающую на все лады цирковое представление с новой программой. – Мы пойдём в цирк! Я обожаю цирк, и всегда покупаю билет, когда оказываюсь в цивилизованном городе.

- Ты как насчёт цирка, Ули?

- Почему бы и нет? Время пока терпит. Жизнь прекрасна и удивительна. Я тоже обожаю цирк.

Мукитор расцвёл от удовольствия.

Они добрались до ближайшей кассы и приобрели три билета, причём Мукитор и здесь ухитрился поругаться с билетёром, потому что у того оставалось только два последних билета. Мукитор вынудил его достать припрятанный для приятеля третий билет, и они неспешно направились к зданию цирка, поскольку у них в запасе оставалось ещё два часа.

Цирк окружал прелестный парк с вереницей прудов, заполненных голубоватой водой с разноцветными рыбками. Несметное количество толстых, сытых, ленивых уток плавали в них и грелись на солнышке по берегам. Элис вспоминала Москву, Измайловские пруды – и почему-то ностальгия сжимала сердце. Она и не подозревала, насколько привыкла к той жизни, к тому миру, в котором родилась! Она представляла себе, как возвращается домой вместе с Ули, как показывает ему Москву и знакомит с соседями-актёрами и Профессором, водит по театрам и кинозалам...

Они бегали по прекрасным тенистым аллеям, подпрыгивая, хватались за низкие горизонтальные суки и раскачивались на них, прятались от Мукитора в кустах и за горбатыми мостиками через канальцы. Словом, были беззаботны и абсолютно счастливы!

Перед входом в цирк красовалась неоновая тумба с анонсом текущей цирковой программы. Её гвоздём, видимо, должен был стать некий знаменитый иллюзионист – гастролёр. «Маякидав Поп-Обладини-Зудини – звезда цирковых программ Краеуголья и Остролистницы!» - Гласила бегущая надпись. – «Уникальные огненные аттракционы – у вас будет реальная возможность побывать в огне и выйти оттуда невредимыми!»

Дневная цирковая программа оказалась самой обычной цирковой программой – силовые акробаты, воздушные гимнасты, рыжие несмешные клоуны, кувыркающиеся собачки и мадам с дрессированными голубями. Но всё равно, это было первое развлечение для ребят, уже отвыкших от живого искусства, и они старались получить удовольствие от каждого номера, хотя Элис временами неудержимо зевала в рукав.

Мукитор же реагировал на редкость живо и непосредственно, точно ребёнок. Он подпрыгивал, ахал и охал, зажмуривал глаза, хихикал и хохотал, морщил лоб от волнения, хлопал всеми четырьмя руками, а заодно топал ногами. Тогда Элис и Ули толкали друг друга в бок, смотрели на Мукитора и покатывались со смеху – вот кому нужно на арену!

Соседи поглядывали на них с опаской и потихоньку отодвигались всё дальше и дальше, пока вокруг троих зрителей не образовалась пустая зона. Возможно, именно поэтому во втором отделении, во время выступления мага-иллюзиониста, взгляд ассистента, выбирающего участников для очередного шоу, упал именно на них.

- Не ходите, – вдруг спохватился Мукитор, тревожно хватая Ули за руку. – Чует моё сердце, этот маг - мошенник и недоучка.

- Ну уж нет, я обожаю цирковые фокусы. Идём, Ули, развлекаться так развлекаться, раз пообедать не дали.

И они торжественно зашагали вниз, на арену.

На арене тем временем водружали огромную «сковородку» - зловещего вида, со светящимися черепами и скрещенными костями по краям. Иллюзионист в тёмно-фиолетовом плаще со звёздами и высокой сверкающей чалме, с «волшебной палочкой» в виде змеи в руках, встретил добровольцев с низким поклоном.

- Не пугайтесь, господа, - шепнул он робеющим Элис и Ули. – Всё абсолютно безопасно, этому номеру уже несколько лет.

И сказал в микрофон громко и патетически:

- Господа! Приступаем к величайшему таинству, обряду принесения в жертву через сожжение! Сейчас мы испросим у неба разрешения сжечь этих молодых, цветущих людей, и они взойдут на жаровню. Я разведу пламя мановением моей волшебной палочки – а что ответит небо на нашу просьбу? Оставит ли оно их в живых? Или возьмёт к себе, в райские кущи?

Свет в цирке погас – и прожектора высветили жаровню. Обрушилась мрачный и напряжённый барабанный бой.

- Ули, он что, тоже псих? Какое небо? Какое сожжение? Что он несёт? – Элис вытаращила глаза и хотела попятиться, но ассистент уже взял их за руки, чтобы ввести на помост. Фокусник подмигнул им, сделал незаметный ободряющий жест.

- Элис, это его работа, сотвори улыбку, на нас смотрят, -  прошипел Ули, изо всех сил растягивая губы и вздёргивая подбородок.

Так, фальшиво сияя, Элис и Ули бодрым шагом взошли на жаровню, и сверху опустилась прозрачная пластиковая сфера, затем, незаметно для зрителей - вторая. Затем маг воздел руки и пропел «заклинание», незаметным движением палочки касаясь маленького рычажка, подающего сигнал второму ассистенту, сидящему под помостом. Внутри сферы вспыхнуло пламя. Зал ахнул и затаил дыхание, лишь один Мукитор громко застонал.

Пламя было настоящим, газовым, система отражателей делала его поистине феерическим, но никаких людей, на самом деле, внутри «адского пламени» не было – они оказывались в коконе со специальной пропиткой в самом центре, пламя их даже не касалось, а хитроумная система вентиляции создавала приятную прохладу.

По окончанию аттракциона маг собирался ткнуть кончиком пальца в конструкцию, конструкция должна была распасться строго одновременно с защитным коконом, чтобы оттуда, из самого костра, вышли весёлые и невредимые участники. Но маг напрасно тыкал пальцем, напрасно колотил ладонью, постепенно теряя самообладание: механизмы заклинило – чего в принципе быть не могло. Поскольку не могло быть никогда: аттракцион был привычен и выверен, автоматика никогда не подводила.

- Что за чёрт! – маг громко выругался, и его голос громом разнёсся по всему цирку, ибо уже подключились динамики для того, чтобы взять интервью у тех, кто вышел живым из огня. Он судорожно пытался крутануть рычаг ручного аварийного привода – безрезультатно, его тоже заклинило, внешний колпак не распадался. Зато отвалилась маскирующая плита, и взорам зрителей предстала обнажившаяся нехитрая изнанка «магической кухни» - вся её механика.

Это был позор! Иллюзионист, вместо того, чтобы вызвать подмогу или спасать «приносимых в жертву», с выпученными глазами заслонял «изнанку» жаровни спиной. В результате его чалма съехала набок, конец плаща засосало в «поддувалы», и он тоже вспыхнул. А Элис и Ули оказались замкнутыми под жаростойким внешним колпаком среди настоящего пламени безо всякой вентиляции – если не сгореть, то поджариться и задохнуться они могли запросто. Удушливая гарь и чёрный коптящий дым потекли под купол. Зрители заорали, повскакали с мест и бросились вдоль проходов, давясь и сшибаясь.

- А-а-а-а! – разнёсся оглушительный рёв, и сверху, с одной из лавок, взметнулся рыже-зелёный вихрь: это Мукитор нёсся на арену, не замечая ступенек.

Он ворвался на арену, отбросил пылающего мага в сторону и начал всеми четырьмя конечностями разрывать тугой пластик, фольгу и раскалённый дымящийся картон с пропиткой. Он вытащил из центра сковородки кашляющих, задыхающихся участников шоу и оттащил к краю арены, после чего вспыхнул несгораемый «пол», и взвился столб пламени, разбрызгивая расплавленный пластик и комья сажи. Мукитор, не оглядываясь и не дожидаясь пожарной и врачебной команд, вместе с чумазыми ребятами нырнул с манежа прямо вглубь циркового «нутра», навстречу бегущим служителям с огнетушителями и прочим зевакам, проскочил узкими коридорчиками мимо клеток с волнующимися животными, мимо гримёрных и буфета для артистов, и вынырнул через служебный выход на улицу. И только там все вздохнули с облегчением…

- Вот и оттянулись, блин… Нет, лучше ломануть отсюда побыстрее. Может, мотор поймаем? – сказала Элис, отмываясь у ближайшего питьевого фонтанчика.

- У меня остались последние кредиты, - вслух рассуждал Мукитор, размахивая руками. – Пожалуй, я попробую выкупить ****, отоварюсь брисугами или, на худой конец, траками, чтобы хватило в два конца. Можно, конечно, взять авто в прокат или автостопом, но свой транспорт – это свой транспорт, ни от кого не зависишь. Ни от недобросовестного механика, который подсунет тебе неисправный мотор, ни от хозяина, который сдерёт втридорога за задрипанный Мерсяк прошлого века, потому что он, мол, антикварная редкость. Не надо опасаться сесть к какому-нибудь маньяку, который потом вывалит тебя где-то в тихой сельской местности и разделает под орех!

Огромная центральная автозаправочная станция под широким навесом с солнечными батарейками кишмя кишела разнокалиберными легковушками, вездеходами и автоматическими такси. Машины подъезжали и отъезжали, водители выскакивали из них и спешили опередить друг друга в очереди к автокассе. Образовалась небольшая толкучка, люди болтали, обсуждая новости, особенности и преимущества своих машин, погоду и сплетничали друг о друге: для горожан автозаправка являлась открытым клубом по интересам. Два молодых служителя в красивых униформах лениво расхаживали по периметру, погружённые в слушание круговых плееров, оседлавших лоб. Мукитор направился к небольшой очереди к отдельно стоящей будке, где продавали транспортные карты – траки – и брикетированное сухое горючее - брисуги. Чуть поодаль пыхтел огромный туристический автобус, орда туристов терпеливо ожидала, пока водитель закончит заправку.

Внезапно в толпе образовалась воронка. Она ширилась и надвигалась, словно кто-то прокладывал через толпу путь, расшвыривая людей налево и направо. Нарастало возмущение и крики, служители и некоторые мужчины из очереди ринулись к автобусу – и тут же почему-то отпрянули назад. Случилась куча-мала. И этот вал, эта кутерьма, этот клубок тел  катился в сторону Ули и Элис. Некоторые машины, точно букашки, суетливо прыснули в разные стороны, чудом избегая столкновения.

- Эх, бошкин блюк! – страшно выругался Мукитор, багровея. – Катоники недоделанные! Быстро. За мной!

- Что это?

- Террористы!

Он подхватил ребят за локти и ринулся прочь, ловко избегая столкновения с людьми и машинами. Сзади грянул взрыв. Мукитор резко дёрнул ребят, опрокинул, подмял под себя и накрыл сверху своим металлизированным плащом. Над ними ураганом пролетел вой, от которого тут же заложило уши – и всё стихло. Потом сверху посыпалась какая-то крошка. Они медленно поднялись и увидели, что сзади них пылает основное здание заправки, а со всех сторон из-под земли вырываются струи пены, покрывая и здание, и людей, не успевших убежать. Потом навес медленно провалился, придавив пламя и часть машин.

Удивительно, что никто из людей не пострадал,  машинам пришлось куда хуже – некоторые из них были просто раздавлены, как мошки...

…Они уныло тащились по базару, и Мукитор жадно осматривался в поисках ****ов - переместителей для звездолёта - или контрабандных траков. Ни того, ни другого. На его вопросы никто не отвечал, покупатели шарахались в сторону.

- Выловили их всех, что ли? – бормотал Мукитор, приходя в отчаяние. – Зачем я только связался с вами? Мой звездолёт остался без горючего!

- Чуврило, имеется подержанный ****, - вполголоса сказал сзади подозрительного вида гражданин в потрёпанных кожаных штанах и распахнутой рубахе на голое волосатое тело, низенький и широкий, с кривыми зубами, оттопыривающими нижнюю губу.
Мукитор живо обернулся: - Почём?

- Тысяча кредитов.

Мукитор подскочил: - Обдираловка! Ты рехнулся? За тысячу можно купить подержанный звездолёт!

- Цены изменились, - пожал плечами гражданин, и почесал грудь. – Контрабанды не было уже полгода, канал прикрыли. Так что звездолёта нынче меньше чем за пять тысяч не найти.

- Ай-яй-яй! Подержанный ****! Небось, в тригоне не фурычит?

- Фуфлятину не продаю, – оскорбился гражданин. – Ну и что же, что подержанный. Гипнокарта в отличном состоянии!

- Да у меня столько денег нет, - сник Мукитор. – Последний раз, как я у вас был, ****ы в десять раз дешевле шли…

- Домой вернуться надо? Надо. Значит, купишь, - резонно заметил гражданин. – А коли не купишь – значит, не надо. – Он повернулся и пошёл прочь.

- Стой! – Мукитор бросился следом. – Может, договоримся? Мои пятьсот и, предположим, костюмчик…

Гражданин с сомнением оглядел покупателя с ног до головы и покачал головой: - Мне зелёное не к лицу. Другое дело – твои спутники…

- Что – спутники? – не понял Мукитор.

- С тобой пацанята. Тебе они обуза. Продай – как раз за пятьсот пойдут, а я ещё пару траков в придачу дам. Решайся.

Ули и Элис во время этого диалога смирно стояли в сторонке, но при последнем предложении Элис вспылила: - Эй, ты, волосатый пельмень, катись колбаской! Мы тебе не зверушки ручные!  Мукитор, валим отсюда!

- А вот продам вас, непременно продам! – взъярился вдруг Мукитор. – Одни неприятности на мою бедную рыжую голову!

Он метнулся к ним, но Ули и Элис припустили бежать вверх по узкой, покатой улице.

- Стойте, стойте, я пошутил! – заорал вслед им Мукитор и ринулся следом. – Пошутил! Я же вас люблю! Я умру без вас! Стойте же! Ну, хотите, на колени встану, а?

Мукитор с размаху бухнулся на асфальт, издав ужасающий грохот, и Элис остановилась. А Мукитор начал биться лбом об асфальт, завывая и рыдая в голос: - Деточки мои любимые! Как же я без вас?

- Невыносимая лёгкость нытия, – проворчал юноша.

- Надо вернуться. Он себе башку расшибёт, – сказала Элис озабоченно. – Урод. Как есть урод. Ой, какой кошмар – точно расшибёт!

- Не расшибёт. По всему, его башка из титанового сплава, - хмуро буркнул Ули. Но Элис уже возвращалась к Мукитору. Тот счастливо засмеялся сквозь слёзы, а Элис подала ему руку: - Поклянись, что больше не станешь связываться с работорговцами и контрабандистами.

- Клянусь! – страстно ударил себя в грудь Мукитор.

- Я думаю, из этого «непропечённого Кекса» пора убираться, - сказала Элис. – Он нас явно невзлюбил.

- Ну, и что ты предлагаешь? – нетерпеливо спросил Ули. – Теперь чувствую, что опаздываю фатально. Если кому и придётся скоро биться головой об асфальт, так это мне.

- Можно воспользоваться общественным транспортом, - деловито сказал Мукитор. – Пяти сотен кредитов на три билета до столицы Альфа-Виты хватит с лихвой. Четыре часа – и мы на месте. А там… Что будет, то будет. Столица – это вам не занюханный кекс! – и все трое рассмеялись.

- Значит, направляемся прямо к автобусной станции.

Им пришлось идти по дороге, довольно круто поднимающейся к конечной площади Кеске. Автобусная станция располагалась в живописнейшем месте, вблизи смотровой площадки над глубоким провалом, на дне которого курчавились рощи реликтовых дубов и можжевельников. Деревья росли по склонам и на маленьком островке, окружая причудливую скалу-останец в форме некоего фантастического зверя с острыми ушками и растопыренными лапами. Вокруг островка клубилась, пенилась, ярилась, билась в истерике река. Некоторым великанам подмыло корни, и их кроны мощными шатрами нависали над водой, к вящему удовольствию многочисленных зимородков-эндемиков, встречающихся только в этом ущелье. Смотровая площадка-платформа выдавалась в сторону и висела над пропастью, поддерживаемая снизу мощными металлическими опорами, вбитыми в скальное основание. По другую сторону  шоссе находился шикарный двухэтажный ресторан – один из питательных пунктов для проезжающих туристов, и стоянка для тур-автобусов. Здесь, как всегда толпилось много зевак, люди щёлкали фотоаппаратами, громко смеялись, ахали и жевали орешки.

Конечно, первым делом ребята, не обращая внимания на охи и предупреждения спутника-опекуна, бросились на висящую в воздухе площадку, опережая и толкая туристов, пролезли к самому краю и замерли в восхищении. Толпа притиснула их к оградке и друг к другу. Они посмотрели друг на друга – и забыли о местных красотах, словно увидели друг друга впервые. Странная тёплая волна окатила обоих с ног до головы. Руки сплелись, губы задрожали.

- Ну, ты чего толкаешься? – пробормотала Элис.

- А ты в мой карман залезла…

- Врёшь! Нет там ничего путного.

- Интересно, как это нет? А твоя рука?..

Мир вокруг странно заколыхался, дрогнул, заволновался, голова закружилась. Они и не заметили, как толпа оживлённых, разгорячённых туристов охнула, попятилась и начала откатываться с площадки, перегородив неширокий проход, в то время как Мукитор, напротив, рвался им навстречу, выпуская вторую пару рук и расталкивая людей всеми четырьмя острыми локтями.

…Всё последующее Элис видела, как в дурном сне. Их платформа сначала вздрогнула и покачнулась плавно, будто её подкинуло на волне. Потом заскрипела, затрещала и начала медленно заваливаться набок – как в аттракционе с центрифугой. Ули вскрикнул и крепче обхватил Элис за талию, когда ограда заскрежетала и зашаталась. Но самым страшным оказалось не это. Сзади них возникла трещина, и эта трещина ширилась и ширилась…

Мукитор, которому противотечение мешало проникнуть на платформу, легко перекинул тело через парапет, подскочил к бортику, схватился левыми руками за поручень, поддерживая его и не давая упасть, и рванул Элис на себя. А потом крепко обхватил отчаянно визжащих ребят всеми четырьмя конечностями и совершил с юными спутниками под мышкой головокружительный прыжок через разлом. Задержался на миг на самом краю, удерживая равновесие, и с тяжким усилием толкнул тело вперёд, к спасительному устойчивому «материку» в тот самый миг, когда ограда рухнула в пропасть…

Всё произошло мгновенно, Мукитор продемонстрировал чудеса скорости реакции и виртуозное мастерство прыжков с нагрузкой. Элис и Ули, очарованные друг другом, толком ничего не успели понять. Только, оглянувшись, увидели, что мощная крепёжная арматура платформы согнулась почти под прямым углом, и площадка теперь напоминала сложенный конверт – словно какая-то чудовищная сила ненароком задела и надломила её. Зацепившись за полуоторванные перила, над пропастью ярким флажком развевался чей-то оторванный рукав.

Как и почему это произошло, оставалось совершено непонятным. На землетрясение не похоже, на диверсию – тоже, да и вся конструкция была чрезвычайно надёжной, рассчитанной на куда большую нагрузку. Подозрительным казалось и то, что к моменту разлома около ограды не оставалось никого, кроме зазевавшихся Ули и Элис.

- Ну-ну, - снисходительно приговаривал Мукитор. Первой и второй руками он продолжал крепко держать ребят, прижимая их к себе, точно мамаша – младенцев, другими двумя ухитрялся поглаживать по голове себя, точно хвалил. – Со мною нечего бояться, я настоящий друг, никогда не предам, – он довольно осклабился и бережно поставил их на прочный, незыблемый асфальт. Толпа ошалевших туристов сначала отшатнулась, потом начала поспешно рассасываться.

- Уму непостижимо, – только и произнесла оцепеневшая Элис. – У меня крышу сносит… Стало быть, нам опять скоропостижно повезло. Только везение какое-то наоборотное…
 
В этот же момент на стоянку подкатил великолепный туристический автобус. Шофёр выскочил и первым делом рысцой побежал к внутренним туалетным кабинкам при ресторане.

- А вот и транспорт. Я же говорил – со мной не пропадёшь. Спускаемся в долину, а там – и аэропорт.

Они подошли к автобусу – и собравшиеся, было, пассажиры с саквояжами тут же стали рассеиваться. Даже те, что уже погрузились, резво, точно кузнечики, выскакивали прочь. Ули и Элис с Мукитором долго ждали у открытой дверцы, всех без исключения била нервная дрожь.

- Может, он никуда дальше не едет? Конечная точка? Или у него перерыв на обед, или он спешит в парк? Эй, публика, почему разбегаемся?

Шофёр вышел из ресторана умиротворённый и расслабленный, с сигаретами в одной руке и кульком с бутербродами в другой, и не сразу заметил непрошеных попутчиков, ибо обходил автобус с другой стороны. Мукитор тут же бросился к нему договариваться о поездке.

- Нет, нет, нет! – услышали ребята истерический голос шофёра. – Ни за что на свете! Лишних билетов нет, и не будет! Вход только для туристов!

Однако туристы не спешили ринуться по местам. Они продолжали толпиться в сторонке, обсуждая произошедшую аварию и не решаясь приблизиться к транспортному средству. Мукитор что-то тихо, но безуспешно втолковывал водителю, и Элис с Ули поспешили на помощь.

- Мы тоже туристы, только отбившиеся от группы, – заявили они. – Мы опаздываем на рейс. Мы не займём много места. Можем посидеть на полу или постоять. Вы не можете нас бросить!

- Могу, ещё как могу!

 Оглядываясь, вздрагивая, что-то бормоча и почему-то делая странные знаки рукой, шофёр пятился от них.

- Безобразие! – возмутился Мукитор. – Вы не имеете права отказывать детям!

- Имею, ещё как имею, – огрызнулся шофёр, ловко впрыгнул в кабину и сделал попытку закрыть входные двери, но Мукитор с дьявольской силой ногой заклинил дверь, и она с воплем возмущения открылась вновь – теперь уже надолго. Шофёр выскочил назад.

- Хулиган! Бандит! Люди, полицию! – завопил кто-то из служащих. Наверняка, полиция уже спешила на место происшествия. Разбираться с нею никто не испытывал ни малейшего желания.

- Не слушайте их. Жалкие людишки. Нетерпимость к чужакам. Расовая дискриминация. Плюс ксенофобия. Никакой политкорректности. Печальные качества! – кипятился Мукитор. - Так вы нас довезёте?

Шофёр кивнул и с обречённым видом вновь обошёл автобус. Споткнулся на ровном месте, передёрнулся, охнул, всхлипнул, испуганно обернулся, будто кто-то толкнул его в спину. Мукитор ободряюще улыбнулся ему своим ужасающим ртом. Потом широким жестом пригласил ребят внутрь салона.

- Гони, чувак! – хором закричали Ули, Элис и Мукитор, и шофёр испуганно врубил газ в тот самый момент, когда на площадь, отчаянно трубя, въезжал вездеход с аварийной командой.

Мукитор сел на самое заднее сиденье, съёжился и тут же замурлыкал себе под нос замысловатую песенку тонким, вибрирующим голосом.
 
Ули и Элис сели впереди, но вместо того, чтобы откинуться в кресле и наслаждаться дорогой, невесело переглянулись.

- Если бы не Мукитор, нам бы худо пришлось, - сказал Ули.

- А у меня мысли противоположного свойства. Мы словно бы притягиваем несчастья. И ещё – с нами никто не хочет иметь дела, только кексы и кидалы! Вот что странно. От нас просто отшатываются. Шофёр вот…

- Шофёр просто псих. Ты уверена, что мы правильно поступили, сев в этот автобус?

- Шофёры не бывают психами, Ули.

- Значит, свихнулся только что. Ещё бы, от вида нашего клоуна можно свихнуться.

- А я уже привыкла. Дело в чём-то другом. Может, в колдумации?

- Которого у нас нет?

- Вот именно! Может, отсутствие его накладывает какое-то… э… особое клеймо?  Может, от нас какие-то не такие волны исходят?

- Почему – отсутствие? Наоборот, присутствие. Если это личный код, то его должен фиксировать документ. Вот этого-то документа у нас и нет.

- Вроде паспорта? Но паспорта у нас и не спрашивали, вот что непонятно. Спрашивали именно колдумаций. Который можно просто наколдовать!

Заметив, что ребята тревожно переговариваются, Мукитор прекратил подвывать и пересел к ним поближе. Назидательно поднял вверх длинный мосластый палец: - Бьюсь об заклад, что вы забыли мои наставления о бдительности.

- Да ладно нотации читать. Надоело.Считай свои зубы.

- Сорок восемь.

- Что – сорок восемь?

- Сорок восемь зубов. Можешь пересчитать, – и Мукитор гордо открыл широкий, как у акулы, рот. Элис поёжилась.

- Верю, верю. Мукитор, долго ли ещё ехать?

- Часа четыре. Можете поспать – кресла откидываются и надуваются. Впрочем, сейчас уточню у водителя, – спохватился он.

- Нет, нет, нет, что ты, не надо! – испугалась Элис, представив себе, как водитель оборачивается, подскакивает от ужаса, автобус виляет в сторону и плавно, красиво летит в пропасть. Затем вспомнила маму – и расплакалась на груди у Ули…

- Не надо, ты же взрослая девочка, - сказал Ули дрожащим голосом. – Всё образуется. Мы попадём в Транс-Маль, и мои друзья помогут тебе найти маму. Верь мне!

- Ты меня не бросишь? Правда?

- Обижаешь! Когда я врал?

Мерный и ровный бег комфортного автобуса убаюкивал. Путешественники успокоились и начали подрёмывать. Голова Элис покоилась на худом, жёстком плече Ули, который поддерживал её за локоть одной рукой, чтобы Элис не сползла с сиденья. Вскоре дорога расширилась, горы понизились, растительность стала много пышнее и ярче.
Все вздохнули с облегчением. Каких-нибудь три-четыре часа вниз по горной дороге – и они спустятся в цветущую, богатую долину, выходящую на побережье тёплого залива, где вольно расположилась прекрасная Альфа-Вита.

Один из крупнейших космодромов. Десять миллионов жителей. Немногим меньше туристов из разных миров. Масса возможностей для переправки в любой мир, от самых дорогих - до самых дешёвых, для малоимущих: так называемые общественные транспортные пункты. Ули и Элис улыбались – они благополучно избежали многих неприятностей, и скоро вернутся к своим неотложным делам. Мукитор поглядывал на них с умилением. Автобус не то бежал, не то плыл легко и плавно, позволяя пассажирам сквозь дрёму любоваться цветущими окрестностями.

Внезапно из-за поворота показался небольшой вездеход защитного цвета,  юркий, точно ящерица, и впечатляюще строгий. Шофёр автобуса притормозил и подался к склону, уступая вездеходу путь. Мукитор насторожился. Вездеход, вместо того, чтобы спокойно промчаться мимо, вдруг встал, подал задний ход и слегка развернулся, перегородив дорогу. Шофёр, чертыхаясь, выскочил из кабины и понёсся выяснять отношения, предварительно открыв двери для пассажиров. Горячий воздух вместе с мухами и пылью ворвался в салон с кондиционерами. Мукитор заметался: - Сейчас нагрянет полиция. Я это чувствую!

- С какой стати?

- Это их вездеход. Я знаю наверняка. Кого-то ловят, и нас будут проверять!

- Мне нельзя попадаться на глаза полиции, – с отчаянием сказал Ули. – Я не должен… меня отправят домой. Я не хочу! Мне надо к точке встречи!

- А мне надо встретиться с мамой и найти друзей. Но чего ты так боишься? Ну, проверят – и ладно. Может, наоборот, помогут…

- Они нас выследили. Теперь нас будут преследовать! – Прошипел Мукитор.

- Это ещё с какой стати? – возмутился Ули. – За что?

- Некогда рассуждать. Они решат, что диверсии устраивали мы. Надо спасаться!

- Чушь собачья! Квинтэссенция глюка. Тупому понятно, что мы не при чём.

- Тупому понятно. А им – нет. Ведь им ничего не докажешь. Быстро за мной!

В это время из полицейского мегафона раздался голос: - Предлагаю трём беглецам из сектора ZZZZ спуститься к полицейской машине. Мы не причиним никому урона. Мы лишь просим вас посодействовать в поимке опасного преступника.

- Чушь собачья, – теперь возмутился Мукитор. – Какая наглая ложь! Обманывать детей!

- С чего ты взял, что они гонятся за нами? Они просто собирают свидетелей.

- Я их хорошо изучил. Бежим!

И, прежде чем полицейские направились к автобусу, Ули, Элис и Мукитор выскользнули из салона и, пригибаясь, нырнули к обочине и сползли вниз по склону, прямо в заросли колючего кустарника.

- Полное дерьмо!  - с чувством сказала Элис.

- Где?

- Вокруг и под топталами. Вы как хотите, а я больше не желаю бегать и прятаться, – вдруг упрямо заявила Элис. – Ули, это твоё личное дело, а я отправляюсь в полицию. В конце концов, это тоже люди, может, они быстрее, чем вы, помогут мне найти маму. По особым приметам.

- Горе на мою рыжую голову! – взвыл Мукитор тонким голоском, стараясь его не повышать.
 
- На жалость бьёшь, рыжий? Да пошёл ты! Скажи спасибо, что до сих пор миндальничала. Ща как врежу по репе – сразу пищать перестанешь,  – не на шутку разозлилась Элис. – Рыжий, у тебя просто паранойя. Думаешь, сила есть – ума не надо? Ты у врача давно был? У психиатра? А может, ты как раз из крезатория сбежал?

Ули дёрнул Элис за руку и шепнул в ухо: - Это ты с ума сошла. С психом нельзя так разговаривать. Надо тихо и ласково. Чтобы не нервировать.

- Я клянусь, – торжественно заявил Мукитор. – Клянусь вести себя тихо и спокойно! Только не сердитесь на меня. Ну пожалуйста… Идём дальше, а?

И он, чтобы развлечь спутников и скоротать путь, затянул жалобную песенку:

Ай-яй-яй, ребёночка украли,
Ай-яй-яй, записку написали:
Отдавайте три милльона, или
Мы младенцу голову отпилим.
Нет у папы бедного кредитов,
Чтобы выкуп заплатить бандитам,
И прислали папе голову младенца,
Эх! – завёрнутую в полоте-е-енце!..