4. Бог как предмет исследования

 
 Поскольку я живу в мире, мне очевидна моя телесная зависимость от него. Природа, созданная Богом, опытов не производит. Слитый с природой я жил её природной жизнью - был простым ее явлением. Только когда я отделил себя от природы, а природу отличил от себя, то стал способен к инженерной деятельности и смог преобразовать природный материал. Именно мое сознание делает природу внешней себе во мне, и эта различенность есть предпосылка практического и теоретического опыта. Встав вне природы я несу в своем сознании её всеобщность и теперь во вне ей больше не служу. Но всё же она сидит во мне, и я изменяя ее во вне согласно своим субъективным желаниям, подчинён ее воле.
В мысли о всеобщем понятии Бога я рождаюсь для Него в вере и теперь приобретаю теоретический опыт во взаимоотношениях любви. Бог в моем сознании начинает познавать Себя в необходимости своего Самодвижения в Духе. Опыт внутреннего становления в обретении понятия происходит так, что любая категория и само Слово, имеет свое восходящее самодвижение к понятию в Божественной всеобщности. Это восходящее самодвижение есть отрицание имеющегося и переход в свою противоположность. Переход идёт от изначально неопределенного эмпирического и чувственного понимания к противоположному, а именно к всеобщей Истине в конкретности Духа. Практическая сторона внутреннего опыта состоит в том, чтобы добиться тождества моего понимания с Духом, чтобы понимание Бога как внешней моему сознанию абстрактной схемы, стало прожито мной в опыте, "записано на скрижалях сердца". Опыт можно определить, как процесс достижения единства двух различных моментов. Мой опыт разворачивается во внутреннем практическом отношении меня, как субъекта познания в своей особенности человеческого духа, и Бога, как всеобщего Духа. Единство происходит в процессе осмысления в вере и любви, когда я, через всеобщее Божественное основание во Христе погружаюсь во тьму разделяющего анализа себя и Бога. В этом смысле вера и любовь приводит меня к противоположному, к осознанию оторванности от Него, к разделению с Ним, покинутости. Чем глубже осознание, крестных мук, отчаяния - "Боже для чего Ты покинул Меня" и смерти - "Свершилось", тем ближе единство в Воскресении.
Независимо от того, что исходные пункты моего практического и теоретического христианского опыта противоположны, как противоположны тело и Дух, они имеют ту же самую цель - достичь единство во мне, человека и Бога в опыте Духа.
В теоретической форме опыта, не я в своей эмпирической единичности противостою всеобщности Бога, а мое особенное человеческое духовное сознание противостоит Богу в незнании Его. Это единство с Богом ещё формально и состоит в идеальности мысли. По содержанию оно различно, потому что содержание моего духа - это переживание плоти. Дух же для меня ещё не наполнился Божественным содержанием и присутствует во мне формально как пустое Слово. Я ещё мыслю о Боге по плоти, переношу плотское содержание историзма в метафизику мысли.
Мысль есть та форма в которой я и Бог - тождественны и я стремлюсь к единству с Ним в мыслительной всеобщности. Любовь же - это действие в желании воли. Мое проявление любви к Богу есть желание понять Его в Истине Духа. За это понимание я борюсь с Ним во Христе и в тоже самое время борюсь против Него в своем субъективизме и заблуждении которого не вижу. В этой борьбе с Богом мне открывается моя человеческая природа в ее переживании сердца, где господствуют индивидуализм мнения и односторонность рассудка. Обнаруживая этот грех заблуждения, как мешающую преграду, я не могу просто отказаться от него и представить дело так, что этот грех разделения с Богом мне не принадлежит, а наоборот, вынужден это признать, взять его на себя для исправления. И дело не может ограничиться каким-то длинным списком грехов всего мира и дальнейшим бесконечным обнажением заблуждения. Нет. Мне надо преодолеть не множество грехов, а грех вообще. Это значит заменить множественные жертвы Моисея однократной жертвой Христа. В единстве с Богом заблуждения нет - "для чистого все чисто", поэтому мое единство с Богом должно быть только во Христе, через прохождение с Ним в "крещения в смерть", где "умерший освободился от греха". Мое сознание есть в буквальном смысле слова, сознание того, что находится и существует в сознании Бога в Его всеобщности, и я существую в Боге как познанный Им, но еще не вижу то, как я познан. Стараясь познать Его, я обнаруживаю в своем сознании Его Зерно - Христа, осуществляющего путь к Отцу. Проходя путь со Христом крещением в смерть, в рефлексии разделяющего анализа, я надеюсь на воскресение вместе с Ним в целостности Духа. Путь к Богу идёт через крестную смерть и в своем сознании я обнаруживаю это противоречие креста в скрещении греха и праведности. Это особенное содержание во мне обнаруживается от столкновения со всеобщим. В этом столкновении я на своем опыте понимаю, как мир во мне противостоит Богу во Христе.
Вся деятельность сводится к тому, что сознание старается раскрыть определенность всеобщего Божественного предмета и этим самым идет по пути раскрытия единства предмета и себя. Этот путь во Христе обнаруживает мое особенное содержание, преломленное через всеобщность Бога.
Обычное христианское сознание не видит во Христе пример Логоса. Не видит и в чем этот Логос состоит. Для обычного христианина это история Сына Божьего, которого безвинно подвергли мучительной смерти на кресте, а Он спас всех людей и простил своих убийц. Вывод из этой истории страдает морализмом - надо делать добро и любить ближнего. Такое понимание не достаточно для спасения, которое состоит в единстве с Богом в понятии и любви.
Итак, в опыте два момента - предмет и сознание об этом предмете. Когда я сознаю Бога как предмет познания, то этим полагаю Его в своем сознании как Зерно, которое в своем Самодвижении в моем сознании превращается в Росток и даёт плод Духа, при этом все это делает мое сознание, но не само по себе, а по примеру Логоса. Именно мое сознание проходит со Христом весь путь Сына к Отцу и пройдя этот внутренний путь к Истине оно познает Бога в Духе так, как Он знает Себя.
Или ещё раз, но короче: после первого момента начала в полагании Бога как предмета познания, во втором моменте обнаруживается множество особенных различий и противоречивых моментов самого Логоса и различие моего сознания в отношении к Нему. Разрешая эти противоречия в Духе я возвращаюсь к единству Бога, но понимаю это единство в конкретности различия во Христе.