Серебряный иней!

... На термометре было около двадцати градусов мороза, когда я решил выбраться в лес. Окончательным поводом для этого стало довольно редкое явление в природе — серебряный иней, еще с ночи окутавший деревья, кусты, травы, провода электролиний и т.д. И как только выглянуло румяное утреннее солнце, весь этот иней засеребрился, заискрился, запереливался в лучах скупого зимнего светила. Но яркости нашей родной звезды все же с лихвой хватало, чтобы разукрасить и городские скверы, и лесные поляны, куда я и держал свой путь!...
«Мороз и солнце — день чудесный!». Эти пушкинские строки я беспрерывно повторял в уме, благодаря судьбу за прекрасное праздничное, самое что ни на есть новогоднее, настроение!...
Широкие охотничьи лыжи с тихим шорохом пробивают снежную целину. От недавней оттепели на ней даже образовалась тоненькая корочка наста, теперь диковинным зеркалом отражающая все мельчайшие тени, все яркое цветенье наступающего январского дня.
Глаза режет от нестерпимого сверкания снежного наста, горящего то жарким золотистым светом, то холодной голубизной в тенях лесных пригорков, высоких болотных кочек и старых пней на вырубках. Кажется, ледяные кристаллики инея плавятся в контровом свете солнца, как бы исходят неземным огнем-свечением!...
Поникшие прошлогодние кустики трав молчаливо стоят, словно в забытьи, в этих парчовых ризах сверкающего инея и куржака. Березы стали... невесомы, словно отделившись от земли и паря в высоком ярко-голубом небе, потом на моих фотоснимках оказавшемся ярчайшим фиолетовым!... Ветки берез, осин, тальников, рябин и черемух превратились в нежнейшие коралловые сплетения и узоры, осыпающиеся миллионами мельчайших ледяных искр при неосторожном ударе лыжной палкой по древесным стволам.
Я весь с головы до ног осыпан этой снежно-ледяной пылью, ибо продираюсь сквозь заросли березняка и осинника. Но вот и опушка! Как светло и даже тепло здесь, в защищенном от ветра месте. Невысокое солнце ощутимо греет кожу лица своими широкими и яркими лучами. Хочется сесть куда-нибудь поудобнее и подольше позагорать в живительном небесном свете, которого так не хватает нам в городских квартирах!...
Но стайка мелких пичуг прилетает и садиться на ветки берез, вздымая тонкие облачка мельчайших ледяных кристалликов. Птицы ловко и деловито снуют по веткам, молчаливо перепархивая с одной на другую. Кажутся они мне диковинными живыми гроздьями, повисшими на заиндевелых деревьях. Щелкаю подряд много раз кнопкой спуска своего цифрового фотоаппарата «Canon», наведя его на резкость в режиме телеобъектива. Почти неслышная работа электронного затвора ничуть не пугает лесных пичуг...
С полчаса, не меньше, стою и любуюсь прекрасной картиной северной зимней природы.
Но надо идти дальше, ведь январский день короток!
Жизнь в лесу не замирает даже в самую лютую стужу. В вечерних сумерках ныряют в глубокие снежные пуховики тетерева с тем, чтобы на рассвете шумно выпорхнуть на поверхность, оставляя после себя затвердевшие лунки и кучки помета. Тетерева тут же рассаживаются по окрестным березам и начинают кормиться вкусными витаминными почками, которыми и питаются всю зиму.
Гложут по ночам кору поваленных бурею осинок зайцы-беляки: тут у них зимняя «столовая». К весне останутся только добела обглоданные стволы и ветки, до опять же кучки заячьего помета.
Мышиное население по опушкам понаделало множество следов и снежных норок. Возле одной из них вижу четкие отпечатки широких когтистых лап: «позавтракала» сова! Но и рыжая лисонька прямо-таки обожает подобное лакомство, конечно, не на виду у охотников! Зазеваешься ведь невзначай — попадешь на чей-то воротник или шапку!...
По заиндевевшим еловым стволам скачет пепельно-седая белка, лишь недовольно цокнувшая при моем приближении. Тут у нее тоже столовая: еловые шишки! И черно-пестрый дятел весь короткий световой день проводит в поисках спящих под корой деревьев жирных гусениц и личинок жуков-короедов. А то устроит для себя на обломанной ветром осиновой сухаре птичью «столовую», нося сюда со всей округи спелые сосновые шишки, из которых в удобной расселине клювом извлекает вкусные питательные семена. Ловко это получается у лесного трудяги, длинный язычок так и снует между раздвинутыми чешуйками шишки! Целые вороха и кучи их можно потом увидеть под дятловыми «столовыми».
Синички, поползни, клесты, кедровки — все любят питательные, целебные семена хвойных деревьев!
В зарослях жесткой полыни, пижмы и других зимних трав тоже много птичьих и мышиных следов: ветром насорило мелких семян растений, которые и спасают от лютого голода лесных обитателей.
... Вот и полдень! Солнце заняло над лесом наивысшую для начала января точку. Еще недалеко позади остался наикратчайший день зимнего солнцестояния, «день с воробьиный скок»! Теперь солнце повернуло на лето, а зима на мороз!... Но впереди пришвинские «весна света», «весна воды»...
Однако еще правит в заснеженном Берендеевом царстве — государстве полновластный хозяин зимы — Дедушка Мороз! И трескучий рождественский, и леденящий крещенский!... Заплачешь поневоле от стужи, если столбик термометра падет ниже минус сорока!... Прячется от нее все живое в дупла, снежные норы, под густой еловый полог. Тепло в берлоге косолапому, только небольшой парок струится из чела его зимнего логова. У медведицы же в самые лютые морозы появляются на свет крошечные слепые медвежата...
... Черный ворон с протяжным криком летит над зимней заснеженной тайгой. Летит вслед уходящему солнцу, роняя на землю громкие тягучие звуки. И этой птице тоже хочется еще немножко тепла, еще капельку светоносной энергии, дабы пережить суровую длинную ночь!..
 Вл.Назаров
2004 год