Та еще коловерть-3. Глава 30

  Утром седьмого января Ляля проснулась, когда было уже светло и поняла, что Вадим не завел будильник.

     - Вадим, уже десятый час...

     - М-м-м...
   
     - Вадим, ты не завел будильник.

     - Угу...

     - Вадим, пора вставать.

     Но муж так и не проснулся. И тогда Елена Романовна пошла на крайние меры.

     - Подъем!!! - рявкнула она прямо в ухо супругу.

     Добрынина вихрем вынесло из постели. Еще совсем сонный, он по многолетней привычке начал лихорадочно одеваться. То, что он не в части и это не тревога, Вадим понял далеко не сразу, только когда проснулся, уже почти полностью одетый, натягивая свитер.
    
     Но, когда понял, от души расхохотался:

     - Лялька! Хулиганка!

     И, быстро сняв все, что успел на себя натянуть, он вновь нырнул к супруге под одеяло, обнял ее и прикрыл глаза от удовольствия.

     - Ты сегодня не поедешь работать? - спросила у него довольная Елена.

     - Неее... Сегодня мы едем на день рождения к моей матери.

     - Не может быть. - ответила ему супруга.

     - Почему?

     - Ты хочешь сказать, что в прошлом году в день рождения матери ты спокойно мог себе позволить оказаться на Чистопрудном бульваре и до глубокой ночи заниматься мной и моими проблемами?

     - Да...

     - Вместо того, чтобы сидеть за праздничным столом?

     - А что мне было делать? Я хотел подарить маменьке вечер в "Современнике", а она предпочла встретить свой день рождения в Париже. Я приехал сдать билеты...

     - А по-моему, кто-то врет...

     - Ни в одном глазу...

     - Добрынин, тогда ты сказал мне, что твоя мама больна.

     - Это была чистая правда, но следовало уточнить, что на всю голову.

     - Ты о чем?

     - А что можно сказать о женщине в достаточно почтенном возрасте, которая вместо того, чтобы в свой, страшно подумать, какой по счету день рождения, сидеть спокойно за праздничным столом в окружении детей, внуков и правнуков, культурно пить шампанское с коньяком и закусывать тем, что приготовил ее старший внук, предпочитает ехать за тридевять земель с тяжеленным чемоданом тряпок и консервов, чтобы там на больных ногах носиться по экскурсиям, ради дурацкого интереса жрать блюда неизвестной кухни в неизвестных забегаловках, отгребать последствия такого рискованного питания, лазить зимой на эту страшенную Эйфелеву башню, смертельно уставать, и все это ради нескольких фотографий, флакона "настоящих" французских духов, сделанных где-нибудь в Польше, и пяти бутылок якобы настоящего французского шампанского, привезенного в качестве сувениров своим детям и внукам, но при ближайшем рассмотрении оказавшегося немыслимой гадостью, окончившей свою карьеру в унитазе? Что можно сказать о такой женщине?

     - Что? - непонимающе спросила Ляля.

     - О такой женщине можно сказать только одно - что она больна на всю голову, хотя вряд ли ты меня понимаешь...

     - Наоборот, - проворковала Елена, - я очень хорошо тебя понимаю.

     - Да ты что? - изумился Добрынин.

     - Я тоже не понимаю, зачем платить кучу денег за все те трудности, которые происходят в туристической поездке.

     - Ты предпочитаешь смотреть на мир...

     - Угу... Глазами Сенкевича. Поверь, он показывает гораздо больше, чем можно увидеть на месте.

     - Я пытался объяснить это маман, но она была непреклонна. Тогда я обиделся на нее и сказал, что она больна.

     - Ладно. В театр ты все-таки пошел. Кстати, что мы смотрели?

     - Что ты - не знаю, а я смотрел "Вдовий пароход".

     - Хорошая пьеса?

     - Мне понравилась. Хочешь пойдем еще раз?

     - А то!...

     - Значит так, супруга, в три часа пополудни ты должна быть готова к выходу. Форма одежды парадная. Шуба новая. Раскраска - боевая.

     - Сапожки мои почистишь?

     - А то!

     - А где твой выходной костюм?

     - Зачем он мне? Я и в джинсах - король.

     - А мне безразлично! Я хочу, чтобы меня сопровождал джентльмен, а не вахлак!

     - Ты хочешь видеть меня в костюме и при галстуке, чтобы отматерить на всю улицу джентльмена, а не вахлака?

     - Ну, нужно же обновить красивую вещь. - нахально ответила Елена, и Добрынины расхохотались.


Продолжение следует...