Офиген Осьминогин

Глазами чьими я смотрю на мир?
Друзей? Родных? Зверей? Деревьев? Птиц?
                Турбина Н.Г. (1974-2002)

      Вечер, Рождественская неделя, первый трудный рабочий день. Очень сложный период, как первый курс института, непроверенный канал связи с миром. 9 января – «самый лучший день был у нас вчера». Ненавистная работа, лаборатория, химик-эксперт - гадость в кубе, причем так хитро нарастающая геометрической прогрессией, иногда кажется, что уже не выбраться из этого круга. Методично и тщательно убираешь мусор из жизни каждый день, а тебе все больше подваливают,ещё называют всё это работой.
      Бегу в садик, забрала ребенка. Цветы жизни, блин, второй особенно хорош.  Это мой капитал, материнский, прямо по Марксу. Каждый день думаем с мужем куда вложить. Тфу, слово-то какое «вложить», прямо, как тампон или свечка от геморроя.  Родишь, получишь. Было бы чего вкладывать. Жилье, учеба, пенсия, обхохочешься.  Доживи теперь до этой пенсии. Спасибо, мать из своей квартиры не гонит. Ругаемся иногда, так и что. Все мне, по наследству достанется, и хибара дачная, и двушка панельная. Потерплю. Расширишься тут, пожалуй, ага, прямо во все стороны. Только у Маркса вложения и накопления, а у меня траты. Старшему пацану оплатить продленку и билеты на экскурсию, у маленького рукава на  куртке совсем короткие. Ну да ладно, зиму дотянем.  Весна близко. Смешно, прямо как  в кино. Только там зиму ждали, а я вот весной болею.  Хи, хи, хи. Одна радость, моя любимая передача, прямо по расписанию.  А то, с этими праздниками все перепуталось. Страдаю, ломка, без моего любимчика-ведущего. Так думала я, продвигаясь к дому по своей колее жизни.
      Быстро покормила детей колбасой, оставшейся с прошлого года. Еще раз хи, хи, хи.  Старшего заставила повторять английский язык, совсем все забыл во  время каникул. Маленький возит по лысому ковру подаренную дедом Морозом машинку. И не ковер, тряпка уже какая-то, но не уберешь. Лет пять назад линолеум прожгли кальяном. Мать с отцом тогда так орали. Жуть. Отец еще быв жив. Царствие небесное. Что это я, задумалась. Вожделею, включаю нормальную программу, на телеке. Ура, есть, привычный канал.
      Ведущий – красавец, в чем-то клетчатом, сереньком, просто прелесть.  «Клетчатый», точно. Кстати, что он с собой делает, чтобы так выглядеть? Хоть бы поделился секретом.  Вон мой мужик, лежит на раскладушке,  живот свешивается. Диван его дружки сломали, опять ищи деньги. Смотрит на меня, вылупился. Пузо в джинсы не лезет. Жри морковку,  а не пиво! «Праздники», не к ночи будут помянуты.  Ну да фиг с ним.
      И так моя любимая передача называется очень правильно: «Пусть слышат». У человека два уха и один рот, значит слышать важнее. А то говоришь, говоришь, а тебя не слышат. Зачем тогда говорить?  Вот, моя мать ничего никогда не слышит, как глухая. Талдычит с утра до вечера: живи по совести, не в деньгах счастье, открывай правильные двери.  Какие, нафиг, двери? Совсем с ума сошла. Дура верующая. Все молится. Свечи, церковь.  Господи, опять отвлеклась. Пардон.    Сосредоточилась на экране и вдруг, что я вижу?! Какой-то Офиген Лунин в костюме «осьминоги» на… . О…, на полном серьезе, с психологом, обсуждают вопросы брака и преданности. Один фрик в виде размалеванной бабки на пару с другим фриком убивают мораль, на всю страну.  Офиген, так офигел, что даже я не выдержала. Издеваются. Обидно, особенно сегодня, ведь день был реально тяжелым. Выключила телевизор. Зомбоящик, правильно мать говорит. Мой проснулся. Спрашивает, что случилось. Да ничего, блин. Включила телевизор. Ну,  должна же я знать, чем дело закончится. Что я завтра буду обсуждать в своем Госсанэпиднадзоре. Интеллигенция …, вшивая, блин!