Дарёнкино счастье рассказ 7

7
В конце августа в село приехал молодой учитель. Ему выделили дом рядом со школой, и это событие на некоторое время было одной из основных тем для разговоров. Слышали об этом и у Рогозиных, тем более что и учительский дом и сама школа находились не так далеко от их дома.
Как-то раз Даша шла по улице и услышала сзади быстрые шаги. Кто-то догонял ее. Даша обернулась.
- Здравствуйте! – Молодой высокий мужчина приветливо улыбнулся ей. Так вот он какой, новый учитель!
- Здравствуйте! – Дарёнка улыбнулась в ответ.
- Не подскажете, где здесь Уткины живут?
- А вам которые нужны? Их на этой улице две семьи – Ивана и Савелия.
Учитель заглянул в какие-то бумаги, что были в его руках.
- Мне нужна семья, где есть дети… Екатерина, Антонина и Кондрат.
- Тоня и Кондрат у Савелия Уткина. Они во-он в том доме живут. – Даша указала на нужный дом. – А у Ивана Уткина Катя, Фрося и Степан.
- Ага, даже так? – Учитель еще раз заглянул в бумаги. – И сколько лет этим Фросе и Степану?
- Ой, а я точно не знаю… - смутилась Дарёнка.
- Ну примерно? Два, пять, десять, двадцать?
- Да нет, что вы! Какие двадцать? Девочка постарше, ей лет двенадцать. Степке поменьше…
- И где это семейство проживает? – улыбнулся учитель.
- А вот там оно проживает. – Даша тоже широко улыбнулась и махнула рукой на большой новый дом неподалеку.
- Спасибо.
- Да не за что.
- А то мне тут списки дали… Но я хочу сам проверить – все ли дети охвачены. Выходит, что не все. Или просто напутали… И, простите, вас как зовут? А то я пока еще мало кого знаю… - Смущенно произнес учитель.
- Даша.
- А меня Василий Григорьевич.
- А я знаю, - проговорила Дарёнка, и тут же прыснула сама не зная почему.

С той поры нет-нет, да и стали пересекаться ее пути с молодым учителем. Да и не только ее одной… Все уже знали, что Василий Григорьевич прибыл из областной столицы, что он холост, и что ему двадцать пять лет. Лицом учитель был приятен, в обращении с людьми прост. Учеников он, правда, держал в строгости, но всегда был справедлив. Одним словом вскоре на селе Василий Григорьевич стал человеком весьма уважаемым. Девушки смущенно поглядывали на него, в душе лелея мечту о том, что может быть какой-нибудь из них и выпадет счастье быть им замеченной. Он не пытался ухаживать за кем-либо из них, всю душу, однако, вкладывая в свою работу, в сельских ребятишек.
А с Дашей Рогозиной, на правах старой знакомой, Василий Григорьевич порой разговаривал прямо на улице. Узнав о том, что девушка отучилась четыре года в школе, он предложил ей продолжить образование.
«Я, конечно, понимаю, что вы замужем, но почему бы и нет? Если хотите, я поговорю с вашим мужем. Поверьте, образование откроет вам большие перспективы! Может быть, вы и сами захотите потом стать учительницей, Даша! А почему нет? Нести свет знаний в народ – это же великое дело!»
Самое интересное, что Василий Григорьевич сумел создать класс для нескольких вот таких же как она девушек, даже ее подружка Верунька оказалась в числе его учениц.
Эти редкие беседы тем не менее не остались незамеченными Дашиной свекровью. Снохе она говорить ничего не стала, а вот сыну не стерпела и сделала как-то намек. Уж больно, мол, часто стали люди твою жену с учителем видеть.
Матвей, до сих пор ни на каплю не изменивший своего отношения к жене, только глянул строго. И, как это часто бывает, буквально через несколько дней и сам получил подтверждение материным словам.
Даша пошла на колодец за водой. И только собралась цеплять ведра на коромысло, как к ней подошел учитель. Поздоровался и решительно подхватил ведра.
Дарёнка попыталась его убедить, что прекрасно донесет их и сама, но Василий Григорьевич был непреклонен.
- Даже и не думайте! Дурацкие это законы, поверьте! Женская работа, мужская… Мужчина всегда должен помогать женщине! Именно это я и ребятам своим говорю. А они вот тоже, как вы… девочки краснеют, а мальчишки недоверчиво хмыкают. Но уважительному отношению к женщине все равно надо учить, и учить с детства! Вы, кстати, Даша, подумали над моим предложением?
Ну конечно Даша думала! Как ей было не думать! Предложение-то скорее похоже на сказку! Надо ведь такое придумать – ей учиться! Она теперь мужняя жена – вот и весь сказ. Вспомнив про Матвея, Даша чуть вздохнула.
А тут и он сам вышел за ворота. Увидал жену. Заметил и учителя. Аж побледнел от изумления. Уйти бы прочь от такого позора, да ноги словно свинцом налились.
Дарёнка вспыхнула как факел, даже слезы на глаза навернулись. Подошли они к Рогозинскому дому. Василий Григорьевич поздоровался с Матвеем. Тот сдержанно ответил.
- Матвей Игнатьич, можно я задам вам несколько вопросов? – Учитель понимающе посмотрел на мужа и жену. – И Дашу можно задержать?
- Можно, отчего же нельзя? Я, чай, не кусаюсь.
- Вы не подумайте ничего дурного, что я вашей супруге ведра поднес. Знаю, что не принято… Но я так воспитан. – Добавил он твердо. – Я хочу спросить вас, Матвей, не хотите ли вы пойти в школу?
- Так я грамотный. – Удивился тот.
- Сколько классов?
- Два.
- И что умеете?
- Читать могу и писать, - Рогозин вдруг смутился и поглядел на жену.
- Понятно. А продолжить образование не хотите? Вы же совсем молодые, вам это обязательно в жизни пригодится! И вашей супруге я хочу это предложить. Вы, наверное, знаете, что я занимаюсь не только с детьми. Очень хочется охватить как можно больше молодежи!
- Зачем?
Учитель объяснил. И высказал свое предложение насчет Даши. Матвей слушал его внимательно, а при упоминании жены, бросил на нее быстрый взгляд и усмехнулся. Даша потупилась.
- Ладно, подумаем.
- Подумайте-подумайте.
Учитель попрощался и пошел прочь. Матвей развернулся, чтобы идти во двор и вдруг взгляд его уперся в ведра с водой. Дарёнка, не глядя на мужа, прилаживала на плечи коромысло.
И вдруг Матвей подхватил эти тяжеленные ведра и молча пошагал в ворота.
Наблюдавшая за ними из окна Агриппина Ивановна только скорбно поджала губы и покачала головой.
- Не набалуется ли жена твоя? Так, глядишь, и коромысло носить разучится! – Попеняла мать сыну в тот же день.
Матвей ответил не сразу, она даже обернулась к нему, ожидая, что он скажет. Но сын вдруг глянул строго:
- Мама! Мы сами разберемся!
- Ой-ой, тоже мне, разбиральщики! Смотри, как бы народ болтать чего не начал.
- Пусть болтают! А ты Дашу не тронь! Забыла, что я говорил?!
Ну да, куда уж матери! Вон какая красавица подле него теперь! Чего мать-то слушать! Агриппина Ивановна поднесла к глазам концы платка, смахивая несуществующие слезы. Но сын уже развернулся и вышел из комнаты.
Продолжение:http://www.proza.ru/2019/12/12/1362