Куб. Взгляд назад восемнадцать лет спустя

В любом поисковике интернета мои имя и фамилию вот уже много лет сопровождают эти три буквы. Это на всю жизнь. Как судьба или татуировка.
«Куб» размещён на десятках ресурсов, каждый день его читают люди – и не один, не два, и не десять. Я успел написать немало других текстов, а читают по большей части всё равно этот. В бумажном виде роман никогда не издавался. Никогда не предпринималось никаких попыток его информационной раскрутки. Кануло в лету очень многое из того, о чём написано в этой книге. А её всё равно стабильно читают.
Первые наброски я строчил в 2000-ом году, закончил в 2002-ом. На тот момент я не имел никакого опыта написания прозы. Кроме огромного желания и общей начитанности, ничем более я не обладал. Поэтому небольшой этот роман получился очень сырым, сумбурным. Перечитывая его сейчас, я бы назвал это слабой подростковой прозой, за исключением отдельных неплохо получившихся эпизодов. И хотя я не стал за эти годы невесть каким писателем, но есть у меня работы  куда более зрелые, технически намного лучше выполненные. А читают всё равно «Куб».
Тема броская – это тоже сказывается. Но судя по отзывам, получаемым мною регулярно, аудитория произведения не ограничивается только лишь кругом людей, имеющих или имевших отношение к наркотикам. За эти годы даже вещества изменились, а люди и подавно. Очень многих уже в живых нет из тех, кто был свидетелем той субкультуры, той «системы», про которую я писал. Значит, читают и те, кто этого не знал. Что же вы хотите найти в этой книге?
Наверное, дело в том, что книга эта не только про первитин, а про многое другое. Про любопытство и слабость человека, про внутреннюю борьбу с самим собой, про растерянность и отчаяние. Про Москву конца девяностых, про один из её тёмных потайных чуланов. Про одиночество. Да, про одиночество этот роман, как ни странно.
Тогда, много лет назад, я просто не мог не написать об этом. Я был словно человек, вернувшийся из неведомой страны, где многое меня потрясло и запомнилось на всю жизнь. Или человек, вернувшийся с войны. С Марса. Зелёный, наивный и впечатлительный юноша. Как я мог не написать об этом? Да эти все страницы сами из меня выходили, как из печатного станка.
Но неумение писать прозу, конечно, сказывалось. В те годы я посещал литературную студию, где одной из ведущих была Татьяна Милова. Ей я осмелился отдать на рецензирование рукопись «Куба» и получил текст назад исчерканным вдоль и поперёк, с массой исправлений, комментариев и советов. Очень ей признателен за терпение и потраченное время. Её литературное образование и опыт помогли мне придать своей писанине хоть какие-то черты художественного произведения.  Ну и на ходу учился, набивал руку – можно заметить, что качество написанного несколько улучшается по ходу повествования.
Недавно я отредактировал текст, размещённый на proza.ru (только его – на всех остальных сайтах так и висят старые версии), но лишь слегка, косметически – поменял какие-то совсем неуклюже написанные фрагменты, исправил явные ошибки, пунктуацию привёл в порядок. Из уважения к читателям. Но содержательно ничего переделывать не стал. Иначе это была бы уже другая книга, написанная другим человеком. Весь материал «Куба» за эти годы стал так далёк от меня, так неловко и противно всё это опять переваривать, что и такое его редактирование мне далось ценой некоторых душевных усилий. Это давно перевёрнутая страница, текст и я живём каждый своей жизнью. Наверное, поэтому я не планирую печатать роман в виде бумажной книги – когда-то, может, и хотел, а теперь уже нет.
Но я, безусловно, рад тому, что текст этот востребован в сети. И после завершения редактирования мне захотелось написать этот небольшой комментарий, взглянуть на «Куб» по прошествии немалого срока и спросить себя: а что эта книга сейчас значит именно для меня, как автора?
Все эти восемнадцать лет я провёл без веществ, хотя были и возможности, и даже прямые предложения. Были у меня и другие зависимости за эти годы, но, расставаясь с ними, я всегда говорил себе, что раз я смог отказаться тогда, в 2000-ом от первитина, я смогу отказаться от любого другого беса. И отказывался. Я давно переехал из Дегунино, да и вообще многое поменял – жену, работу…
Из действующих лиц книги изредка общаюсь только с Олегом, от него узнавая порой что-то о других участниках. Жизнь его сложилась непросто, что неудивительно. Судьбы всех причастных к этой теме если не трагичны, то, во всяком случае, непросты. Здоровьем, деньгами и временем приходится расплачиваться. Вот и Олег больше года провёл не так давно в реабилитационном центре, потом лечился от гепатита. Сейчас в очередной раз начинает жизнь заново. На пятом десятке лет.
О персонаже А. слышу время от времени от Олега: жена, дети, работа, церковь, строительство дома. Очень давно не употребляет. И вот недавно узнал о получении им инвалидности с диагнозом параноидальная шизофрения. Покачал головой, но не удивился.
Про Дениса Р. (Дэна) Олег сказал, что какое-то время был на связи, блог какой-то вёл в сети. Потом пропал, давно нет информации.
Про Сергея Г. последние сведения были, что пошёл на второй срок. Было это давно, после этого ничего про него Олегу не известно.
С Аней И. Олег иногда переписывается.  Говорил, что проблемы у неё со здоровьем серьёзные.
Про остальных ничего не знаю.
С годами я всё отчётливей понимаю, насколько мне повезло вылезти из этой истории без бед. Я не лежал, не сидел, избежал героиновой «системы», не подцепил болезней. Даже университет закончил. Из потерь – были серьёзные проблемы с зубами, и операцию на венах пришлось делать на ноге. Что ни говори, в 2000-ом я принял одно из самых важных в своей жизни решений. Те два года остались только на страницах этой книги. Так что же она для меня теперь?
Это эхо моей юности, со всеми её глупостями, но и с множеством ярких впечатлений. Вспоминаю почему-то иногда то время, личности отдельные невольно всплывают в памяти.
Как я уже сказал выше, этот роман – своего рода литературный памятник той непростой, но очень интересной эпохе, девяностым годам. И «винтовой» субкультуре, почти полностью исчезнувшей уже, без малейшего моего сожаления. Да, это особая среда была, специфический мирок со своим слэнгом – недаром словарь пришлось составлять.
А ещё пусть этот текст будет памятником тем людям – совсем молодым в основном и таким разным – кто в тех годах остался навсегда. Умным и глупым, богатым и бедным, красивым и невзрачным, талантливым и никчёмным. Большинство людей просто не осознают масштабов наркоэпидемии тех времён, не могут представить себе того, насколько легко можно было начать этот путь и завязнуть накрепко. Многие тогда попали в замес совершенно случайно, оказавшись не в то время не в том месте, познакомившись не с тем человеком. И страницы эти – мой памятник им всем.