Глава XX III Последняя встреча

Теперь уже бывшая Сашина мастерская, находящаяся под управлением опытнейшего специалиста по проектированию жилых зданий Красавиной, и её правой руки ГАПа Робатенко была дозагружена ещё и вывезенными с территории седьмой мастерской, не имеющими к жилью никакого отношения – объектами.
Это и благоустройство парка в пойме Москвы реки, конно–спортивный комплекс и много, много чего ещё, имеющее непосредственное отношение к жилью. Ведь любое здание, где могут оказаться Москвичи, имеет отношение к ним, а значит и к их проживанию.
Парк в пойме Москвы реки Красавина отдала в бригаду Савиной, которая никогда в жизни не занималась ранее парками, но, имея до выхода на пенсию еще целый год в запасе, вынуждена была не спорить с суровым и беспощадным руководителем.
Им достался не столько сам парк, а скорее все его павильёны, которые были нарисованы очень условно, хотя и имели, каждый свои объёмные картинки, и цветные фасады. Но, для того, чтобы воплотить эту архитектуру в жизнь, нужно было, как минимум, поменять саму страну, привязав их в более тёплом, без осадков в виде снега – климате. И поскольку сделать это было очень сложно, то оставалось, к сожалению, только одно лишь решение – менять концепцию.
Сам проект выглядел очень презентабельно. Малые формы парковых объектов, отличались современным видом. Деревянные настилы имели живописные в плане формы. Здание летнего театра выглядело вполне актуально. Но всё это, к великому сожалению, были красивые картинки, воплотить которые в жизнь самим их авторам не представлялось возможным из-за неопытности, и огромного количества взятых объектов.
Савина боялась этого пуще собственного увольнения, ведь Красавина не разрешала менять ничего в своей архитектуре, держась за неё словно за последнюю щепку в бурной, горной реке. То ли она считала, что никогда больше, в её жизни не удастся нарисовать нечто подобное, то ли просто была беспощадна к сотрудникам, тем самым воспитывая их, проверяя на проф. пригодность в реализации нереализуемого.
И действительно, разработать архитектуру этих нескольких, парковых павильонов, было практически невозможно.
Саша изредка заходил к своим бывшим сотрудникам в гости. Но, делал это очень осторожно, чтобы не дай Бог, его заметила в этот момент Красавина. Он не столько боялся её, сколько не хотел лишний раз трепать себе нервы.
Каждый раз, когда он приходил, на него набрасывались с вопросами, и он не понимал, почему их так много, ведь с таким же успехом они их могли задавать и самой Красавиной.
Понимая, что парк в пойме Москвы реки делает бригада Савиной, Саша старался не лезть в этот объект, хотя и видел, что он очень непростой и коварный в наверняка присутствующих в нём недоделках.
Савина, поймала его сама, прямо в коридоре, когда он проходил мимо, будто караулила подле своей приоткрытой двери.
- Александр Александрович, а вы не могли бы зайти к нам?
- Да, давайте зайду, а то, что-то подсказывает мне, что у вас там не то, что-то происходит.
- Вот смотрите!  - положила она на стол, перед ним буклет, с цветными картинками фасадов, отданных на выполнение рабочих чертежей, по ним – летних павильонов парка.
- Да, красиво Алевтина Ивановна. А в чём вопрос?
– Крыши плоские. Как их делать? Куда, и как нам с них убирать воду? Ведь они не просто плоские, но и сделаны из безрельефной металлочерепицы, словно бы это заходящая с земли на крышу – объемная волна. Как же нам убирать с неё воду и снег? – спросила она Сашу, с возмущением в голосе. К ней подошла Лида, и тоже посмотрела, как и она, прямо в глаза Саше, ожидая поддержки их возмущению.
- Подождите, подождите, а что Арина Анатольевна, или Наталия Давыдовна вам ничего не объясняют, что ли?
- Нет. Молчат, - сказала Лида.
- То есть, это как молчат? А вы вообще-то спрашивали их?
- Да, неоднократно! - сказала Савина.
- И, что же они говорят Алевтина Ивановна?
- А то, что мы сами должны додуматься. Что если мы не умеем, то значит мы и не архитекторы вовсе, - возмущенно сказала Лида.
- Интересно получается! Они там намустрёпили весь этот архитектурный беспредел, а разгребать другим отдали, потому, что сами не знают, как это всё делать. Но, при этом, вас дураками выставляют. Да, такого я ещё не видел в наших стенах. До чего мы дожили. Как же сам Райкин не понимает, что за кудесников он на работу берет!?
В этот момент в комнату вошел Сергей.
- О Саш, привет! Хорошо, что ты зашёл, а то тут архитекторы не могут придумать ничего на основе этой красивой, но бесполезной картинки. Давай вместе придумаем что-нибудь?
- Давай, конечно же, только вот если припрётся эта бешеная женщина, я за себя не ручаюсь!
И все присели вокруг пустого стола, стоящего посередине комнаты. И именно в тот момент, когда Сашей было найдено решение, и он его уже не только нарисовал, но и успел разъяснить – в комнату вошла «хозяйка медной горы». В руках у неё была длинная деревянная линейка, такая, какие применялись в проектных институтах лет двадцать назад, с «Т» - образным завершением. Где она подобрала её, или нашла, не так было всем интересно. Сотрудников скорее интересовал другой вопрос: - Зачем она пришла сейчас именно с ней, да ещё и держа в руке, словно собиралась воспитывать с её помощью своих непослушных сотрудников.
У Сергея на лице появилось выражение какой-то безысходности и неминуемости. Саша же, наоборот, испугался за себя. Ему показалось, что он способен сейчас заставить проглотить эту воинственную женщину, своё боевое оружие.
- Та-а-ак! Вот они, где все! А, что это вы все тут делаете? - спросила она присутствующих, глядя при этом только на Сашу, словно Дынин из фильма «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещён».
- А мы здесь конструктивные решение рисуем на вот эти весёлые картинки, - ответил Саша, с очень серьезным выражением лица, показывая, что готов сейчас на многое.
Ему показалось, что и сам Райкин, возможно, боялся эту женщину, за её непредсказуемость, и склочный характер. И, кто его знает, может быть чуть-чуть, и Опле с поддержкой своей подельницы Красавиной, смогли бы полностью взять архитектурную власть в свои руки. Странное дело, директор института не мог контролировать своих буйных сотрудников, а те, в свою очередь не могли, в случае своей победы над ним, справиться с управлением институтом. Может быть, именно по этой причине и не происходило захвата? Опле понимала, что ей не справиться со всеми, и не лезла никуда дальше архитектуры, пытаясь подмять её под свое управление полностью. А Райкин, не боялся потерять всю власть, понимая, что этим женщинам нужна только лишь архитектура. И он отдал её им на откуп, смирившись, поняв, что так будет проще для нервной системы.
- Как это!? Я вам не разрешаю этого делать! Это мои люди, и они должны справиться сами, - решительно сказала она, планомерно постукивая рейсшиной по своей руке, словно Карабас Барабас плёткой, в своём кукольномим театре.
- Да, согласен, что они должны самостоятельно. Но, мне ничего это не стоит. Тем более я знаю, как. Разве вам неприятно от того, что опытный человек сможет помочь воплотить все то, что вы спроектировали более качественно? – спросил Саша, делая еле заметный акцент на слове спроектировали.
- Александр, можно вас на минутку? – спросила она, почему-то решив выйти из комнаты только что войдя в неё. Зацепив Сашу своей, ни на минуту не выпускаемой из рук, во время разговора, линейкой, за спину, тем самым, вытягивая его из комнаты.
Они вышли в коридор, Красавина, плотно прикрыла за Сашей дверь.
- Я не хочу, чтобы им кто-нибудь помогал. Если они сами не справятся, то я выгоню их, и возьму новых, более сговорчивых сотрудников, - заговорщицким шёпотом, сказала она.
- Но, ведь гораздо проще, объяснить всё им? – удивился Саша.
- Вовсе не проще! Они получают зарплату, и я не собираюсь им помогать. Они обязаны отрабатывать свои деньги!
- Но, ведь зарплаты чудовищно малы?
- Это их проблемы!
- Вы не найдете себе новых сотрудников за эти деньги!
- А я и не собираюсь искать на эти.
- И вы действительно думаете, что сможете найти грамотных проектировщиков только благодаря большим зарплатам?
- Конечно. А, что тут такого? То, что я от них требую, может выполнить любой архитектор.
- Вы не ищите лёгких путей. Но, впрочем, это ваше право.
- Так я могу надеяться на то, что вы не будете мне мешать в этом?
- Да, - сказал Саша, и медленно пошёл по коридору, в сторону седьмой мастерской.
Он не мог понять, а точнее смирится с тем, что к власти приходят такие люди, с пустыми головами, уверенные в себе и беспощадные, верящие в то, что, где-то там, а не здесь, есть гораздо лучшие кадры, не понимающие, что профессионалов надо воспитывать самим, обучая сотрудников, и поощряя их, вместо того, чтобы разбрасываться ими, как чем-то не представляющим никакой ценности.
Саша видел, что она боится, чтобы кто-то не посмел сесть ей на голову, или какого-то подвоха от кого угодно, а это признак неуверенного в себе человека, не имеющего опыта человеческого общения. Она не способна была вовлечь в процесс проектирования и тем самым передать свои знания, которых у неё видимо не было вовсе, как теперь понимал Саша.

* * *

Собрание, посвященное рассмотрению подготовленных портфолио всеми кандидатами, желающими вступить в союз архитекторов, было назначено на среду, пятнадцать часов.
Диспетчерский отдел оповестил всех сотрудников института о проведении данного мероприятия. Весь пафос его проведения нагнетался только из-за того, чтобы создать перед Райкиным, видимость решающегося серьёзно вопроса, по взрослому. Чтобы прикрыться самой за всей этой, искусственно созданной суетой и не дай Бог, не выглядеть глупо, и бесполезно перед всеми теми, кто понимал, что вступить в союз можно и без всего этого пафоса, лишь записавшись на плановое рассмотрение комиссией союза архитекторов, собирающейся в те времена примерно два-три раза в год.
Народ собирался на такие шоу охотно. Многие не понимали того, что здесь должно произойти. Но те же, кто видел всё комедийность складывающейся ситуации, шли словно бы на хорошую комедию.
Зал набился битком. Свободных мест практически не было. Даже первые ряды, которые обычно всегда пустовали, были заняты.
Пятнадцать претендентов, собранные со всего института, расселись по левую сторону зала и смиренно ждали своего заклания.
Наконец Опле, словно администратор крупного, серьёзного мероприятия, вышла в центр зала, где стояло некое подобие маленького президиума, с прикреплённым к штативу, стоящему на нём, микрофоном.
Взяв его в руки, она произнесла:
- Дорогие товарищи проектировщики. Мы сегодня здесь все с вами собрались для того, чтобы рассмотреть все пятнадцать кандидатур наших самовыдвиженцев, - (слово самовыдвиженцы, она произнесла как-то особенно и с пренебрежением, намекая на упущение со стороны Александра), - которые представят нам свои доклады. После чего мы должны будем проголосовать за каждого из них, чтобы отсеять пятерых, тех, кому ещё рановато вступать в союз архитекторов, на основании нашего голосования.
- А почему мы должны кого-то отсеивать? – спросил Родштейн, в этот раз, примостившийся в первом ряду, явно недолюбливающий эту талантливую женщину.
- Потому, что Сергей Михайлович согласовал с Колобовым, председателем союза Московских архитекторов, число претендентов, - уверенно соврала она.
Опле подождала некоторое время, пока в зале затихнет волна негодований, высказываемых в воздух, так, как никто из присутствующих не просил микрофона, не считая нужным связываться с ней, а затем продолжила:
- И так, прошу первого по списку выйти сюда к экрану, и с помощью лазерной указки рассказать нам о своих, подготовленных к показу, в электронном виде, объектов.

Процесс пошёл.
Толпа делала своё дело, голосуя неравномерно. Опле помогала её правая рука - Красавина, подсчитывая каждый раз количество поднятых рук, проголосовавших «за», после очередного выступления. Это мероприятие заняло около полутора часов.
Когда же выступил последний человек, к экрану подошла сама Опле, так, как она оказывается, не являлась членом союза архитекторов. Но её портфолио отличалось от всех предыдущих, представленных здесь не только большим количеством наивозможнейших, будто бы спорящих между собой, своей сложностью, и масштабом, объектов. Это были жилые застройки, расположенные не только на территории Российской федерации, но и в Испании, школы, больничные комплексы, гостиницы, санатории, горнолыжные базы, оздоровительные комплексы, курорты, и многоуровневые парковки. Так же многие её работы отличались тесным сотрудничеством со многими Европейскими архитекторами, имена которых были никому, кроме неё не известны. Одним словом, в двадцать девять лет, закончить институт, родить двоих детей, проработать в нескольких проектных институтах, включая и иностранные, да и к тому же не оставить время на такую мелочь, как вступление в союз архитекторов, мог только талантливый и серьёзный человек, умеющий сосредоточить в себе все недоступные для других смертных, знания.
Наконец она закончила свою сказочную презентацию, которую, казалось бы, готовила много бессонных ночей, стремясь не столько вступить в союз, сколько удивить всех своим уровнем архитектора, вовсе уже и не нуждающемся в каких-либо союзах. Он не просто удивлял всех присутствующих в этом зале, а давал понять многим, что всё это пустое.
Нет, конечно же она имела отношение к каждому из перечисленных ею объектов, но настолько малое, что о его степени и не приходилось говорить. Но она говорила, и делала это уверенно. Так, что некоторые слабые на чувство логики люди, охотно верили. Но, находились и те, кто терпел всё это зрелище, в надежде уйти домой пораньше. Кто-то, не дождавшись конца её доклада, вообще покинул зал. Но большинству из присутствующих было интересно, каким же образом ей удастся вычеркнуть из списков претендентов лишние пять человек. И это желание заставляло терпеть, и оставаться в зале, ожидая результат.
- Скажите пожалуйста Ирина Боруховна, а как же вам удалось, имея такой юный возраст, так много сделать в профессии? – спросил Родштейн, лукаво улыбаясь.
- Я, сколько себя помню, всегда очень много работала.
- У вас потрясающая работоспособность! – смиренно ответил Родштейн, и присел обратно на своё место, демонстративно разведя руками.
- Итак, подсчёты голосования показали нам, что меньше всех голосов набрали следующие наши архитекторы, - после небольшой паузы, начала Опле.
Народ сидел молча, понимая, что чудо не произошло, и что с ними на самом деле никто и не пытался шутить. Кто-то, тихо, уходил, гремя стульями, кто-то оставался сидеть на месте, понимая, что дальше будет ещё хуже, и спешить собственно некуда.
- Ну, что Саша нам теперь делать? – спросил его подошедший к нему Лукин, которого почему-то тоже не выбрали, хотя за него и проголосовало немало из присутствующих здесь человек.
- Что-что!? А ничего! Сами знаете, что! Идти и приниматься в союз самостоятельно, - ответил Саша.
- Нет, ну, я теперь, из принципа буду в союз пробиваться, - сказала Биатрисса Михайловна, которая так же стояла рядом с Сашей и всеми остальными представителями мастерской, которые не спешили расходиться после проведённого шоу.
- Вот! Именно! И я бы так сделал, на вашем месте! - сказал Саша.
- А вы нам поможете? – спросила Биатрисса Михайловна.
- Конечно! Я же теперь на одной ноге с самим Колобовым. И потом я не Опле, чтобы доводить всё до абсурда! - с улыбкой, заявил Саша.
- А, кто это? – презрительно спросила Биатрисса Михайловна.
- Председатель союза архитекторов.


* * *

Саша шёл по лестнице вниз, к банкомату, но, проходя мимо третьего этажа, где сидело всё руководство института, он заметил, что кнопка лифта погасла, и стремительно метнулся к ней, чтобы нажать. В этот момент по лестнице из-за угла показался Райкин, который, как раз только приехал на работу, и шёл к себе в кабинет по лестнице пешком.
Тысячи раз Саша ходил по этой лестнице, вверх и вниз, всё время его двигала жажда деятельности. Ему было интересно бегом преодолевать эти ступеньки, когда он бежал вверх и перепрыгивал через две, или три зараз. Так же стремительно он спускался вниз.
- Привет Саш, - поздоровался Директор, взглянув мельком на его часы.
- Здравствуйте Сергей Михайлович.
- Уже шестой час! Дело к вечеру. А ты чего это на лифте? Пешком надо ходить, а то в миг ожиреешь!
Дело в том, что Райкин страдал начальной стадией ожирения от сидячего образа жизни, и поэтому старался ходить везде пешком. Ну, например, от машины до подъезда, или от кабинета к туалету. Многие люди стараются таким образом сбросить вес. Еще они не едят жирную пищу, заменяя на углеводы и сильно удивляются, почему вес их от этого не только не уменьшается, а растет.
Саша летал по институту, как сумасшедший, не доверяя Аутлуку и прочим интернет сетям. Но об этом могли знать все, кроме директора, ведь его статус не позволял ему выходить дальше своей приёмной.

Кто мог тогда подумать, что это была последняя их встреча.

20.04.18 г.