Музыка Эллады

Я очнулась от странно-тревожного ощущения, даже не заметила, как задремала перед тем, и вдруг, будто воздушный шарик взвился в теле и сдувшись, провалился вниз живота. Самолет терял высоту в скорой надежде приземлиться в Санкт-Петербурге. Мой друг, мы живем вместе уже восемь лет, не заметил этот маневр. Тицио спал как ребенок, приоткрыв рот, посапывая и причмокивая. Сколько раз и не счесть я наблюдала, как он спит, как меняется во сне его лицо, это - другой человек, не тот, кого я хорошо знаю, другой из иного мира, мой незнакомец. И много раз за годы совместной жизни я разговаривала мысленно с ним, с незнакомцем, в часы моей бессонницы.

За время перелета из Рима лицо осунулось. Рассматриваю себя в зеркале, наверное, надо прекращать пить вино в полете, а как не пить, если я всё еще боюсь запредельной высоты, хотя её было уже так много, что не упомнить. Может надо подпудрить нос и немного увлажнить губы блеском? Не делаю ничего, не хочу. Защелкиваю пудреницу и бездумно смотрю в окошко. Над Петербургом, видимо это традиция, даже в июньский период белых ночей стелются облака, километры нескончаемых облаков-одеял. Город укутан ими, словно боится простуды и самолет ныряет в них, снижаясь вслепую.

Я - Элена, у меня своя художественная галерея в Риме на площади Колонна. Я продаю работы современных художников и имею негасимую страсть к прошлому, следы которого нахожу в легендах, сказаниях, упоминаниях. Даже в этот раз я затеяла поездку в Россию, чтобы встретиться в Великом Новгороде с духом Антонио Римлянина. Когда за ужином Тицио услышал от меня житие святого, он долго смеялся, но очень быстро решился на небольшой отпуск, чтобы сопровождать меня в поездке. Надо сказать, к России он всегда был равнодушен и потому никогда не стремился в неё. Что ж, мой Тицио, это - мужественный шаг, прежде всего потому, что ради поездки тебе предстояло оставить свой стоматологический кабинет и обожаемых клиентов на несколько дней, это - бизнес, где конкуренция высока, и это жизнь, в которой каждый пациент воспринимается не иначе как опекаемый … член семьи.
 
Прошло уже два месяца, как я увидела в одном из журналов заинтересовавший меня рассказ известного историка о судьбе святого Антонио,  тот якобы еще в двенадцатом веке на камне предпринял успешное путешествие из Рима в Новгород, где впоследствии основал монастырь, охраняемый сейчас ЮНЕСКО. Несколько фотографий романских фресок из Новгорода дополняли историю. Мне не верилось, что эта красота находится за тысячи километров к северу от Италии.

О, наконец-то, самолет высвободился из самого нижнего облачного одеяла! Город уже просматривался отчетливо – коробки современных строений, дороги, автомобили – другая, в чем-то отличная от нашей жизнь! Нам предстоит вписаться в её ритм на неделю, наполнив себя новыми впечатлениями.
 
Тицио улыбнулся, его глаза просияли, словно и не было сна, словно в эту минуту он наблюдал за очередным этапом Формулы-1. Вираж, однако, выполнял самолет, нацеливаясь на посадочную полосу. Надо сказать, после сна Тицио всегда приходит в себя молниеносно, словно кто-то включает в нем батарейки, впрочем, и засыпает он стремительно, когда его энергия иссякает и приходит время подзарядиться. Это умение абсолютно отдаваться бодрствованию и сну восхищало меня как нечто недосягаемое: мой сон всегда поверхностный с обилием сновидений ярких, запоминающихся, всплывающих из прошлого и вновь погружающихся в него, а утро наступает лишь после бодрящей чашечки кофе. Я не «ON» - «OFF» Тицио - это верно!..

Самолет мягко коснулся полосы и покатил по ней, притормаживая.
- Grazie mille! Arrivederci ragazzi! Ci vediamo a presto-presto!*..
Время в поездке всегда пролетает стремительно. Сегодня нам предстоит разместиться в отеле на Невском, в полукилометре  от Московского вокзала, нагуляться до усталости, а еще, найти место для нашего ужина, затем выйти в Неву на прогулочном катере, запечатлеть  с его борта  взлетающие в ночное небо мосты, вернуться в отель ради четырех-пяти часов сна, чтобы с утра просочиться в Эрмитаж, потом в Исаакий, потом в Меншиковский дворец, далее в планах Летний сад, Петропавловка и снова скоротечный сон. Потом, только потом ранний поезд в Великий Новгород и позднее возвращение обратно. Скорее всего, мы уже настолько устанем, что заснем в опере. Фестиваль искусств «Белые ночи» - это свято, ведь Тицио не только фанат Формулы-1, но и горячий поклонник Джузеппе Верди. Он еще не знает, но я уже купила для нас билеты в Мариинский:  там нам предстоит слушать «Аиду».
 
Паспорт, миграционная карта, штамп паспортного контроля - за этими формальностями «зеленый коридор» и в общем зале аэропорта на выходе нас ожидал представитель отеля. Спустя два часа мы абсолютно свободные в выборе вышли на Невский. Масштаб этой улицы потрясает каждого, кто впервые по ней идет, и Тицио не стал исключением. Бронзовые кони с Аничкова моста, отлитые Петром Клодтом, мы видели их в Неаполе, а сейчас смогли убедиться, что они те самые, когда-то подаренные русским императором королю Сицилий. За Александринским театром, я вспомнила, есть строгая и величественная улица Карло Росси – само совершенство пропорций и античных канонов - её ширина в 22 метра равна высоте её зданий, а длина ровно в десять раз больше. Батарейки Тицио не разряжались до пяти часов утра, он хотел видеть всё, что можно было увидеть. Мы вернулись в отель, когда стало совсем светло, пока я приводила себя в порядок, Тицио, упав на кровать, заснул не раздевшись. Я пыталась его разбудить, но безуспешно.

- Элена, почему я одет? – Мой спутник выглядел озадаченным и сконфуженным, - я что выпил лишнего вчера и не помню?
- Ты устал от впечатлений, – только это!
- Элена, я вспомнил всё! Да! Устал, кажется, устал!
Тицио проверил, как работают руки и ноги, наклонился назад и вперед, покрутил головой.
- Знаешь, а ничего не болит! Мы много ходили вчера, но я как новый! Элена, а где живёт Достоевский? Это он написал «Белые ночи»?
- Да! И «Преступление и наказание». У тебя интерес к Достоевскому?
- Нет! Мне интересны белые ночи!

Как я и предполагала, весь новый день мы провели на ногах, прихватив для бодрствования еще и ночь. Мы нашли неплохое просекко и с бутылкой отправились на стрелку Васильевского острова смотреть как под музыку разводятся пролёты мостов. Ожидая это событие на набережной, я обратила внимание на дебаркадер поблизости, вход в него преграждала лишь металлическая цепочка. Карабин открылся легко, и мы проскользнули под крышу. Удобно расположившись на деревянном диване, с удовольствием наблюдая за скоплением катеров и прогулочных теплоходов, пили просекко в ожидании музыкального сопровождения. Оно зазвучало мощно и торжественно, центральные пролеты Дворцового  моста разомкнулись и медленно поползли в небо. Волны раскачивали наш дебаркадер, и мне казалось, вот-вот он оторвется от привязи и устремится от берега прочь. Что делать, если такое случится? Есть ли тут служба спасения?.. Вскоре из Финского залива по Неве пошли в направлении Ладоги грузовые суда и даже большой пароход с пассажирами.

Плененные Васильевским островом, в ожидании интервала движения по мосту, мы заняли места в первой линии пешеходов и, едва пролеты сомкнулись, кинулись бежать в сторону Дворцовой площади. Тицио крепко держал меня за руку, сотрясая воздух утра воплем завоевателя:
- Ti amo, Elena! Ti amooooooo!*
Первыми мы преодолели островную половину Дворцового, встретились и разминулись с бегущими нам навстречу и, приходя в себя от возбуждения, постепенно сбавили шаг. Да, уже пора бы вернуться в отель: ведь лишь считанные часы оставались до нашей поездки в Новгород.

Нам еще хватило сил собраться в дорогу, дойти до вокзала и занять свои места в поезде. Тицио заснул, едва состав тронулся в путь. Под стук колес я просматривала карту Новгорода, зная, что там нас никто не ждет, что можем рассчитывать лишь на себя, проверила, как работает навигационная система.  Я устала очень, но спать, как Тицио, не могла. И чего не жилось в Риме этому святому Антонио?  А может,  и не было его? Кто-то выдумал легенду-сказку, кто-то записал её как чудо, а мы потому без нормального сна уже две ночи. Что можно найти за один туристический день, какие свидетельства? Согласно житию Антонио, записанному лишь в XVI веке, то есть спустя четыре столетия после того как всё случилось, он родился-таки  в Риме. Осиротев в восемнадцать  лет, раздал половину своего имущества нищим, вторую уложил в бочку, запечатал её и бросил в море, сам же решился на монашеский постриг. Его часто видели в молитве на приморской скале. Однажды, та её часть, где стоял коленопреклоненный Антонио, отломилась и рухнула в море. Три дня несло камень с Антонио  сильным ветром по волнам и, в конце концов, выбросило на берег Волхова, вблизи Новгорода Великого. Вымысел? Как есть вымысел: четыреста лет спустя появилось житие, не раньше. Да и куда, кроме дна, можно отправиться в путешествие на камне?..

Мы спустились с перрона, и, кажется, провалились в СССР. Это не Петербург по стилю, здесь простиралась российская глубинка, мне кажется, я видела эти дома и этих людей в старой хронике. Затерявшись в толпе прибывших, мы бодро шагали в направлении городского центра. Беспочвенно абсолютно, я вновь пережила то странно-тревожное ощущение, будто воздушный шарик взлетает в теле, взрывается на осколки и падает вниз живота. Оглянулась инстинктивно и опешила от увиденного: в пяти метрах от нас шел Париде! Я узнала Париде! Мы учились вместе в университете в Болонье много лет назад. Помню, ясно помню его в лавровом венке лауреата на голове. Спустя столько лет увидеться в Новгороде, как такое возможно?
- Элена! – Его удивление не знало границ. Как он подбежал и взял мои ладони в свои, не обратила внимания. – Элена, ты? Почему ты здесь? Как ты попала сюда? Элена!

Я не знала, что ответить, так меня оглушила эта встреча. Лишь спустя несколько минут мы заметили, что стоим не одни. Тицио смотрел на нас с изумлением, и с не меньшим изумлением глядела то на Париде, то на меня спутница моего сокурсника по университету. Мы говорили сумбурно, он, что приехал сюда на три дня, я, что намереваюсь вернуться в Петербург вечером. Почувствовав, что кто-то меня куда-то тащит, я опомнилась. Это Тицио, грубо схватив мою руку, уже несколько метров тянул меня прочь от Париде. Прислонившись спиной к стене дома, я растирала пальцы и успокаивала свое сердце. Ладонь болела. Тицио и я встретились глазами словно впервые в жизни.

- Что происходит, Элена, - он в возбуждении не находил себе места, - кто этот синьор? Что тебя с ним связывает? Что ему от тебя надо? Ты спала с ним? Когда ты спала с ним? Кто с ним сейчас? Жена? У тебя нет ни капли стыда: ты в этот час испортила ему жизнь, Элена! Я видел, как синьора смотрела на него! Ночью она оторвет ему яйца! Ты будешь хоть что-то говорить? Или онемела?
Прийти в себя, когда сердце бьется в груди в попытке выскочить наружу, очень трудно.
- Успокойся, пожалуйста! Это - Париде, очень давно мы учились вместе в университете. Мы были знакомы, но не близки. Он даже ни дня за мной не ухаживал, хотя, вижу по глазам, ты не веришь в это! У нас есть общее - любовь к истории, ему, как и мне нравятся мифы и легенды.
- Какие мифы? – не успокаивался Тицио, - миф о Трое? О Троянской войне? Он же Париде*, а ты – Элена!
- Дорогой, что ты несешь? Ты и я приехали сюда ради святого Антонио! С какой целью здесь Париде, я не знаю! Ты смешал сейчас много всего в одной кастрюле, это даже не риболлита*, это гремучая смесь! Тицио, тебе не свойственна ревность, мы живем вместе восемь лет, а я первый раз вижу тебя таким взбешенным. Выпей воды и посмейся над ситуацией, ибо всё, что ты говоришь – это абсурд!

Тицио остывал, но лицом не просветлел, и несколько раз в течение  дня я ловила на себе его вопрошающе-подозрительные взгляды: моя правда его не устраивала, он отказывался в неё верить.

До Новгородского кремля добрались быстро. Возведенный на берегу Волхова, в окружении глубокого  и широкого рва и замкнутой крепостной стены с башнями, он выглядел неприступно-величественно.
- Крэмлино? – Тицио, стремительно выбросив из головы Париде, кинулся фотографировать достопримечательность. – Я думал в России кремль только один и он в Москве, но вижу другой - Новгородский! Кремль - это крепость, я понял. Отлично придумано!
- Может… поднимемся  на его стену? Обозрим окрестности как стража!

Идея понравилась, и мы насладились видом, открывшимся с высоты. От пристани к истоку реки, к озеру Ильмень, ходили экскурсионные теплоходики, в противоположном направлении виднелось грузовое судно, оно медленно смещалось в сторону Ладоги.  Итак, - прикидывала я, если Антонио Римлянин  приплыл на камне по морю, значит, он проходил Балтику, Финский залив, Неву, Ладожское озеро и потом Волхов километров двести против течения. Итого - две реки и обе преодолевались течению вопреки, тут никакой ветер не поможет!..

Антониев монастырь находился на другом берегу. Навигатор уверенно уводил нас влево вдоль берега реки до лесистой чащи.  Рядом с густой порослью кустов виднелась тропинка к белокаменной церкви, на неё-то я и свернула. Мне казалось, Тицио идет следом, но нет, он оставил меня без предупреждения, я заметила лишь, как его спина скрывается в лесистой чаще. Он догнал меня спустя несколько минут.
- Ты видела русских комаров? Это… вертолеты! Они огромные как вертолеты и совершенно голодные. – Его обескураженный голос меня позабавил. – Ты и представить не можешь,  как они набросились на мой стручок, будто никогда ничего не ели! Я не знал, как их выгнать из трусов! Эти вампиры хотели горячей итальянской крови!
- О, нет, они первый раз встретили итальянца, и ты им понравился! – Я смеялась, представляя его сражение с комарами.
- А, смеешься? Над моим бедным стручком смеешься? – Тицио обиделся и разозлился. – У твоего Париде стручок больше? Расскажи мне, какой у него стручок?
- Sei cazzato! Veramente… cazzato!..* - Продолжать разговор не хотелось.
- Элена, где ты подцепила это вульгарное выражение? Ты - синьора: если хочешь выругаться прилично, говори: incazzato*!
- Non voglio!.. gia*...

Уже накрапывал дождь, когда мы увидели приземистый Антониев монастырь с храмом в честь Рождества Богородицы. Внешне ничего романского не бросилось мне в глаза. Я купила входные билеты, мы сделали несколько шагов и провалились в прошлое Рима. Как внешнее византийское могло совместиться с внутренним романским? Помещение церкви имело не только итальянские черты, но и было напитано нашим духом и прошлым. Здесь даже нашлось место горизонтальным металлическим прутам стяжек, хотя землетрясения этим местам даже не снились. Но при том, все настенные надписи были выполнены не на латинском, а на старославянском языке. Нигде, никогда до этого дня я не видела столь органичного слияния двух ветвей христианства.
Как записано в житии Антонио, он причалил к Новгородскому берегу в сентябре 1106 года, в канун праздника Рождества Богородицы и при содействии местного епископа, спустя одиннадцать лет, именно здесь основал монастырь, истратив на покупку земель и убранство храма ту половину наследства, что приплыла за ним в бочке. Не сам ли Антонио-выдумщик сочинил эту небылицу?

Каким бы путем он сюда ни добрался, но деньги на этакое чудо нашел и чудо выстроил, похоже в Риме монах не только молился, но и усердно изучал искусство возведения культовых строений, а также все нюансы фресковой живописи.
Фрески его храма по стилю занимают обособленное место среди новгородских росписей XII века: нет ничего византийского в манере их письма. По духу они близки к памятникам романской школы, в частности к росписям паломнической церкви Санта Кроче ин Джерузалемме* в Риме. Фрески в Новгороде столь схожие с фресками в Риме как ни странно писались в одно и то же время, когда не было ни самолетов, ни поездов, ни даже автомобилей.

На выходе из монастыря мы вновь столкнулись с Париде и его спутницей, любезно обменялись общими впечатлениями и разошлись в разные стороны. Нам предстояло вернуться к речной пристани, чтобы на прогулочном теплоходе увидеть берега Новгорода и озеро Ильмень. Предприимчиво заняв места в носовой части верхней палубы суденышка, Тицио сосредоточенно просматривал кадры дня, а я спустилась в буфет за шампанским. Мне хотелось сделать хоть что-то приятное моему спутнику, а шампанское не только веселит, но и на отдыхе уместно всегда. Однако Тицио настолько глубоко погрузился в себя, что не обратил внимания на содержимое своего бокала. Пузырьки всплывали, а он сосредоточенно вглядывался в берега, что-то время от времени фотографировал, а может, я на то надеялась, мысленно прикидывал путь святого Антонио, хотя тот должен был появиться в Новгороде не с этой стороны, но кто знает? Мы уже возвращались к пристани, когда Тицио холодно глянул мне в глаза.
- Яйца твоему Париде, она открутит! Сегодня ночью открутит или оторвет! Я видел, она железная и не простит!
- Даже не смешно, ты ревнуешь? Да, мы встретились сегодня дважды, но это маленький городок, тут все встречают друг друга несколько раз в день.
Тицио жаждал реванша.
- На три дня он здесь? О, так пусть местные комары искусают его стручок в три раза больше, нет, в тридцать раз больше чем мой!
- Договорились! Хорошо! Пусть!..

Еще было свободное время до вечернего поезда в Петербург. Мы бесцельно гуляли по улочкам и набрели в одном из домов на местную галерею искусств. Внутри неё разместились сувенирный магазинчик и два картинных зала. Освещение оставляло желать лучшего, да и сюжеты из русской истории, с царями, с безумием, с обилием пролитой крови не впечатляли. Как вдруг нечто иное, словно окно в мир солнца, моря и музыки,  ворвалось в наш сложный, утомительный день - темноволосая кудрявая девочка играла на флейте… За нею угадывался спартанец, виднелись чистые одежды воина, которому грядет битва. Его сильная рука удерживала шлем с красным отличительным гребнем. Просматривался воинский щит с изображением Сирены, чье лицо и тело были по-женски прекрасны, но когтистые птичьи лапы могли и убить без сожаления. Цвели цветы, природа благоухала, солнце яркое до белизны белило и без того белый мрамор. А музыка флейты как музыка дня жила сама по себе и утверждала: войны были, есть и будут, но музыка людям ближе. Я прочла название этого полотна «Музыка Эллады» и словно издалека расслышала голос Тицио.
- Ты хочешь купить эту картину? Мне не нравится художник… Ему нужна кровь, убийства, низменные тяжелые инстинкты. Он хочет крови…
- Но что не так с картиной? Девочка и музыка!.. Что не так? Здесь много солнца и даже если грядет война, в эту минуту еще царит мир. И даже алый цветок внимает музыке.
- С картиной всё так, но художник, ему не место ни в нашем доме, ни в твоей галерее. О, что я вижу? Ты… ты намерена её купить! Ты не можешь выкинуть из головы своего Париде! Хорошо! Вот держи, один евро! Брось монету, если «Человек» Леонардо окажется к тебе лицом, покупай! Я как-нибудь стерплю этого троянца!..
- Спартанца!..
- Нет, троянца! Убью его! Однажды я его убью!
- Прости, не расслышала твои последние слова! Давай монету! 
Я подкинула евро, он со звоном ударился о пол и укатился в сумрак. Монету нашел Тицио и с торжеством истины на лице продемонстрировал надпись «1 euro».
- Нет проблем, - улыбка сияла на моем лице. - Но позволишь купить хотя бы деревянную тарелку на память? А хочешь, купи сам!
Тицио, не сказав ни слова, вышел на улицу.
 
- Пожалуйста, вот эту деревянную тарелку с птицей. Я могу расплатиться картой?
- Да, конечно!
- Если я куплю одну из картин, сможете ли вы упаковать её и отправить в Рим на адрес моей галереи?
- Конечно, синьора!
- Хорошо. Вот моя карточка с адресом, меня интересует «Музыка Эллады»… Да, это наличные как вознаграждение вам и чтобы переслать картину.
- Я всё сделаю, синьора Конти, не волнуйтесь. Это… хорошая живопись. Поздравляю, отличный выбор.
Едва за мной закрылась дверь, как Тицио не удержался от вопроса.
- А картина? Где гуляет сейчас твой Париде? К войне готовится?
- Размеры работы не вписываются в габариты ручной клади. Мы не сможем увезти её даже в чемодане. Вот сувенирная тарелка, хочешь посмотреть? Она – не картина и не осложнит нашу жизнь.

В поезде мой друг чувствовал себя виновато и ему не спалось.
- Я ждал, что ты выйдешь из галереи с картиной…
- Монета сказала: нет!
- Моя вина: я обманул тебя. У меня была секунда её перевернуть, и я перевернул. Сюжет картины утонченный: девочка играет музыку цветку, и тот её слушает, а воин лишь проходит мимо. Мы должны выбирать, дорогая, либо война, либо музыка! Я выбираю для нас музыку, ты согласна, дорогая? Прости меня, я лишился головы от ревности, и земля ушла у меня из-под ног. Я терял тебя в Новгороде  и был в отчаянии, словно эпицентр землетрясения пришелся на мой отлаженный мир!
- Тицио, ты не жалеешь, что приехал в Россию?
- Нет, дорогая, если б я остался в Риме, ты, скорее всего, уже бы целовалась с Париде! И да, я теперь знаю, что кремль находится не только в Москве!..

В следующий вечер мы слушали в новом Мариинском «Аиду».
- Ritorna vincitor …*- пела Аида…
Тицио едва слышно ей подпевал: Возвращайся, победитель!.. После спектакля, в ночи улицы и отеля, он пребывал под сильным впечатлением от этих слов.

В пятый день нашей поездки мы уже настолько устали, что хотели малого - оградить себя от новых впечатлений. Мой спутник, не желая выбираться из кровати, предпочел сон всем иным развлечениям дня, я же приготовила себе ароматную ванну. Как хорошо понежиться в мягкой благоухающей пене, без спешки, без временных ограничений. Чтобы звуки журчащей воды не мешали Тицио отдыхать, я осторожно закрыла дверь, рассчитывая к тому же немного поговорить по скайпу с младшей сестрой. Анну интересовал балет и как раз в предстоящий вечер мы намеревались увидеть «Лебединое озеро» - самый знаменитый русский спектакль.

- Элена! Элена! Открой дверь! - Тицио с силой дергал на себя дверную ручку.
Что и когда пошло не так? Он что забыл, как нужно пользоваться этой дверью? Неужели трудно нажать на ручку и толкнуть её от себя? Я в пене и не могу ему помочь.
- Тицио, пожалуйста, не шуми так! Хочешь войти, входи, но не шуми, per favor!*
- Элена! Я слышу, ты с ним разговариваешь! Тебе есть, что скрывать! – Металлическая ручка вибрировала на пределе. Тицио, изо всех сил пнул ногой преграду, ручка лязгнула и отлетела в сторону, а дверь распахнулась настежь. Мой друг потерял не только равновесие, но, видимо, и здравый смысл.
- Я убью тебя! Убью!

С неуправляемой силой безумца он обрушился на мою голову. Меня топил человек, в объятиях которого я провела тысячи ночей. Осознавал ли он в ту секунду, что одержимость ревностью, подчинила его себе без права на иной маневр? Не знаю. Я выронила телефон, слава богу, что на пол, не в ванну. Разрядившись в воде, он бы убил меня током. Мыльная вода попала в горло, в  попытке защититься я схватила Тицио за воротник сорочки и уже не отпускала ткань. Он же, ослепленный ненавистью, не давал мне и шанса на самый мизерный вдох. Мои легкие рвались на части, тело вибрировало как барабан, следом волна холода сковала меня настолько, что ледяной глыбой я застыла на весах вечности. Весы качались вверх-вниз-вверх-вниз-вверх, они подкинули меня вверх, легкие распахнулись навстречу воздуху, и я очнулась.

Обмякший Тицио без сознания, валялся в ванне на мне, с его лица стекала кровь.
С трудом выбравшись на пол, я машинально взяла полотенце, потом халат. Перевернула Тицио, падая в ванну, он рассек лоб о её край, но, кажется, был жив. Что было делать? Ударив ладонью по побелевшим щекам Тицио несколько раз, прислушалась к его сердцу, оно работало. Дрогнули и веки, значит, не всё так страшно. Только тут я расслышала из телефона голос моей сестры. Тицио уже шевелился, мокрый и окровавленный, в стекающей с одежды пене, он был ужасен и жалок.
- Элена! Всё хорошо, Элена?.. – кричала сестра в скайпе, - Элена, что произошло?
- Анна, всё хорошо! Мы живы! Тут что-то стряслось, может землетрясение, я не знаю. Словно был конец света, а Тицио разбил лицо.
- Землетрясение в Петербурге? У них бывают землетрясения?
- Анна, бывают! Здесь тоже трясет, как трясет весь мир, вот и тряхнуло! Поговорим позднее, мне надо понять, что случилось. Береги себя, пожалуйста!..

Я помогла Тицио снять одежду. Рана на лбу казалась не глубокой, просто большая ссадина, но синяк, вероятно, проявится приличный. Обработала водкой из мини-бара его лоб, потом помогла перебраться в кровать. Он уже не буйствовал, отрешившись от действительности как безвольное существо, принимал любые мои манипуляции за должное. Смыть кровь с ванны, спустить воду, оценить обстановку и лишь потом можно звонить администратору отеля с просьбой сделать в номере внеплановую уборку, так как пол в туалетной комнате сильно залит водой. Да, в последнюю очередь!

- Тицио, ты разбудил в себе минотавра и выпустил его на свободу! Кто будет укрощать его, Тицио? Кто? Я не смогу тебе помочь. Только ты сам, если сочтешь нужным. Только ты сможешь его укротить, а дав ему волю, ты разрушишь свой мир, всё, чем ты так дорожишь. Да, Анна была на связи и слышала нашу трагедию. Я сказала, что случилось землетрясение, сильное, настолько сильное, что ты упал и разбил голову. Не забудь, сегодня твой минотавр породил землетрясение, а ты оказался в его эпицентре.

Под руку попались джинсы, поло и ветровка, одевшись, я вышла на Невский. Надо было куда-то идти, я не знала куда. У Фонтанки перешла мост, где-то, помнится, был спуск к воде, кажется у Шуваловского дворца или близко от него. Вода оголила камни, здесь я могла посидеть в безопасности и в безмыслии. Как же велико искушение, закрыв глаза, дышать, просто дышать. Вдыхать и выдыхать, чувствуя, что эта возможность – величайший дар – и она у тебя есть. Что важнее её? Вдох, выдох, новый вдох и так я делала уже много лет, не видя в том ничего особенного.  Я смотрела на протекающую в метре от меня воду и осознавала, что в жизни возможно всё, как хорошее, так и плохое: эти две крайности идут рука об руку, проблема, если они не уравновешивают друг друга. Когда плохое перевешивает, может обрушиться привычный мир под любым предлогом, в этом состоянии есть место агрессии, развязываются маленькие и большие войны на уничтожение себе подобных, ибо минотавры попирают самое святое наше – право жизни на место под солнцем. Страха не было, и я не ощущала себя жертвой обстоятельств.

Мы возвращались в Рим, используя в общении минимум слов. Тицио повязал голову шелковой синей банданой, прикрыв ею разбитый лоб. За бандану сошел мой шейный платок «аппуа». Стояла жара, раскаленный воздух позванивал туго натянутыми струнами, мелодия лета исполнялась сейчас отнюдь не флейтой. Спустя три недели я получила посылку из Новгорода. «Музыка Эллады» хорошо перенесла путешествие и поселилась-таки  в моей галерее. Её покупка уже воспринималась мной как очередная жизненная ошибка.

Прошло еще полгода. В январе телефон высветил незнакомый мне номер, я услышала приветливый мужской голос, как оказалось, то был Париде.
- Элена, можно тебя увидеть? Может… по чашечке кофе в Antico caffe Greco*?
- С удовольствием! Буду рада встрече, но не раньше, чем через два часа. Увидимся на вия дей Кондотти*?
- Договорились! Буду ждать тебя в Римском зале.

Париде, увенчав нос очками, с чашечкой эспрессо и газетой расположился за круглым столиком с мраморной столешницей. Мы сердечно обнялись. К кофе я заказала себе бокал просекко.
- Возвращаюсь в Болонью. Помнишь наше студенческое время? Было очень интересно, каждый день – новый непредсказуемый сюжет и… как банальна текущая жизнь. Твой муж? Тицио? Я не ошибся? Как он?
- Всё хорошо! Он увлечен работой, продолжает успешно чинить чужие зубы. Твоя жена?..
- Если тебе интересно, я оформляю документы на раздельное проживание, Элена. Моя жена после той поездки в Россию, предпочитает жить одна.
Я глотала холодные пузырьки просекко и, как принято в светской беседе, едва заметно улыбалась.
- Ты обратил внимание на комаров в Новгороде? Они большие и кровожадные…
- Комары? – Париде рассмеялся, – я встретил там обычную божью коровку. Она опустилась мне на руку, но ничего не сказала нового, я же, как в детстве, загадал желание. Она улетела посыльной и это меня обнадежило.
- О, я в детстве тоже загадывала желания на божью коровку. Вот, что я сочинила, еще до школы:
Bella, bella coccinella,
Dai speranza una!
Vai in volo nel cielo,
Dove sono Sole-Luna...*

- Ты умница! Немедленно пойду искать божью коровку!
- Они спят до весны, не торопись, есть время подумать, взвесить, а потом уже что-то желать.
- Хотел спросить, не видала ли ты в Новгороде маленькую и очень скромную  картинную галерею? Мы заглянули в нее случайно в наш первый день, и мне понравилась одна из картин: на ней в жаркий день девочка играет на флейте. Меня не покидала иллюзия, наваждение, что я отчетливо слышу музыку. Я вернулся в ту галерею специально в наш третий день в Новгороде: хотел купить картину, но её уже не было. На пустом прямоугольнике стены осталась лишь надпись «Музыка Эллады». Моя экс-жена уверена, что я тогда немного свихнулся, что место мне в кабинете у психиатра: нормальные люди не слышат музыку картины. Такой музыки нет и быть не может.
- Париде, Париде! Кто знает, кто нормален, а кто нет, мы имеем весьма смутное представление о мире в котором живем, в котором ориентируемся на местности, а если бываем свидетелями чего-то из ряда вон выходящего, прежде всего, мы паникуем или корим себя, что что-то сделали не так, хотя мир регулярно шлет нам свои предостерегающие sms. Мне кажется, ты не будешь разочарован, если увидишь мою галерею на пьяцца Колонна. Если располагаешь свободным временем, да…

- Элена, я, как ответственный за инвестиции в искусство, хотел бы понимать в нем больше, чем понимаю. Многие современные художники порождают в моем сердце скуку. Мне не хватает чувств. Очень давно их не хватает.

Несмотря на порывистый холодный ветер, мы неспешно шли по Риму. Несколько раз он кидал в нас мелкие россыпи дождя, словно подгоняя. Но торопиться не хотелось: небо не казалось тяжелым, и было видно, как тот же ветер рвет облачность в клочья, открывая просветы солнцу. Его лучи пробивались к нам и, отразившись в окнах верхних этажей, взмывали под небесный купол как цирковые акробаты. Эти прорывы и взлёты были столь очевидны и так увлекательны, что хотелось наблюдать за ними бесконечно долго. В галерее я включила полное освещение и представила Париде несколько своих приобретений. Он, как человек не лишенный любезности, задавал вопросы и даже похвалил меня за безупречное чутье.

Шаг к картине, два от неё и так от сюжета к сюжету,  он увлеченно комментировал, а потом замер на полуслове. Тишина вечного города весьма условна, а в эту минуту его звуки действительно перестали до нас долетать. Париде увидел девочку с флейтой, сурового спартанца и берег моря. Войны, битвы были, есть и будут, но музыка каждому из нас ближе… даже цветку.  Пока поет флейта, не будет сражений, никто не осмелится посягать на чужое, даже на чувства: ибо и они – музыка, музыка души человеческой.

Играй девочка, пока не устанешь. Да будет спокоен твой сон, как спокоен этот солнечный день. Еще чисты хитон и плащ воина, еще ни пики, ни мечи, ни щиты не обагрены кровью, еще ритмично трудится сердце и гордо топорщится красный гребень на шлеме. Играй флейта, звучи музыка, ибо ты совершенна, и пока есть ты, жизнь пишет каждому из нас свой невероятный сценарий.

***
Grazie mille! Arrivederci ragazzi! Ci vediamo a presto-presto! (итал.) – Тысяча спасибо! До свидания, друзья! Увидимся быстро-быстро!

Ti amo, Elena! Ti amo (итал.) – Я люблю тебя, Элена! Я тебя люблю!

Париде – итал. произношение греческого имени Парис - в древнегреческой мифологии Парис - сын троянской царской четы Приама и Гекубы, похититель прекрасной Елены из Спарты, виновник последующей Троянской войны.
 
Риболлита – (итал. ribollita) – тосканская риболлита – старинный крестьянский суп. Готовится из множества самых простых и подручных ингредиентов.

Sei cazzato? Veramente… cazzato!.. (итал. бранное выражение) – Ты офигел? Действительно… офигел!..
Incazzato (итал.) - взбешенный
Non voglio!.. gia...(итал.) – не хочу! уже...

Санта Кроче ин Джерузалемме (итал. Santa Croce in Gerusalemme) - одна из семи паломнических церквей  в Риме. Церковь хранит несколько значимых христианских реликвий с Голгофы. Базилика была построена папой Луцием II (1144—1145) на месте Еленинской базилики (Basilica Heleniana), встроенной по желанию св. Елены в главный зал её дворца Сессория. Под её полом, как считается, была рассыпана земля с Голгофы, привезенная в огромных количествах Еленой из Иерусалима на нескольких кораблях.
 
Ritorna vincitor!.. (итал.) – Возвращайся, победитель! - Джузеппе Верди, ария Аиды, 1 акт

Per favore - (итал.) – пожалуйста
 
Вия Кондотти – (итал. via Condotti) – улица Рима

Antico caffe Greco - самое старое кафе в центре Рима на Via dei Condotti 86, рядом с Площадью Испании, основанное греком Николой делла Маддалена в 1760 году. Любимое место представителей творческой богемы.

Bella, bella coccinella,
Dai speranza una!
Vai in volo nel cielo,
Dove sono Sole-Luna... (итал. в переводе)-Божья коровка, знаю, знаю,
                Если сердцем загадаю
                Ты найдешь дорогу к Солнцу,
                Ну, а я звезду в оконце…