Рождение Йехошуа Машиаха

(одноактная пьеса)
Действующие лица:
Йехояким – отец Мериамь
Ханна – мать Мериамь
Мериамь – жена  Йеозафа, мать Йехошу;а
Йеозаф – плотник, муж Мериамь.
Йехошу;а – сын Мериамь  и Йеозафа.
Аза – служанка Мериамь
Первый Ангел
Второй Ангел

Действие пьесы происходит в Палестине в 753 –54 гг. по римскому календарю.
Сцена первая (Йехояким  и Ханна в своем доме в Вифлееме.
Йехояким: –Что-то Мериамь нейдет сегодня к нам. Здорова ли наша дочь?  Какая-то она грустная в последнее время и бледная. Не улыбается. Давно не слышал я ее смеха, её музыкального голоска, звонких песен.
Ханна: –Мне тоже в последние дни кажется, что с ней что-то происходит. Все время грустит, глаза отводит. С тех пор, как уехал Илия, я даже заметила, что она тайком утирает слезы.
Йехояким: –Да, он, конечно, человек праведный и знаток закона, но нашей дочери предначертана иная судьба, чем быть женой простого служителя храма.
Ханна:–Да, муж мой, ты же помнишь, что когда я просила Элогима прекратить печаль нашу и сделать меня, бесплодную, плодоносной, явился мне  Ангел Господень и сказал: – Ханна, Ханна! Услышана твоя молитва, воздыхания твои прошли сквозь облака, слезы твои явились пред Богом, и ты зачнешь и родишь Дщерь преблагословенную; чрез Нее получат благословение все племена земные, и будет даровано всему миру спасение. Имя ей будет Мериамь.
Йехояким: –Конечно, жена моя, как я могу это забыть. И то я помню, что дщерь наша, Мериамь, потому и была введена нами в три года во храм и провела там девять лет. А когда ей исполнилось двенадцать, увидели священники, как она богобоязненна, и говорили между собой: –Поищем праведного и благочестивого человека, которому поручим Мериамь до брака из боязни, что, если Она останется при храме, с ней может случиться обычное женщинам, и чтобы не согрешили мы с Ней, и Бог не прогневался на нас. И искали они достойного среди всех двенадцати колен израилевых и пал жребий на благочестивого Йеозафа - плотника. И сказали священники Мериамь:– Иди с Йеозафом и живи у него до брака.
И отвел Йеозаф дочь нашу в дом свой. И пробыла Мериамь в его доме два года. А ныне пошел ей четырнадцатый год.
Ханна: –Да, все это я помню, дорогой мой Йехояким, только дни наши  с тобой сочтены. Чувствую, что не дождемся мы с тобой того счастливого момента, когда исполнится воля Всевышнего и через дщерь  нашу люди получат благословение Божие.
Йехояким: –Да, жена моя, я тоже чувствую,  что век мой подходит к концу, но такова, видимо, воля Божия. Да не расстанемся мы с тобою и на небе, как не расставались на земле. Ибо сказано в Книге:
Двоим лучше, нежели одному;
Потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их:
Ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего.
Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его.
Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться?
И если станет преодолевать кто-либо одного,
То двое устоят против него:
И нитка, втрое скрученная, нескоро порвется.
(Екк. 4, 9-12)
Соединим же тела наши и покинем вместе этот мир. Встретимся с дочерью нашей там, на небесах, в царствии  Отца нашего Небесного. (Уходят в правую дверь комнаты)

Сцена вторая (Жилище Йеозафа в Назарете. На сцене  Мериамь и ее служанка Аза)
Мериамь: –Илия снится мне каждый день, я мучаюсь, плохо сплю. Что-то сосет меня изнутри. Нет аппетита.
Аза: –Уж не понесла ли ты от Илии, Мериамь?
Мериамь: –Что ты говоришь такое, Аза? Я и помыслить не могла вступить в связь с ним.
 (в сторону)
Неужели она говорит правду? Но ведь было всего одно свидание, и мы сошлись с ним, слились в единое целое. Я потеряла сознание от новых, неведомых мне до этого чувств. Ведь не знала я и не думала, что все эти поцелуи и объятия так волнуют и туманят голову. Если бы мать моя заранее научила меня, как справиться с этим чувством, вместо того, чтобы пророчествовать о моем предназначении.
Я была словно в лихорадке, даже не почувствовала наслаждения  от самого соития. Может, его вовсе не было, а то, что между нами произошло, было просто наваждение? Я потеряла сознание, а очнулась уже с чувством, что на меня снизошла благодать.
(обращаясь к Азе)
Если бы ты знала, какое это блаженство, когда чувствуешь в себе это «нечто» от Духа Святого!
–Откуда мне было знать, что такое любовь? Родители ввели меня в храм, когда мне исполнилось всего три года. Я была еще маленьким ребенком, только-только научилась говорить. И что я с тех пор видела там? Старых мрачных раввинов, молящихся по нескольку раз на дню, вечно склоненных над пыльными свитками Торы и Танаха. Не видела я в своем детстве ни радости, ни улыбки на их лицах, а должна была повторять за ними молитвы и петь церковные песни.
Музыка, пожалуй,  была единственным моим утешением. Я любила петь, и голос мой звучал под сводами храма и отдавался в моей душе, как в бездонном сосуде.
От родителей я только и слышала, что рождена для какой-то высокой цели, что через меня все люди, верующие в грядущего пророка, в Машиаха, будут спасены.
Аза: –И я слышала от раввинов, что так и должно случиться, что ты родишь Машиаха, и он заключит с Элогимом  Новый завет.
Мериамь: –Когда мне исполнилось двенадцать, священники решили отдать меня  Йеозафу.
Аза: –Да, я часто слышала, как они, собравшись вместе, рассуждали так:
–  Поищем праведного и благочестивого человека, которому поручим Мериамь до брака из боязни, что, если Она останется при храме, с ней может случиться обычное женщинам и чтобы не согрешили мы с ней, и Яхве не прогневался на нас.
Мериамь: –Да, они мне тоже говорили, что искали достойного среди всех двенадцати колен Израилевых и пал жребий на благочестивого Йеозафа – плотника из рода Давидова.  И тогда объявили они мне: – Иди с Йеозафом и живи у него до брака.
Аза: –У нас многие считают, что  Йеозаф давно уже лишился рассудка. Он ходит по синагогам и всем твердит, что ему тоже выпала священная миссия, и что сын его спасет мир.
Мериамь: (хохоча) –Какой у него может быть сын, когда он не может даже войти в мою плоть? Я полюбила его не как мужа, а как может любить дочь отца своего. Он добрый и мягкий человек, но он не любит меня, как должен любить муж жену свою. Он постоянно думает о Боге, молится и днем и ночью, бормочет под нос свои молитвы, читает священные свитки. Все в округе считают его чудаком. И он твердит всем, что Сын его станет Машиахом и спасет всех людей от погибели. Когда меня выдавали замуж за Йеозафа,  священники утверждали, что он праведник, и к нему часто являются ангелы. Он сам не раз говорил это мне.
Аза: –И ты утверждаешь, что, прожив с Йеосафом два года под одной крышей, осталась невинной?
Мериамь: –Только в тринадцать лет я стала понимать, что становлюсь женщиной. Не этого ли боялись священники в храме, что кто-то может соблазниться мной? Я почувствовала, что мои груди стали расти и наливаться плотью, а под мышками и там стали пробиваться первые шелковистые волосики. Когда я прикасалась к лобку и чуть ниже, между складочками, меня пьянило, голова шла кругом, а там становилось влажно. Теперь, кроме пения в храме, я получала наслаждение и от своего тела. Бедра мои округлились, талия стала тонкой, а все, что ниже пояса, налилось плотью.
Три месяца назад к Йеозафу приехал по делу сын дальнего родственника, живущего в Вифании. Он должен был уладить какие-то дела своего отца, не то земельные, не то имущественные, не знаю. Меня это мало интересовало, я больше украдкой любовалась его фигурой и внешностью. Ты же знаешь, Ада, как он красив и строен. Едва наметившиеся усы и бородка на его румяном юношеском лице волновали мое сердце, но я боялась показать ему свои чувства и, краснея, быстро пробегала мимо, пряча лицо.
Уж не знаю, что он понимал в законах и деловых бумагах над которыми он днями «корпел» в своей комнате, но я часто наблюдала за ним через большое окно с прозрачными  занавесками, которые он не задергивал, даже ночью при свете. Он часто сидел при свече за своими бумагами, и что-то писал.
И вот однажды, когда уже стемнело, я проходила мимо окна и внезапно остановилась. Он стоял в глубине комнаты, свеча освещала его лицо и тело. Мне почему-то захотелось в этот момент прижаться головой к его  груди и заплакать. Почему заплакать? Мне было жалко себя, молодую девушку, которая жаждет счастья. Мне было жалко тратить свою молодость на кажущиеся мне не нужными и не важными молитвы  Богу, который не хочет дать мне счастья.
Не знаю, заметил ли он меня, но в следующий вечер мы встретились в саду. Я хотела проскочить мимо, но он поймал меня за талию и, приподняв за подбородок мое лицо заглянул в глаза: -Почему эти очаровательные глазки-бусинки такие грустные?
Он обнял меня, и я в отчаянии упала в его объятия и разрыдалась.
Дальше ты знаешь, что произошло.
Аза: –А что говорит Йеозаф? Неужели он не замечает, что у тебя что-то есть во чреве?
Мериамь: –Три месяца он был в отъезде, а когда вернулся и увидел, что у меня имеется во чреве моем, то хотел тайно отпустить меня с миром. Впрочем, я уже слышу его шаги.

Сцена третья (та же комната, входит Йеозаф)
Йеозаф: –Аза, оставь нас с Мериамь одних и приготовь обед.
(Аза уходя смотрит на Мериамь, та заламывает руки, Йеозаф обращается к ней)
Мериамь, жена моя. Ты должна простить меня за все то, что я говорил тебе вчера.
Мериамь: –Это ты должен простить меня за мой грех, за то, что я опозорила тебя и род твой.
Йеозаф: –Что ты такое говоришь, жена моя. Этой ночью ко мне во сне явился ангел и обратился с такими словами: –Йеозаф, сын Давидов,  не бойся принять Мериамь, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого. И родит она сына, и наречешь Ему имя Йехошуа, ибо он спасет людей от грехов их.
И я должен повиноваться тому, что повелел мне ангел Господень,  и не оставлю тебя. Ибо еще в книге пророка Исайи сказано: - Се, Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит «С нами Элохим».
Мериамь: (в сторону)
–Как гора с плеч свалилась. Значит, в тот вечер на меня  и в правду снизошла божия благодать!
(обращаясь к Йеозафу)
Значит, и вправду твердили мои родители и раввины, что сыну моему суждено стать выше других и заключить Новый Завет с Элохимом.
Аллилуйя!