Глава 3. Невеста

 Ласковый, по-настоящему летний утренний луч солнца, сквозь качающуюся на ветру листву дуба то исчезал, то вновь появлялся на лице спящего Егора. Ещё до того как пробуждение заискрилось подобно отблеску солнца на зелёных волнах, буквально своей кожей, охотник испытал щемящее чувство.. Дома. Что бы он не увидел в тот миг, когда откроет глаза, это и есть его Дом. Егор приоткрыл веки. Свет не резал глаза, но проникал сквозь все доступные для него места, сквозь самые маленькие щелки и бреши жилья незнакомки. Так что создавалось ощущение, будто солнце опустилось в лес. Ложе охотника на грубой резной кровати состояло из засохших пучков и торчащих во все стороны жбылинок самых душистых видов сена в которых ему когда-либо приходилось ночевать. Терпкий и одновременно пряный запах сухих трав мягко ударил в нос и прогнал сон прочь. Охотник поднялся с кровати, и улыбнулся уголком рта. Всю ночь он проспал в сложённом колыбелью душистом гербарие. Парень глубоко с наслаждением вдохнул сказочный воздух скопившийся под крышей чердака. Потом опять и снова. С каждым вздохом неизвестное ему до селе чудесное здоровье, укрепляющее изнутри и без того могучее тело, всё глубже пускало в нём корни, пресекая для хворей все возможные ходы. В волосах, будто играя в прятки, путались золотистые соломинки. Упавшие на струганный пол с красиво изогнутых ветвей сухие коричневые дубовые листья, придавали атмосфере вокруг неповторимое чувство уюта.
          Сибиряк направился к выходу, потянул на себя дубовую ручку с хитрым узором. Кованые петли мягко отворили тяжёлую дверь, высвободив её из тёмного потрескавшегося проёма. На залитой солнцем траве, улыбаясь, стояла та, что впустила его на ночлег. Спускаясь по широким деревянным ступенькам с крыльца в траву, Егор ощутил, что идет босяком, почувствовал как приятно, едва скрывая щиколотки, касается тела мягкая суконная рубаха до пят.
          Однако так устроена жизнь. Ей свойственна вся палитра цвета от слёз счастья, до мгновений, исполненных фатального драмматизма. Повседневная реальность, словно прокуренная циничная базарная баба, обладает особенностью грубо напомнить о своём существовании в самый неподходящий момент. 
          "Ведьма!!" - услышал он голос в своей голове.. Час пробил. Разрываемый на двое, не отводя глаз, он подошёл к девушке и спросил - "Кто-ты?" Она стала вдруг серьёзной, но даже это не шло в укор её красоте. Внимательно глядя прямо в глаза, красавица чётко произнесла: "Я Устинья. Я ведьма!" Егор, опустив голову в низ, упал на землю, скрученный душевной болью и той ужасной правдой, которая всё это время тихо шла за ним по пятам. А сейчас, от куда-то из своего укрытия бросилась, навалившись всем весом. Девушка подошла к нему и запустила свои пальцы в русые кудри охотника. Ясно произнося каждую букву сказала ему на ухо: "Оглянись вокруг.." Егор привстал и безразлично, но послушно поглядел в четыре стороны света. -"То, что ты видишь - это всё, что у меня есть. Я клянусь всей собой и тем, что у меня есть, что никогда не гнала мор в ваши деревни. Не проливала дожди, что бы сгнил хлеб. Тот ноябрьский ветер, пробирающий до костей - дело не моих рук. Ты веришь мне?" Егор встал и внимательно посмотрел ей в глаза - озёра света, в которых отражалось небо летнего утра. Выдержав паузу, девушка снова сказала -"В моих словах нет лжи. Я даю тебе слово, что если ты не поверишь, а решишь связать меня и отвести к себе в деревню на суд - я не стану противится и сама укажу тебе дорогу домой". По её щеке потекла слеза. Егор ещё раз взглянул в глаза ведьмы. И в этот миг что-то внутри пробилось сквозь непроходимый бурелом из сомнений и противоречий. Что-то открылось и выпорхнуло на волю. С несгибаемой верой Егор мог сказать, - она не могла быть источником тех бед, что привели его сюда. "Это и есть мой дом!!"- закричал он так, что эхо зычным раскатом, порвав паутину входящего в свои права полуденного зноя, углубилось в непроходимую чащу старого леса. Всепроникающее счастье переполнило юного мужчину изнутри. Обхватив колени Устиньи, он, не чувствуя под собой земли, поднял её и стал кружить над собой. Устинья, исполненная света, смеялась, обняв нежными руками его кудрявую голову. А когда Егор опустил её на землю, девушка тихо сказала: "Пойдем, я должна тебе обо всем рассказать".
         Они вошли в казавшийся таким родным и близким дом и сели за стол друг напротив друга. "Я не помню своих родителей" - произнесла Устинья,- "Но абсолютно точно знаю, что меня украли - и знаю кто это сделал. Таких людей как она не было и нет на этом свете.. Одна только мысль об упоминании её имени вслух, вселяет животный страх и потусторонний ужас - Гнилодуха." Егор почувствовал как его прошиб пот, картина происходящего перед глазами делала отчаянные попытки сместится в какое-то другое измерение. Там свистел холодный ветер и застревая в чёрных голых ветвях безжизненного октябрьского леса шептал на разные голоса такие вещи, в которых Егор сам себе боялся признаться, а из чащи на него ухмыляясь смотрела совершенно чудовищного вида гримаса. Ему потребовалась вся его воля что б отвоевать себе обратно чувство реальности. Девушка как бы не замечая этого продолжила «Она несла смерть всюду, где появлялась. И не было силы, способной сломить и повергнуть её. Люди отовсюду бежали как от пожара. Она была кошмаром для всех живущих.. К счастью ничто не вечно. И злая колдунья медленно, постепенно, но неотвратимо старела, с годами чувствуя свою уязвимость. Ощущая неизбежность кончины, она решила совершить жуткий, отвратительный ритуал. Ведьма стала искать древние книги и в одной из них нашла то, что ей нужно. В глубине тёмных подвалов и библиотек провела она ни один год, пока в одной старинной рукописи не отыскала секрет продления жизни за счёт непрожитых лет невинного младенца. Но в этом колдовстве была одна оговорка, приведшая стареющую ведьму в бешеную ярость. Она должна была научить ту, у которой отберёт потом душу всему, что знала сама.. Можно сказать, что она обязана была передать все свои знания, для того, что бы отнять их потом вместе с мгновениями непрожитых лет.. Меня растили как скот на убой, но я впитывала все тайны и секреты этого мира будто губка. Я словно была создана для этого. Это нравилось ведьме, но вместе с тем, она чувствовала волнение и порой даже тревогу, перерастающую в страх, от того, что я была слишком способной для своего возраста. Мне нравилось учится, я чувствовала тягу к знаниям подобного рода.
И вот случилось так, что собственная любознательность, придя в восхищение от усердия, что я проявляла ко всем без исключения наукам, решила сделать подарок, вскоре спасший мою жизнь..
          Как-то раз, разбирая в старой кладовой пыльные книги, я наткнулась на ту самую, где было написано как провести это леденящее кровь перевоплощение. В тот же миг я поняла, для чего такая жестокая женщина, без малейшей любви в сердце удочерила меня." Егор слушал не отрываясь. Неподдельный интерес в его глазах требовал немедленного продолжения захватывающего повествования. Устинья остановилась, и он с нетерпением спросил её - "Что же ты сделала?"
- "Ученье - свет"- с улыбкой сказала она. "Ведьмы не было дома, а тяга к знаниям была столь велика, что я, вместо того чтобы бежать куда глаза глядят, как заворожённая села читать этот манускрипт. За одну ночь я приобрела столько чудесных умений, сколько не смогла бы получить за всё время обучения. Мне до сих пор кажется, что эта книга была живой. Она чувствовала как влечёт меня всё, что в ней написано. Если у меня возникали вопросы, я удивительным образом слышала в своей голове ответы на них. Книга будто осознавала всю тягость положения и с последней страницей вознаградила жгучее стремление обладать знаниями недоступными другим. На кожаном форзаце был описан рецепт зелья, обладающего удивительной силой. Человек, выпивший хоть каплю его, обретал способность видеть и слышать всё живое и неживое - ВСЁ, кроме одного.. Я совершенно не была уверена в своих возможностях приготовить этот сложный эликсир с таким невероятным количеством ингредиентов, но мне нечего было терять. Высшее провидение благоволило мне. В состав входили травы, которые не произрастали в наших местах, но все они хранились где-то в бескрайних кладовых Гнилодухи. И тут, мне на руку сыграла моё вечное внутреннее стремление к упорядоченности. Оно всю жизнь не давало мне покоя, день ото дня принуждая наводить порядок в хаосе тех ингредиентов, что ведьма использовала для зельеварения. И вот для моей педантичности настал момент платить по счетам, и она не осталась в долгу. Список, в состав которого от беладонны, до лебеды входило ещё семьдесят трав, я собрала в кратчайшее время, отыскав в самых укромных уголках дома то, что все это время я бережно хранила от нерадивого расточительства ведьмы. А когда снадобье было почти готово, я бросила в котёл свой волос. Я - стала той вещью, которую Гнилодуха до конца своих дней не сможет встретить, если я сама этого не захочу. Сделать снадобье совершенно безвкусным - пустяк для меня. И когда настало время ужина, я незаметно добавила в её хрустальную тарелку с горячим супом для верности сразу две капли. И в этот миг произошло то, чего я боялась больше всего - хрусталь выдал меня и потемнел. Щурясь, Гнилодуха взяла чашку.. Всё замерло во мне, казалось, что я забыла как нужно дышать. Стало видно как сомнения и подозрения будто клубок со змеями зашевелись в её голове. И вот тогда в мою судьбу вмешался его Величество случай.
          Видимо существующие где-то между жизнью и смертью в не человеческого понимания, высшие силы, вмешались в ход истории, красиво заняв то место, где ещё секунду назад жила моя надежда.
Мгновение спустя случилось то, что ни одна из нас и предположить не могла..
         В этот решающий критический миг, вечернюю тишину встревожил своими черными крыльями её старый приятель большой чёрный ворон. Как чёрт из табакерки он вспорхнул в открытое окно, сев прямо на стол. Ведьма придвинулась к нему и выслушала его кашляющий шёпот, а потом тихо и утробно зарычала как зверь. По спине у меня побежал холодок. Старуха схватила чашку, выпила на ходу весь суп, и не удостаивая меня ни единым взглядом с бешеным треском захлопнула дверь. До сих пор не знаю куда она ушла в тот вечер. Стоя какое-то время в ступоре я вдруг услышала тихий голос то ли в моей голове, то ли из того угла где лежала книга. Вдруг отчётливо и совершенно точно меня насквозь прошила бешеная ясность, - второго такого шанса уже не будет. Промедление было подобно смерти. Я поблагодарила дом, лес, Создателя, и саму мать-природу за то, что они уберегли меня от неминуемой смерти. На скорую руку собрав все свои вещи, книги и рукописи, я выбежала прочь. Всю ночь и утро следующего дня, а потом ещё одну ночь я бежала куда глаза глядят, пока не обессилила, упав на мох возле большого дуба. Рухнув как сломанное ураганом деревце, я в то же мгновение провалилась в сновидение.