Колькин танк

      То,  что  произошло  в  Ельне,  в  июле  сорок  второго  года,  мне  рассказал  Николай  Константинович  Коваленков,  человек,  проживший  нелёгкую  долгую  жизнь.  Он  сохранил  любовь  к  своей  малой  родине,  где  родился  и  рос,    которую  хотели  покорить  фашисты. Захватчикам  не  удалось  этого  осуществить,  потому,  что  даже  дети  делали  всё,  чтобы  этого  не  случилось.   Ему  в  то  время  было  всего  одиннадцать  лет…

      В  октябре  1941  года  в  дом  к  ним  постучался  раненный  танкист.  В  это  время  немцев  ещё  не  было  в  деревне.  Они  стояли  в  Ельне  после того,  как  оттеснили  Красную  Армию  к  Спас-Деменску.  Наша  деревня – Топорово  находится  в  километрах  пятнадцати  от  Ельни.  Повсюду  на  полях  стояли  без  движения,  брошенные  советские  и  немецкие  танки,  оставшиеся  после  тяжёлых  боёв.  Этого танкиста  приютили   наши  родственники – Чижиковы  в  Кузнецово.  Переодели  и  подлечили.  И  стал  он,  как  бы  членом  семьи…

      Колька  впервые  увидел  немцев  летом, когда  бегали   с  дружком   купаться  на  Усию.  Однажды  к  реке  подъехали  на  мотоцикле  двое  военных  в  незнакомой  форме  и  расположились  на  берегу.  Ребятишки     играли,  напротив,  за  речкой.  Дядьки  им  стали  кричать,  что-то  на  незнакомом  языке.  Ничего  не  понимая,  мальчишки  тотчас  же  убежали.  Потом    в  деревне  взрослые  объяснили,  что  это – фашисты  и  запретили  им  бегать  за  деревню…

      Танкист  и  Колька  сдружились,  разница  в  годах  не  была  препятствием  их  дружбе.  Мальчик  интересовался  всем,  особенно,   танками  и  расспрашивал  обо  всём.  Алексей  не  тяготился  разговорами  и  с  удовольствием  рассказывал  Кольке  случаи  из  своей  армейской  жизни.  Вечерами  танкист  уходил  из  деревни  куда-то,  и  возвращался  с  рассветом…

      И  вот  уже  весна   отзвенела  ручьями.  Лето  сорок  второго закрепилось  на  Смоленщине  своими  знойными  деньками.  Где-то    Восток  глухо  отзывался  канонадой  тяжёлых  боёв, а Ельню  топтал  гитлеровский  сапог.  Город  полностью  был  сожжён  и,  казалось,  стёрт  с  лица  земли.  Второй  раз  фашистская  гадина  вошла  в  него.  И  лишь  радовало  глаз  и  селило  надежду  появление  вновь  образованного  немецкого  кладбища  на  окраине  Ельни.  Остовы  разрушенных  зданий  и  Спас-Преображенский  собор напоминали,  что  это  всё,   когда-то,  было  людским  жилищем.

      Колька,  как  заправский  лошадник,  управлял  телегой,  запряжённой  недокормленной  клячей.  Заря  угасала  в  недобрых,  хмурых,  западных  тучах.  В  телеге  находились,  под  ворохом  скошенной  травы, бочка  с  необходимым  горючим   для  танка  и   аккумулятор.   Алексей   уже  был  в  танке  и  ждал  Кольку. Ранее танкист выбрал один из боеспособных танков и                решил «оживить» его. Комары не давали  покоя,предвещая дождь. Заправив  танк, и подключив аккумулятор, Алексей нажал  кнопку стартера...               
               
      Облаком  выхлопа – неприятным  запахом  и  копотью  обдало  Кольку,  но  мальчишка  обрадовался  и  радостно  захлопал  в  ладоши.  Из  люка  башни  появился  улыбающийся  танкист  и  подмигнул  Кольке:  «А  ты  говорил,  что  не  сможем.  Вот  тебе, и  на!  Давай,  в  танк».  Парнишка  привязал  вожжи  к  телеге,  чтобы  животинка  не  убежала  от  рёва  двигателя,  и  залез  в  танк.  Заворожённым  взглядом  Колька  смотрел  на  всё,  что  попадалось  ему  на  глаза.  Трогал  рычаги,  гладил  сидение, смотрел  в  прицел  и  закрывал  уши,  и  улыбка   не  спадала  с  лица  юного  смелого  помощника  танкиста.  Алексей  крикнул  Кольке  в  ухо: «Теперь это  твой  танк,  парень! Раз  он  завёлся,  значит,  ты  везучий!  Когда  вырастишь,  быть  тебе  танкистом»…

      На  следующий  день  этого  танка  не  оказалось  на  том  самом  месте.  Куда  он  делся,  никто  не  знал.  Только  через  двенадцать  лет  Николай  узнал,  что  же  произошло  тогда,  в  предгрозовом  июле  сорок  второго...

      Танк  Алексея  ворвался  в  Ельню  и  начал  давить  попадающихся  на  пути фашистских  солдат,   уничтожив  комендатуру  гарнизона,  направился  к  вокзалу.  Гитлеровцы  не  ожидали  атаки  одиночного  русского  танка,  стреляли  из  карабинов,  видимо,  это  были  тыловики,  и,  конечно  же,  не  могли  причинить  танку  ничего  серьёзного.  Основные  фронтовые  силы  немцев   находились  в  Смоленске.  В  Ельне  у  фашистов  были  только передовые  отряды  самообороны…

      В  танке  находилось  шесть  фугасов  и  девять  шрапнельных   снарядов,  для  спаренного  пулемёта  имелось  с  десяток  дисков  с  патронами – не  ахти  какой  боезапас,  но  это  не  пугало  Алексея.  С  собой  он  выпросил у  командира  партизанского  отряда  человека,  умеющего  стрелять  из  пулемёта.
Стреляли  из  танка, прижимаясь  кормой  танка к  развалинам  зданий,  а  на  обозреваемой  местности  Алексей  крутил  машину,  искусно  манипулируя  рычагами  и  фрикционами,  стрелок  короткими  очередями  «угощал»  не спрятавшихся  немцев.  Они  продолжали  гонять  их  по  городу,  наслаждаясь  своим  превосходством  и  удалью.   На  ум  Алексею  пришла  напевка: «Колька, Колька,  будем  бить  фашистов  столько,  чтоб  не  стало  больше  их».  Останавливался  танк,  чтобы  прицельно  стрелять  шрапнелью  из   пушки…

       На  привокзальной  площади  никого  не  было.  Железнодорожные  пути  несколькими  нитями  удалялись  в  сторону  Смоленска  и  были  пусты.  Повсюду  зеркальными  осколками  отсвечивали  лужи,  оставленные  вчерашним  дождём.  Казалось  бы,  всё  замерло,  и  жизнь  остановилась,  и  не  будет  больше  войны,  и  благоденствие  наступит  вот-вот.  В  танке  молчали.  Хотелось  открыть  люк  и  вдохнуть  тёплого  летнего  воздуха   и   услышать   тишину.   Но   танк   продолжал   жить   своей  жизнью,               
скрежеща  железным  телом,   злобно  ощерившись,  смотрел  вдаль,  на  Запад – в  глаза  будущей  смерти…
 
      На  горизонте  появились  сначала  платформы  с  танками – их  было  пять,  в  конце  находились  вагон  и  мотовоз.  Состав  медленно, угрожающе  приближался  со  стороны  Смоленска.  Алексей   открыл  запасной  люк  в  днище  танка  на  всякий  случай.  Вложил  в  казённик  фугас  и  приник  к  прицелу.  У  передних  танков  были  повёрнуты  башни  стволами   назад,  по  всей  вероятности  для  того,  чтобы  съехать  с  платформ  беспрепятственно  без  пандуса,  три  других  были  короткоствольными  и  могли  вслед  за  предыдущими  танками  легко  оказаться  на  земле  и  сразу  же  вступить  в  бой.  Первым  снарядом  Алексей  выбил  колёсную  пару  первой  платформы.  Немецкий  танк  сполз  с  неё,  уткнувшись  кормой  в  землю.  Движение  состава  прекратилось,  из  вагонов  стали  выпрыгивать  гитлеровцы.  Следующий  фугас  Алексей  отправил  второму  танку  под  башню,  вспышка  и  огненные  брызги  веером  разлетелись,  накрывая  бегущих  в  разные  стороны  солдат.  Короткими  очередями  партизан-пулемётчик  не  давал  немцам  приближаться  к  Колькиному  танку.  Экипажи  трёх  танков,  не  понимая,  что  происходит,  стали  разворачивать  танки  прямо  на  платформах,  корёжа  их.  И  ещё  один  танк  поджёг  Алексей,  попав  ему  в  борт.   Понимая  сложность  ситуации,  Алексей  решил  встретить  оставшиеся  два  танка  на  окраине  города,  внезапно…  Мотор  взревел  и  танк,  буксуя  гусеницами,  рванулся  в  сторону  пригорода  Ельни.   Спрятав  танк  за  одним  из  уцелевших  домов,  танкист  приготовился  к  атаке…   

      Уже  в  мирное  время, в  1954  году,  Николай,  отслужив  в  Армии, узнал  дома, что  год  назад  приезжал  к  ним, в  деревню,  полковник  из  Москвы,  привозил  подарки  и  хотел  увидеть  Кольку,  но  сожалел,  что  не  пришлось  этого  сделать.  Рассказывал,  что  танк  Колькин  немцы  подожгли,  а  им,  со  стрелком,  удалось  уйти  с  партизанами  в  Брянские  леса.  После  Алексей вернулся   в  войска  на  фронт,  дошёл  до  Берлина.  В  разговорах  с  родителями   намекал,  что   Колькин   танк   для   него   оказался   счастливым.
К  всеобщему  сожалению,  родители  Кольки  не  спросили  у  офицера,  как  его  фамилия…