Без жалости

   

    Красива и величественна природа. Неслышно течет река, размывая собой песчаный берег, год от года отвоёвывая у него сантиметр за сантиметром. Резвится на мелководье уклейка. Гоняется друг за дружкой, искря стальными тельцами в  ярких лучах.  А на берегах - трава в рост. Зеленая. Сочная. И жизнь в ней такая нарядная и многоликая идет, что не отвести взгляда. Всё в траве этой прыгает, спешит, ковыряет что-то. Дунет ветер, пригнет траву к земле и затихнет всё на мгновение. Но тут-же очнется и продолжится круговерть. И так день за днем. Год за годом. А на камне лежит гадюка. Маленькая, с ладонь. Подставила бурые чешуйки солнцу. Греет кровь. И нет у нее теперь врагов никаких.  Она венец пищевой цепочки. И грозный взгляд её змеиный, немигающий, величественно смотрит на окружающую красоту. И раздвоенный язык высовывается раз за разом. Машет по ветру, принюхиваясь к чистоте окружающего покоя. И ничего не тревожит королеву. И дремлет на солнце она, набираясь сил.
    А в небе, словно сахарная вата облака. Не много совсем. В отдалении друг от друга. С неровными краями. Словно разорваны, и беспорядочно разложены неким небесным дизайнером. И светило. Белое. Раскаленное. Дышит жаром на землю. Согревает её, даря светом и теплом жизнь на измученной когда-то планете. Крутится земля, подставляя под лучи то один, то другой бок. И нет конца этому движению. Вот он «вечный двигатель».
    А за рекой лес. Вековые сосны подпирают небо, словно античные атланты. Покачиваются на ветру. Поскрипывают корой. И разносится тот скрип на многие километры, пружиня от монолитных стволов. И стоит гул и днем и ночью. Тихий. Томный. Мистический…
    Падают иглы с веток. И устилают землю мягким ковром. А под деревьями муравейники высотой с гору. Суетятся многомиллионные колонии, словно отлаженный часовой механизм, где каждый знает своё дело. И нет там ни одного жителя, который ждал бы указаний сверху. Едва выглянет солнце и закипит жизнь. Без зависти одного к другому. Без жажды наживы за счет общества. Без упреков, сплетен, пустых ссор. Нет там богатых и бедных. Нет различных конфессий и цели уничтожения собственного мира.
    Тысяча лет прошла, как прекратился рев моторов. Как навсегда замолчали машины, сеющие разрушение и смерть всему живому. Не выдержала планета истязаний. Не позволила убить себя. Долго терпела боль, обнажая свои раны. Но пришел день, когда иссякли силы её. День, когда решилась судьба неблагодарного человечества. Слепого к беде планеты, доведенной до истощения. Когда выжали все соки из неё. Изрезали, исполосовали, пробурили насквозь! Истощили, иссушили и надругались над едва дышавшей землей! Разверзлась тогда кора земная. И вышел газ изнутри, скрываемый до сих пор в недрах. Закипела кровь во всех организмах, что были выше травы. Разорвались сердца всего живого. Полопались вены. Забилось всё вокруг в агонии и превратилось в органическое удобрение для новой жизни во спасение едва не уничтоженной планеты. Всё пало в тот день. Ушло в забытье. Кануло в вечность. Лишь то, что сотворило человечество своими руками, еще долго напоминало о его существовании.
    Но процесс уничтожения уже запущен и необратим. Через несколько дней погасли все искусственные огни. День сменялся ночью, и ничто не освещало планету с наступлением сумерек. Первобытный мрак окутывал её накрывая плотным одеялом тьмы. Спустя десять лет растения покрыли все свободные участки земли, погребая под собой дороги и площади. Хороня асфальт и бетон. Навеки стирая память о цивилизациях, как о позорном прошлом, не имеющем права на воспоминание.
     Через пятьдесят лет, начали осыпаться кирпичные фасады зданий. Лопались стальные тросы разрушая огромные мосты. Коррозия жадно поедала автомобили и металлические сооружения. Пятьсот лет, понадобилось планете, что бы стряхнуть с себя все плоды жизнедеятельности человека, создаваемые им тысячелетиями. Пять веков пожаров и наводнений, ветряных бурь и снежных заносов. Природа мстила. Топтала всё, что было ей ненавистно. Рушила. Палила. Погребала…
    И вот, спустя тысячу лет, без паразита на своем теле. Без злокачественной опухоли, с которой приходилось жить терзаемой ежедневной болью. Без гангрены, неустанно расползающейся всё дальше и дальше. Планета наконец успокоилась, обретя покой и гармонию. Не допустит она больше порождения зла. Слишком дорог оказался опыт с возникновением разума. Разума граничащего с безумием…