Монастырь Маульброн, игра в Бисер и Герман Гессе

 Главы из книги "Мои путешествия".


«…Монашество, также как иночество — буквально «уединённое, одинокое жительство». Термин монашество применяется не только к отдельным лицам, но и к сообществам, обрекающим себя на безбрачие и отречение от всех благ мира, подчиняющимся обычно определённому уставу и имеющим своей целью служение идеалам, достижимым лишь путём самоотречения и удаления от мира. Идея такого обособления, осуществляемого в тех или иных формах, встречается в различных религиях - брахманизме, буддизме, даосизме, египетском культе Сераписа, православии, католицизме; к монахам иногда причисляют и мусульман-дервишей…»              Из Википедии.

"Один молодой монах спросил у старца:
— Отче, должен ли я теперь полностью отречься от мира?
— Не беспокойся, — отвечал старец, — если твоя жизнь действительно будет христианской, мир немедленно сам от тебя отречется…"



… Проснувшись утром, я увидел, что солнце уже поднялось над лесом и теплое, чистое утро встаёт над горой. Порадовавшись очередному погожему деньку, мы быстро позавтракали и поехали в знаменитый цистерианский монастырь Маульброн, основанный, как говорят исторические хроники, в 1140 году и достроенный окончательно только к 1500 году.

Жаркое солнце и синее небо повисло над нами, когда, наш «Фордик», в бесконечном и бессчётном потоке машин, мчался на северо-восток, оставляя позади и долину Рейна, и долину его большого притока Некара на котором, совсем недалеко от автострады, стоит университетский городок Гейдельберг.
Городок Маульброн описал в своей книге, «Игра в бисер» немецкий писатель Герман Гессе, рисуя его как обитель монахов – мудрецов, членов интеллектуального ордена игроков в бисер - чьей основной задачей было отыскание и хранение вечных истин, в этом неспокойном меняющемся мире.

… Монастырь Маульброн открылся неожиданно внизу, под горкой, с серыми, крепостными стенами, двуглавой надвратной башней с обширным садом на рукотворных террасах, окружённых крестьянскими домами …

Оставив машину вне монастыря, пройдя через большие ворота – башню, прошли внутрь стен, где была большая, мощёная камнем площадь, залитая жаркими солнечными лучами.
Высокие, до пяти этажей, традиционной немецкой постройки дома по краю площади – это гостиницы для гостей и непосвящённых посетителей. Тут же ратуша, магазинчики, кафе, киоски с книгами и монастырской «экзотикой».
В одном из них, – ретроспектива книг Германа Гессе, его фотографии разных форматов и в разном возрасте. Вот на фото, молодое ещё, гордое лицо мечтателя – романтика. А на другой картинке, то же лицо, но постаревшее, ставшее строго – сердитым, от всего пережитого и передуманного. Личная судьба Германа Гессе, полна трагических событий и разочарований, и всё это отразилось в переформировании его лица.
О нём, с полным основанием можно повторить известный афоризм: «Лицо – это зеркало души» - старея, мы невольно проявляем таившееся, скрывавшееся в нас начало.
У одних лица становятся злее, безобразнее, расплываются в бесформенную маску. У других наоборот, лица наполняются светом доброты, покоя и примирения. И наша душевная суть, проявляется со временем всё резче…
У Гессе, на мой взгляд, это проявилось в сторону озлобления, усыхания добрых порывов - это часто бывает с романтиками…

… Войдя под своды монастыря, стоящего в правом углу площади, где жили когда то до ста монахов, мы попали в мир тишины, сумрака, прохлады и покоя.
Сюда не проникала ни солнечная жара на площади, ни суета и болтовня в кафе и магазинчиках снаружи. Замечательно, что в монастыре совсем нет служителей, которые в обычных музеях отвлекают внимание своим сонно усталым, равнодушно – ленивым видом.
Здесь остаётесь только вы и это каменное, мрачно – спокойное великолепие прошлого. Каменные стены и гулкие переходы, искусные, резные деревянные алтари, а вокруг, сиденья для монастырской братии, чёрные и матовые от времени потолки, полустёршиеся картинки – фрески на стенах и стрельчатых потолках, простота планировки и каменная тяжесть строений, как отражение каменного, незыблемого однообразия монашеской жизни.
Сложность религиозных понятий и вдохновенная лёгкость прозрений, была скрыта под серыми и чёрными рясами, под тёмными капюшонами – наголовниками, в сердцах и умах множества поколений монахов живших здесь добровольной коммуной, но умиравших поодиночке, как это бывает с людьми…

Внутри монастырских стен и крыш зелёный, квадратной формы садик с одиноким деревом посередине, подле журчащего фонтана, в котором монахи перед совместной трапезой, споласкивали руки.
Вода в нём прозрачная и холодная, льётся с тихим плеском и звоном капель вот уже несколько столетий; и так же «лилась» жизнь монахов в монастыре – день за днём, год за годом: волнующаяся молодость, гордая зрелость, грустная старость, печальная, всегда неожиданная смерть…

К сожалению, кельи монастыря закрыты и я не мог увидеть детали и бытовые подробности, поучительной для всех, монастырской жизни. Вспомнилась почему – то Оптинская пустынь, жизнь старцев в почёте и преклонении толпы ежедневных паломников, атмосфера молитвы и ожидания чуда.
А рядом скиты, в которых с утра до вечера, иногда и ночью коленопреклонённые молитвы, одиночество, привыкание к вечности, озарения внезапного понимания жизни как мига, искорки бытия в необозримых пространствах космоса, в котором пребывает Бог!

… Закрытые двери келий притягивали взгляд и захотелось попасть туда, в монашескую жизнь личную и внутреннюю, в атмосферу молитвенной надежды отошедшей в прошлое и оставившей после себя эти молчаливые стены, тень внутреннего дворика, очарования и разочарования, гул монастырского колокола, медленное физическое угасание…

Вспомнился Алёша Карамазов так выпукло описанный Достоевским в романе «Братья Карамазовы», его походы в привычный монастырь, к старцу Зосиме и «побеги» назад в яростный, но прекрасный мир живых людей…

Здесь в Маульброне всё наверное было иначе: звон колокола заменяющего часы, общие службы в холодной монастырской церкви, монотонное бормотание молитвы, бессонные ночи в келье, долгие размышления о трагическом смысле жизни, необоримая дремота по утрам, длинные дни заполненные молитвами и исполнением ритуалов…

Мне, после таких раздумий, вдруг показалось странным что монастырь, умер как «дом Бога», а сегодня существует только как «музей Бога»!
 
«А куда подевались монахи?» – спрашивал я себя. И вспомнил Валаамский монастырь, пока робкое, тихое возрождение живого монашества, - больше строительное «послушание», чем молитва и размышления…
 
Сегодня, в России идёт постепенный приток в русские возрождённые монастыри молодых, страждущих смысла и встречи с Богом, новых Алёш Карамазовых…

В России, заканчивается время нравственной разрухи и потому, понятно стремление лучших отдать, посвятить свои силы и жизнь Богу.
Здесь, в Германии всё иначе: благополучие, состоятельность, мещанство при воспитанной с детства самодисциплине в делании дела, в зарабатыванию денег…
 
Всё это не оставляет времени, для «праздных» рассуждений и мечтаний об «отвлечённых» вещах. Может быть потому и «умер» монастырь Маульброн; может быть потому и разрушился орден искателей тонких и глубоких истин – игры в «бисер»; может быть поэтому, в выражении лица стареющего романтика Германа Гессе и проявился этот мрачный пессимизм?


… Время подходило к вечеру, когда мы усталые и немного грустные, сели в свою машину и отправились назад, в наш затерянный среди лесов, маленький и уютный кемпинг…
По пути остановились около большого «Лидла» -  магазина дешёвых товаров, набрали себе продуктов на два дня, всего за двадцать евро.

Я ходил по магазину, разглядывал множество товаров на витринах и на столах – холодильниках и думал о том, как переменилась наша жизнь за последние сто, даже за пятьдесят лет, сделавшись материально богаче, рациональней, проще, но и бессмысленней, монотонней, когда люди привычно прячутся в суете буден, как за ширмой, прикрывающей мрачную развязку…

И ведь все эти магазины, магазинчики, дешевые распродажи, кафе, рестораны – всё это для тела. А где же «продукты и промтовары» для души, где лекарства от страданий жизни, от бессмысленного бытия?
Об этом, я продолжал думать всю долгую дорогу домой, а когда приехали, то быстро собрался и ушёл в лес…


2005 год. Лондон. Владимир Кабаков


Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal