Генерал Крук и сражающиеся апачи. Комиссия Мира

– Хорошо, теперь послушай наши новости, – сказал «дядя» Джо тем вечером,  выслушав во всех подробностях рассказ Джимми о его приключениях.
– Да,  конечно,  –  ответил Джимми.
– Так, так, так, – задумчиво произнес Джо Фелмер, поглаживая свою лохматую бороду,  – с чего бы начать.  Ага, недавно «шестипалого» Хаттона копытом в челюсть легнул мул, и он вот-вот окочуриться. Удар сначала пришелся ему в область сердца и в то же время в челюсть. Он же знал, что не надо путаться под ногами у животного.
Настоящее имя этого «шестипалого» Хаттона – Оскар Хаттон. У него было по шесть пальцев на каждой ноге, и он был одним из самых храбрых разведчиков в Кэмп-Грант. Быть убитым ударом мула действительно казалось плохим концом для разведчика.
– Апачей всегда считали плохими, – продолжал Джо. – Чирикауа, тонто и пиналы совершили набег на этапе дороги по обе стороны от Тусона. Сорок семь человек белых и мексиканцев убили, всякие там вещи убитых, что сожгли, а что забрали себе. В окрестностях Прескотта хуалапаи и апачи-мохаве поймали почтальона и загоняли его так, что бедняга не выдержал и помер. Еще они допекли тамошних шахтеров, и тем пришлось покинуть рудник. А трое индейских негодяев втихаря пробрались в табун моих мулов на пастбище и прямо среди белого дня увели старого мула, вскочив ему на спину. 
Воспоминание нахлынувшие на «дядю» Джо, очевидно, рассердили его, и он на мгновение остановился, а потом начал причитать, что-то бормоча себе под нос. 
– Апачи, которые живут в миле от нашего Гранта – это группа вождя Эскиминзина. Прошлой весной эту группу, большинство, конечно, женщин и стариков, вырезал один отряд из Тусона, состоявший из белых, мексиканцев и индейцев папаго. Всех оставшихся в живых детей они забрали с собой. Да, сэр, вот так-то, более семидесяти скво, представляешь? Некоторых убили спящими. Тридцать захваченных апачских детей потом продали мексиканцам и папаго. А сегодня я слышал, что правительство направило из Нью-Йорка какую-то  «Комиссию мира», чтобы по-хорошему поговорить с апачами, передать им подарки, угощения разные… Думаю у этой «комиссии» будет полно дел.
Джо и другие, как солдаты, так и гражданские, проживавшие в Кэмп-Грант считали, что этой резне не может быть оправдания, поскольку  апачи из группы Эскиминзина были мирными индейцами. Но люди из Тусона придерживались иного мнения. Горожане все как один заявляли, что эти самые пинал и аривайпа, недавно убивали американцев, мексиканцев и крали скот, поэтому заслужили месть вместо защиты белых, и что, мол, это послужит уроком для всех апачей.
Конечно, когда пытали и убивали твоих отца, мать, братьев и сестер только потому, что они были белыми, трудно испытывать какие-либо добрые чувства к расе, которая это сделала. Джимми знал, каково это. Одежда тех самых белых людей, которые были убиты индейцами, была найдена в лагерях пинал и аривайпа. И все же, белым людям не стоило уподобляться индейцам, подавая плохой пример, наоборот, белые должны показывать, что их образ жизни лучше.
Резня в Кэмп-Грант, как успели окрестить эти события газеты, вызвала резонанс на Востоке, который встал на сторону апачей. Комиссар Кольер, когда прибыл на Юго-запад, то имел весьма смутное представление об апачи. Говорили, что он отзывался о них как о несчастной невежественной расе, которую, мол, белые люди лишили земель и вынудили воевать, и, что с этими индейцами, по его мнению, следует обращаться по-доброму, тогда они будут, мол, миролюбивы.
Газета «Tucson Citizen» утверждала, что, мол, Кольер, посоветовал жителям Аризоны, вообще «убраться с дороги индейцев», и таким образом, «избежать неприятностей». Газеты «Tucson Citizen» и «Prescott Miner»  публиковали горячие, саркастические статьи о Кольере и правительственной «политике мирного курса». Апачей газетчика называли «малышками Кольера» или «любимцами Кольера».
– Это что такое? – прорычал Джо. – Он наверняка не знает как чирикауа и тонто подвешивают людей на суку и на медленном огне поджаривают им пятки, не  так ли? И что, теперь мы должны отозвать войска и убраться с наших ранчо, чтобы не раздражать индейцев? А те сами по себе станут цивилизованными?! Я хотел бы услышать от него, как он собирается сделать так, чтобы наши апачи, которые привыкли только сражаться и воровать, захотели жить пахотой. Это часть Соединенных Штатов, и белые люди имеют право на защиту от апачей.
Кэмп-Грант представлял четырех или пятикомпонентный пост, расположенный в пустынном бассейне рек Аривайпа, и Сан-Педро. Предполагалось, что река Сан-Педро течет на север несколько миль, к реке Гила, которая, как и река Аривайпа большую часть года походила на высохшую песчаную отмель.
Кэмп-Грант также нельзя было считать привлекательным местом. По периметру этот форт представлял квадрат, огражденный глиняными стенами внутри которого находились бревенчатые бараки и рваные парусиновые палатки, затененные портиками из кустарника. Против всего этого – песчаные бури весной, палящее солнце в течение девяти месяцев в году, температура сто двадцать в тени по Фаренгейту, гигантские кактусы, вместо деревьев, гремучие змеи, скорпионы, многоножки, ну, и, разумеется, дерзкие и храбрые апачи.
Никогда нельзя было предвидеть, что произойдет в Кэмп-Грант. Бывали дни, когда стояла полная тишина, и только часовые, молча, разгуливали по своим горячим следам, а ручные индейцы, посещавшие форт, сидели на корточках, прячась от солнца. Внезапно могла снова начаться беготня туда-сюда, и кавалерия, пустившись рысью прочь, спешила спасти (если возможно)  какой-нибудь обоз или преследовать врагов. В лучшем случае через несколько дней, но, скорее всего, не раньше, чем через неделю или больше, солдаты возвращались, иногда с ранеными или пленными, но в любом случае измотанные, как сами, так и лошади.
Маленькое ранчо Джо Фелмера находилось в трех милях к югу, вверх по реке Сан-Педро. Джо, как мы уже знаем, был кузнецом в Кэмп-Грант, он обслуживал почтовиков, кроме того, приторговывал кое-каким вещами с ранчо, толкая их по сходной цене полковому интенданту. В этой связи Джимми, также как и Джо, ощущал свою принадлежность к почтовому агентству.  Кроме того Джимми знал всех офицеров в форту: старых сержантов Уорфилда, и Джона Мотта, а также многих солдат: "шестипалого", Антонио Бесиаса, бывшего мексиканского пленника апачей, и Консепсиона Эквьера – переводчика полукровку апачи, старого коротконогого Сантоса Арипайву, который приходился тестем вождю Эскимензину, и многих других.
В прошлом году, когда Джимми отсутствовал в форту, здесь стояли части 1-й и 3-й кавалерии, но потом их перевели в Кэмп-Лоуэлл близ Тусона. Теперь же здесь стояла 5-я кавалерия. Лейтенант Кашинг и лейтенанта Бурк были из
3-й кавалерии.
Это было в октябре, когда комиссар Кольер, совершая объезд, появился в Кэмп-Грант. Джимми посчастливилось приехать туда вместе с Джо, который приволок в форт целый фургон тыкв. Одним словом, они появились в форту к тому времени, чтобы стать свидетелями некоторых "событий".
Мистер Кольер прибыл в армейском санитарном дилижансе, запряженном шестью мулами (черная, крытая рессорная повозка с высоким сиденьем для кучера и двумя скамейками внутри, обращенными друг к другу  – авт.) в сопровождении отряда кавалеристов из Форт-Уиппл под командованием лейтенанта Росса.
Кольер – коренастый, благожелательного вида джентльмен. Он был в белой рубашке, поверх которой надет черный суконный пыльник, и черной широкополой шляпе на голове, натянутой почти до самых бровей.
 Его сопровождали полковник Криттенден –  командир гарнизона Форт-Уиппл, и другие офицеры. Кольер, пообщавшись с ручными апачи через переводчика полукровку Консепсиона Эквьера, захотел отправиться на ранчерию вождя Эскимензина, где отирались сдавшиеся в плен пинал-апачи и аривайпа.
– Насколько я понимаю, это те же самые люди, на которых варварски напали прошлой весной, –  заметил Кольер.
– Да, сэр, – ответил лейтенант Ройял Уитмен.
– Вы ведь тогда отвечали за них. Они были вашими подопечными, не так ли?
– Так  точно. Но прежде, чем я добрался до их лагеря, дело было уже сделано. Мое отношение к этому инциденту, я думаю, вы поймете из моего рапорта в Департамент. Это полный беспредел, я считаю. Все нападавшие должны быть арестованы и преданы суду.
– Совершенно верно, – сказал мистер Кольер. – Шокирующее положение отмечается мной по всей территории. Все индейцы, с которыми я разговаривал, заявляют, что они охотно собрались бы в резервациях, приняли бы помощь правительства и жили бы в мире с былыми людьми, если бы солдаты и белые граждане прекратили охоту на них. Некоторые из них настолько напуганы, что не желают даже разговаривать со мной – их другом. Я тщетно пытался встретиться с вождем чирикауа Кочизом. Вы видите, братья мои, – продолжал он, обращаясь к группе солдат, указав на разведчиков из числа ручных апачей, – как несправедливо поступили эти простые дикари. Наш долг не наказывать их за то, что они защищают свои дома, а добиваться их расположения терпением и добротой до тех пор, пока они не освоят блага цивилизации. Вот, почему президент и "Общество друзей индейцев" поручили мне посетить вас, чтобы положить конец чувству непонимания между белыми и красными людьми."
"Простые ли они дикари? – прокомментировал Джо.  – Это еще как посмотреть. Этот квакер, видимо думает, что волосатый апачи глупее его, поэтому прост. Нет, апачи понимают только прямой разговор, тот, что вел с ними Генерал Крук. Они понимают разговор силы, но никак ни уговоров.  Когда ты уговариваешь апача, он смеется про себя и думает, что дальше будет делать все, что ему заблагорассудится. Как только тебе показалось, что ты уговорил апача, он сразу считает, что ты "испугался его", Почему? Потому, что он мыслит по-индейски."
Мистера Кольера отвезли в лагерь вождя Эскимензина, где он побеседовал со старым вождем Сантосом, а также вождями пинал-апачей и аривайпа. Он сообщил им, что Великий Белый отец в Вашингтоне позаботится о том, чтобы белые люди больше не обращались с ними плохо. Все апачи, по словам Кольера, теперь могли  спокойно приходить и жить на землях, которые им давало правительство. Индейцам было обещано много еды, и хорошее обращение. Тех белых людей, которые устроили резню аривайпа, Кольер пообещал наказать.
Когда он вернулся в форт, то выглядел очень довольным, поскольку как он считал, договорился с индейцами, о том, что они будут мирно жить в резервациях, в связи с чем "Общество друзей индейцев" назначит для них агента и учителя. Вскоре Кольер в сопровождении эскорта покинул форт,  продолжив инспектировать территорию дальше.
Хотя никто не сомневался в том, что мистер Кольер был очень хорошим и честным человеком, но никто не верил, что его методы по замирению апачей действенны. Что же касается "диких" апачей, то после многочисленных набегов, которые они совершали на протяжении всего лета, многие из них были только рады, что им представилось возможность всю зиму быть сытыми и защищенными в резервациях.
Теперь индейцы Аризоны, казалось, были обеспечены всем необходимым, за исключением чирикауа, которых комиссар Кольер так и не смог найти. Он послал им весточку, но они не отреагировали. И когда в западной части Нью-Мексико он останавливался в Каньяда-Аламоса, или Каньоне Коттонвуд, то проживавшие там "дружелюбные" мимбреньо или апачи Теплых Ключей вождя Викторио в спешке покинули свои дома, узнав о приближении эскорта солдат. Индейцы любили Каньон Коттонвуд, и, испугавшись, подумали, что солдаты пришли для того, чтобы убрать их оттуда.